История Отечества в сонетах. 3 том

 1. Изгнание Мстислава из Киева. 1169 г

Себя мы ранее жалели,
Когда враг близко подступал,
И осадить нас угрожал.
Противиться ему не смели

И отпирали в раз ворота,
А ныне, князь, с тобой мы вместе
И не уроним боле чести.
Послужим для тебя оплотом,

Уж больно Юрьевич не люб,
Мы на него имеем зуб.
И лучше нам с тобою сгинуть,

Чем у себя его принять.
Для нас он яко злобный тать
И для любви с ним нет причины.



 
 


2. Возвращение Мстислава в Киев. 1170 г

Но нам ли, братья, унывать,
Мстислав ушел вспять во Владимир,
Наш род еще пока не вымер,
И Юрьичам здесь не бывать.

Они обиду нанесли
Несчастным, верным киевлянам.
За то, что дрались дюже рьяно,
Пограбили дворы, пожгли.

Так что откроются ворота
Для нас, защитники мы вроде.
Препятствий некому чинить,

Ведь Глеб, как раз, покинул город,
И пусть попробует оспорить…
Небось не та без братца прыть…



 
 


3. Воевода Константин и Мстислав. 1170 г

«Великий князь, меня не обессудь,
Но я тебя покинуть ныне должен,
Ведь Ярослав сказал мне непреложно
Чрез пять деньков полки домой вернуть.

Ослушаться приказа мне невмочь,
Отдал приказ я собирать знамена».
«Не верю я, ты лжешь бесцеремонно,
Не дам тебе увесть дружину прочь.

Он мне сказал держать вас до победы,
Князья не вправе нарушать обеты»
«Но коли так, и веры мне здесь нет,

Вот грамота, читай, коли умеешь,
И после ты меня держать не смеешь,
Плевать я, князь, хотел на твой запрет».



 
 


4. Выход Мстислава из Киева. 1170 г

Великий князь, что дальше делать будем?
На расстоянье дня уже к нам Глеб,
Призвав, он половцев, весьма окреп,
Мы же, напротив, в слабости пребудем.

Убрались восвояси галичане,
А к черным клобукам доверья нет,
Они храбры, и это не секрет,
Но лишь в разбое или сборе дани.

Нас Изяславич, должен ты понять,
Нет смыла ныне до смерти стоять.
Пойдем по волостям, сил наберемся,

А там, глядишь, и времечко придет
Отправиться по-новому в поход,
Тогда-то вот и вволю подеремся.



 
 


5. Смерть Мстислава Изяславича. 1170 г

Хотел я с силами собраться,
На Киев снова, чтоб пойти,
Но смерть вдруг стала на пути,
А от нее не отбрыкаться.

Обидно, что врасплох застала
И многого я не успел,
К примеру, в Киеве не сел,
У Юрьичев не вырвал жало.

Но что поделать, коль судьба
Со мною оказалась не люба.
Не приглянулся ей наверно…

Не так умен был, как отец,
Чтоб в стаде удержать овец…
Да что рядить – пастух я скверный.



 
 


6. Осада Новгорода. 1170

Вновь вольность новгородская в опале
И войско многолюдное идет.
Вновь времена тяжелые настали,
А с ними призрак голода грядет.

Но новгородцам ненавистен гнет,
Воюя за свободу, крепче стали.
И стены города не раз видали
Кровавый бой, стрел огненных полет.

А если сила духа на исходе,
Не грех на помощь господа призвать.
С иконой Богородицы предстать

Под градом стрел, при всем честном народе.
Благодарить Господне провиденье
Увидев неприятеля смятенье.



 
 


7. Владимир Мстиславич – Ростиславичам. 1171 г

«А наш пострел, везде поспел!»
Вот мой девиз! Чтоб выиграть время,
Должно быть наготове стремя,
И коль успел, то ты у дел.

Зря тратить время не по мне,
Лишку потратишь на раскачку
И ручкой помаши удаче,
Уйдет к тому, кому нужней.

Так вот пока свободен Киев
И думы думают другие.
В него войду спокойно я,

И Ярославу, и Андрею,
Ответ достойный дать сумею,
Когда со мной мои друзья.



 
 


8. Роман Ростиславич в Киеве. 1171 г

Садится в Киев, сам я не хочу,
Но и терпеть не буду самозванца,
Желал не упустить из рук он шанса
Ну и прилип к столу подобно сургучу.

Я только стал его оттуда гнать,
Так он возьми, и Богу душу отдал,
В загробный мир навеки отбыл.
Кому теперь в княженье град отдать?

Меня отцом всегда вы называли,
А значит сыновьями тоже стали.
А посему пусть старший брат Роман

Спокойно заступает в город стольный.
Передаю свое старшинство вольно
В ущерб своим меньшим братьям, я вам.



 
 


9. Анастасия Чарг. 1171 г

Скажите, в чем моя вина?
В том, что я князю приглянулась,
Когда на оклик оглянулась,
Лишив его на время сна?

А не большая ли цена,
За кроткое повиновенье
На княжеское повеленье?
Где видите, что сатана

Как будто бы в меня вселился,
Над князем, мной представ, глумился.
Какая ведьма из меня,

Обыкновенная я баба,
Да каюсь, оказалась слабой
Под натиском моя броня



 
 


10. Ярослав – жене Ольге. 1171 г

Глаза б мои не видели тебя!
Ты, только ты, виновна в смерти Насти,
Ну и на мне лежит вина отчасти…
Да-да! Корить я должен и себя,

Что у бояр пошел на поводу,
Не уберег подаренного счастья.
Но сердце князя дышит мести страстью
И за кострище счеты я сведу.

Кого в поруб сырой, кого на плаху,
Поклялся в том у Настиного праха.
Тебе ж всего изгнание грозит,

Бери Владимира и прочь отсюда.
Плевать хотел на хай и пересуды,
О вас ни капли сердце не болит.



 
 


11. Андрей и Роман Ростиславич. 1173 г

Недолго же вы верность соблюдали,
Но видно так устроен белый свет,
Уроком добрым будет ваш ответ…
А ведь «отцом» недавно величали.

Коль в Киев сели, значит, стало можно
Договоренность смело нарушать?
А в чем сыр-бор?.. просил я лишь отдать
Убийц родного братца… разве сложно?..

Так нет, почуяли свою вы власть,
Но не подумали, что можно пасть.
Идите прочь, в Смоленске ваше место,

А здесь, я братьям должное верну,
Престиж, мое старшинство на кону,
И более не окажу вам чести.



 
 


12. Рюрик Ростиславич в Киеве. 1173 г

Не больно-то нужна твоя нам честь.
С тобой мы были в крестном целованье,
Но гонишь ты нас прочь, без основанья,
Не дав надолго в городе осесть.

Как после называть тебя отцом,
Добрее к отпрыскам бывает отчим,
Не отберет дарованных он вотчин,
А ты то дашь, то отберешь потом.

Нам этот вызов, не по нраву
И скоро на тебя найдем управу.
Да видит Бог, желали мы добра,

Но мочи нет терпеть твои бесчинства
Да поминанья про свое старшинство…
Нам защитить права – пришла пора



 
 


13. Мстислав Храбрый - послу Боголюбского. 1173 г

Не обессудь, что ждал ты понапрасну
Моих поклонов низких и почет,
Твой господин свершил большой просчет,
Я не холоп, он надо мной не властен.

Прекрасно знаю - в гневе князь опасен,
Его несметной рати стены нипочем.
В неравной сече пусть я обречен,
Но честь превыше, биться буду страстно.

И чтобы не было назад пути,
Твою главу вверяю брадобрею,
Да, оскорбленье это, но я верю

Достойней мне ответа не найти.
Все, уходи, и пусть рассудит бой,
Кому из нас прощаться с головой.



 
 


14. Ярость Андрея. 1173 г

Обиду эту, как снести?
Позор смыть можно только кровью,
Я относился к ним с любовью,
А оказался не в чести.

Вот видит Бог, я не хотел
Бессмысленной, казалось, рати,
Но мало, выгнали мне братьев,
Посла обрить Мстислав посмел.

Тебе, мой сын, вести дружину,
Я сам, от злости не остыну.
Давыда с Рюриком гони

Из Киева, им нет там места,
А братца приведи для мести,
Он самый буйный из родни



 
 


15. Бегство Андреева войска. 1173 г

Я, батюшка, не оправдал доверья,
Не в силах был твой выполнить наказ.
Удачно складывалось все для нас
И в стычке были малые потери.

Вот-вот, казалось, и падет Вышгород,
Но тут явился луцкий Ярослав
Про ситуацию вокруг прознав,
Переметнулся вдруг к Мстиславу вскоре.

И это б не было большой бедой,
Но Ольговичи все со срамотой
В бега пустилися в большом смятенье.

За ними побежали все к Днепру
И даже те, кому не по нутру
Такое было войска поведенье.



 
 


16. Ярослав Изяславич и Святослав. 1173 г

«Пора бы вспомнить, брат, наш уговор,
До Киева коль первым доберусь,
Наделами с тобою поделюсь,
Коль ты – уделы ты даешь в надзор.

Мне все равно, как ты здесь сел
По правде, иль по кривде, но я жду
Твою узреть на деле щедроту».
«Ну, ждать пождать наверно твой удел

Делиться мне добром своим, к чему?
И если честно в толк я не возьму,
Зачем далекое напомнил мне?

Я не хочу, да и не буду рвать,
Что смог с трудом себе отвоевать…»
«Но, если так, готовься вновь к войне!»



 
 


17. Святослав Всеволодович – Ярославу. 1174 г

Не хочешь по добру и по здорову
Припомнить наш старинный уговор,
Ну что ж, надеялся я до сих пор
Любовно порешать все споры снова,

Но видимо придется мне сурово,
За ложь и блудословье наказать.
И времечко для этого подстать,
Ведь за тебя никто не спросит строго.

У Ростиславичей ты город отобрал,
Андрей ленив для рати нынче стал.
Так что не подобрать момента лучше,

Бежал бы сразу восвояси, в Луцк.
Нет у тебя пред Киевом заслуг,
Чтобы он дал себя зазря разрушить.



 
 


18. Ярослав – киевлянам. 1174 г

Себя вы очень мерзко повели,
Когда со Святославом мы бодались.
Встав за него, вы точно доигрались,
Придется вам распаковать кули,

Чтоб средства мог для выкупа собрать.
Не думайте, что я вас пожалею
И обобрать до нитки не посмею,
Я – зол, чтоб о пощаде помышлять.

Ну что молчите? В рот воды набрали,
Такие тихенькие сразу стали.
Нет денег, говорите, сам найду

Зело монастыри у вас богаты,
Попы, монахи очень будут рады,
Когда за выкупом до них дойду.



 
 


19. Ростиславичи и Андрей. 1174 г

«Ты извини нас, князь, неправы были,
Когда затеяли с тобою спор,
Из-за убийц и нехристей сыр-бор,
За веру к ним мы чашу зла испили.

Давай с тобой по-новому рядиться,
Вновь надо Изяславичей изгнать
Из Киева, тебе ли, брат, не знать,
Их алчности и злобе нет границы.

Понятно, ты не склонен верить нам,
Но не причастен к сваре сей Роман.
Поставь его понове на княженье».

«Пусть будет мир, но подождать,
Ответ у братьев я хочу узнать.
Как будет весть, свое озвучу мненье».



 
 


20. Ярослав – Ростиславичам. 1174 г

Мне, право, братья, стало невдомек,
С чего вы на меня вдруг ополчились?
Мы с вами вроде бы договорились,
Когда в борьбе с Андреем я помог.

Не вы ль тогда мне целовали крест?
Все как-то получается не складно,
Я нужен – вы со мной… а нет?..  что ж ладно,
Один не в силах удержать сих мест.

К тому же горожане мне враждебны,
Я ж вижу, настроенье их мятежно,
И только ждут, когда придет момент

Меня свалить, предав кому угодно…
Я ухожу… но будет ли вольготно,
Здесь вам?.. уверенности в том, мне нет.



 
 


21. Смерть Андрея Боголюбского. 1174 г

Как звери хищные, почуяв кровь,
Вломились душегубы во светлицу,
Искажены их ненавистью лица,
Огонь в глазах язвит сильнее слов.

О изверги, не я ли дал Вам кров,
Осыпал милостями, Вас? Убийцы!
Да покарает Божия Десница
Того, кто так попрал мою любовь,

Кто клялся в верности и дружбе вечной,
Кто предал честь в угоду подлецам,
И служит золоту остервенело!

Но пустоту мои пронзают речи,
Не слышат их прегнусные сердца
Мечи вонзая в княжеское тело.



 
 


22. Кузьма Киевлянин и Анбал. 1174 г

«Ну как же так, мой добрый господин,
Не разглядел ты сыновей Иуды?
Какой туман твой ясный ум окутал,
Что аспидов не разгадал ты в них?»

«Что распластался перед трупом? Прочь,
Пошел, его же бросим мы собакам.
Довольно перед ним мы жили в страхе;
Благословенна будет эта ночь!»

«Ах, вражий сын! Да как ты только смеешь,
Такое говорить, все что имеешь,
Ты, получил от князя, и сейчас

Вон в бархате стоишь, а он без платья
На голом камне… что ж творится братья?..
Ковер кинь, а не то убью, неровен час».



 
 


23. Владимирцы и Михаил Юрьевич. 1174 г

Зело тебе, мы, княже рады,
Открыт и чист ты пред людьми,
Но все ж прости и нас пойми,
С тобой мы не удержим града.

Мы семь недель достойно бились,
Но голод все ж сильнее нас.
Нет снеди, кончился запас,
Досель мы как могли крепились,

Сейчас же нету боле сил
И как бы ты нам не был мил,
Тебя мы просим удалиться,

Иди, и сам подумай о себе,
А там как будет по судьбе,
Быть может, даст и возвратиться.



 
 


24. Владимирцы и Ярополк. 1175 г

Мы приняли тебя по доброй воле,
Отворотили Михаила прочь,
В надежде, что ты сможешь нам помочь
От надвигавшейся извне недоле.

Ты на кресте давал нам обещанье,
И городу и нам зла не чинить,
Но видно клятву выгодно забыть,
Коль так легко отдал нас на закланье.

Бояре, что с тобою к нам пришли,
Почуяв силу, далеко зашли.
В алчбе не убоятся даже Бога,

Монастыри и церкви под пятой,
Все грабят, грабят… прекрати разбой,
И накажи безбожных татей строго.



 
 


25. Михаил Юрьевич. 1175 г

Блестят на солнце золотом шеломы
И устрашает мощью конный строй,
Мечи готовы, копья на изломе,
Все только ждут приказа - ринуть в бой.

Противник нам закрыл дорогу к дому,
А я лежу, немощен и больной.
Но жаждой справедливости влекомый,
Я призываю вои к сече злой.

Нас город ждет, должны мы защитить,
От ворога, пришедшего незвано,
Свой край, иль чашу горькую испить,

Геройски пасть в сражении неравном.
Но верю други, Всемогущий с нами!
Мы победим, не опозорим знамя!»



 
 


26. Всеволод и Мстислав Ростиславич. 1176 г

«Ответь, почто ты Новгород покинул?
Ей богу я тебя сюда не звал,
Иль думаешь без брата слаб я стал,
И побегу узрев твои дружины?»

«Я здесь по приглашению ростовцев,
Остерегись препятствия чинить».
«Ну что ж, с тобой мне любо в мире жить,
Мир слаще всякого противоборства.

Ты говоришь, тебя позвал Ростов,
Ну что ж, иди туда и будь здоров.
За мной Переяславль и Владимир,

А суздальцам самим дадим решать,
Под кем из нас желаннее стоять,
И в том с тобой мешать не будем им мы».



 
 


27. Переяславцы и Всеволод. 1176 г

Нам ведомо, хотел ты миром сладить,
Но клятые ростовцы и Мстислав
Свой оказали ненасытный нрав,
Придется их слегка отколошматить.

Мы не дадим твою главу в обиду,
Ты любый князь наш, за тебя стоим
И как один все жизни отдадим,
Или навек раздавим эту гниду.

Ступай на путь войны, веди на рать
Покой с таким соседом не сыскать.
А коли Бог нам в помощи откажет

И мы костьми с тобою ляжем тут,
То наших пусть детей и жен возьмут…
Но вряд Господь захочет их уважить.



 
 


28. Святослав – Роману. 1176 г

Издревле на Руси заведено,
Кто перед братией вдруг провинится,
То должен волости лишиться,
Чтобы с себя позора смыть пятно.

Не думай, что замыслил я свалить
Тебя, и на твое хочу сесть место,
Желаю я, чтоб было честь по чести…
Давыда должен отчины лишить.

И не ищи ты брату оправданья,
Наказан должен быть он в назиданье.
А нет, мы сами Днепр перейдем

И учиним порядок свой и суд,
Полки сородичей со мной придут,
И силою, что надо отберем.



 
 


29. Роман – Святославу. 1176

Горазд, ты братец, право, хвастать,
Когда поддержка за спиной,
Грозишься лютою войной,
Чтобы побольше заграбастать.

А что не так, то сразу дёру,
Бежишь как пес, поджавши хвост.
С тобой сражаться – метод прост,
Явить побольше войска взору,

И все, свободен будет стол,
В даль дальнюю летит сокол…
Но я противник всякой свары,

Не буду кровь напрасно лить,
Сядь в Киеве, и будем жить
В любви, как братьям жить пристало.



 
 


30. Всеволод – Глебу. 1177 г

Я не пойму, чего еще вам надо?
Мстиславу передал я в дар Ростов,
Каких еще хотите вы даров?
Иль я для вас главнейшая досада,

Меня сместить хотите отовсюду?
Так нет, свое так просто не отдам
И за разбой расставлю по местам
Всех вас, и никого я не забуду.

Да и народ не даст мне зло забыть,
Заставит вас без милости судить.
Как только вы могли отдать поганым

На щит, жен наших, стариков, детей?
Какие же вы к черту христиане?..
Способен на такое лишь злодей!



 
 


31. Ослепление Ростиславичей. 1177 г

Господь просил нас ближнего прощать,
Достоин тот того иль недостоин.
Будь князь он, смерд, боярин или воин,
Да будь проклятый распроклятый тать,

Он божье чадо и ему решать,
В одной его лишь воле наказанье.
Купился я на ваши притязанья,
Решив князей достойно наказать,

Но видно это не угодно Богу
И наказанье показалось строго,
Коль в храме первом же им дал прозреть.

Он ясно дал понять, кто миром правит,
А мы должны его решенья славить
И как в писанье сказано – терпеть…



 
 


32. Всеволод Большое Гнездо. 1177 г

Там, где холодный царствует расчет,
В душе телячьим нежностям нет места.
Там перлы первенства у сладкой лести,
Самодовольству и хуле почет.

Я ж это ненавижу горячо,
Расчет, лесть, подхалимство мне не к чести,
В женитьбе я жену искал, не тестя,
Чтобы свое подставить Ей плечо.

Любовь для сердца моего не звук
Простой, она как колокольчик звонкий
Во мне звучит небесной чистотой,

Она источник радости и мук,
Свет негасимый, лучик солнца тонкий,
В себе перемешавший бури и покой.



 
 


33. Глебовичи и Всеволод. 1180 г

Великий князь, пришли искать мы правду,
Ты нам отец, и брат, и господин
И с братом справишься лишь ты один,
Найдешь на безобразия управу.

Во всем он потакает Святославу,
Нас выгнал с помощью его дружин,
Командуя, как истый властелин…
Кому такое быть должно по нраву?

Тебе, не тестю целовал он крест,
А слушает его. На наш протест
Плевать хотел, как и на ту же клятву,

Что дал в дни оны, покидая плен.
Прощать негоже низменных измен,
Встань на защиту младших братьев!



 
 


34. Святослав – дружине. 1180 г

Друзья, сегодня допустил промашку,
За глупость ту прошу простить меня.
Хотел один я, на исходе дня
Схватить Давыда… видно он в рубашке

Родился, коли упорхнула пташка.
Плохою оказалась западня,
И встанет на меня его родня,
Боюсь, здесь в Киеве нам будет тяжко.

Я местным жителям давно не люб
И если им доверюсь, буду глуп.
Поедем к братиям своим в Чернигов

Там сможем воинство скорей собрать,
Чтобы Руси всей волю навязать
И доказать, один я – князь великий.



 
 


35. Послание Давыда Рюрику. 1180 г

Спешил в Смоленск, я брат, как мог,
Да только вот к своей досаде
Так не узрел души отрады.
Забрал к себе Романа Бог!

Надеюсь, Он не будет строг,
В Раю найдется место брату.
Ну а пока что я без ряда
Возьму смолян под свой оброк.

Не жди меня к себе так скоро,
Уйдет не день на уговоры.
Пока обвыкнется народ

Пройдет зело изрядно время.
Здесь дел, пойми, невпроворот,
Чтоб добрый всход дало мне семя.



 
 


36. Стояние у Влены. Святослав – Всеволоду. 1180 г

Нет благодарности твоей предела,
За все добро сторицей отплатил.
Свободы сына моего лишил,
У зятя отобрать посмел уделы.

Ну, коли ты такой уж больно смелый,
Почто стоишь-то, прояви свой пыл,
А то, как будто вкопанный застыл,
Недосягаемый к тому ж к обстрелу.

Коль не желаешь ты меня искать,
То дай хоть мне перед тобою стать.
Негоже пререкаться через речку,

По-русски лучше стать нам – супротив,
А Бог пускай решает, я иль ты
Удачливее будет в лютой сече.



 
 


37. Святослав и Рюрик. 1181 г

Напрасно я у Влены простоял
В вялотекущем ожиданье боя.
Мне ране мнился Всеволод героем,
А оказалось трус и самохвал.

Теперь вот ты передо мною стал,
Хваляся диких половцев гоньбою,
Но видишь, что и я чего-то стою,
Не израсходовал еще запал.

Я был уверен, ты запросишь мира
И заплатить готов за это виру.
Я все-таки наверно соглашусь,

Коль ты готов признать мое старшинство,
Сейчас блюсти нам надобно единство,
За это скажет нам спасибо Русь.



 
 


38. Плач Ефросиньи Ярославны. 1185 г

О ветр, ветрило буйный! Я молю,
Не мчи стрел ханских на милого друга,
Будь милостив и окажи услугу,
Как прежде дуй на море кораблю.

О славный Днепр! Тебе я песнь пою
И шлю потоки слез, ревя белугой.
О пожалей, не продлевай мне муку,
Пришли, кого я так боготворю.

О солнце, трижды светлое! Прости,
Что умоляю в облаках укрыться.
Все для того, чтоб Игореву рать

От жажды нестерпимейшей спасти.
О господи! Позволь мне птицей стать,
Что бы с любимым рядом очутиться!



 
 


39. Битва на Каяле. 1185 г

Кто говорил, что враг непобедим,
Что полчища у них неисчислимы,
А мы расправились, играя с ними,
И не остыл еще пожарищ дым.

Не стоит верить россказням пустым
И нечисть наделять всесильем мнимым,
Сейчас на поле боя стало зрима
Их мощь рассыпалась пред всеблагим.

Что скажут братия, когда узнают
Рассеялась как басурманов стая?
Мы первыми в пределы их войдем,

В анналах памяти людской по праву
Бессмертно-громкую обрящем славу…
Падет на плечи золотым дождем



 
 


40. Игорь Северский. Святослав об Игоре. 1185 г

Поистине, нет глупости предела;
Какого черта в земли их полез,
Уж если не был кто там до сих пор,
Не потому, что недостаток смелых.

Он думал, что другие не хотели,
Туда пойти, и не бросали взор
На притягательный степей простор?
Да и набеги их осточертели!

Но видно время не пришло пока
Намылить шею и намять бока.
А Игорь-князь, всего лишь торопыга,

Должна ему большим уроком стать,
С врагом неподготовленная рать…
Надеюсь, поумнеет горемыка.



 
 


41. Побег Игоря. Игорь – конюшему. 1185 г

Мне не дает покоя твой совет,
Стою сейчас я как бы на распутье.
Считаясь ханским пленником, по сути,
Вполне свободен я, живу без бед.

Бежать мог и во время битвы ведь,
Но были бы позором те минуты,
Рать проиграл я по своей причуде
И должен сам за то держать ответ.

Уйти и до тебя мне предлагали,
Сие, признаюсь я, сюрпризом стало.
Но убежать при помощи врага,

Мне стремно как-то было, вдруг ловушка…
Нет жажды быть в чужих руках игрушкой…
Ты ж свой, с тобою можно и в бега!



 
 


42. Бела и Ефросинья Мстиславна. 1186 г

Тебе всегда был люб мой младший братец,
Я с детства нелюбовь твою познал,
Когда другой мой брат меня сослал,
Боясь подвохов, смут и неурядиц.

К чему у трона лишний домочадец?
И вот когда его Господь призвал,
Я сделал то же и арестовал
Любимца твоего… я святотатец?

Нет, матушка! Я это сделал так,
Чтобы не думала, что я простак.
А если будешь мне сопротивляться,

То и тебе я крепость отыщу,
За все «благодеяния» взыщу…
Я не советую со мной тягаться.



 
 


43. Смерть Ярослава Галицкого. 1187 г

О други, братия и сыновья
Призвал Господь меня в свои чертоги,
Простите всё и не судите строго,
Был грешен перед всеми вами я.

Теперь же, вы бояре и семья
Должны присягу дать мне перед Богом,
Что не устроите дележ и склоку,
Когда возьмет меня сыра земля.

При здравой памяти и доброй воле,
Сынам обоим раздаю по доле.
Стол главный в Галиче берет Олег,

Владимиру ж е Перемышль в управу.
Ему я знаю это не по нраву,
Принять он должен сей наказ при всех.



 
 


44. Владимир Галицкий. Думы бояр. 1187 г

Наказывает нас наверно Бог
За мятежи и клятвопреступленье.
Нарушив Ярославово веленье,
Ввели поганца в княжеский чертог.

Уж лучше бы он был ужасно строг,
Мы приняли бы это в искупленье.
Но как стерпеть над женами глумленье?
Нет! Надо показать ему порог.

Есть по соседству князь, во всем достойный,
И воин, и ведет себя пристойно.
Должно под ним, нам братцы, любо жить,

Пошлем к нему подарки и послов,
Чтоб в город был всегда войти готов
И с нами о княженье порядить.



 
 


45. Бела и Владимир. 1187 г

Когда я дал согласие пойти
С тобой, ты обещал награду.
Вот и решил я взять с тебя в уплату
Твой Галич, сыну дам его блюсти.

Любому княжеству нужны вожди,
А ты не мог найти здесь раньше ладу,
Да и кругом тебе не очень рады.
Так что, дружочек, строго не суди!

А чтобы не искал себе здесь доли,
Возьму с собою в Венгрию, в неволю.
Там посидишь, подумаешь, как впредь

В своих делах соседям доверяться.
Так можно без штанов совсем остаться,
А то и обрести невольно смерть.



 
 


46. Ростислав Иванович. 1189 г

Всё как-то в жизни у меня не складно,
Все начинанья наперекосяк,
По роду князь, на деле же босяк,
Как и родитель мой, Иван Берладник.

И вот сейчас, надеялся, что ладно
Пойдут дела, дружины малой стяг
Я поднял над главою и… обмяк…
Все, как и прежде стало безотрадно…

Вокруг меня колдуют лекаря,
Как извести б скорее бунтаря.
А мне все стало как-то безразлично,

Я сам желал на отчине почить,
Так пусть же ныне оборвется нить,
Коль так и не обрел в себе величья.



 
 


47. Возвращение Владимира в Галич. 1190 г

Вы слышали, Владимир наш на воле?
Он из шатра себе веревки свил
И сбёг, видать Господь благословил
Раз вызволил беднягу из неволи.

Мож посговорчивее стал в недоле
И поубавилось в башке ветрил.
Вот было б хорошо, но будет мил
И прежний нам, терпенья нету боле

Насилие венгерское сносить
И в страхе лютом перед ними жить.
Быстрее только бы он воротился,

А мы ужо маленько подсобим.
Уж лучше жить с кутилой, но своим…
Так хоть от иноземцев оградимся.



 
 


48. Всеволод и Рюрик. 1194 г

Тебе помог, я братец, воцариться
На так манящем киевском столе,
Не надо рыскать по полям в седле,
Чтобы от ворогов освободиться.

Тебе бы надо долг вернуть сторицей,
И дать мне что-нибудь в своей земле,
Иначе думы все о журавле
Рассеются, останешься с синицей.

Кому ты землю дал, с тем стереги,
Моей не будет боле здесь ноги.
А я спокойно умываю руки,

И посмотрю на все со стороны
Удержишь ли ты Киев до весны
Без помощи и без моей поруки.



 
 


49. Митрополит Никифор и Рюрик. 1195 г

Ты Богом для чего в Руси поставлен?
Оберегать от войн ее и зла!
У Всеволода войска несть числа
И мозг обидою его отравлен.

Так будь не в сече, в мире славен,
Ставь справедливость во главе угла,
Иначе землю вновь накроет мгла
И будет княжий стол твой искровавлен.

Роману объясни, он все же зять
Кому, как ни ему тебя понять.
А крестное тобою целованье

Снимаю я, грех сей взяв на себя…
На окаянство кто идет любя
Господнего избегнет наказанья.



 
 


50. Роман Волынский и Рюрик. 1196 г

Тебя отцом родным считал доныне,
Уверен был, что так оно и есть,
Но как же удивился я, когда мой тесть
Забыл о том, в чем клялся на святыне.

Я подчинился и увел дружину,
Тем оказав тебе сыновью лесть.
Ей богу в планы не входила месть,
Мне не в первой скитаться на чужбине.

А вышло, что на хитрость ты мастак
С удела вышвырнул не просто так.
Для сына своего искал то место,

Но не пойму, уж лучше б сразу дал…
А так, во мне ты сына потерял
И с дочкой жить твоей мне не по чести.



 
 


51. Всеволод и Рюрик. 1196 г

«Я помирился с Ярославом,
Он на кресте поклялся в том,
Что позабудет о былом
И Киев будет твой по праву».

«Твой мир, сваток, мне не по нраву,
С тобой рядили о другом,
Расправится навек с врагом,
Не сеял дале, чтоб отраву.

Ты ж выбрал путь совсем иной
Не обсудив его со мной.
Из-за тебя нанес Роману

Обиду и врага нажил.
Нет, мне союз с тобой не мил,
Один на Ярослава стану».



 
 


52. Роман Волынский в Галиче. 1199 г

Когда-то в Галич был я вами зван,
С Владимиром жилось вам очень дурно.
Поверил я, и поступил бездумно
На уговор поддался, как пацан.

Явились венгры и разбили стан,
Красуясь перед стенами бравурно.
Вы ж хвост, поджав, послали нецензурно
Из города… сам виноват – болван.

Теперь припомню все, кого на плаху,
Кого в изгнанье – нагоню я страха,
Чтоб неповадно было изменять.

А то, что Игоря позвать хотели,
Чтобы опять лишить меня надела,
Прощу… но не советую с огнем играть.



 
 


53. Роман Волынский в Киеве. 1202 г

Мне и задаром Киев ваш не нужен,
Вполне довольно и своих земель.
Но вы затеяли здесь канитель
В надежде со всеми я не сдюжу,

А вышло так, что это я утюжу
Землицу вашу несколько недель,
И право не ретируюсь отсель,
Пока не сядете совсем вы лужу.

Иметь здесь князя своего с руки
Мне будет, а иначе снова пауки
Собравшись вместе, выйдут на охоту.

Пусть Ярославич станет мне щитом,
А я карающим врага мечом,
И сообща уймем недоброхотов.



 
 


54. Разграбление Рюриком Киева. 1203 г

Уж больно расхрабрился ваш Роман.
Покуда будет собирать он силы
Разрушу городишко сей постылый,
На разграбленье половцам отдам.

Пускай познает в полной мере срам
Сей подлый град. Чтоб неповадно было
Изменой жить. Свобода поманила?
Позвать, прогнать кого, решать не вам!

И если этот ад переживете
Ошибка в чем, наверняка поймете…
К мольбам и стонам вашим буду глух,

Ничто не сможет изменить решенья.
Возьму с собой в могилу прегрешенье,
Но не избавлю вас от страшной муки.



 
 


55. Роман и Рюрик. 1203 г

Зачем ты к Киеву пригнал поганых?
Скажи, где мудрость княжеская, честь?
Правителю ль к лицу слепая месть?
Молчи! Не надо лишних оправданий!

Коль хочешь город обрести желанный
Забудь свое старшинство, вот те крест
И окажи в том Всеволоду лесть.
Сиди себе спокойно, без метаний

И будет чин по чину, все как встарь,
Никто не нанесет тебе удар,
А если руку кто поднять посмеет,

То сам и пожалеет в тот же час,
Придем, и с ним расправимся зараз,
Не быть впредь безнаказанным злодею.



 
 


56. Пострижение Рюрика. Роман – Рюрику. 1203 г

С тобою по-хорошему нельзя,
К тебе быть добрым я всегда старался,
Не зря когда-то даже тестем звался.
Но видно разная у нас стезя,

Ты старый пень, но хитрый как лиса,
Попав в капкан, здрав, снова возвращался.
В покое, мире жить мне зарекался,
Казались честными твои глаза.

Но право, верой жить мне не пристало,
Хотел я честь блюсти, тебе ж все мало.
И видит Бог желал тебе лишь блага,

Но, наглости не смог, увы, стерпеть.
Тебя исправить может только клеть
И ряса длиннополая монаха.



 
 


57. Роман Волынский – Папе Римскому. 1205 г

Его Святейшество свершил ошибку,
Решив во мне стяжателя сыскать,
Способного за папскую улыбку
Отцовской верой слепо торговать,

И соблазнившися надеждой зыбкой,
Русь Православную за грош продать.
Но только не учел политик гибкий,
Я русский князь, а не продажный тать.

Зачем корона мне и меч священный,
Зачем чужие слезы городов,
Мне совесть чистая и честь дороже.

А острый меч мой, пусть обыкновенный,
Но верой служит, не щадя врагов.
А продавать друзей? Помилуй. Боже!



 
 


58. Римский Папа – Роману. 1205 г

Да нет, ошибку совершил не я,
А ты мой милый князь, ответом честным.
Честь в нашем мире неуместна,
Когда на карте жизнь стоит твоя.

Наслышан я, бесстрашен ты в боях
И доблестью прославлен повсеместно,
Но это все, по сути, бесполезно,
Когда клокочет ненависть моя.

За жизнь твою не дам я и гроша,
Смогу найти и на тебя управу,
О мести вопиет моя душа,

Не за горами думаю расправа.
Ты сам себе ж и вынес приговор,
Занес над головой своей топор.



 
 


59. Поход Рюрика на Галич. 1205 г

Ну наконец, прибрал Господь к рукам
Так ненавидимого мною зятя.
Найти в войне не удалось с ним сладу,
Зато сейчас все станет по местам.

В Руси я самый старый по летам,
С кем коли не со мной держаться ряду,
Жить будем мы старому укладу,
А Юрьич пусть в Залесье правит сам.

Взять Галич не мешало б для начала,
И впрямь, не править же там детям малым.
Мужская, твердая рука нужна,

Иначе сядут венгры или ляхи,
А после выгони, костьми ведь лягут,
Уж больно вотчина сия жирна.



 
 


60. Андраш – вдове Романа. 1205 г

Роману я, как брату обещал,
Что сыновей его не дам в обиду.
И не исполню, коль, то будет стыдно,
Что обещания я не сдержал.

Да, сын еще, конечно, очень мал,
Второй еще моложе… как обидно,
Что отпрыски остались беззащитны,
Но мужу твоему я слово дал

И сильную дружину посылаю,
Об этом все соседи пусть узнают.
Совсем непросто будет Галич взять,

Покуда под моей опекой дети,
А тот, кто все же посягнет, ответит…
Негоже малых деток обижать.



 
 


61. Галичане – вдове Романа. 1206 г

Несчастьям нашим не видать конца,
То венгр, то лях заявится – все душат,
Да и свои придут порой не лучше,
Не меньше алчут княжьего венца.

Увы, малы сыны, достойного отца,
Что так внезапно Богу отдал душу,
Но мы одни их защитить не сдюжим
И хошь не хошь, а примем пришлеца.

Вот наш совет, скорей бегите прочь,
Последняя возможность – эта ночь.
Иначе, мы боимся будет поздно,

Мятежные бояре схватят вас,
Чтоб рвенье их увидел новый князь.
Он против вас, весьма настроен грозно.



 
 


62. Лешко - Андрашу. 1206 г

Я за собою чувствую вину,
Что вдрызг рассорился с Романом.
Сам черт каким-то опоил дурманом
И сделал невзначай вдовой жену

Она задела жалости струну
Ко мне явившись, как ни странно.
За них готов вступиться в поле бранном
И помощь оказать не премину.

Я позабыл свою с Романом ссору,
И за детей его пойду с задором;
А ты, пойти со мной на рать готов?

Ведь он тебе считался даже другом
И клялся взять детей ты на поруки,
Как за своих подняться на врагов.



 
 


63. Венгры в Галиче. 1207 г

Сквозь пальцы на причуды я смотрел,
Но видит Бог пришел конец терпенью,
Детей Романа я предал забвенью,
И мира в граде искренне хотел.

Но вижу вам по нраву беспредел,
Коль на князей устроили гоненье,
Не будет здесь свобод, искорененью
Предам их, вас возьму ж я в свой удел.

Пришлю сюда немедля палатина,
Чтить будете его, как господина.
Найдет на вас он точно укорот

И мненье ваше брать в расчет не станет.
Пожив чуть-чуть под властию тирана
Умерите шатанье и разброд.



 
 


64. Всеволод – рязанским князьям. 1207 г

Не знаю, как мне с вами быть?
Кто вы? Наследники Иуды
Иль просто мерзкие приблуды
Готовые добро забыть?

Вас не хотел сперва винить
В ответ на чьи-то пересуды,
Твердил упрямо мне рассудок,
Проверь, пред тем, как осудить.

Мне право, было б очень жалко
Коль в злости перегнул бы палку,
Но слух, увы, сей не навет.

Вы настоящие мерзавцы,
Предатели, христопродавцы
И вам прощенья ждать не след.



 
 


65. Всеволод Большое Гнездо. 1209 г

Доколь, скажите, мне терпеть
Смутьянов вечных – новгородцев,
Я с ними изнемог бороться.
Пора бы применить и плеть,

Чтоб неповадно было впредь
Искать в соседях доброхотство.
Довольно, хватит благородства,
Повсюду я расставлю сеть,

Предам купцов, бояр опале,
Чтоб с кем имеют дело, знали.
А там поспеют и сыны,

Собрать добротные дружины…
Сведу со свету рой осиный,
Желали сами сей войны.



 
 


66. Всеволод и Мстислав. 1209 г

«Собрав отборные дружины
Я подхожу к твоим стенам,
Но, прежде чем сразиться нам,
Дам шанс… кому нужны руины?

Ты просто отпускаешь сына,
Его людей, я ж по домам
Купцов отправлю, ихний хлам
И к наказанию остыну»

«Ей богу, не искал я стол,
Лишь к просьбе граждан снизошел.
Они ж пленили Святослава

И посадили на засов,
Но отпустить его готов,
Лить кровь мне тоже не по нраву».



 
 


67. Владимир Игоревич – братьям. 1211 г

Непостоянный здесь народец, братья,
Чуть что не так и ожидай беды,
Вцепились хваткой мертвою в бразды
Бояре здешние, и правят ратью.

Один лишь способ есть бороться с знатью,
Хвалебные на них с уст лить меды,
Соловушками петь на все лады,
А после… смерти осенить печатью.

Так с ними как-то поступил Роман,
Когда наскучил их ему обман.
Его последуем, и мы примеру

Собрав их всех в один прекрасный день,
Под корень вырвем галицкую хрень…
Здесь, братцы, не помогут полумеры.



 
 


68. Владислав Кормиличич. 1211 г

Ответьте граждане, какая сила
Удерживает под пятой врага?
Какая мертвой хваткою рука
К свободе помыслы накрыла?

Неужто власть тирана не постыла?
Желанья раздавить нет, паука?
Окиньте взглядом же Днестра брега,
Стоит у града войско Даниила.

Скорее открывайте ворота,
Сородичи, не будет в том вреда,
Лишь Игоревичей днесь повяжите,

Их ждет народный и суровый суд.
Да! И повинную главу секут…
Давно уж спрядены их жизней нити.



 
 


69. Мать Даниила – сыну. 1212 г

Как кочетки здесь в Галиче бояре,
Куда подует ветр, туда они,
Чуточек златом, властью помани
И все… самим бы только быть в наваре.

Вот и сейчас в своем репертуаре,
Немому целовать спешат ступни,
И до пришествия его считают дни.
Им веры нет, уйдем сынок к мадьярам.

На нашей стороне пока король,
Но, право, не завидна наша роль.
Скорей бы вырос ты, набрался силы,

Чтоб мог вести с боярами борьбу…
Приструнишь их, а с ними голытьбу
Так сразу станешь всем вдруг, в граде милым.



 
 


70. Владислав Кормиличич в Галиче. 1212 г

И пусть, что я не княжеского роду,
Но в тоже время не холоп какой.
Дружить к тому ж умею с головой –
Не обделила матушка-природа.

И не вступаю я в конфликт со сбродом,
Коль надобно и выпью с ним в людской.
Где надо потрясу большой мошной
Добиться, чтоб мне нужного исхода.

Вот, наконец, пришел и мой черед
Отведать с древа власти сочный плод.
Пока у Андраша хлопот хватает

И в Галич объявится не досуг,
Не выпущу правленья бразд из рук…
Уж в этот раз никто не помешает.



 
 


71. Всеволод и Константин. 1212 г

Я слышал, курицу яйцо не учит!
Ты для начала оперись, сынок,
Уж слишком слаб еще твой голосок…
И не пристало пред отцом канючить.

Свою я волю раз тебе озвучил,
Но коль не лаком кажется кусок,
Быть может Юрию пойдет он впрок…
Не потерплю от сыновей я бучи.

Слегка твой поумерю аппетит,
Ростовом, думаю, ты будешь сыт.
Старшинство же отдам второму сыну,

И во Владимире ему сидеть.
Тебе ж наукой это будет впредь,
Прожорливость – опасная трясина.



 
 


72. Мстислав Удалой. 1212 г

Какая же тоска сидеть без дела
В хоромах тесных, в потолок плевать.
Я воин, мне мечом бы помахать,
Да так, чтоб сталь булатная звенела,

В бою с противником сцепиться б смело
В широком, чистом поле, рать на рать,
И на коне неистовом скакать
Не чувствуя в доспехах тяжких тела!

Вот это истинное наслажденье,
В нем бытие мое заключено,
Воинственная кровь во мне с рожденья

Бурлит, как забродившее вино.
Хожу бесцветной тенью без сражений
И ржавью покрывается клинок.



 
 


73. Константин и Юрий. 1213 г

«Да видано ли где такое дело,
Чтоб младший выше старшего сидел.
Хотел ты этого иль не хотел
Настаиваю я на переделе».

«Едва лишь батюшки остыло тело,
Как братец старший тут же осмелел,
Ему перечить, что-то ты не смел,
Хотя внутри, наверное, горело.

Признаюсь честно, мне Владимир люб,
Но вижу, на меня ты точишь зуб…
Мне нет желания с тобой бодаться,

Бери его, а мне Ростов отдай».
«Нет не Ростов, а Суздаль забирай,
Иначе можешь без всего остаться».



 
 


74. Юрий Всеволодович – брату Владимиру. 1213 г

Ну что тебе на месте не сидится,
Зачем пришел, пожег мою Москву?
Что, нечем было разогнать тоску
И кровушки людской пришел напиться?

Не заставляй меня ты братец злиться,
Зачем уподобляться кипчаку?
То, что привычно злому степняку
Негоже нам…к чему, скажи, волчиться?

Сидел бы в Юрьеве своем, сидел,
Так нет, Москвы зело он захотел.
Я зол, и право есть на то причины,

Но ты мне все же брат, а коли так
Прощаю необдуманный твой шаг…
Не дам углубиться меж нами клину.



 
 


75. Лешко – Андрашу. 1214 г

Нет смысла копья без толку ломать,
Пора б пойти с тобой нам на сближенье.
Серьезное к тебе есть предложенье,
Как Галич без помех к рукам прибрать.

Там Владиславом не довольна знать,
Не всем, его, по нраву возвышенье.
Путем обманным сел он на княженье,
Ему нельзя особо доверять.

И для того, чтобы поставить точку,
Отдам за сына твоего я дочку,
Вот их-то ты и в Галич посади.

Правителя здесь не найти достойней,
И на границе будет поспокойней…
Ведь русичам в рот палец не клади.



 
 


76. Мстислав – новгородцам. 1214 г

Прискорбно видеть мне такое, други!
Я разве заставлял с собой идти?
И вот теперича на пол пути
Меня в душевные вы ввергли муки.

Я понимаю дело не в испуге,
У вас смоляне просто не в чести.
Но надо слово данное блюсти,
Пойти, коль надо, даже на уступки.

Что ж, если гордость вам меня дороже,
Пойду без вас, мне отступать негоже,
Смоляне будут похрабрей небось.

А вы домой спокойно возвращайтесь
И на меня в сердцах не обижайтесь,
Что наши разошлись дорожки врозь.



 
 


77. Ярослав – новгородцам. 1215 г

Что, трудно, стало быть, совсем без князя?
Иначе разве вы пришли б ко мне?
Я мог бы приготовиться к войне,
И с корнем вырвать всякую заразу.

Но не хотел я пачкать руки грязью,
Устраивало все меня вполне,
Вам, не дождавшись помощи извне
Придется дальше жить со мной в согласье.

Да только сам я в город не пойду,
Привыкли князя вы держать на поводу,
Чуть что не так и прямо за ворота.

Сейчас для вас другие времена,
За прошлое я отплачу сполна…
Вы зря во мне искали доброхота!



 
 


78. Возвращение Мстислава в Новгород. 1216 г

Да, было дело, я ушел в обиде,
Не всем боярам любым был тогда,
Но за народ за ваш радел всегда.
Да, плюнул я, живите, как хотите,

Пекитесь сами о себе и жите.
Собраться мне не стоило труда,
Осёдлость удальцу всегда чужда.
А ныне сведал, вы в нужде стоите

И Ярослав обиды вам чинит.
Ну что ж, не раз, не два был мною бит,
Побью еще разочек для острастки,

Чтоб знал, куда нельзя совать свой нос.
По злодеяниям и будет спрос,
Спрошу ей богу я с него… по-братски!



 
 


79. Мстислав Удалой и Юрий Всеволодович. 1216 г

«С тобой о мире я пришел рядить,
Нельзя так поступать со старшим братом.
Он должен быть сейчас в твоих палатях,
По заповедям старым коли жить».

«Кто ты такой, чтобы меня винить?
По завещанью место занял, кстати,
Не напугаешь ты большою ратью.
Не так легко тебе меня разбить.

Еще отец стоял на этом склоне,
Мне не резон идти к тебе с поклоном,
А ты навряд рискнешь на кручу влезть.

Сие желание подобно смерти,
В твое дружине люди, а не черти…
Укороти свою, ты братец, спесь!



 
 


80. Мстислав Удалой – Юрию Всеволодовичу. 1216 г

Так говоришь, что люди, а не черти
Со мной на смертный бой сюда пришли?
Ну что ж, меня ты, право, разозлил,
Не устоять тебе на этой тверди.

Не обессудь, не будет милосердья
Добром, коль сговориться не смогли.
Скажи, что видится тебе вдали?
Мои то новгородцы, пуще смерти

Боятся срама и бесчестия в бою.
Не раз, не два, спасали честь мою,
Да и сейчас летят быстрее лани.

Не так уж неприступен этот склон,
Беги, беги, иначе ждет полон,
Не откупиться будет, просто данью.



 
 


81. Бегство Юрия. 1216 г

«Принес я весть вам о несчастье,
Загнав в дороге трех коней.
Сейчас совсем не до речей,
Спастись бы только от напасти.

Отпор врагу дать в нашей власти,
Дождавшись помощи князей».
«Опомнись князь, каких друзей?
Их не найти с огнем в злосчастье.

А сами не дадим мы бой,
Скажи, идти с кем на убой?
Нет силы ратной в граде боле,

Она на поле полегла».
«Увы во мне причина зла,
По собственной уйду я воле».



 
 


82. Юрий Всеволодович у гроба отца. 1216 г

Не оправдал я твоего доверья,
Проворней оказался Константин
У пораженья множество причин,
Но главная из них высокомерье.

Поверил в Божие я проведенье,
Доверился, как прежде ты горам…
Сначала не поверил я глазам,
Когда Мстислав предпринял нападенье.

Смятение напало на меня и страх
И обратился в бегство впопыхах.
Да, струсил, поступил я малодушно,

Но кто довел? Мой братец Ярослав,
Доверился ему я простодушно,
Что общий враг у нас один, Мстислав



 
 


83. Мстислав и Ярослав. 1216 г

Скажи спасибо брату, Константину,
Усердно за тебя, челом он бил.
Хоть ты, ей богу, взбучку заслужил
Душевной просьбы князя не отрину.

Одно жалею, дочь отдал кретину,
Но не беда, меня ты вразумил.
Да, я за беды все тебя простил,
Вот только заберу назад дивчину.

О снисхожденье лучше не проси
И по добру, здорову ноги уноси.
Нет никакого у меня желанья

С тобою тары-бары разводить,
Разорвана впредь родственная нить…
До встречи бывший зять… на поле брани…



 
 


84. Завещание Константина Всеволодовича. 1217 г

Любезные мои сыны,
Пришел мой час, я умираю.
И вас я богом заклинаю,
Живите в мире, без войны.

Едины быть всегда должны,
Иначе враг вас покарает,
Накинется как волчья стая,
Когда не ждете, со спины.

И посему оберегайте
Друг дружку, так же знайте,
Есть дядюшка родной у вас,

Поклялся он, дав обещанье
Вас стать отцом до возмужанья
И помогать в урочный час.



 
 


85. Глеб Владимирович – брату Константину. 1217 г

Я брат, позвал тебя не просто так.
Давно мне думы не дают покоя,
А не пора ли нам, вдвоем с тобою
Собрать все волости в один кулак.

Да, соглашусь, что это дерзкий шаг,
Но выделки, поверь, овчинка стоит.
Во благо кровь излишняя порою
Бывает, это же такой пустяк.

Зато потом, какая перспектива,
Все наше, реки и леса, и нивы.
Для этого всего лишь надо нам

Зазвать всех наших братьев в гости.
Примчатся на попойку вмиг прохвосты,
А мы их перебьем под шум и гам.



 
 


86. Мстислав – Даниилу. 1217 г

Мне сразу показалось, ты – глупец,
Коль в битву окунулся с малой силой,
Но в деле показал себя не хило.
И изменил я мненье – удалец!

Гордился бы ей богу твой отец
Увидев, сын как закусил удила.
Лихая удаль для меня мерило,
И я тобой пленился молодец.

Теперь кусают локти пусть поляки,
Когда с тобой пойдем мы вместе в драку.
А чтобы дружбу лучше закрепить,

Отдам тебя я в жены дочку Анну,
Прекрасна она ликом, люба станом…
Готов ли с нею жизнь соединить?»



 
 


87. Исход Мстислава из Новгорода. 1218 г

Меня прозвали воины «удалый»
И это прозвище я должен оправдать.
Сидеть в полатях и чего-то ждать
Мне, князю-непоседе, не пристало.

Сподручнее мне с поднятым забралом
В бою на супротивника скакать
Лихая рать, как бы вторая мать,
Такой же для меня родною стала.

Мне тесно, душно в стенах городских,
Разрежен сильно воздух здесь и тих.
А посему друзья, не обессудьте

Пойду я в Галич счастия искать,
А коли вдруг, когда наскучит рать,
Вернусь, меня принять, готовы будьте.



 
 


88. Твердислав и Святослав. 1218 г

«Ответь мне княже, чем тебе не угодил?
Я не какой-нибудь простой десятник,
Я – Новгородом выбранный посадник!
Так расскажи, чем плох я, князь… будь мил!

Я верно городу всегда служил,
Не рвал кусок поболе, как стервятник.
Был прежде для Мстислава я – соратник,
Да и тебе ничем не нахамил.

Ответь пред миром всем на этом вече
Какую взвалишь мне вину на плечи».
«А если даже нет вины, так что ж?

Я – князь, тебя здесь видеть не желаю.
Была б вина, и речь была б иная…
А так, ты просто князю не хорош!»



 
 


89. Всеволод Мстиславич и Твердислав

«Мой старший братец мягкость проявил,
В посадниках оставив Твердислава,
Но я пожёстче брата буду нравом
Не так-то просто остудить мой пыл.

Я покажу, что здесь хозяин – князь,
И сам посадников способен ставить,
А недоволен кто, тому грозит расправа,
Не потерплю презревших мой указ.

Пусть пред мои он сам предстанет очи,
Иначе вряд ему дожить до ночи,
Дружина верная уже в броне».

«Как брату твоему скажу тебе я,
Зря силу показать свою затеял,
Ведь на моей полграда стороне».



 
 


90. Филя прегордый. 1221 г

Куда вам глиняным горшкам
Со мною в доблести тягаться,
Вас можно долбануть ухватцем
И разлетитесь пополам.

А коль возьмусь за дело сам,
То в порошок сотру нещадно.
Своею мощью семикратной
Гончарню разнесу я в хлам.

Ведь, честно говоря, меж нами,
Что стоит это сделать камню?
Так что мою терпите власть

И я быть может, подобрею.
Перечить если ж кто посмеет
Повеселюсь на ним я всласть.



 
 


91. Мстислав – Владимиру. 1221 г

Послушай, княже, не ропщи
Вполне доверится мне можешь.
Был в ситуации я схожей
И скоро враг заверещит.

Прими удар и не взыщи,
Когда тебя начнут тревожить,
Беги скорей, не лезь из кожи,
Напрасно рати не ищи.

А здесь решу я быстро дело,
Спущусь толпою оголтелой,
Там, где меня совсем не ждут.

Иди, в глазах побольше страха,
Чтоб утянуть с собою ляхов…
А там и их настигнет кнут.



 
 


92. Владимир и Мстислав. 1221 г

«В который раз я убедился,
Ты – в ратном деле голова.
Не просто это, брат, слова
Такой разгром мне и не снился.

Отвагою ты не кичился,
Был гибок план, как тетива,
И впрямь молва была права
Удал Мстислав, а враг пусть злиться».

«Не надо, брат, хвалебных слов,
Победа – общий наш улов.
Орлы твои бежать умеют…

Шучу, шучу… твои бойцы
Сегодня были молодцы,
Не видел храбров я смелее».



 
 


93. Фильний и Мстислав – венграм. 1221 г

«Вам смелости не занимать, я знаю,
Да только смысла в смелости сей нет.
Как удержаться в ненавистном крае,
Когда все против вас, не брезжит свет

И впереди, там темь и тяжкий крест.
Надежды на спасенье не питайте,
Нет вспомогательной здесь близко рати».

«А я к его словам добавлю то,
Что как бы не сопротивлялись стойко
Разворошу осиное гнездо
И накажу настолько прежестоко,

Что кровь польется ливневым потоком.
Пощады вам, ей богу, не видать,
Я не намерен в игры здесь играть».



 
 


94. Андраш и Мстислав. 1121 г

«Не кажется ль тебе, что это наглость?
Мое не только войско погубил
Еще вдобавок сына полонил,
Не проявив к нему с женою жалость.

Так что и от меня не жди гуманность,
К тебе и чадам я не буду мил.
Собрал в поход уже немало сил,
Не долго ждать тебе меня осталось».

«Мне силой без толку своей грозить,
И войско новое готов побить.
Отдамся, как всегда, я воле Бога,

А он уж не откажется помочь,
Прогнать моих недоброхотов прочь…
Иль ты ответа ждал совсем иного?»



 
 


95. Перед Калкой. Котян – Мстиславу. 1223 г

Беда пришла, откуда и не ждали,
С востока дальнего явился враг,
Алан и ясов-осетин подмяли
Повсюду нагоняя дикий страх.

Так и до нас дошли степные орды,
Мы с храбростью вступили было в сечь.
Решимости полны и духом тверды
Все ж не смогли их воинство посечь.

В разы их силы были многократны,
К тому ж обученные в деле ратном…
Я знаю милый зять, как ты удал

И уповаю на твою подмогу,
Объединится всем нам, час настал,
Пути, поверь, не вижу я иного.



 
 


96. Перед Калкой. Мстислав – Котяну. 1223 г

Ты говоришь, их полчища несметны,
Так что конца и края не видать
И в дикий страх вас ввел их клич победный?
Что ж, веселее значит, будет рать!

Немедля же возьмемся мы за сборы,
Уж руки так и тянутся к мечу,
А коли так готов свернуть я горы,
Мне, право слово, это по плечу.

Не дрейфь, вся Русь поднимется со мною
Покорно властвовать не даст собою,
Ты не успеешь глазом и моргнуть,

Как воинство большое соберется…
От нетерпенья распирает грудь
И сердце львиное наружу рвется!



 
 


97. Перед Калкой. Первое посольство. 1223 г

«Вожди никак понять не могут вас,
Зачем и почему собрали войско.
Да, наказали половца мы хлестко,
Его настал уже последний час.

Нам ведомо о том, что он ваш враг,
А вы вступились за него в мгновенье.
Что это дурость или наважденье
Творится в ваших княжеских умах?»

«Одно нам тоже непонятно кстати,
Зачем вы на границе стали ратью?
Еще решили нагло нас учить,

Что делать нам, а что не делать.
Но коли вам так надоело жить,
То голову враз отделим от тела».



 
 


98. Перед Калкой. Второе посольство. 1223 г

К вам с миром первые пришли послы
Желая избежать ненужной сечи,
А мы пришли сказать, что ваши плечи
Дурной лишатся скоро головы.

Мы в принципе не знаем как у вас,
У нас же смерть посла – есть преступленье
И нанесенье хану оскорбленье.
Поступок необдуманный потряс

И воинство, и наших всех туменов,
Теперь для них лишь кровь имеет цену.
Переговоров час прошел, и зря

Вы не прислушались тогда к рассудку…
Пройдет немного времени, лишь сутки,
Как ваши очи, смерть свою узрят.



 
 


99. Перед Калкой. Мстислав Удалой. 1223 г

Послов я этих смелость оценил
И посему их с миром отпускаю,
А вас, друзья, я к бою призываю,
Ведь не покажем мы монголам тыл.

Мне кажется, все не затем сюда пришли,
Чтобы угроз каких-то испугаться.
Ступайте же к своим дружинам братцы,
Тушите костревищ своих угли

И в бой смелей за Русь Святую!
Меня своим нахальством враг беснует,
Его скорее надо проучить.

Мы втрое, даже вчетверо мощнее,
Здесь, на чужбине, косточкам их гнить…
Другие может станут поумнее.



 
 


100. Битва на Калке. 1223 г

Дружину мощную Мстислав собрал,
Да только не было, увы, в ней ладу,
Не привела к хорошему бравада,
Лишь на словах в тот день он был удал.

Как говорят, кто в лес, кто по дрова,
Так и у войска русского сложилось.
Обидно, грубо слово – тупорылость,
Но как сказать, дурна, коль голова.

А надо б как в былые времена,
Собраться вместе, головой раскинуть
Кому куда свою дружину двинуть,

Другая бы у сечи той была цена…
И воинство монголов вместо мести
Пустилась наутек, спасаясь бегством.



 
 


101. После Калки. Мстислав Удалой. 1223 г

Всю жизнь считал, Удача любит смелых
Дружить с капризной дамой их удел.
И, если покорить ее сумел,
Считай, что сделал ты уже полдела.

А дальше только управляй умело,
Подкармливай свершеньем ратных дел,
Чтоб видела она, как ты горел
В пылу сражений, не жалея тела.

Так думал я, пока в недобрый час
Не заупрямилась моя Удача,
Взметнув над облаками вольной птицей.

И вот униженный бегу сейчас,
От горя и стыда взор гордый прячу,
Боясь слезьми прилюдно разразиться.



 
 


102. После Калки. Субэдэй. 1223 г

С трудом сдержать я обещанье смог
И не нарушить Ясы Чингисхана.
Уловкой хитрой, только не обманом
Сраженью этому подвел итог.

Мы не желали брани, видит Бог,
И в ваших землях не стояли станом,
Вы ж, половцев послушав окаянных
Нашли для сечи необдуманный предлог.

Да ладно б сеча, но убить послов,
Так запросто, неслыханное дело.
Вот именно за это и слетело

С невинных плеч тьма тьмущая голов,
Огнем покрыло села, города,
Оставив пепелища на года.



 
 


103. После Калки. Мстислав Киевский. 1223 г

Эх, кабы знать, конец нас ждет какой,
Заране подстелил бы я соломки,
Спокойно отсиделся бы в сторонке,
Не подписался к авантюре той.

Но смог увлечь рассказом Удалой,
В придачу соблазняя славой громкой,
Добычей легкой и монетой звонкой.
Как устоять от выгоды такой?

И что теперь? Растоптан и раздавлен
Лежу под тяжестью монгольских тел,
И трусостью своею обесславлен,

Что дать сражения я не посмел.
Надеясь откупиться малой кровью
Предал я лютой смерти верных воев.



 
 


104. После Калки. Итоги – 1. 1223 г

Такого Русь не знала потрясенья.
Негаданно, нежданно грянул гром,
Бесславный, сокрушительный разгром
Перевернул о мире представленье.

Наскоком вторглись в мирные селенья,
Пожгли, повоевали и потом
Вдали рассеялись, как страшный сон,
Как растворившееся приведенье.

Так что же это было? Божья кара
Иль Сатаны ужасные проделки,
Решившего, что Русь уже созрела

Стать вотчиной его, его уделом,
Вертепом алчности и грязных сделок,
Рассадником междоусобной свары.



 
 


105. После Калки. Итоги -2. 1223 г

В князей и впрямь вселился Сатана,
Им крови и пожаров не хватило,
Коль вновь заклокотала, забурлила
В междоусобных распрях вся страна.

И передышка, для того ль дана
Была Всевышним, что бы вновь косила
Итак, в бою, потрепанные силы
Бессмысленная кровная война.

Но, видимо, ужасный тот урок
Так не пошел князьям упрямым впрок,
Делить уделы, воевать важней,

Чем думать о судьбе родной земли,
О том, так почему же полегли
В той страшной бойне тысячи людей.



 
 


106. Владимир Смоленский и Мстислав. 1223 г

«Как так могло случиться, брат,
Что еле мы уносим ноги?»
«Не знаю сам, но, слава Богу
Живьем воротимся назад».

«Я что кумекаю сейчас,
Не вижу с нами я Мстислава.
Что коль удел его в управу
Возьму я, время в самый раз!

А там уж будь оно как будет,
Пускай взывает к правосудью…
Как говорят, кто смел – тот съел!

Но может и не спросит строго,
Неведом нам его удел,
Вдруг, впрямь он душу отдал Богу».



 
 


107. Даниил и Александр Белзкий. 1224 г

«К добру не приведут вражда и зависть,
Неужто трудно это так понять?
В них неуверенность в себе и слабость,
Лишь победив их можно сильным стать.

Тебе ж уловки эти все подстать,
Но дорого, поверь, все обойдется,
Да и на небесах еще зачтется».

«Не надо к совести моей взывать
Живем лишь, а там дай бог проститься,
Как подстрекал так буду подстрекать
Мстислава на тебя, пускай позлится.

Быть может, на зятька и ополчится,
А там гляди и выгонит тебя,
Тогда вот и восторжествую я.



 
 


108. Юрий Всеволодович и новгородцы. 1224 г

«Доколе мне предательство терпеть?
У вас не в Господа, а в злато вера.
У новгородской жадности нет меры,
Искоренить ее лишь может плеть.

Не к знати подаю я голос свой,
Взываю к угнетенному народу,
Живете богатеям вы угоды
Они ж одни осады сей виной.

Лишь из-за них на вас пошел войной,
Но видит Бог, я не желаю крови».
«Сначала расчехлишь их пояса,

А после примешься за нашу вольность…
Решил к нам подойти путем окольным?
За вольность мы и с нами небеса!»



 
 


109. Призвание Ярослава в Новгород. 1226 г

Недолго радовались миру,
Недолго правил любый князь,
Пришла пора и не для нас
Сермяжных стало Михаилу.

Ему его Чернигов ближе,
Он оказался к просьбам глух…
Ушел от нас совсем не вдруг,
Давненько навострил он лыжи.

И как теперь без князя жить?
Литва напасть вон норовит.
Неужто снова к Ярославу

Идти придется на поклон?
А делать что? Хоть не по нраву
Он, но лучше все же чем полон.



 
 


110. Судислав – Мстиславу. 1227 г

Как не понять, что брани, слава, годы,
Хандры твоей являются виной,
Устав, ты жаждешь обрести покой,
Забыть про славные свои походы.

Ну что? Отдашь ты Галич Даниилу,
А завтра вдруг захочешь вновь забрать,
Но он же не отдаст его, пить дать,
И применять опять придется силу.

Так что прими-ка лучше мой совет,
Чтобы вернуть назад удел без бед
Отдай его венгерскому Андрею,

Тебе ж как Даниил он тоже зять.
Ему вполне ты можешь доверять,
Он смуту сеять просто не посмеет.



 
 


111. Исход Ярослава из Новгорода. 1228 г

Не зря мне князь великий говорил,
Что новгородцы хуже инородцев,
Плюют и сами пьют с того ж колодца,
Терпеть их произвол, нет больше сил.

Хотели с братом немцев мы подмять,
Так нет же, это им совсем не в жилу
Прозападное рыло победило,
Готовое продать родную мать.

Эх, плюнул бы, как Михаил когда-то,
Но крестоносцы будут только рады.
А Русь на поругание отдать

Я не могу, повергнут святотатцы
В прах православие, велю ж я здесь остаться
Сынам, пора б уж взрослыми им стать.



 
 


112. Смута в Новгороде. 1229 г

Скорей, скорей отсюда надо бечь,
Как бы чего с малыми не случилось.
Да снизойдет на нас пусть божья благодать,
Поможет княжьи чада уберечь.

Пока такие страсти здесь кипят
Пусть отсидятся княжичи подале,
Незнамо кто подвергнется опале,
А спросит княже с нас за недогляд.

Как перебесятся, там будет видно
Вертаться, иль убраться скрытно.
Уж больно «немцев» партия сильна,

Как Твердославич с нею совладает?
ин Создатель, видно, правду знает,
Когда и чем закончится война.



 
 


113. Даниил в Галиче. Даниил – Андрашу. 1229 г

Я очень зол на тестя был,
Когда тебе он Галич отдал,
Но выйдя на меня походом
Он сразу как-то поостыл.

Признавшись в том, что был неправ
Исправить все дал обещанье.
Увы, не сбылись ожиданья,
Почил он слово не сдержав.

Но я печалился не долго,
В печали сей не много толка,
Свое и без него я взял.

Тебя же с миром отпускаю,
Хотя и в мыслях допускаю,
Что ты еще покажешь свой оскал.



 
 


114. Неудача Михаила в Новгороде. 1231 г

Нет, в Новгород я больше ни ногой,
Лишь неприятности от новгородцев.
Не раз пришлось мне больно уколоться
Увлекшись непонятной их игрой.

Но раньше обходила стороной
Беда, сейчас по полной уж досталось.
Совсем нежданно чернь там взбунтовалась
Вступив за Ярослава яро в бой.

И где обещанная мне поддержка?
Ее в помине нет, одни издержки…
Где новгородцы, где? Где Водовик?

Один бежал, другие вроде б рядом,
Но на меня их следуют отряды
И спрашивается, чего достиг?



 
 


115. Возвращение Даниила в Галич. 1233 г

Сладка ли княжеская доля?
Так сразу и не дам ответ,
Я с детских лет не вижу воли,
Что можно сделать мне, что нет,

Не знаешь, встретишь, где рассвет.
Сегодня вроде б на престоле,
А завтра беглым в чистом поле.

Гораздо б проще было жить
Простым искателем удачи,
Врага лишь для потехи бить…
Но рок судил мне жить иначе

Иные ставлю я задачи.
Сражаться надо за удел,
Как говорят, кто смел, тот съел.



 
 


116. Ярослав Владимирович в Изборске. 1233 г

Несладко жить в отечестве изгоем,
Об этом рано дали мне понять.
А быть при ком-то просто славным воем
Не позволяет княжеская стать.

Но я по счастью научился ждать,
И здесь у крестоносцев на чужбине
Обрел свое назло судьбе-врагине.

Смогу я полновластным князем стать
Не где-то на задворках, а во Пскове
Набрав уже к походам славным рать.
Из русичей она в своей основе

Стоит у стен Изборска наготове,
Тут главное, успешнее начать
Заставив в страхе ворога бежать.



 
 


117. Сражение на Омовже. 1234 г

Совсем остервенели латиняне,
Все Русь окатоличить норовят.
А нас они спросили на кой ляд
Сдалась их вера истинным славянам.

Когда-то предки взяли православье,
Своих богов языческих забыв.
Теперь оно у нас уже в крови,
Нет в сердце ходу папскому тщеславью.

А чтобы неповадно было впредь
На Русь с остервенением переть
На воинство крестовое управу.

Доспехи наши, может быть, нетяжелы,
Зато до драк охочи мы и злы
И отлупастим недруга на славу.



 
 


118. Владимир Рюрикович и Даниил. 1234 г

«Прости меня, коль сможешь, Даниил,
Что в сей поход позвать тебя решился.
Итак, ты с Михаилом славно бился
Оставив в брани той немало сил.

Сейчас же говорю, пойдем домой,
Смотри какая половцев здесь туча,
Назад вернемся, отсидимся лучше,
Беда и обойдет нас стороной».

«Ну нет уж, раз пришли то будем биться,
Мы все же воины, а не девицы.
А ратоборец вышедший на бой

Иль должен победить, иль смежить очи.
Вперед друзья, скачите что есть мочи,
Дороги нет у воина иной.



 
 


119. Ярослав Всеволодович в Киеве. 1236 г

Лет эдак сто тому назад
Здесь править, был предел мечтанья.
Сейчас же градом обладанье
Величья прошлого фасад.

Не здесь великокняжий стол,
Отнял Владимир этот статус,
Но все же здесь я в результате
Осесть надолго предпочел.

Как не крути, а все ж столицей
Он был, я ж не лишен амбиций
И почему бы мне не возродить

Былую мощь его, величье.
Стремленье, воля есть в наличье,
Осталось голову включить.



 
 


П Р И М Е Ч А Н И Я


Сонет1. В Вышгороде соединились все князья – не-приятели Мстислава и пошли к Киеву. Мстислав за-творился в городе, любовь к сыну Изяслава или быть может, нелюбовь к сыну Юрия Долгорукого за-ставила киевлян в первый раз согласиться выдер-жать осаду. После трехдневной осады дружины осаждавших князей сумели ворваться в город, и то-гда дружина Мстислава сказала своему князю: «Что стоишь? Поезжай из города; нам их не перемочь»; Мстислав послушался и побежал на Василев; отряд черных клобуков погнался за ним, но Мстиславу удалось соединиться с братом Ярославом и про-браться вместе с ним во Владимир-Волынский.

Сонет 2. Между тем Мстислав с большой силой, братом Ярославом, полками галицкими, туровскими и городенскими отправился к Триполю, а оттуда уже к Киеву и беспрепятственно вошел в него, потому что Глеб в это время находился в Переяславле.

Сонет 3. Во время осады Вышгорода Мстиславом Изяславичем галицкий воевода Константин сказал Мстиславу: «Князь Ярослав велел мне только пять дней стоять под Вышгородом, а потом идти домой». Мстислав ответил на это: «Брат Ярослав мне так говорил: пока не уладишься с братьею, до тех пор не отпускай полков моих от себя». Тогда Константин написал подложную грамоту, в которой будто бы князь Ярослав приказывал ему возвратиться, и ушел с галичанами; вероятно, Константин был под-куплен Давыдом Вышегородским; иначе трудно объяснить причину его поступка.

Сонет 4. После ухода галичан Мстислав отступил к Киеву и стал перед Золотыми воротами, а из Вышгорода выезжали половцы с берендеями и наносили большой урон его полкам. Видя, что его союзники все расходятся, Мстислав созвал на совет братьев, те же ему сказали: «от нас войско расхо-дится, а к тем приходит свежее, черные клобуки нас обманывают: нельзя нам дольше стоять, поедем лучше в свои волости и, отдохнувши немного, воз-вратимся назад». Мстислав, видя, что князья говорят правду, пошел на Волынь, выдержав на дороге пе-рестрелку с половцами, которых Давыд послал за ним в погоню.

Сонет 5.
Мстислав обещал, отдохнув немного, возвратиться опять к Киеву, но не смог исполнить своего обеща-ния: в августе 1170 года он разболелся и послал за братом Ярославом, чтоб урядиться с ним насчет своих детей, Ярослав поклялся ему, что не отнимет у них волости, после чего Мстислав умер.

Сонет 6. В 1170 году жители Новгорода выгнали по-саженного Андреем Боголюбским князя. В ответ на такую дерзость Андрей Боголюбский отправил на Новгород с большой ратью сына Мстислава. Огромное войско, состоявшее из дружин ряда горо-дов Северо-Восточной Руси, начало штурм города. По новгородскому сказанию, город спасло чудо. Новгородскому епископу ночью приснился сон: Бо-гоматерь велела вынести из церкви Спаса икону "Знамение Богоматери". На следующий день икону вынесли на крепостные стены. Как гласит преда-ние, когда одна из стрел попала в икону, икона сра-зу же повернулась ликом к городу, и слезы закапали из ее очей. В этот миг какой-то непонятный страх охватил суздальскую рать, воины стали стрелять друг в друга. В итоге войско бежало, а новгородцы приписали нежданную победу заступничеству Бого-родицы.

Сонет 7. Глеб Юрьевич киевский умер в 1171 году. Преемником его в Киеве был Владимир Мстисла-вич. Трое Ростиславичей, сидевших около Киева, послали звать его как дядю на старший стол; все Ростиславичи, следуя отцовскому примеру, уважали старшинство, притом им выгоднее было видеть в Киеве Владимира, чем Изяславича, с которым были в явной вражде. Таким образом, Владимир, так дол-го безземельный, изгнанный отовсюду, вдруг бла-годаря обстоятельствам получил возможность сесть в Киеве; тайком от остальных волынских князей – Ярослава с племянниками, которым прежде клялся не искать старшинства.

Сонет 8. Киев был уже в зависимости от северного князя Андрея Боголюбского, ему же не понравилось, что Владимир сел в Киеве. Тогда Андрей послал сказать Владимиру, чтобы тот освободил место Ро-ману Ростиславичу, иначе грозил силой его вы-гнать. Но угроза не осуществилась, так как через три месяца после восшествия на престо Владимир скончался.

Сонет 9. Во время противостояния Ярослава Вла-димировича с галицкими боярами, Анастасия с сы-ном оказались на линии огня, ибо распря между Ярославом и боярами особенно обострилась во время разрыва Ярослава с его женой Ольгой Юрь-евной, которую он в 1171 году принудил к бегству вместе с сыном её Владимиром в Польшу. Ярослав любил Анастасию, и отдавал предпочтение ей и её сыну Олегу перед законными супругой и сыном Владимиром. Недовольные бояре устроили в Гали-че мятеж, схватили и сожгли заживо Анастасию, как ведьму, околдовавшую князя, а сын её послан в за-точение; самого же князя принудили дать клятву, что он впредь будет жить в согласии с законной супру-гой.

Сонет 10. Партия недовольных бояр устроила в Га-личе мятеж, схватила и сожгла живой Анастасию Чарг, любовницу Ярослава Осмомысла, а князя за-ставила дать клятву, что он будет жить в согласии с супругой. В следующем году, однако, Ольга с сыном должны были бежать из Галича во Владимир, так как Ярославу удалось восстановить свою власть над боярами.

Сонет 11. Когда Андрей узнал, что его брат Глеб умер в Киеве насильственной смертью он потребо-вал у Романа Ростиславича выдать убийц. Но тот и его братья, считая, что донос на бояр неоснова-тельный, не послушались Андрея. Тогда Андрей сказал: «Не ходишь в моей воле с братьями своими, так ступай вон из Киева, Давыд – из Вышгорода, Мстислав – из Белгорода; ступайте все в Смоленск и делитесь там, как хотите».

Сонет 12. Андрей хотел посадить в Киеве брата Ми-хаила, но тот, не желая туда идти уступил его само-му младшему брату Всеволоду. Только пять недель сидел Всеволод в Киеве, когда Ростиславичи – Рю-рик, Давыд и Мстислав – послали сказать Андрею: «Брат! Мы назвали тебя отцом себе, крест тебе це-ловали и стоим в крестном целовании, хотим тебе добра, но вот теперь брата нашего, Романа, ты вы-вел из Киева и нам путь кажешь из Русской земли без нашей вины: так пусть рассудит нас бог и сила крестная». Не получивши на это никакого ответа, Ростиславичи, сговорившись, въехали тайно ночью в Киев и схватили Всеволода Юрьевича.

Сонет 13. Узнав об этом, Андрей пришел в гнев и дал приказ собирать войско. Подойдя к Киеву, он отправил посла к Ростиславичам. Мстислав, по сло-вам летописца, смолоду привык никого не бояться, и приказал Андрееву послу остричь голову и боро-ду, а затем отослал его назад к Андрею с такими словами: «Ступай к своему князю и скажи от нас ему: мы до сих пор почитали тебя, как отца, по люб-ви, но если ты прислал к нам с такими речами не как к князю, но как к подручнику и простому челове-ку, то делай, что замыслил, а бог нас рассудит».

Сонет 14. Андрей разъярился, когда услышал от посла ответ Мстиславов. Под его началом были ро-стовцы, суздальцы, владимирцы, переяславцы, бе-лозерцы, муромцы, новгородцы и рязанцы; их насчитывалось около 50000 человек. Андрей по-слал с ними сына Юрия и воеводу Бориса Жиди-славича с таким наказом: «Рюрика и Давыда выго-ните из моей отчины, а Мстислава схватите и, не делая ему ничего, приведите ко мне».

Сонет 15. Мстислав нес большие потери, но не ду-мал о сдаче. Таким образом, девять недель стояли князья под Вышгородом, когда явился Ярослав Изяславич луцкий со всей Волынской землей; он пришел искать себе старшинства, но Ольговичи не хотели уступить ему Киева. Тогда он завел перего-воры с Ростиславичами: те уступили ему Киев, и он отправился к Рюрику в Белгород. Союзники Андрея Ольговичи испугались, что Ростиславичи соединят-ся с галичанами и черными клобуками и нападут на них; в войске наступило страшное смятение, и, не дождавшись рассвета бросилось переправляться через Днепр. Мстислав, увидев всеобщее бегство, выехал с дружиной из Вышгорода и ударил на не-приятельский стан.

Сонет 16. Ростиславичи после победы исполнили свое обещание, и отдали Ярославу Киев, но он не-долго там просидел. Святослав Всеволодович чер-ниговский сказал ему: «Вспомни прежний наш уго-вор, на чем ты мне целовал крест; ты мне говорил: если я сяду в Киеве, то я тебя наделю, если же ты сядешь в Киеве, то ты меня надели; теперь ты сел – право ли, криво ли – надели же меня». Ярослав ве-лел отвечать ему: «Зачем тебе наша отчина? Тебе эта сторона не надобна». Святослав прислал опять сказать ему на это: «Я не венгерец и не лях, мы все одного деда внуки, и сколько тебе до него, столько же и мне, я имею одинаковую с тобой степень старшинства на родовой лествице; если не хочешь исполнять старого договора, то твоя воля».

Сонет 17. Черниговский князь. видя, что Ярослав не хочет вспоминать старинных уговоров, решил си-лой овладеть Киевом, время было благоприятное: Андрей утратил свое влияние на юг, Ростиславичи, силой обстоятельств вынужденные признать стар-шинство Ярослава, равнодушны к нему. И вот Свя-тослав, соединившись с братьями, явился под Кие-вом. Ярослав, испугавшись, второпях сбежал в Луцк, а черниговский князь, въехав в Киев, захватил, его жену, сына, всю дружину. После чего и отослал их всех в Чернигов.

Сонет 18.
Но и сам Святослав не мог долго оставаться в Кие-ве, потому что его двоюродный брат, Олег Свято-славич, напал на Черниговскую волость. Святослав, не желая терять Чернигов пошел на Олега. Ярослав же, узнав, что Киев остался захватил его, задумав отыграться на киевлянах: «Вы подвели на меня Святослава, – сказал он им, – так промышляйте, чем выкупить княгиню и сына». Киевляне не знали, что ему на это ответить, и он повелел грабить весь Киев, попов, монахов, монахинь, иностранцев, гос-тей, даже кельи затворников.

Сонет 19. В это время Ростиславичи опять вошли в сношения с Андреем: они как неприятно было тому смотреть на то, что Киев достался опять враждеб-ному племени Изяславичей, которое не думало при-знавать его старшинства, и потому решились по-слать к нему с просьбой, чтобы помог овладеть Кие-вом их брату Роману, против которого он не мог пи-тать вражды: «Подождите немного, – велел отве-чать им Андрей, – послал я к братье своей в Русь; как придет мне от них весть, тогда дам вам ответ».

Сонет 20. Ярослав Изяславич видя намерение Ро-стиславичей выгнать его из Киева сам послал ска-зать им: „Вы привели брата своего Романа, даете ему Киев“, и выехал добровольно из этого города в прежнюю волость свою – Луцк. Мы видели, что Ро-стиславичи еще прежде просили у Андрея Киева для Романа, следовательно, Ярослав имел право подозревать их во враждебных для себя замыслах; скорая же уступка его двоюродным братьям объяс-няется тем, что он никак не мог полагаться на защи-ту киевлян после недавнего поступка с ними, когда он ограбил весь город.

Сонет 21. Согласно Ипатьевской летописи, заго-ворщики (бояре Кучковичи, которые были род-ственниками Боголюбского и некоторое время вла-дели землями на месте будущего города Москвы), сначала спустились в винные погреба, там выпили вина, потом подошли к спальне князя. Один из них постучал. «Кто там?» - спросил Андрей. «Проко-пий!» - отвечал стучавший (назвав имя одного из любимых князевых слуг). «Нет, это не Прокопий!» - сказал Андрей, хорошо знавший голос своего слуги. Дверь он не отпер и бросился к мечу, но меч святого Бориса, постоянно висевший над княжеской посте-лью, был предварительно похищен ключником Ан-балом. Выломав дверь, заговорщики бросились на князя. Сильный Андрей Боголюбский долго сопро-тивлялся. Наконец, израненный и окровавленный, он упал под ударами убийц. Злодеи подумали, что он мёртв, и ушли. Князь очнулся, спустился из своей спальни по лестнице и попытался скрыться за лест-ничным столбом. Его отыскали по кровавому следу. Убийцы кинулись на него. Андрей в конце молитвы произнёс: «Господи, в руки Твои предаю дух мой!» и скончался.

Сонет 22. В первый же день после убийства пре-данный покойному слуга Кузьма Киевлянин подо-шел к телу и начал плакать над ним: «Господин мой, господин мой! Как это ты не почуял скверных и нечестивых врагов, когда они шли на тебя? Как это ты не сумел победить их: ведь ты прежде умел по-беждать полки поганых болгар?» Когда Кузьма пла-кался над телом, к нему подошел ключник Анбал. Кузьма, взглянув на того, сказал: «Анбал, вражий сын! Дай хоть ковер или что-нибудь подослать и прикрыть господина нашего». «Ступай прочь, – от-вечал Анбал, – мы хотим бросить его собакам». «Ах, ты, еретик, – ответил Кузьма, – собакам выбро-сить? Да помнишь ли ты, жид, в каком платье при-шел ты сюда? Теперь ты стоишь в бархате, а князь нагой лежит. Прошу тебя честью, сбрось мне что-нибудь». Анбал усовестился и сбросил ковер и кор-зно; Кузьма обернул тело и понес его в церковь.

Сонет 23. Семь недель владимирцы отбивались от осаждающих. Наконец, голод принудил их сказать Михаилу: «Мирись либо промышляй о себе». Миха-ил отвечал: «Вы правы: не погибать же вам для ме-ня» и выехал из города. По отъезде Михаила они заключили договор с Ростиславичами, те поклялись, что не сделают никакого зла городу, после чего владимирцы отворили ворота и встретили князей, в Богородичной церкви был заключен окончательный договор, по которому во Владимире оставался кня-жить младший Ростиславич, Ярополк, а в Ростове старший, Мстислав.

Сонет 24. Ростиславичи приехали в Ростовскую об-ласть с дружинниками, набранными на юге, и раз-дали им посаднические должности, а те из корысто-любия решили ограбить Владимирский собор – ве-ликолепный памятник, который оставил по себе Ан-дрей. Грабеж церквей позволяли себе князья и их дружины только в завоеванных городах; легко по-сле этого понять, как должны были смотреть влади-мирцы на ограбление своего собора, лучшего украшения, которым так гордился их город; они стали сбираться и толковать: «Мы приняли князей на всей нашей воле, они крест целовали, что не сделают никакого зла нашему городу, а теперь они точно не в своей волости княжат, точно не хотят долго сидеть у нас, грабят не только всю волость, но и церкви; так промышляйте, братья!»

Сонет 25. Михаил с братом Всеволодом и с Влади-миром Святославичем, сыном черниговского князя, отправился на север, но едва успел он отъехать верст 11 от Чернигова, как сильно занемог и боль-ной приехал в Москву, где дожидался его отряд владимирцев с молодым князем Юрием Андрееви-чем, сыном Боголюбского. Между тем Ярополк Ро-стиславич шел с своим войском против Юрьевичей к Москве, но войска разошлись в лесах. Увидев это Ярополк послал сказать брату Мстиславу в Суздаль: «Михалко болен, несут его на носилках и дружины у него мало; я иду за ним, захватывая задние его от-ряды, а ты, брат, ступай поскорее к нему навстречу, чтоб он не вошел во Владимир». У села Загорья Мстислав и Михаил, после коротко, но лютой сечи Мстислав бежал в Новгород, а Ярополк, узнав о его поражении ушел в Рязань.

Сонет 26. Ростовцы узнав о смерти Михаила, по-слали сказать в Новгород прежнему своему князю Мстиславу Ростиславичу: «Ступай, князь, к нам: Ми-халка бог взял на Волге в Городце, а мы хотим тебя, другого не хотим». Мстислав приехал на зов, со-брал ростовцев, всю дружину и отправился с ними ко Владимиру. Но здесь уже был князь: тотчас по смерти Михаила владимирцы целовали крест Все-володу. Всеволод, узнав о приезде Ростиславича в Ростов, собрав владимирцев и свою дружину отпра-вился с ними навстречу к сопернику. Но по своему характеру Всеволод не хотел отдать всей своей бу-дущности на произвол военного счастья, и послал сказать Ростиславичу: «Брат! Если тебя привела старшая дружина, то ступай в Ростов, там и поми-римся; тебя ростовцы привели и бояре, а меня бог привел да владимирцы с переяславцами, а суз-дальцы пусть выбирают из нас двоих, кого хотят».

Сонет 27. Но ростовцы и бояре не дали мириться Мстиславу. Всеволод, получив отказ, поехал к Юрь-еву, здесь дождался переяславцев и объявил им, что ростовцы не хотят мира, на что переяславцы ответили: «Ты Мстиславу добра хотел, а он головы твоей ловит, так ступай, князь, на него, а мы не по-жалеем жизни за твою обиду, не дай нам бог никому возвратиться назад; если от бога не будет нам по-мощи, то пусть, переступив через наши трупы, возь-мут жен и детей наших; брату твоему еще девяти дней нет как умер, а они уже хотят кровь проли-вать». Битва произошла на Юрьевском поле, за ре-кой Кзою, владимирцы с своим князем опять побе-дили с ничтожной потерей, тогда как со стороны не-приятелей часть бояр была побита, другие взяты в плен, сам же Мстислав сбежал сначала в Ростов, а оттуда в Новгород.

Сонет 28. Роман недолго княжил спокойно в Киеве: половцы напали на Русь, взяли шесть берендеев-ских городов и побили Ростиславичей у Ростова по вине Давыда Ростиславича, который завел ссору с братьями и помешал успеху дела. Бедой Ростисла-вичей спешил воспользоваться Святослав черни-говский; нужен был, однако, предлог, и он сказал Роману: «Брат! Я не ищу под тобою ничего, но у нас такой ряд: если князь провинится, то платит воло-стью, а боярин – головою; Давыд виноват, отними у него волость». Роман не послушался, тогда братья Святослава – Ярослав и Олег – перешли Днепр. В это же время сам Святослав стоял с полками у Ви-тичева, куда к нему приехали черные клобуки с ки-евлянами и объявили, что Роман ушел в Белгород.

Сонет 29. Святослав сел в Киеве, но опять ненадол-го: на помощь к братьям явился знаменитый Мсти-слав из Смоленска, Святослав испугался и убежал за Днепр, потому что половцы, за которыми он по-слал, еще не пришли. Несмотря на это, Ростислави-чи почли за лучшее уступить Киев Святославу. Ро-ман знал, что в Киеве он будет сидеть в беспрерыв-ном страхе от Святослава, который уже выгонял его оттуда.

Сонет 30. Глеб Рязанский подстрекаемый шурином Мстиславом выступил с половцами на Всеволода. Всеволод вышел к Коломне, но здесь получил изве-стие, что Глеб пошел другой дорогой к Владимиру, разграбил город, пожег церкви, села боярские, а жен, детей и всякое имение отдал на щит поганым. Всеволод немедленно пошел назад в свою волость и встретил Глеба на реке Колакше; целый месяц стояли неприятели без действия по обеим сторонам реки, наконец завязался бой Мстислав Ростиславич первый обратился в бегство, а за ним побежал и Глеб, но их обоих догнали и взяли в плен.

Сонет 31. Владимирцы, видя, что идут переговоры об освобождении пленников, никак не хотели отпу-стить Ростиславичей, не отмстив им за свои обиды, они пришли на княжий двор и стали говорить Все-володу: «До чего их еще додержать? Хотим осле-пить их». Всеволоду очень не нравилось это требо-вание, но делать было нечего: Ростиславичей осле-пили, или по крайней мере сделали вид, что осле-пили, и отослали в Смоленск. В первом же храме на пути следования братья прозрели.

Сонет 32. В промежутках между усобицами и сшиб-ками с половцами Всеволод нашел время жениться. Выбрал себе юную ясскую (осетинскую) княжну – без каких-то политических комбинаций, без расче-тов, просто красавицу. Какие уж могли быть комби-нации и расчеты с далеким кавказским племенем. Вот и женился он несолидно – по любви…

Сонет 33. Роман Глебович с братьями поклялся Всеволоду в верности, но Роман был зятем Свято-славу, который считал себя вправе вмешиваться в рязанские дела. В 1180 году младшие братья Рома-на рязанского, Всеволод и Владимир Глебовичи, жаловались Всеволоду Юрьевичу: «Ты наш госпо-дин, ты наш отец; брат наш старший Роман отни-мает у нас волости, слушаясь тестя своего Свято-слава, а тебе крест целовал и нарушил клятву». Всеволод немедленно выступил в поход, и когда приближался к Коломне, где сидел сын Святослава, Глеб, посланный отцом на помощь Роману рязан-скому. Всеволод схватил и в оковах отослал во Вла-димир, где приставили к нему стражу, той же участи подверглась и его дружина. Между тем передовой отряд Романа, переправившийся через Оку, потер-пел поражение от передового отряда Всеволода, Роман, узнав об этом несчастии, побежал мимо Ря-зани в степь, затворившись в городе братьев, Игоря и Святослава, которые не думали сопротивляться Всеволоду, и заключили с ним мир. Владимирский князь урядил братьев, раздав волости по старшин-ству и возвратился домой.

Сонет 34. Легко понять, как раздосадован был Свя-тослав, когда узнал о поступке Всеволода с его сы-ном. Он распалился гневом, разжегся яростию, по словам летописца, и сказал: «Отомстил бы я Всево-лоду, да нельзя: подле меня Ростиславичи – эти мне во всем делают досады в Русской земле; ну да мне все равно: кто ко мне из Владимирова племени ближе, тот и мой». В это самое время Давыд Рости-славич охотился в лодках по Днепру, а Святослав охотился напротив него на Черниговской стороне; случай этот показался киевскому князю очень удоб-ным для исполнения своего замысла, он перепра-вился через Днепр и ударил на стан Давыда. Но за-мысел не удался: Давыд с женою своею успел сесть в лодку и уплыть. Святослав повсюду стал искать Давыда, но после долгих безуспешных поисков от-правился на восточный берег Днепра, сказав своим: «Теперь уже я объявил свою вражду Ростислави-чам, нельзя мне больше оставаться в Киеве».

Сонет 35. Между тем Давыд Ростиславич, спасшись от плена, прибежал в Белгород, к брату Рюрику; тот, узнав, что Киев оставлен Святославом, поехал туда и сел на столе отцовском и дедовском, и стал наби-рать союзников: послал за князьями луцкими, сыно-вьями Ярослава, Всеволодом и Ингварем, а брата Давыда послал в Смоленск на помощь к старшему брату Роману. Но Давыд встретил на дороге гонца, который вез ему весть о смерти Романа, Давыд въехал в Смоленск и занял место брата.

Сонет 36. Святослав встретился со Всеволодом на реке Влене, который вышел с суздальскими, рязан-скими и муромскими полками. Всеволод выбрал для своего войска выгодное положение, огородился го-рами, рытвинами и, несмотря на просьбу дружины, не хотел вступить в решительную битву с южными полками. Две недели стояли таким образом неприя-тели друг против друга, перестреливаясь через ре-ку; Святославу, наконец, наскучило такое положе-ние, и он послал своих священников сказать Всево-лоду: «Брат и сын! Много я тебе добра сделал и не чаял получить от тебя такой благодарности; если же ты уже задумал на меня зло, захватил сына моего, то недалеко тебе меня искать: отступи подальше от этой речки, дай мне дорогу, чтоб мне можно было к тебе переехать, и тогда нас бог рассудит; если же ты мне не хочешь дать дороги, то я тебе дам, пере-езжай ты на эту сторону, и пусть нас бог рассудит». Вместо ответа Всеволод задержал послов, а сам по-прежнему не двигался с места; Святослав постоял еще некоторое время и, боясь оттепели, пошел назад налегке, бросив обозы, которыми овладели полки Всеволода, но по приказанию князя те не по-смели гнаться за удалявшимся Святославом.

Сонет 37. Услышав о приближении Святослава, Рю-рик выехал из Киева в Белгород и отправил войско против половцев, которые с Игорем северским рас-положились станом у Долобского озера, войском командовал князь Мстислав Владимирович. Хотя половцев было гораздо больше князь не смутился, и ударил по ним. Много варваров было перебито, а князь Игорь сел в лодку и переправился на восточ-ный берег. Но Рюрик воспользовался этою победой только для того, чтоб получить выгодный мир у Свя-тослава, у которого никак не надеялся отнять стар-шинство. Святославу также не хотелось еще раз выезжать из Киева, и он обрадовался предложению Рюрика, который уступал ему старшинство и Киев, а себе брал всю Русскую землю, т. е. остальные го-рода Киевской волости.

Сонет 38. Ефросинья была дочерью галицкого князя Ярослава Владимировича Осмомысла от брака с суздальской княжной Ольгой Юрьевной, дочерью князя Юрия Долгорукого. Около 1169 года её выда-ли замуж за новгород-северского князя Игоря Свя-тославича. Ефросинья Ярославна известна благо-даря «Плачу Ярославны», начинающий третью часть «Слова о полку Игореве».

Сонет 39. Чрез несколько месяцев после победы русичей над половцами, князья Северские, Игорь Новгородский, Всеволод Трубчевский, завидуя по-беде Святослава устроили поход в Половецкую землю. Кочующие половцы известили своих едино-племенников о новой угрозе. Половцы ужаснулись и бесчисленными толпами двинулись от самых даль-них берегов Дона навстречу смелым князьям. Люди благоразумные говорили Игорю: «Князь! Неприяте-ли многочисленны; удалимся; теперь не наше вре-мя». Игорь ответствовал: «Мы будем осмеяны, ко-гда, не обнажив меча, возвратимся; а стыд ужаснее смерти». В первой битве россияне остались побе-дителями, и ликуя говорили друг другу: «Что скажут теперь наши братья и Святослав Киевский? Они сражались с половцами еще смотря на Переяс-лавль и не смели идти в их землю; а мы уже в ней, скоро будем за Доном, и далее в странах примор-ских, где никогда не бывали отцы наши; истребим варваров и приобретем славу вечную».

Сонет 40. Разбитые же половцы соединились с но-выми толпами, отрезали россиян от воды и в ожи-дании еще большей помощи. Число варваров бес-престанно росло. Наконец войско князей открыло себе путь к воде, там то половцы и окружили его. Оно билось храбро, отчаянно. Почти никто не смог спастись: все легли на месте или с князьями были захвачены в плен. Святослав Киевский, услышав печальную весть сказал: «Я жаловался на легко-мыслие Игоря: теперь еще более жалуюсь на его злосчастие». Он собрал князей под Каневом, но распустил их, когда половцы, испугавшись ополче-ния, удалились от границ России.

Сонет 41. Игорь жил в неволе под надзором благо-склонного к нему Хана Кончака; имел при себе слуг, священника и мог забавляться ястребиною охотою. Один из половцев вызвался бежать с ним на Русь. Князь же, опасаясь подвоха ответил: «Я мог уйти во время битвы, но не хотел обесславить себя бег-ством; не хочу и теперь». Однако вскоре, убежден-ный советом верного своего конюшего, Игорь вос-пользовался темнотой и сном половцем, упоенных крепким кумысом.

Сонет 42. Евфросинья и Эстергомский архиепископ Лукаш пробовали было сделать королём её люби-мого сына Гезу, но их действия не имели успеха. В январе 1173 года Бела был коронован. Он посадил Гезу в тюрьму. Тот смог бежать, но в 1177 года был вновь арестован. В 1186 году Ефросинья снова по-пыталась его освободить, и тогда Бела заточил свою мать крепость Браничево. Освободив, он вы-слал её в Византию. Из Константинополя Евфро-синья выехала в Иерусалим, где её сопровождала дочь Маргит. Евфросинья сначала была монахиней в монастыре госпитальеров, а затем в монастыре Святого Саввы.

Сонет 43. В 1187 году Ярослав созвал бояр, духо-венство и сказал им: «Отцы, братья и сыновья! Вот я отхожу от этого света суетного и иду к творцу мое-му, согрешил я больше всех; отцы и братья! прости-те и отдайте». Три дня плакался он пред людьми и велел раздавать имение свое по монастырям и ни-щим. Потом обратившись к боярам, умирающий князь сказал: «Я одною своею худою головою удер-жал Галицкую землю, а вот теперь приказываю свое место Олегу, меньшому сыну моему, а старшему, Владимиру, даю Перемышль». Владимир вместе со всеми боярами должен был присягнуть отцу, что не будет искать под братом Галича

Сонет 44. Едва умер Ярослав, как Владимир и бо-яре нарушили клятву и выгнали Олега из Галича; тот принужден был бежать в Овруч к Рюрику. Но бо-яре скоро увидели, что ошиблись в своем выборе: Владимир начал вести распутную жизнь, пил, отни-мал и брал насильно жен и дочерей горожан. Бояре, посовещавшись решили свергнуть Владимира и по-ставить на княжение Романа Мстиславича Волын-ского, близкого родственника Владимира.

Сонет 45. Владимир же ушел в Венгрию просить помощи у короля Белы. Роман, севший в Галиче, не смог оказать сопротивление войскам Белы и, захва-тив остаток княжеской казны, убежал назад на Во-лынь, но и Владимир не получил отцовского стола, потому что Бела, счел полезнее для себя дать гали-чанам в князья своего сына, Андраша, а Владимира отправил в Венгрию пленником.

Сонет 46. Потеряв надежду получить помощь от ко-го-либо из сильных русских князей, недовольные королевичем галичане обратились к Ростиславу Ивановичу, сыну знаменитого Берладника. Рости-слав, безземельный князь, захватил два погранич-ных города и оттуда поехал к самому Галичу. А ко-гда Ростислав с малой дружиной подошел к галиц-ким полкам в надежде, что те по обещанию тотчас перейдут на его сторону, как только завидят его полк. И, точно, несколько галицких бояр приехало было к нему, но как только увидели, что остальные не трогаются с места вернулись назад. Он бросился в середину галицких и венгерских полков те же лег-ко разбили его войско, а самого раненого захватили в плен. Победители, опасаясь, что бояре могут устроить бунт и поставить на княжении Ростислава приложили ему яд к ранам, и желание сына Бер-ладника исполнилось: он лег на отчине подле своих предков.

Сонет 47. В Галиче пронесся слух, что Владимиру удалось убежать из венгерской неволи на башне ему поставлен был шатер; он изрезал полотно, свил из него веревку и спустился по ней на землю. Потом он смог добраться до императора Фридриху Барба-росса, родного дяди по матери. Фридрих отправил его к польскому князю Казимиру с приказом, чтоб тот помог ему получить обратно галицкий стол. Так Владимир надолго утвердился в вотчине своих предков.

Сонет 48. В 1194 году в Киев приехали послы из Владимира и сказали Рюрику от имени князя: «Вы назвали меня старшим в своем Владимировом пле-мени; теперь ты сел в Киеве, а мне не дал никакой части в Русской земле, роздал другим, младшей братье; ну если мне в ней нет части, то как ты там себе хочешь: кому дал в ней часть, с тем ее и стере-ги; посмотрю, как ты ее с ним удержишь, а мне не надобно». Князь сердился на Рюрика за то, что тот отдал лучшую волость своему зятю, Роману волын-скому.

Сонет 49. О своих затруднительных обстоятель-ствах Рюрик поведал митрополиту Никифору и рас-сказал ему, как он целовал крест Роману не отни-мать у него Поросья, как не хочет нарушить клятвы, и из-за этого начинается война со Всеволодом. Митрополит ответил ему: «Князь! Мы приставлены от бога в Русской земле удерживать вас от крово-пролития; если станет проливаться христианская кровь в Русской земле из-за того, что ты дал волость младшему, обойдя старшего, и крест целовал, то я снимаю с тебя крестное целование и беру его на себя, а ты послушайся меня: возьми волость у зятя и отдай ее старшему, а Роману дай вместо нее дру-гую».

Сонет 50. В ответ Роман развёлся с женой, Пред-славой Рюриковной, после чего вступил в тайный союз с претендовавшим на Киев черниговским кня-зем Ярославом Всеволодовичем. Осенью 1196 года Роман приказал своим людям разорять земли Рю-рика, который, в свою очередь, вскоре организовал нападение войск Владимира Галицкого и Мстислава Романовича на Перемиль, Ростислава Рюриковича - на Каменец.

Сонет 51. Всеволод не хотел продолжения войны на юге, и помирившись с Ярославом сказал Рюрику: «Я помирился с Ярославом, он целовал крест, что не будет искать Киева под тобою, а Смоленска – под братом твоим». Рюрик рассердился и ответил: «Сват! Ты клялся, что кто мне враг, тот и тебе враг; просил ты у меня части в Русской земле, и я дал те-бе волость лучшую, отняв у зятя своего Романа; Ро-ман после этого стал моим врагом не из-за кого другого, как только из-за тебя. Сейчас же сам поми-рился с Ярославом, заключил договор, какой хотел, а мое дело с Романом оставил на волю его, Яро-слав не будет нас с ним рядить?»

Сонет 52. В 1199 умер галицкий князь Владимир Ярославич, не имевший законнорождённых сыно-вей. Роман при поддержке польских войск осадил Галич и заставил галичан принять его на княжение. Роман изгнал двух бояр - «Кормиличичей», посколь-ку они выступали за приглашение в Галич сыновей Игоря Святославича Черниговского, внуков Яросла-ва Осмомысла по матери. Роман проводил в Галиче политику террора против местных бояр: одних он уничтожил, предав разного рода жестоким казням, другие сами в страхе разбежались по всем окрест-ным землям.
Сонет 53. В 1202 году Рюрик уговорил Всеволода Чермного черниговского действовать с ним заодно против галицко-волынского князя, но Роман опере-дил врагов, собрав галицкие и владимирские полки въехал в Русскую землю. Рюрик с Ольговичами уви-дев, что не смогут удержаться в Киеве вступили в переговоры с Романом. Рюрик отказался от Киева и поехал в Овруч, Ольговичи отправились в Чернигов, а Киев отдан был великим князем Всеволодом и Романом двоюродному брату последнего Ингварю Ярославичу луцкому.

Сонет 54. Но Рюрик не хотел спокойно перенесть своего изгнания и видеть в Киеве племянника, он опять соединился с Ольговичами, нанял множество половцев и взял с ними Киев. Союзники, не имея средств заплатить варварам, обещали отдать им Киев на разграбление: Рюрику нечего было жалеть киевлян, которые отворили ворота Роману: и вот половцы, рассыпались по городу, пожгли не только Подол, но и Гору, ограбили Софийский собор, Деся-тинную церковь и все монастыри. После этого страшного опустошения Рюрик не хотел сесть в Ки-еве.

Сонет 55. Рюрик, не став княжить в пожженном го-роде уехал назад в Овруч, где скоро был осажден Романом, пришедшим, по выражению летописца, отвести его от Ольговичей и от половцев. Рюрик принужден был целовать крест, после чего Роман сказал: «Отправь посла к свату своему, а я пошлю своего боярина к отцу и господину великому князю Всеволоду: и ты проси, и я буду просить, чтоб дал тебе опять Киев». Всеволод согласился, и Рюрик опять стал княжить в Киеве.

Сонет 56. Возвратившись в 1203 году из похода против половцев, князья Роман и Рюрик с сыновья-ми остановились в Треполе и начали толковать о распределении волостей, подняли спор и дело кон-чилось тем, что Роман схватил Рюрика, отослал в Киев и там постричь в монахи вместе с женой и до-черью, своею женой, с которой развелся раньше. А сыновей Рюрика, Ростислава и Владимира, взял с собой в Галич.

Сонет 57. Римский Папа Иннокентий III решил направить послов к Роману Волынскому, чтобы склонить его к католичеству, соблазняя обещания-ми сделать королем, наделить городами и препоя-сать священным мечом. На что Роман ответил: «Та-кой ли у папы? Пока ношу его при бедре, не нужда-юсь в ином, а города покупаю кровью, как деды наши, возвеличившие Русскую Землю».

Сонет 58. Римский папа Иннокентий III предложил Роману королевскую корону, если тот примет като-личество, но получил отказ. Чтобы укрепить своё влияние на польские, дела и продвинуться в Саксо-нию, Роман Мстиславич Великий вмешался в борь-бу польских, князей: в 1205 пошёл на защиту Лешка против Владислава Тонконогого и взял два города, но враги успели помириться, и Роману пришлось повернуть своё войско назад. На обратном пути по приказу Иннокентия на него напали у Завихостья сторонники Лешка Белого и убили из засады.

Сонет 59. У Романа от второго брака осталось двое сыновей: Даниил, четырех лет, и Василько – двух. Рюрик, как только узнал о смерти Романа, скинул монашескую рясу и объявил себя князем киевским вместо сына. Вместе с Ольговичами уговорился ид-ти на Галич, отнимать наследство у сыновей Рома-новых. На реке Серете встретили союзники галиц-кое и владимиро-волынское войско, бились с ним целый день и принудили отступить к Галичу, но так и не смогли ничего сделать с городом. Постояли, постояли и ушли не солоно хлебавши.

Сонет 60. В Венгрии в это время королем был сын Белы III, Андраш II, который некоторое время кня-жил в Галиче. Андраш не только не предъявлял сво-их притязаний на Галич, но даже находился в тес-ном союзе с Романом: и они поклялись друг другу, что кто из них переживет другого, тот будет забо-титься о семействе последнего. Андраш вступил на королевский престол в год смерти Романа и должен был исполнить свою обязанность относительно се-мейства последнего; в Саноке он имел свидание со вдовствующей княгиней галицкой, принял Даниила, как милого сына, и послал пятерых вельмож с силь-ным войском, которое и спасло Галич от Рюрика и его союзников.

Сонет 61. В 1206 году Всеволод Святославич Черм-ный, Владимир Игоревич северский, смоленский князь Мстислав Романович с племянниками и по-ловцами, выдвинулись за Днепр; в Киеве к ним при-мкнул Рюрик с сыновьями, Ростиславом и Влади-миром, и пошли к Галичу, а с другой стороны, шел туда же Лешко польский. Галицкая княгиня испуга-лась и послала просить помощи у венгерского коро-ля. Андраш поднялся сам со всеми своими полками. Но вдова Романова с детьми не могла дождаться подмоги, так как вспыхнул боярский мятеж, и она вынуждена была бежать во Владимир-Волынский.

Сонет 62. Но и во Владимире-Волынском было не спокойно. Княгине с детьми решилась бежать в Польшу бежать в Польшу к Лешку. Он принял бег-лецов, говоря: «Не знаю, как это случилось, сам дьявол поссорил нас с Романом». Вскоре он отпра-вил малютку Даниила в Венгрию и с ним посла ска-зать королю: «Я позабыл свою ссору с Романом, а тебе он был друг: вы клялись друг друга, что кто из вас останется в живых, тот будет заботиться о се-мействе умершего; теперь Романовичи изгнаны отовсюду: пойдем возвратим им отчину их». Андрей сначала принял было к сердцу предложение Лешка, но потом, когда галицкий князь Владимир прислал богатые дары им обоим, то их усердие к Романовой семье охладело.

Сонет 63. Между тем в Галиче волнения не прекра-щались. Киевский князь Рюрик по соглашению с венгерским королем отправил в Галич сына Рости-слава, галичане приняли его с честью, выгнав Ро-мана, но потом вскоре выгнали Ростислава и опять приняли Романа; это побудило короля Андрея по-кончить с Галичем, присоединить его к своим вла-дениям. Он послал на Романа Игоревича палатина Бенедикта Бора, который схватил Романа в бане, и от имени короля сам стал править в Галиче. Там его прозвали антихристом: он мучил и бояр, и простых граждан, бесчестил жен и монахинь.

Сонет 64. Когда в 1207 году Всеволод Великий со-брался идти на Ольговичей к Чернигову к нему пришла весть, что рязанские князья собираются предать его в руки Ольговичей. Всеволод, не пове-рив принял их радушно и позвал к себе на обед; стол был накрыт в двух шатрах: в одном сели ше-стеро рязанских князей, а в другом – великий князь Всеволод и с ним двое остальных Глеб и Олег. По-следние стали говорить Всеволоду: «Не верь, князь, братьям нашим: они сговорились на тебя с черни-говскими». Всеволод послал уличать рязанских кня-зей князя Давыда муромского и когда истина обна-ружилась приказал схватить уличенных князей вме-сте с и отправить во Владимир.

Сонет 65. Недовольные Святославом Всеволодови-чем новгородцы послали в Торопец к князю Мсти-славу, с просьбою избавить Новгород от суздаль-ских притеснений. Мстислав согласился, и послал сказать новгородцам: «Кланяюсь св. Софии, гробу отца моего и всем новгородцам, пришел я к вам, услыхав о насилиях, которые вы терпите от князей, жаль мне стало своей отчины». Новгородцы тем временем заперли Святослава Всеволодовича в ар-хиепископском доме. Всеволод в ответ захватил купцов новгородских по своим волостям и отправил сыновей с войском к новгородским границам.

Сонет 66. Всеволод не хотел свары с Мстиславом и послал сказать ему: «Ты мне сын, а я тебе отец; от-пусти Святослава с дружиною и отдай все, что за-хватил, а я так же отпущу гостей и товары их». Мстислав согласился, и мир был заключен.

Сонет 67. В 1211 году галицкие бояре попросили Владимира вернуться в город и защитить их от вен-гров. Вернувшись в Галич, Игоревичи провели ре-прессии среди боярства, настроив его таким обра-зом против себя. А те вновь нашли защитников в лице венгерского короля Андраша II, поляков и во-лынских князей.

Сонет 68. Владислав Кормиличич, которому Игоре-вичи были обязаны Галичем, Судислав и Филипп, отправились в Венгрию. Они стали просить короля Андрея: «Дай нам отчича нашего Даниила; мы пой-дем с ним и отнимем Галич у Игоревичей». Король согласился, послал изгнанных бояр и с ними моло-дого Даниила в Галич, дав ему сильное войско. Га-личане, воспользовавшись этим, схватили Свято-слава и Романа Игоревичей и сдали город подо-шедшему войску. Впоследствии князья были казне-ны.

Сонет 69. Бояре посадили Даниила не для того, чтобы повиноваться малютке. И его мать отправи-лась к королю в Венгрию за поддержкой. Андраш приняв ее сторону призвал князя Ингваря луцкого и пошел в Галич, где по изгнании княгини всем управ-лял боярин Владислав. Придя в Галич Андраш навел порядок и забрал боярина Всеволода с собой в Венгрию. Тем временем братья последнего, Яволд и Ярополк, успели спастись бегством в Пере-сопницу и убедили тамошнего князя, Мстислава Немого, пойти с ними на Галич. Бояре, узнав об этом стали на его сторону, и Даниил с матерью опять вынужден был бежать в Венгрию.

Сонет 70. Владислав Кормиличич вошел в доверие к Андрашу и убедил его не давать Галич никому из русских князей, а взять его себе, причем он обещал приготовить все в Галиче к новому порядку. Король, собираясь идти на Галич, отправил туда Владисла-ва, но сам, однако, не смог следовать за ним, его задержали события в Венгрии. Владислав восполь-зовался этим и захватил власть в городе.

Сонет 71. В 1212 году Всеволод занемог и решил при жизни урядить сыновей, которых у него было шестеро – Константин, Юрий, Ярослав, Святослав, Владимир, Иван. Он послал за старшим Константи-ном, княжившим в Ростове, желая дать ему Влади-мир, а в Ростов послать второго сына Юрия. «Ба-тюшка! – сказал он Всеволоду, – если ты хочешь меня сделать старшим, то дай мне старый началь-ный город Ростов и к нему Владимир или, если тебе так угодно, дай мне Владимир и к нему Ростов». Всеволод рассердился, и решил отдать старшин-ство младшему сыну Юрию.

Сонет 72. Но по смерти Всеволода казалось, что Южная Русь не только освободится от влияния Се-верной, но, в свою очередь, подчинит ее своему влиянию, ибо когда Северная Русь лишилась Все-волода и сыновья его губили свои силы в усобицах, у Руси Южной оставался Мстислав, ни в русской, ни в соседних странах не было князя храбрее его.

Сонет 73. После смерти Всеволода Константин ре-шил отобрать у Юрия Владимир и взял в союзники брата Святослава. Юрий не желал войны и предло-жил Константину обменяться столами, но тот хотел иметь под собой Ростов и Владимир. Юрий послал гонцов к Ярославу: «Идет на меня брат Константин; ступай к Ростову, и как там бог даст: уладимся или станем биться». Битва не выявила победителей, и все разошлись миром по своим городам.

Сонет 74. Скоро началась опять усобица, и начал ее Владимир Всеволодович: он вышел из своего Юрь-ева и взял Москву, отняв ее у Юрия. Потом начал наступать и Константин: отнял у Юрия Солигалич, пожег Кострому, а у Ярослава отнял Нерехту. Оби-женные братья собрали полки и пошли к Ростову вместе с князем Давыдом муромским. Юрий и Яро-слав, не вступая в битву вновь помирились, выгово-рив у Константина, чтоб он не только не помогал Владимиру, но чтоб еще дал полки свои для отнятия у последнего Москвы. Подойдя к Москве, Юрий по-слал сказать Владимиру: «Приезжай ко мне, не бой-ся, я тебя не съем, ты мне свой брат». Владимир поехал, и братья уговорились, чтоб Владимир отдал Москву назад Юрию, а сам отправился княжить в Переяславль Южный.

Сонет 75. Между тем король Андраш, освободив-шись от внутренних дел, выступил в поход на Лешка за опустошение Галицкой волости, которую он счи-тал своей, Лешко не хотел войны с королем и по-слал сказать: «Не годится боярину княжить в Гали-че, возьми лучше дочь мою за своего сына Колома-на и посади его там». Андрей согласился, и моло-дой Коломан стал княжить в Галиче, а боярин Вла-дислав был схвачен и умер в заточении.

Сонет 76. Мстислав, решив помочь внукам Рости-слава, созвал вече на Ярославовом дворе и позвал новгородцев в Киев на Всеволода Чермного; новго-родцы отвечали ему: «куда, князь, ты посмотришь, туда мы бросимся головами своими». Мстислав по-шел с ними на юг, но в Смоленске новгородцы за-вели ссору с жителями, убили одного смолянина и не хотели идти дальше. Мстислав Мстиславич стал созвать новгородцев на вече, но те не пошли, оби-девшись Мстислав ушел к смолянам и пошел с ни-ми дальше. Тогда посадник Твердислав сказал нов-городцам: «Как трудились наши деды и отцы за Русскую землю, так, братья, и мы пойдем за своим князем». Новгородцы послушались посадника и нагнали Мстислава, князь новгородский осадил Чернигов, простоял под ним 12 дней и заключил мир с Чермным, который скоро после того умер.

Сонет 77. Вскоре Ярославу предоставился благо-приятный случай притеснить Новгород, мороз побил весь хлеб в Новгородской волости. Ярослав запре-тил пропускать в Новгород обозы с хлебом, новго-родцы послали к нему троих бояр с просьбою вновь сесть княжить в городе, князь же задержал послан-ных. А между тем голод усиливался, большая часть горожан умерла с голоду, остальные разбежались по чужим странам. Новгородцы, оставшиеся в жи-вых, послали к Ярославу посадника Юрия Иванови-ча, Степана Твердиславича и других знатных людей звать его опять к себе, но он задержал и этих, а вместо ответа послал в Новгород двух своих бояр вывести оттуда свою жену, дочь Мстислава Мсти-славича. Тогда новгородцы послали к нему Мануи-ла Яголчевича с последнею речью: «Ступай в свою отчину, к св. Софии, а нейдешь, так скажи прямо». Ярослав не уступал, задержав и этого посла.

Сонет 78. Расчет Ярослава был верен, новгородцам трудно было устоять при таких обстоятельствах, но старая Русь была еще сильна своим Мстиславом, узнав, какое зло творится в Новгороде, Мстислав приехал туда (11 февраля 1216 г.), схватил намест-ника Хота Григорьевича и всех его дворян. Въехав на двор Ярослава он целовал крест к новгородцам: «Либо отыщу мужей новгородских и волости, либо головою повалю за Новгород» – сказал Мстислав.

Сонет 79. 14 апреля 1212 года скончался Всеволод, и противоречия между братьями вылились в междо-усобицу. На сторону Юрия встал брат Ярослав, а на сторону Константина – братья Владимир и Свято-слав. Юрий готов был отдать Владимир в обмен на Ростов, но Константин не согласился на такую мену и предложил брату Суздаль, тот отказался. Сначала борьба шла на территории княжества, но затем, ко-гда интересы Юрия и Ярослава пересеклись с ин-тересами смоленских Ростиславичей, в частности Мстислава Удалого, в Новгороде, смоляне с новго-родцами вторглись во Владимиро-Суздальское кня-жество.

Сонет 80. После провала мирных переговоров сра-жение должно было начаться у Липиц, но суздальцы отступили на Авдову гору, прикрывшись таким об-разом оврагом от противников, расположившихся на Юрьевой горе. Мстислав предложил суздальцам либо пустить его на Авдову гору, либо им самим пройти на Юрьеву гору, для чего он готов был от-ступить обратно к Липицам, но они отказались, пы-таясь использовать выгоды обороняющейся сторо-ны. Смоляне и новгородцы неожиданно атаковали противника в пешем строю через овраг, смоляне подрубили стяг Ярослава. Затем ударили главные силы, Мстислав трижды проехал сквозь полки про-тивника с топором, закреплённым на руке с помо-щью ремённой петли.

Сонет 81. Юрий прибежал во Владимир загнав трех коней. Во Владимире оставался один безоружный народ: попы, монахи, жены да дети. Въезжая в го-род, он закричал: «Укрепляйте стены братья влади-мирцы! Затворимся в городе, авось отобьемся как-нибудь». Но жители ему отвечали: «Князь! С кем нам затвориться? Братья наши избиты, другие взя-ты в плен, остальные пришли без оружия, с кем нам стать?» Юрий сказал: «Все это я сам знаю, только не выдавайте меня брату Константину и Ростисла-вичам, чтоб мне можно было выйти по своей воле из города». Это владимирцы ему обещали.

Сонет 82. Тогда князь Юрий выслал к осаждающим князьям с челобитьем: «He ходите на меня нынче, а завтра сам пойду из города». Константин взял себе Владимир, а Юрий должен был удовольствоваться Радиловым Городцем на Волге; княгиня и весь двор его сели немедленно в лодки и поплыли вниз по Клязьме, а сам князь Юрий, зашедши перед отъез-дом в Соборную церковь, стал на колени у отцов-ского гроба и со слезами сказал: «Суди, бог, брату моему, Ярославу, что довел меня до этого».

Сонет 83. Ярослав сам приехал к брату Константи-ну, ударил ему челом и сказал: «Господин! Я в твоей воле: не выдавай меня тестю моему, Мстиславу, и Владимиру Рюриковичу, а сам накорми меня хле-бом». Константин помирил его с Мстиславом еще на дороге, и когда князья пришли к Переяславлю, то Ярослав одарил их и воевод богатыми дарами; Мстислав, взяв дары, забрал свою дочь, жену Яро-слава, тот не раз после этого посылал к нему с просьбою вернуть ему жену, но Мстислав наотрез отказывался.

Сонет 84. Слабый здоровьем Константин недолго княжил во Владимире, почувствовав приближение смерти, поспешил помириться с братом Юрием, чтоб не оставить в нем для малолетних детей опас-ного врага: уже в следующем 1217 году он вызвал к себе Юрия, дал ему Суздаль, обещав Владимир по своей смерти, вместе с тем заставил поцеловать крест, что тот станет отцом для племянников. В 1218 году Константин послал старшего сына своего, Ва-силька, на стол ростовский, а Всеволода – на яро-славский; по словам летописца, он говорил им: «Любезные сыновья мои! Будьте в любви между со-бою, всею душою бойтесь бога, соблюдая его запо-веди, подражайте моим нравам и обычаям: нищих и вдов не презирайте, церкви не отлучайтеся, иерей-ский и монашеский чин любите, книжного поученья слушайтесь, слушайтесь и старших, которые вас добру учат, потому что вы оба еще молоды; я чув-ствую, дети, что конец мой приближается и поручаю вас богу, пречистой его матери, брату Юрию, кото-рый будет вам вместо меня».

Сонет 85. Глеб Владимирович с братом, Константи-ном, вздумал истребить всех родичей и княжить вдвоем во всей земле Рязанской. В 1217 году, во время съезда рязанских князей для родственного совещания, Владимировичи позвали остальную братью, шестерых князей, на пир к себе в шатер, те ничего не подозревая, отправились к ним с своими боярами и слугами, но когда начали пить и весе-литься, то Глеб с братом, вынувши мечи, бросились на них с своими слугами и половцами, скрывавши-мися подле шатра: все гости были перебиты. Остался в живых не бывший на съезде Ингварь Игоревич, который и удержал за собою Рязань; Глеб в 1219 году пришел на него с половцами, но был побежден и едва успел уйти.

Сонет 86. В 1217 году Даниил, недовольный союзом между польским князем и Мстиславом Удалым, ре-шился выступить против поляков — это действие стало первым самостоятельным политическим ак-том молодого Даниила Романовича. В результате союз между поляками и Мстиславом распался, и новгородский князь заключил союз с Даниилом, вы-дав за него замуж свою дочь Анну.

Сонет 87. В том же году Мстислав созвал вече на Ярославовом дворе и сказал новгородцам: «Кланя-юсь св. Софии, гробу отца моего и вам; хочу поис-кать Галича, а вас не забуду; дай мне бог лечь под-ле отца у св. Софии». Новгородцы сильно упраши-вали его: «Не ходи, князь», но не могли удержать его.

Сонет 88. Князь Святослав, пришедший на смену Мстиславу Удалому, прислал своего тысяцкого на вече: «Не могу, – говорил князь, – быть с Тверди-славом и отнимаю у него посадничество». Новго-родцы спросили: «А какая вина его?» «Без вины», – ответил князь. Новгородцы же, вступившись за по-садника сказали Святославу: «Князь! Если Тверди-слав ни в чем не виноват, то ты нам клялся без вины не отнимать ни у кого должности; тебе кланяемся, а вот наш посадник, и до того не допустим, чтоб отня-ли у него без вины посадничество». Святослав не настаивал больше, и наступило спокойствие.

Сонет 89. Всеволод Мстиславич наследовал вражду брата своего, Святослава, к посаднику Твердиславу: в 1220 году он поднял половину жителей города на Твердислава, желая убить его, а Твердислав был в это время болен. Всеволод пошел с Городища, где жил со всем своим двором, одевшись в бронь, как на рать, и приехал на двор Ярослава, куда сошлись к нему вооруженные новгородцы и стали полком на княжом дворе; больного Твердислава вывезли на санях к Борисоглебской церкви, куда к нему на за-щиту собрались жители Прусской улицы, Людина конца, загородцы и стали около него. Князь, увидав, что они хотят крепко отдать свой живот, по выраже-нию летописца, не поехал на них, а прислал влады-ку Митрофана с добрыми речами, и владыка успел помирить обе стороны. Но Твердислав сам отказал-ся от посадничества по причине болезни и, тайком от жены и детей ушел в Аркажь монастырь, где и постригся.

Сонет 90. В 1218 году Галич находился в руках вен-гров. Там был посажен королевич Коломан, а глав-ным воеводой был назначен бан Фильний, который в летописях называется «Филя прегордый». Он от-носился с крайним презрением к русским, сравни-вал их с глиняными горшками, а себя с камнем, при-говаривая: «Один камень много горшков побивает». Была еще у него и другая поговорка: острый меч, борзый конь – много Руси! (т.е. покорю). Высокоме-рие его раздражало галичан, и он не доверял им.

Сонет 91. Мстислав Удалой между тем пригласил половцев и пошел на Галича. С ним был Владимир Рюрикович, недавно помогавший ему в борьбе с суздальской землею. Не допуская Мстислава к го-роду, Фильний, взяв с собой галицкого боярина Су-дислава, вышел навстречу Мстиславу. Поляки со-ставляли правую сторону его войска, а галичане и венгры левую. Русская рать также разделилась на две половины. Одной руководил Мстислав, другой – Владимир, а половцы стали в отдалении, чтобы ударить на неприятеля тогда, когда сцепятся с ними русские. Мстислав, заметив, что поляки стоят на да-леком расстоянии от венгров, отошел на возвы-шенность. Владимир зароптал на него за это, гово-ря, что Мстислав погубит все русское войско. Поля-ки стремительно ударили на Владимира, обратили его в бегство и погнались за ним, так что венгерское войско скрылось у него из глаз. Но тогда-то Мсти-слав и половцы разом бросились на венгров. Сам Фильний был взят в плен; все его венгры упали ду-хом.
Сонет 92. Поляки, прогнав Владимира и набрав до-бычи, возвращались со множеством пленных и пели победные песни, не ведая, что случилось с союзни-ками, как вдруг наткнулись на победителей, а с дру-гой стороны, бежавшие русские обратились на них же. Поляки были совершенно разбиты. Половцы за-бирали побежденных в плен, жадно бросались на лошадей, оружие и одежды, но русские, по приказа-нию Мстислава, не кидаясь на добычу, били врагов без всякой пощады. Вопль и крики убиваемых до-стигали до Галича.

Сонет 93. Мстислав, взяв с собою пленного Филь-ния, требовал сдачи Галича и обещал полную по-щаду. Сам Фильний послал со своей стороны совет сдаться, так как никакой надежды на победу не бы-ло. Но венгры, сидевшие в Галиче, упорствовали и даже выгоняли из города галичан с женами и деть-ми из боязни измены и вместе для того, чтобы не кормить их во время осады. Тогда Мстислав объ-явил, что теперь уже не будет никакой пощады оса-жденным. Венгры, при своей самонадеянности об-ращали внимание только на одни ворота, а между тем русские сделали подкоп, подземным путем про-никли в город, отбили от ворот венгров, ошелом-ленных внезапностью, и отворили Мстиславу воро-та.

Сонет 94. Когда Мстислав вступил в Галич, Коломан с женой и знатнейшие венгры заперлись в церкви Св. Богородицы. Мстислав подошел к церкви и тре-бовал сдачи. Венгры не сдавались. Их томили жаж-да и голод, и в конце концов, они отворили церков-ные двери, умоляя Мстислава даровать им, по крайней мере, жизнь. Самого пленного Коломана с женою Мстислав отправил в Торческ. Венгерский король Андраш, узнав о несчастье, постигшем сына, отправил к Мстиславу требование отпустить плен-ника, в противном случае грозил послать огромное войско. Но Мстислав отвечал, что победа зависит от Бога и он, Мстислав, надеясь на Бога, готов встре-тить неприятельские силы. Король мало-помалу оставил свой горделивый тон: а супруга его особым посольством умоляла Мстислава сжалиться и отпу-стить сына. В 1221 году Мстислав не только поми-рился с венграми и поляками, но заключил друже-ственный договор с венгерским королем, обручил дочь свою Марию с его сыном Андреем и отдал бу-дущему зятю во владение Перемышль.

Сонет 95. Татары столкнулись с половцами на во-сточном берегу Каспийского моря, где половцы бы-ли заодно с аланами. Чтобы отвлечь половцев от этого союза, предводители полчища, посланного Чингисханом, сначала коварно сдружились с ними, уверивши их, что татары, будучи одного с ними племени, не хотят действовать против них враждеб-но. Половцы доверились им и отстали от аланов; но потом монголы, разделавшись с аланами, покорили и половцев. Половецкие князья, уже крещеные, Юрий Кончакович и Данило Кобякович были убиты. Татары гнались за их товарищами до вала Поло-вецкого, отделявшего землю половецкую от рус-ской. Половецкий хан Котян, тесть Мстислава Уда-лого, прибежал в Галич к зятю со страшным изве-стием, что идет с востока несметная сила неведо-мых завоевателей. «Сегодня отняли нашу землю, завтра ваша взята будет», – говорил он.

Сонет 96. Мстислав разослал вестников к разным русским князьям и созывал их для совета об общем деле в Киеве. Много князей съехалось туда. Там были Мстислав Романович киевский, Мстислав Удалой галицкий, Мстислав черниговский, Даниил Романович волынский, Михаил Всеволодович, сыны Всеволода Чермного и многие другие. Только суз-дальский Юрий не приехал на совет. Хан Котян щедро одарил русских князей: конями, верблюдами, буйволами и невольницами, а другой князь поло-вецкий, Бастый, принял Св. крещение. Мстислав Удалой умолял русских князей спешить на помощь половцам. «Если мы им не поможем, – говорил он, – то половцы пристанут к врагам, и сила их станет больше». После долгих совещаний князья решили соединенными силами идти в поход. «Лучше встре-тить врага на чужой земле, чем на своей», – говори-ли русские.

Сонет 97. У Заруба явились к русским князьям та-тарские послы с таким словом: «Слыхали мы, что вы идете против нас, послушав половцев, а мы ва-шей земли не трогали, ни городов ваших, ни сел ваших; не на вас пришли, но пришли по воле Божи-ей на холопов и конюхов своих половцев. Вы возь-мите с нами мир; коли побегут к вам, – гоните от се-бя и забирайте их имение; мы слышали, что и вам они наделали много зла; мы их и за это бьем». Но князья вместо ответа перебили послов. Без сомне-ния, они поступили таким образом оттого, что по-ловцы рассказали им, как татары коварно обманули их, предложив дружбу, чтобы разъединить с алана-ми, потом напали на них самих.

Сонет 98. Когда все сошлись, ополчение двинулось вниз по Днепру и стало станом, не доходя Олешья. Тут пришли к ним другие татарские послы и говори-ли так: «Вы послушали половцев и перебили послов наших; теперь идете на нас, ну так идите; мы вас не трогали: над всеми нами Бог». Князья на этот раз отпустили послов невредимыми.

Сонет 99. Между тем в стане русских на Днепре происходили толки о том, каковы враги. Юрий До-мажирич говорил: «Они отличные стрелки и отлич-ные воины». Другие же возражали ему: «Нет, это народ простой, хуже половцев». Молодые князья торопили старых идти вперед: «Мстислав, и ты, дру-гой Мстислав, пойдемте на них». Во вторник 21 мая русские снялись со стана и пошли в степь. Они вскоре встретились с татарским отрядом. Русские стрелки рассеяли его, и им досталось в добычу множество скота.

Сонет 100. Восемь дней шли они до реки Калки, где снова встретили татарский отряд, который, побив-шись с ними, скрылся. Мстислав Удалой, опере-дивший князей, приказал Данилу перейти Калку и сам перешел вслед за ним с задней стражей. Вдруг перед ними предстали татарские полчища. «Воору-жайтесь», – закричал Мстислав. Русские вступили в бой. Двадцатитрехлетний Данило бросился вперед и был ранен в грудь, но, не заметив этого, продол-жал сражаться. Храбро бились и Мстислав Немой, и Олег Курский. Но сила татарская одолела их; Дани-ло обратил своего коня назад; за ним побежали дру-гие. Бежал и Мстислав Удалой в первый раз в своей жизни. Между тем остальные русские князья пере-шли через Калку, расположились станом и выслали вперед Яруна с половцами. Татары стремительно ударили на половцев. Половцы бросились назад, обратились на русский стан и смяли его, началась страшная резня; русские, приведенные в беспоря-док половцами, бежали.

Сонет 101. Мстиславу галицкому с остальными кня-зьями удалось переправиться за Днепр, после чего он велел жечь и рубить лодки, отталкивать их от бе-рега, боясь татарской погони.

Сонет 102. Субэдэй (1176 - 1248) - виднейший мон-гольский полководец, соратник Чингисхана. Пред-водитель монгольских войск при Калке. Окруженный Мстислав Киевский сдался, поддавшись на уговоры Плоскини – вождя бродников, которые были союз-никами монголов. Плоскиня убедил князя, что рус-ских пощадят и не прольют их крови. Монголы, со-гласно своему обычаю, данное слово сдержали. Они положили связанных пленников на землю, при-крыли настилом из досок и сели пировать на их те-лах. Но ни капли русской крови действительно про-лито не было.

Сонет 104. Русь, еще никогда не испытывала такого разгрома. С Калки вернулась лишь десятая часть блестящей армии. Левобережья Днепра покрыли пепелища. Монголы пришли, рассеяли вокруг себя ужас и смерть – и исчезли. Откуда приходили, куда девались – никто не знал. Как это было восприни-мать? Только как кару. За раздоры, эгоизм, бездум-ную политику властителей. Куда вели, туда и при-шли…

Сонет 105. Господь сурово наказал русскую Землю, но и помиловал. Подарил ей целых полтора десяти-летия, чтоб одуматься и подготовиться к испытани-ям. Но пошел ли жуткий урок впрок? Нет, нисколеч-ко. С кровавого поля на Калке вместе с Мстиславом Удалым скакал его родич Владимир Смоленский. Он еще не знал, что Мстислав Киевский со своим войском погиб, но, тем не менее, поспешил сгово-риться с Удалым занять Киев. А после того, как по-ступили более точные сведения и выяснилось, что на Калке полегло 9 князей, вся Южная Русь перес-сорилась, родственники ринулись делить владения погибших.

Сонет 107. Мстислав добыл себе Галич оружием, но Даниил не забывал, что это была волость отца его; узнав, что Мстислав не в ладах с зятем, Александр Белзкий обрадовался и стал подстрекать Мстислава к рати против Романовичей. Началась усобица между двумя из знаменитейших князей русских – старого и нового поколения: Даниил соединился с поляками, Мстислав привел половцев, поднял и Владимира Рюриковича, князя киевского, но в этой усобице больше всех потерпел главный ее винов-ник, Александр Белзский; Мстислав действовал как-то вяло в его пользу, и волость Белзская снова была страшно опустошена Романовичами. Озлобленный Александр еще больше стал поджигать Мстислава на Даниила: «Зять твой хочет тебя убить», – твер-дил он ему; но напоследок Удалому открыли глаза: он увидал, что все это была клевета на Даниила, и помирился с зятем.

Сонет 108. После Калки, Юрий II с братом Яросла-вом решили, что настало время вернуться к полити-ке отца, сплачивать и собирать Русь. А начинать надо было с Новгорода. Предательство соотече-ственников в Эстонии, постыдный мир с епископом ясно показывали, куда склоняются новгородские «золотые пояса». Юрий II привлек в союз своего друга и шурина, Михаила Черниговского, тайно ото-звал из Новгорода сынишку. Методика вразумления строптивого города была давно отработана. Вла-димирские, переяславские, ростовские, чернигов-ские дружины заняли Торжок. Новгородцы выслали вооруженные отряды к самому Торжку, а государю наотрез отказали: дескать, «братьев не выдадим» и «умрем за Святую Софию». Но как раз войны-то Юрий II жаждал меньше всего. Он, как и раньше, силился прекратить усобицы, а не раздувать их.

Сонет 109. Пока Михаил в Новгороде ублажал бо-ярские капризы, его собственный удел, Чернигов, остался без присмотра, и город захватил Олег Кур-ский. А получить помощь князь мог только у Юрия II. Государь не отказал ему, выделил воинов, и Миха-ил отправился на родину выгонять узурпатора. Но и новгородцам пришлось вдруг прочувствовать, что без сильного князя им может прийтись худо. На рус-ские земли хлынули литовцы. Внезапным штурмом они взяли и распотрошили Старую Руссу, растек-лись по окрестностям Пскова и Новгорода, вторг-лись на Смоленщину. Тут уж «вольный город» за-был о всех счетах и претензиях. Воззвал не к кому иному как к Ярославу Всеволодовичу, которого только что хаял и отвергал. Умолял о спасении. А Ярослав, грозный в боях, умел перешагивать через обиды.
Сонет 110. Мстислав Удалой в очередной раз раз-громил венгерского королевича Андрея, явившегося захватывать, Галич. Но управлять княжеством, за-ниматься хозяйственными делами для Мстислава было скучно. Для него было достаточно «рыцар-ской» славы. Поэтому он надумал оставить себе несколько городов, а Галич щедрым жестом пода-рить зятю Даниилу Романовичу — которому, в об-щем-то принадлежали законные права. Но Суди-слав, подкатившись к Удалому, доказывал ему, что Даниил человек неблагодарный, не оценит подарка и возвысится над тестем. Иное дело другой зять, венгерский Андрей. Вот он-то будет уважать тестя и повиноваться ему. И он щедрым жестом подарил Галич Андрею.

Сонет 111.
В 1228 г. Ярослав планировал нанести мощный удар по немцам. Юрий II прислал ему владимирские полки. Однако Новгород снова высказал ему воз-мущенные претензии, что появление войска подня-ло цены на хлеб и мясо. Распускались слухи, что Ярослав замышляет подмять город этой ратью. Князь поехал было в Псков, чтобы договориться о совместных действиях, но туда его вообще не пу-стили, закрыли перед носом ворота. Князь был удивлен и оскорблен. Но и новгородцы неожиданно приняли сторону псковичей. Постановили, что вое-вать с Орденом не будут, пускай владимирское вой-ско уходит прочь. И Ярослав решил уйти из Новго-рода, и назначил княжить двух мальчиков-сыновей, Федора и Александра — будущего Невского, при них определил свиту верных бояр. А сам отправил-ся в свой удел, в Переяславль-Залесский.

Сонет 112. Едва Ярослав уехал, страсти и вовсе разбушевались. Город открыто поделился на пар-тии — «немецкую» во главе с посадником Водови-ком и патриотическую во главе с Твердиславичем. Крушили друг друга, скидывали в Волхов. Присут-ствие детей князя, Федора и Александра, западни-ков тоже не устраивало. Ведь от бояр, окружавших их, новгородские дрязги быстро становились из-вестными в Переяславле-Залесском, Владимире, Ярослав мог вернуться… Друзья предупредили, что княжичам грозит серьезная опасность, и опекуны в последний момент успели увезти их. Спасли вовре-мя, в уличных столкновениях победили западники. Водовик лично убил Твердиславича, покатился по-гром домов и дворов его сторонников.

Сонет 113. В 1229 году успех ждал Даниила в Гали-че: когда он был в Угровске, то преданные ему га-личане прислали сказать ему: «Ступай скорее к нам: Судислав ушел в Понизье, а королевич один остался в Галиче». Даниил немедленно с неболь-шою дружиною пошел к этому городу, а тысяцкого Дамьяна послал на Судислава; на третьи сутки в ночь подошел Даниил к Галичу, где успел уже за-твориться Судислав, ускользнувший от Дамьяна. В это время к Даниилу подошел Дамьян с галицкими боярами, принявшими сторону Романовича. На дру-гой день многочисленное войско перешло Днестр и обступило Галич с четырех сторон; осажденные не смогли устоять и сдали город, причем королевич сдался в плен Даниилу; но тот вспомнил прежнюю любовь к себе его отца и отпустил.

Сонет 114. А на княжение Водовик и его партия сно-ва призвали Михаила Черниговского. Правда, сам Михаил не имел возможности находиться на Волхо-ве, он уже крепко увяз в южных усобицах. Опреде-лил на престол сына Ростислава. Новгородские за-падники совсем занеслись. Требовали от чернигов-ского князя непременно воевать, отомстить за оби-ды, которые якобы нанес Новгороду Ярослав. Его заверяли, что все население ненавидит «тирана» Ярослава, поднимется как один… В общем, князю задурили голову, он решил заступиться «за правду», послал к сыну в Новгород черниговские отряды. Но открылась совершенно обратная картина. Просто-народье любило Ярослава! Как только объявили, что предстоит воевать против него, город взбурлил. Князя Ростислава Михайловича и посадника Водо-вика выгнали вон. А новгородское ополчение вы-ступило сражаться не с Ярославом, а под его зна-менами. Вместе ворвались на Черниговщину, взяли Серенск, разорили окрестности Мосальска.
Сонет 115. Галицкие бояре, сговорившись с белзским князем Александром, решили убить Дани-ила Романовича, но заговор был раскрыт. Против Александра Даниил Романович послал сначала Ва-силька, а потом пошёл и сам. Александр бежал в Венгрию и снова поднял на своего противника ко-роля. Бояре сдали Галич венграм. Королевич пошёл на Даниил Романович и победил, но потерял так много воинов, что вернулся в Галич, не преследуя разбитого князя. В 1232 г. Даниил Романович в сою-зе с киевским князем Владимиром и половцами вы-ступил против венгров, но успеха не имел. Зато в 1233 г. на его сторону перешли бояре. Во время осады умер королевич Андраш, и Даниил Романо-вич занял стол своего отца в Галиче.

Сонет 116. К этому времени у немцев в Оденпе уже собралась изрядная русская колония. В ней имелся даже собственный князь Ярослав Владимирович. Причем у него-то никаких политических соображе-ний не было. А когда к нему посыпались новгород-ские и псковские эмигранты, он обрадовался, при-нялся формировать из них войско, пополнил его эс-тонцами. Разумеется, немцы его инициативу только приветствовали, подсобили денежками, оружием, и князь со своей бандой внезапным налетом захватил Изборск. Псковичи так возмутились, что даже не стали ждать Ярослава Всеволодовича с его воина-ми. Сами горожане двинулись к Изборску, а его жи-тели тоже не горели желанием служить иноземцам. Псковичи и изборяне повязали их и выдали князю Ярославу. Авантюристам пришлось отправиться в Переяславскую тюрьму.

Сонет 117. Орден кинул русских предателей лишь на пробу. К вторжению уже готовились сами рыца-ри. Стягивались к замкам Восточной Эстонии, аре-стовали ехавших к ним новгородских послов. Одна-ко к Ярославу успели прийти переяславские и вла-димирские полки, и он опередил врагов. Ворвался в Эстонию, смешав их планы. Крестоносцы поспешно выдвинули войско на его пути - князь обнаружил его на р. Омовже и раскатал наголову. Отступающие неприятели укрывались за стенами Дерпта-Юрьева и Оденпе, русские ратники обложили оба города. Орден запросил мира, соглашался на все условия, которые продиктовали им князь и новгородцы.

Сонет 118. В 1234 году Владимир Рюрикович позвал Даниила на помощь против Михаила Всеволодови-ча Черниговского, который стоял у Киева. Даниил пошел к Днепру и заставил Михаила удалиться. Но Михаилу удалось обмануть осаждающих и, выйдя из города, разбить галицкие полки. Даниил и Вла-димир возвратились в Киев, утомленные продолжи-тельной войной, и Даниил уже собирался идти до-мой, как пришла весть, что Изяслав Северский с по-ловцами воюет Русскую землю. Владимир стал про-сить Даниила помочь ему и против поганых, и Да-ниил, несмотря на изнеможение своих полков, от-правился в поход. У Звенигорода они встретились с половцами: Владимир стал теперь уговаривать Да-ниила возвратиться, но тот уже не захотел. "Воин, - сказал он, - вышедший раз на брань, должен или победить, или пасть". Сеча была лютая, Даниил по-гнал половцев, но потерял коня и, видя, что все бе-гут, побежал и сам, а Владимир со многими своими боярами был взят в плен.

Сонет 119. В 1236 году, узнав, что Михаил Всеволо-дович Черниговский занят тяжелой войной с галиц-кими князьями Даниилом и Васильком Романови-чами, Ярослав оставил в Новгороде сына Алек-сандра, взял с собою несколько знатных новгород-цев, 100 человек новоторжан, полки переяславские и ростовские, двинулся на юг, опустошил Чернигов-скую волость и сел на великое княжение в Киеве. Более года он спокойно княжил здесь, как вдруг пришло известие о татарском нашествии и о страшном опустошении Владимиро-Суздальской земли.