Ленинградка Лиза

          В садах сирень кипела, плыл рассвет,    
          Шептала песнь  балтийская волна.
          И было им тогда по двадцать лет,
          Но началась война…

 ***
Она,  как все,  пришла в военкомат
И глянув на нее, службист сказал:
- Ты не поднимешь даже автомат.
И ей на дверь небрежно указал. 

Да разве ей возможно помешать?
Уж, коль  решила,   значит, быть тому.
- Меня Елизаветой величать
И я на фронт решительно пойду!

Я санитаркой буду.  И в бою
Спасу еще ни одного бойца,
Не пустите – я все равно пойду,
Настырная такая, вся в отца.

И сдался перед Лизою службист,
Глядя в ее лучистые глаза.
И вот военной книжки первый лист,
Где запись: санинструктор, старшина.

Какой счастливой сделалась она,
Какой серьезной. И гордясь собой,
По августовским улицам пошла,
Как будто уходила в первый бой,

Как будто все зависит от нее,
И без нее Победе – не бывать,
Она спасет Отечество свое,
И защитит собой Отчизну-мать…

Все дети повзрослели до поры,
Война пришла, ворвалась вихрем дом,
И опустели  старые дворы,
И каждый дело для себя нашел.

Противотанковые рыли рвы,
И «зажигалки» сбрасывали с крыш,   
Надеялись, что скоро, до зимы,
Врага прогонят, и наступит тишь.

И Лиза, как и весь вокруг народ,
Пошла на фронт, что сделаешь – война:
Остался позади родной завод,
И Выборгская эта сторона.

 Под Ленинградом  полк стоял пока,
Дежурили по городу,  потом,
Когда зимой настали холода,
Ходили на  дежурство в каждый дом.

Им двадцать лет. А общая беда
На возраст послабленья не дает.
Провисли от морозов провода,
Вода в каналах обратилась в лед.

И только вьюга и метель вокруг,
И мертвая  в подъезде тишина,
Еще одна квартира – кто живет?
Ребенок плачет – мама умерла.

В другой квартире девочка одна,
Лежит в кровати среди старых шуб,
Глаза закрыты, но еще  жива,
Хотя своих разжать не может губ.

 Какое сердце   надобно иметь
 Чтобы такое выдержать сполна?
По городу  как тень ходила смерть,
Хозяйничали голод и война…

Блокада Ленинграда – это боль,
И скорбь, и плач, и горечи потерь,
В буржуйках согревающий огонь,
И ледяная белая постель…

***
Потом был фронт. А на передовой
То свист снарядов, то   кромешный ад…
Но, не жалея жизней, рвались в бой
И отстояли город Ленинград!

Потом был Кингисепп, и Тарту был,
Варшава, Гдыня – уничтожен враг,
И  пал сраженный силою Берлин,
И над Рейхстагом взвил победный стяг!

***
Она всё помнит - самый первый бой,
И крик, и стон эвакгоспиталей,
Она всем сердцем чувствовала боль,
И всей душою юною своей.

Вытаскивая раненных бойцов,
Не думала, что взрывы и огонь,
Она спасала этих храбрецов,
Закрыв на это время их собой.

Она  иначе просто не могла!
Из боя в бой, из страха -  напрямик,
Она ползла, ползла, она ползла,
Туда где стон, откуда слышен крик.

***
Елизавета Павловна глядит,
На фото, где она так молода, 
И сетует, что времечко летит!
И, что не возвратится никогда….   

В глазах ее нахмурилась слеза…
Медали задрожали на груди…
И в памяти военная гроза
Сметала всё ненужное в пути…