Сулумбек - Ломом Подпоясанный

                У каждого человека ровно столько
                ответственности, сколько он сам на себя
                возлагает. Вот по этому ее «количеству»
                и можно судить о совестливости и
                богобоязненности человека.
                Аза Тумхой

Разве мог мальчик - главный герой романа Иссы Кодзоева «Сулумбек Сагопшинский», став взрослым, не вступить на тяжкую и благородную стезю противостояния со злом Российской империи? Это было предписано ему Богом, вписано в скрижали его судьбы. Детство и юность - это плацдарм. C него начинается завоевание позиций чести или бесчестья, мужества или трусости, благородства или подлости, равнодушия или милосердия, которые и оставляют человека в памяти потомков или швыряют в бездну забвения. Его первоосновой является Господь и воспитание, формирующее характер. Как видим, у Сулумбека, есть основательная сердцевина личности, обусловившие тот образ его жизни и такие поступки, сотворившие из него национального героя ингушского народа.

Какие черты характера Сулумбека предопределил Бог и воспитанием заложили в его душу и вбили в разум родители? У него развито обостренное чувство справедливости. Случай в школе является тому подтверждением: он избил своего однокашника. Отец, не разбираясь, подверг его родительской экзекуции. Наказание Сулумбек перенес с достоинством, «не был напуган, не шмыгал носом и не просил пощады». Но он твердо и серьезно требует у отца объяснить причину его гнева и, что ему бы «сперва следовало отделить ложь от правды, а (!) побить  всегда успеется».1

При совместном походе в школу выяснилось, что мальчик Хуци, придя в школу в новой бухарской шапке, нанес оскорбление чести и достоинству не только Сулумбека, но и его отца: «Твой отец Гоараж все лето роется в земле, как червь, а зимой - в навозе, как майский жук!.. Он никогда не купит тебе такую (шапку - Х. Ф.), если даже будет рыть землю рылом, как дикий кабан». За это Хуци и был побит Сулумбеком.

Однако, тем не менее, отец сказал сыну: «я побил тебя заслуженно». Твой Хуци «нанес нам оскорбление языком… и ты тоже ответил ему вначале языком. Это женщины парируют языком на язык. У мужчин для этого на поясе кинжал». Кто-то может сказать, что отец таким образом взращивает в сыне агрессивность. Но на зимних каникулах вручая сыну в подарок кинжал, отец сделал ему такое наставление: «Носи, но помни: за каждый его взмах мужчине приходится отвечать перед другими; и за не взмах в нужном месте приходится отвечать перед своим мужским сердцем до самого могильного холмика. Бояться никого не надо, кроме Бога, но и прыгать на людей не надо, как драчливый петух».

Насколько я понял, отец вкладывает в свое наставление следующий смысл: твой соперник должен во всем твоем облике, в выражении твоих глаз, в мимике лица и тональности речи узреть, услышать и почувствовать такую отвагу и непреклонность, перед которой тот стушуется и «ударится в бега».

Ярким свидетельством общепризнанной черты характера Сулумбека - его бесстрашия и неукротимости, является история с бодливым бычком в Назрани, где он живя у дяди, учился в школе. Будучи подростком, он спас девочку Йиси (останься - Х. Ф.), на которую мальчишки натравливали бычка. Тот атаковал подростка, сбил с ног, но он успел схватить его обеими руками за один рог. И вот сошлись в «рукопашном» поединке - неугомонный бычок и неукротимый подросток, перекатываясь по поляне... Другие мальчики рьяно подзадоривали бычка: «Уци! Уци! Дай ему как следует!..» Услышав эти слова, Сулумбек с утроенной силой ухватил бычка за оба рога и, свернув ему шею, опрокинул на спину. Затем он выхватил кинжал и, произнеся зачин любой молитвы «Бисмилляхи Рахмани Рахим!» («С именем Аллаха Милостивого и Милосердного»), перерезал горло бычка.

Совершив поступок настоящего мужчины, наш будущий герой-абрек не убежал стремглав с места происшествия: он готов нести ответственность за свой вынужденный проступок. Старик Иэсолт - очевидец схватки с драчливым бычком, говорит ему: «Что ты наделал? Будет большой скандал. Хозяин этого животного очень неприятный человек. Может, тебе быстрее уйти отсюда и сообщить своим родным? Могут сгоряча побить». Сулумбек ответил: «Нет, Дади, меня бить (!) безнаказанно нельзя».2

Когда заявившийся хозяин бычка приготовился излить яд оскорблений в адрес отца Сулумбека, подросток четко процедил сквозь зубы: «Побереги тебя Господь сказать плохое слово о моем отце». Тот сразу «по стальному блеску глаз понял, что мальчик готов пустить в ход кинжал, сорвись с его губ неблагородное слово». Хозяину бычка пришлось нехотя подавиться, прущей из него желчью слов.

А отец Йиси сказал дяде Сулумбека слова благодарности и напутствия с таким вещим значением: «Этот юноша, наверное, забредшая не в свой век душа. Но да будет его путь честен и благороден на весь тот срок, который ему уделил Господь!»

Откуда в мальчике эта готовность нести ответственность за проступок, совершенный им? Конечно, от отца, который «не любит болтунов, лентяев и трусов». Сулумбек убежден в том, что отец не будет его ругать. Он знает, что отец бы «поругал, если бы узнал, что сын не отозвался на зов о помощи. Он говорит: сутары и зовзы пусть умрут в колыбели».

Сулумбек не по возрасту рассудителен. Старику Иэсолту он говорит: «Дади, уйти бы тебе отсюда. Зачем тебе вмешиваться в это дело? Ты старый человек, а эти люди могут не уважить твои седины, тогда я их накажу». Потом Иэсолт рассказывал отцу девочки: «Он был готов сразиться с ними насмерть».

Наивысшая категория смелости - это прямолинейность и гражданская отвага, без которой невозможно пойти против общественного мнения. Это довольно-таки редкое качество человеческого характера. Сулумбек обладает им в полной степени. На окраине села Инарки идет Сесарий Ловзар с играми, песнями и танцами. Мунда-молла, он же хаджи и (!) по совместительству злобный трус и доносчик, худющий, с жиденькой бородёнкой и глазёнками навыкате, ворвался в середину веселящихся людей с воплями: «Прекратить этот балаган!.. Я не позволю в своем селе сучьи игры! Вы не мусульмане!.. Вы все здесь язычники! Топливо для Ада!..» И следом из его рта полился мутный поток бранных слов.

Люди молчали, связанные круговой порукой общепринятого мнения о том, что дийша нах (муллы) не подлежат критике. Но вот в круг инаркинцев въехал Сулумбек и, не сходя с коня, он швырнул в лицо мулле непереносимо тяжкие для настоящего мужчины оскорбления: «Ты самый большой йовсар (босяк) в этом селе. Вся ваша семья была курокрадами. А ты, по трусости своей, и на это не был способен. Если кто-то из села пойдет в Ад, то ты будешь первым, за гнилую душу. Муталим Тахир по твоему доносу второй год мается во Владикавказской тюрьме. Не будь этой хаджийской ленты, я отхлестал бы тебя плетью. А ну пошла вон... паршивая собака!»

И сия жалкая, трусливая и оплеванная псина, даже не оскаливая зубов, а, напротив, гаденько и угодливо повизгивая, униженно и покорно поплелась в свою сучью конуру…

Будущий абрек Сулумбек наделен чувством ответственности и долга. Он отказался от предложения отца о продолжении учебы в Кизляре или Владикавказе, ибо его гложет стыд: «Я не хочу сидеть на шее семьи. Это будет стоить больших средств. Я не стану обузой для семьи. После школы я вернусь домой и буду помогать тебе и братьям. Воти, для чего мне дальше учиться? Чтобы стать талмачом или писарем? Или пойти в армию, чтобы заработать золотые погоны и шелковые аксельбанты? Талмачи и писари - бессовестные люди, обманщики, а те - просто хвастуны». Этим хлестким словом он выразил неприкрытое презрение народа к продажным, хотя и «выбившимся в люди», ингушам.

Дух и сердце Сулумбека переполнены чувством чести и собственного достоинства. Начальник Владикавказской тюрьмы, в которую угодил абрек, капитан Казанцев так охарактеризовал его: «оскорблений не сносит, отвечает незамедлительно». Позже в Грозненской тюрьме именитый вор по кличке Калган, прославившийся среди ворья Кавказа необыкновенной жестокостью и физической силой потребовал от Сулумбека, чтобы он поцеловал парашу, а затем его ноги. «Дальше было все как взрыв гранаты…» Сулумбек оглушил Калгана… затрещиной, подтащил к параше и стал бить мордой о его чугунную крышку. Так «состоялось целование параши» Калганом. На прямой вопрос начальника тюрьмы, полковника Арефьева, «за что Калганова изуродовал?» Абрек Сулумбек дал ответ, предельно четко характеризующий сердцевину его характера: «Не хотел парашу целовать… И ноги чужие целовать не хотел. Лучше умереть».

Господь и родители наделили его сердце добротой и милосердием. У старика Ади, когда он был занят вывозом урожая кукурузы, сдохла старая кляча. Проливной дождь. Ждать помощи неоткуда. Единственного сына Алсбика убили гяуры и он жил один с женой Моаши. «Родные племянники - никчемные люди: лентяи и проходимцы-воришки». Старик Ади пребывал в состоянии полнейшей безысходности. Подъехал Сулумбек, тоже свозивший урожай. Узнав в чем дело, он, оставив свой воз, доверху груженый кукурузой, впряг лошадь в арбу Ади, и до утра вывозил урожай чужого человека. И все это делается без лишних слов. После он неделю провел в постели между горячечным бредом и тяжелым сном, раздираемый на части то жаром, то хладом.
 
Когда, наконец-то, Сулумбек выздоровел, старик Ади спросил его: «Ты на старика не обижаешься?» - «Дади, я бы до самой могилы обижался на себя, если бы оставил твой урожай в поле». В этих словах проявился характер Сулумбека с присущим ему чувством ответственности и стыда, отрезавшим ему путь к совершению бесчестного поступка.

Юноша Сулумбек в ту ночь принял только то решение, которое он мог принять и осуществил только тот единственно возможный для него поступок, который был ему предопределен его характером. Для восемнадцатилетнего юноши дорогого стоят слова Ади: «Когда я умру, хочу, чтобы ты уложил меня в лахьту. Господь, говорят, прощает тому, кого уложили на вечный покой милосердные руки».

Благородство Сулумбека проявляется в прощении им своего кровника Муно, убившего его брата Игло. Он простил, потому что от самого кровника узнал обстоятельства этого убийства: его непреднамеренность и случайность. Во-вторых, Муно осознавал и четко признавал свою вину. В-третьих, Сулумбек видел мужественную готовность кровника Муно принять смерть, хотя у него была возможность оказать вооруженное сопротивление. Еще одну важную причину прощения Сулумбек объясняет самому кровнику Муно, отвечая на его вопрос: «Почему ты так поступил со мной? Ведь я заслуживал смерти?» - «Галгаи истребляют лучших из себя, оставляя для потомства самых слабых и никудышных. Эти никудышные останутся жить и плодиться. Власти тоже сознательно отстреливают самых правдивых и отважных среди нас. Если дело пойдет и дальше так… от народа останется один мусор».

Благодаря данному поступку, по словам другого героя романа Тарко-Хаджи Гарданова, Сулумбек, еще не успевший стать знаменитым абреком, «во мнении народа из утеса вырос в гору».

Ко всем перечисленным достоинствам Сулумбека Господь и природа наделили его богатырской статью и силой. Находясь в Грозненской тюрьме, он по просьбе сокамерников завел за спину лом, а затем, уцепившись руками за два его конца, поднатужился и соединил их в области живота. С тех пор и пошла гулять по всем кавказским каталажкам и тюрьмам его кличка - Ломом Подпоясанный.

Но не только тело Сулумбека было опоясано ломом силы, но и душа знаменитого воителя была облачена в «стальной панцирь» неустрашимости и неукротимости, великодушия и благородства, сострадания и милосердия. Именно потому столкновение его великого духа с жестокостью и паскудством имперской действительности неизбежно приведет его на стезю героического противостояния ей. А она, в свою очередь, немыслима без отстаивания Чести, Достоинства и Свободы своего народа.

Хамзат Фаргиев

7 мая 2018

Примечания

1. Здесь и далее без указания страниц: И. Кодзоев. Сулумбек Сагопшинский. Назрань, изд. «Пилигрим», 2011.
2. Словарь ингушских слов:
воти - обращение к отцу, дяде или просто старшим по возрасту;
галгаи (гIалгIай) - самоназвание ингушей;
дади - отец;
дийша нах - знатоки исламского вероучения;
гIап - крепость;
Мунда-молла - образовано из двух слов: мунда - чучело, молла - священник;
муталим - ученик медрессе (исламской школы);
йовсар - босяк, бродяга;
лахьта - ниша в могиле;
Сесарий Ловзар - древний священный ритуал, праздневство;
сутары и зовзы - жадюги и трусы;
хаджи - мусульманин, совершивший паломничество в Мекку.

***

Рисунок Айшат Даурбековой - иллюстратора романа «Сулумбек Сагопшинский».

+++

Здесь - третья статья о романе И. Кодзоева «Сулумбек Сагопшинский».
Первая - «Героя колыбель и могила - земля отцов всецело» -
http://stihi.ru/2022/07/21/2388
Вторая - «Молчанию предать - в забвение погрузить» -
http://stihi.ru/2022/07/22/2359