Старец

Надломленная роль, от ветки боль сердечными, конечными ему предплечных мук и цветом огуречным диетарный друг, диет испуг ему видать помочь не вразумил, инфарктом тел от осложнения микарда улетел, хотя он отлетел немного рановато, под тяжестью туманности белесых тел, приказами от грата своего Сократа, в Америке немного нагловато съел, на шею преподобный сел и свесив ноги в пиджаке из ваты, на брата ноги шеей опустив; притона подпустив шального брата, лечил шахерезадой на мотив довольности, от сердобольности, от слабости прельстив, без мыла в каждую нору, безумие его к утру я разгадал бы, но короля в тот час в помине спермой не было, да и поминки тоже без него, без верного слуги, что глаз луки, от слов лукавого, а не пророка, тотчас бы выдернул под корень из глазниц, таких десниц, как девственниц в огонь, как детская ладонь его слова малы и помощи моей бы требовательность их уничтожила на раз, там пьяный глаз не замечал его из шляпы кроликов духовной нарочитости, мне приспустить бы захотелось в тот же час на лица дев сияющих исчадьем тупизны, что глупости его словам прильнули как мужи к груди от материнской стати, не сватал б не одной себе, помпезностью речей за каменных свечей я вздернул бы на виселеце "свет очей" , что он втирал за казначейства ярую броваду, кто слушает таких глупцов, что маршами от слов чужих и даже не отцов идут куда - то? марионеткой своего пажа, на ветке от инфаркта купажа, сидел чужой красивою конфетой, сверкая упаковкой в стан, смея свободный раджастан, но станом обладал едва ли, ему от веток прилетали пары фраз, которыми он создавал вираж, остаточный же антураж ошибочных показов мод, ссылал на бога - идиот, так и не взяв руки свой рот себе под руку, такая мука от его идей, что бедностью тебе халдей, скажу, что старость не чертог идей, и не всегда умней бля*ей мудреный идиотом старец.