Заяц

Закатится горошина моя
под плинтус Вечности -
и поминай, как звали.
Ударит по ушам тугая тишина…
Всё человечное,
как гул вокзала,
рассеется.
Казённый голос сообщит перрон
под номером удачи - три семёрки.
Рассядемся.
Среди смурных персон
пройдёт кондуктор - взглядом мерклым
он смерит нас,
как взором Смерти.
Вмиг вычислит всех «зайцев» и взашей
прогонит в тамбур к Ангелам в фуражках:
«Пошли все вон! Кормить клопов и вшей!», -
и Ангелы, немного покуражась,
«под белы ручки» высадят меня:
«Живи… покуда, прошлого останки,
жди судного неведомого дня
на Богом позабытом полустанке» -
былинкой между тех страниц,
которые листают, не читая,
последним бликом грозовых зарниц, -
когда погрохотало, но не чают
дождаться всепрощающих дождей -
холодным душем на людские склоки…
Сказали Ангелы: «Слезай и подожди!» -
не намекнув, чего, зачем и сколько.
И я сошёл в беспечные стихи
по откидным ступенькам строчек,
устав от клятв, присяг и скучных схим, -
«Да мне не срочно!».
Я затерялся между двух миров
колечком, что не вышло на крылечко.
Эх, живы будем - не помрём!
До Вечности далече?