На зелёной жатве

               

Бабочки-осы. Трава-мурава
Стелется на; землю ровно и гладко.
Лёгкие косы решительной хваткой
Оживлены с заревого утра
Бережно-бережно класть эту травь,
Что не истлеет без пользы к морозу;
Будут в хлеву ей жуировать козы
И молочком угощать на ура.
Не отвращайтесь крестьянских трудов,
Варежкой нос затыкая брезгливо.
Вспомните, кто ботанический климат
Вам создаёт, варзуны городов!
Жить-не тужить!.. И земля не предаст
Душу трудяги голодному плену.
Встань и воспой, дорогой соплеменник,
Древнюю Русь без икон и креста!..
Стыдно подумать!.. – не можем решить,
Будто боясь замараться о землю…
Всеми неправдами, правдами всеми –
Совесть на откуп… И вот уж бежим
Дальше, всё дальше от русских корней
В проклятый мир из железобетона.
С ним и утонем в потоке потом мы,
Словно окислившийся лиходей –
Купрумный всадник по имени Пётр,
Что на Сенатской, с размашистым жестом…
Будет тогда нам уже не до «жести»:
Враз захлебнётся игрушечный флот.
Нет, не пристало трудиться «купцам»…
Гильдия – вот их надёжа и братство.
Как удалось им нахальства набраться –
Русским народом себя нарицать
И для усладных, безветренных дней
Паразитировать долго и страшно?..
Их бы на скотный-то двор да на пашню,
Да меж лопаток полтину плетей,
Чтоб житие квасуро;й не лилось
В дучки разинутых ртов прохиндеев…
Впрочем, а что ещё выскрутам делать?
Дырки в ремне и с сумой на авось –
Прерогатива  крестьянских мужей,
Что по сю пору в лапотки обуты.
Но вдохновенной, сияющей сутрой
Вразумлены не для многих ушей
Эти мужи. Неужели Христом,
Что был казнён близоруким стратегом?
Память вернётся! Не спрячет под снегом
Лютая нелюдь любви волховство.

Бабочки-осы… Трава-мурава
Стелется на; землю ровно и гладко,–
Строчка за строчкой, особым порядком,
Новых стихов, что пришли мне вчера.