Письма Евы

 
       Жила-была Ева.
       Нет, не в раю, а в самой обыкновенной московской двушке. Самая обыкновенная женщина, и звали её Ева. Хотя Евой её никто не называл. Ещё в студенческие годы прозвали её Женик по фамилии бывшего мужа, Жиночука. На работе стала она Женечкой, а с получением должности и вовсе Евгенией Николаевной. Про Еву все забыли.
       Как-то в деловой переписке мелькнуло имя зарубежного партнёра – Адам. На фото отсвечивал круглолицый бородатый дядька – не то чтобы симпатичный, но вполне добродушный на вид. И она, вопреки сложившейся традиции, подписала письмо – Ева. Адам юмора не оценил.
       И вдруг работа кончилась. Кончилась и кончилась – облик Евгении Николаевны поблёк, разошелся кругами по воде.  Зато вернулась Ева.  А что, если написать Адаму, подумала она. Конечно, не этому польскому интуристу, а настоящему, допотопному? И даже хорошо, что его не существует – не надо будет сто раз перепроверять почту в мучительном ожидании ответа. Она села и стала писать – а опыта эпистолярной работы у неё было хоть отбавляй – и про старинный северный город, и про байдарочные походы, и даже про романтическую осеннюю ночёвку с тем самым Жиночуком: как вырезали глубокую нору в скирде соломы охотничьим ножом, выстилали её еловыми лапами и одёжками, а поутру купались в ледяной воде лесного ручья. Прошедшее не то отдалилось, не то приблизилось – время поделилось на «сейчас» и всё остальное и приобрело совсем другие оттенки. Письмо получилось длинным, витиеватым. Перечитала, посмеялась, поплакала – и смело выбрала опцию «отправить». Отправила сама себе с пометкой «Для Адама».
      Сначала ей казалось, что писем будет много: воспоминания лежали перед ней как карты в пасьянсе, по кругу, рубашками вверх, их надо было просто перевернуть… Адам представлялся ей чем-то вроде большого тёплого облака, в которое можно было окунуться целиком. Потом пересматривала это единственное письмо, недоумевая – что заставило написать его? И когда она в очередной раз добралась до письма, в дверь позвонили.

      Удивилась: позвонили именно в дверь, а не через домофон. Глянула в глазок – незнакомый мужчина. В руках – паспорт и файл А4. «Вы к кому?», – спросила строго. «Мне нужна Ева», – ответил он. «А вы кто?», – продолжила она. И услышала: «Адам!». Дурацкая шутка, решила Ева и отошла от двери. Повторный звонок был настойчивей. Снова посмотрела в глазок – теперь мужчин было двое, если вундеркинда-переростка Борьку Змея считать за мужчину. Вот его она знала хорошо: это был их офисный компьютерщик. А Змей – потому что был чудовищно худ, и самой выдающейся деталью его комплекции были уши. Они развевались, как капюшон у кобры. Картину дополняли круглые очочки а ля Гарри Поттер. «Я нашёл вашего Адама, Евгения Николаевна!», – заорал Борька. Еве этот шум за сценой был не нужен – пришлось гостей впустить.
      Они теснились в маленькой прихожей. Мужчина повторно представился: «Адам Карлович». «Разве у Адама папа был Карло?», – поймала себя Ева на странной мысли. Мужчина продолжал держать паспорт и прозрачную папку с какими-то листочками как державу и скипетр. Глянула в паспорт – ну да, Адам. «Он правда Адам, я проверил – паспорт, СНИЛС, ИНН – всё подлинное!», – тараторил Борька, но Еву это уже не волновало. Она разглядывала мужчину: худой, в безупречно отглаженном светлом длинном плаще, идеально выбритый, коротко стриженный – он не вписывался в современные клише. «Это ваше письмо, Ева – вот, прочитал его», – он говорил тихо и спокойно, и Ева тоже успокоилась. «Извините, Евге… Ева!», – окончательно обнаглел Борька: «Я тоже это письмо прочитал: просто вы не выключили свой рабочий е-мэйл из рассылки. А что такое скирда?»
       Ева ещё раз окинула взглядом мужчин. Кормить – таков был вердикт. Будто услышав её, Борька распахнул свой гигантский рюкзак и выдернул оттуда пакет с какой-то снедью. От резкого движения пакет лопнул – апельсины и яблоки посыпались. Борька поймал на лету огромное красное яблоко и протянул его Еве: «Это вам!»
      «Вот змей!», – ничего не сказала Ева и улыбнулась.




3 июня 2022