***

                В.Емелину      

Веду переговоры с зазеркальем.
Один из нас — на темной стороне,
В аду, в чаду, в безумии, за гранью.
Второй — в чаду, за гранью, на войне.

Просвета нет — любой туннель обвалом
Кончается, как этот диалог.
И выяснять желание отпало,
В ловушку загнан дьявол или бог?

И кто там смотрит дикими глазами
В осколок дня, зажав ладонью рот,
На то, как из-под тела выползает
Мурена крови: тычется, живет…

Густеет, замедляется, и дальше
Ей хода нет: на этом всё, тупик.
Оставь слова. Что ты мне ими скажешь?
Кровь на земле сегодня наш язык.


***

Ленту лета листать бы - и забыть, что
беда,
Что «работают братья», что в огне
города,
На корявом асфальте - эту с горочкой
кровь,
Подведи меня, память: отрицай,
прекословь!

Отвлеки меня, зренье, на заоблачный
свет,
На дождя иступленье, на стрекозий
балет,
На стрижиную смуту в лоскутах
синевы,
Убеди на минуту: обошлось
без войны.

Но сощурю ресницы - и в руинах
мой дом,
Полыхает, дымится… Это просто
фантом!
Наваждение, морок… новостная
труха…
Это взяли мы город, самый русский,
на Ха.

И теперь он сквозь веки проступает,
горя,
Словно красные реки наполняют
моря,
А в морях - силуэты, словно стайки
плотвы.
Не работает лето. Не спасает, увы.

Что-то в нем поломалось, что-то
стало не так.
Подминая реальность, надвигается
танк,
Входят чёрные боги опалённых
времён,
Размотав по дороге свежей крови
рулон.