Для прочитавших начало рассказа

    Вечер был таким тёплым и благоуханным от бесчисленных роз, что росли вокруг на клумбах.
Они были так прекрасны в своей невинности и смотрели на меня с таким сочувствием, что
мне от этого стало себя ещё более жалко. А ещё я ругала себя за то, что зачем-то одела своё
новое платье, которое было мне очень к лицу. Но сейчас этот факт меня только огорчал.
     Стою я вся в смятении и печали и вдруг вижу, что в мою сторону направляется один из этих
молодых узбеков. Меня всю охватила мелкая нервная дрожь… В голове пронеслось: “Не хватало
мне ещё в обморок упасть – прямо ему в руки!” А он подходил всё ближе, белозубо улыбаясь
во весь рот.  Что-то сверкнуло металлическим отливом у него в районе пояса. И тут я увидела
(о, ужас!), что на поясе у него висит кортик. Это у местных мужчин (в основном из сельской
местности) такой атрибут их национального наряда. Они им особенно гордятся. “Ну всё, теперь
мне точно - конец, - подумала я.” Но вместо того, чтобы падать в обморок, у меня вдруг возникла
мысль: Света, ты ведь – жена и дочь военного! Что же ты трясёшься? Пропадать, так с музыкой!
Я просто так – не дамся!!!” В голове начался выстраиваться план дальнейших действий. Надо
претвориться дурочкой и “построить ему глазки”, чтобы он пошёл меня провожать. А потом –
в удачный момент – выхватить его кортик и ударить со всей силы, (а куда – я подумаю, пока буду
с ним идти). Вот так страх помог мне открыть в себе актёрские способности по неволе. И я начала
игру…
     Он чувствовал превосходство своего момента и был твёрдо уверен, что мне некуда бежать.
Его улыбочка была одновременно и слащавой, и надменной. Ну, конечно: он же – охотник, а я –
жертва, попавшая ему прямо в лапы. Это читалось в его взгляде. Он начал так называемое знакомство со слов: “Все разбежались, а автобус сломался и ушёл в автопарк. Тебе придётся
идти пешком, кызым (так они называют девочек или девушек).” В его смеющихся глазах было
буквально написано: “Всё, детка, ты – моя!” “Ну раз так, - сказала я – давай, проводи меня! А пока
мы гуляем, то и познакомимся поближе, джигит.” Он спросил, где я живу. А я назвала ему район
не далеко от кинотеатра “Нурхон”, который находился намного дальше моего дома. И, видимо,
он мне поверил.
      И вот я пошла с ним рядом по тротуару вдоль тёмного городского парка, т.к. другой дороги я
не знала. Даже сейчас, вспоминая эту прогулку, через много лет, мне становится немного жутко
от того, что я тогда пережила. Нервы были натянуты до предела, как гитарная струна.  Я изо всех
сил старалась быть спокойной, чтобы он не заметил, как мне страшно. Зачем-то сказала ему, что
я замужем и показала обручальное кольцо. Сейчас только понимаю, что это было так наивно…
А он ухмыльнулся и сказал, что его это не волнует, т.к. я ему очень нравлюсь. В этот миг я почти
Почувствовала себя наложницей в его гареме. “Уж лучше бы на верблюде покататься, чем такие
приключения, - подумала я.” Он вдруг тоже мне начал что-то про себя рассказывать на ломанном
русско-узбекском языке. И так мы наконец-то миновали мрачные аллеи парка, тянувшие ко мне
со всех сторон свои чёрные ветви-лапы. Перешли улицу. Людей уже совсем нигде не было видно,
да и машин тоже почти не было. В таких маленьких азиатских городках, лишь только стемнеет –
улицы сразу почти “вымирают”. Такое впечатление, что всё население прячется за высокими
дувалами (заборами), как когда-то девушки под паранджой.
      И вот наконец-то издали я увидела за следующим перекрёстком свой трёхэтажный старый
дом ещё сталинской постройки с большими окнами нашего первого этажа, которые грустно
смотрели на улицу почти над самым асфальтом.