О, времена! К нам Ревизор

 .      .      .      .      .      .      .      
 .      .      .      .      .      .      .

Суди, Читатель, сам – бывает
Что с человеком, челн судьбы
Чей к брегу «Память» прибивает,
Как результат, итог борьбы
В том море-океане знаний,
Где вольный ветер – друг волны
И… нарушитель тишины
Таёных памятных блужданий.

Таёных памятных… Кто не был
Из нас замечен в том земном!
И кто настолько боголепен,
Что не замешан в чём дурном;
Что не держал на ближних сердца;
Что злу оброка не платил;
Что Бога жИвых не гневил,
Как есть в чинах ума владельца!

Но! Мне пора вернуть перо,
Велит как ум – души коллега
К тому, что в жизни превзошло
Все ожиданья человека.
Иному быть и не дано…
Ведь кто столь глуп, кривить чтоб рожей,
Коль совесть – этот голос Божий:
«Очнись!» - как свет, в души окно…

И вот уже ты весь вниманье…
Всё дальше в свете горизонт…
Всё явственней воспоминанья…
Всё ярче дума – (с)дать отчёт…
Поступки - опытность - престижи…
Стремленья - жизни чертежи…
И за всем этим: «Расскажи
всё о себе», - глаголом Свыше:

«Я прослежу, сколь честен ты
в своём итоговом ответе
в вопросе мира и войны
твоей души на Божьем свете.
Я прослежу, сколь верен ход,
коль надо, мысли покаянной
и той иной красы романной,
где их, надежд любовных, код!

Я прослежу…»! О, сколь всего,
О чём я мыслю, как о тайне,
Как о секрете от Него,
Идеи Чьи в земном дизайне;
Чьё слово – суть всему начало;
Чей Дух – святого ювелир;
Кого письмо «Любовь и Мир»
С прекрасным в вечности сближало!
 
Надежда есть, что Ревизор
Поблажку сделает за честность
И спишет все на форсмажор 
Долги и прочу жизни бренность,
Учтя, конечно, весь тот вред,
Что нанесён себе и ближним
В своём  с е г о д н я  и давнишнем,
О чём оставлен в мире след!

Но, как бы ни было, с е к р е т ы 
Не удержать в их ключевом,
Где налицо все эстафеты
В своём и грешном и святом;
В своём и мудром и никчёмном,
Великодушном иль дрянном,
Прекрасном или – в роковом –
злокозненном и вероломном. 

Не знаю, как кому, но мне
Совсем-совсем не до престижа,
Как если с Небом я в войне
И дела нет до: «Вот, бесстыжий!
Я разум в дар – ты ж, как бунтарь
в своём коварном, ненавистном,
в бесчеловечном и капризном,
крещённый будто, но – дикарь!

К тебе с любовью – ты ж, как неуч,
в злом сердце ненависть копил;
к тебе с надеждой – ты на мелочь
менял себя, что было сил;
к тебе с добром во имя жизни,
во имя мира и труда –
ты ж, как пустая голова,
пробегал век за дешевизной…

Я создавал – а ты крушишь…   
Как вижу, лишь на то способен,
чтоб предпочесть грязь ям - колдобин
ДОРОГЕ той, где Свет… То бишь –
родства не помнящим бродягой
злой прозы жизни эпилог
закончить клятвой под присягой:
“Забыл, что значит в сердце Бог!”»…

 .      .      .      .      .      .      .      
 .      .      .      .      .      .      .      

Ай, да Всесильный Ревизор
В Его горячем и холодном,
В Его – смывающем позор – 
Том в славу Жизни путеводном,
О чём учёная молва
Великим знанием библейским
Возвысила над всем злодейским,
Печать где золотом ДОБРА!

Добавил бы сюда – Любовь…
Но то добро с Его ж складОв,
Как всё прекрасное иное
И тихое, и громовое!

(Полная версия поэмы на TELEGRAM по ссылке https://t.me/c/1289188504/79)