Хлеб в пене

Любил Кабелин Евгений,
Пить пиво с хрустящим хлебом,
И был избалован временем,
Однако же, тем не менее,
Держал он крепко ногу в стремени,
И имел не мало увлечений.
Прочёл он сотню лучших книг,
К тому ж успел ещё пожить.
И откровенно отвергал
Всех тех, кто был с ним мил,
И тех, кому он был противен.
Он всех стабильно ненавидел.
Но устоять никак не мог
От  декольте и женских ног,
Целебный жизни сок
Испить желал он до глотка,
Умеренность в этом он не знал,
И слабость духа отрицал.
Так постаревший раньше срока
От радости плотских страстей,
И изобилия ночных гостей,
Он был отправлен на покой,
От юных дев и "верных" жён.
Чтоб равновесие восстановить
Духа и тела, его направил
Санитар на Южный берег,
Так сказать, здоровье подлечить.
Ходил он к лекарю за мазью,
Был постояльцем местных бань,
Целебные там принимал отвары,
А утром посещал массаж,
Хоть иногда, но совершал,
Там свой секретный ритуал.
А то! На то был у него
Весьма большой талант.
И к слову говоря,
Сумел быстро найти
Успех у местных дам.
И в приглашение на бал,
Ответ он часто получал:
Я вам сегодня дам
Билет на первый ряд.
Зависеть будет все от вас,
Хоть к вам питаю интерес
Возможно, что не хватит мест,
И потому прошу у вас,
Вопрос закрыть на сей же час.
Так был талант его велик,
Что впредь о нём не позабыли
Ни те, кто были с ним вблизи,
Ни те, кто в городской дали
Его утайкой восхвалили....
Так бы легко и беззаботно
Походили его дни,
Как в прежние года,
Но приключилась вдруг беда.
Чему уж быть,
Того не миновать,
Так на пути его амбициям,
Возникли местные традиции.
И был он изгнан из провинции.
На том истории конец,
Её поведал мой герой мне,
За чаркой пива пенной,
Мокая в кружку сухарём.