Федяшка

От скорости жизни спасения нет,
 Есть слово, которое было вначале.
И свой составляешь словесный портрет,
Чтоб в вечности нас по нему отыскали.
С. Таратута «Лирика. Эпизоды»
 
         Начало пути

Федяшка, так в самом раннем детстве - пока была жива - звала маленького Серёжу Таратуту его мама, актриса Центрального театра советской армии Людмила Михайловна Фетисова. Она  была родом из российской глубинки, из села Ступино Тульской области, и с таким простым, деревенским  придуманным  обращении к сыночку ей было легче переносить будни и прозу городской семейной жизни и непростые отношения  с коллегами и руководителями театра, которые один известный актер (А.А. Ширвинтд) называл «террариумом единомышленников»… Он говорил так не о каком-то конкретном театре, а вообще о театрах и царящей в них взаимоотношениях… Чистому, прямому и искреннему человеку выжить там бывает тяжело: не смогла выжить после ряда конфликтов и Л.М. Фетисова…

***

Эта история началась осенью 1957 года….

Запущен первый спутник был,
И в ту же ночь и час
Впервые я глаза открыл,
Заплакал в первый раз.
...
3 октября (по новому стилю) 1895 года в Рязанской губернии Российской империи родился Сергей Есенин. Через 62 года Людмила Фетисова 3 октября 1957 года в Москве, в ночь запуска первого советского спутника родила уникального мальчика, с которым после её преждевременной смерти - ей было тогда 37 лет, а Федяшке 4 года - мучился её муж, Лев Соломонович Таратута. Мучился потому, что Серёжа “не умел ходить в строю» и совершенно не хотел учиться, и только провидение и летние месяцы с  бабушкой в Ступино, где сирота чувствовал себя в своей стихии, и долготерпение отца позволили ему дотянуть до 20 лет, когда вдруг пробудилась его душа, проклюнулся его поэтический дар, и окружающим стало ясно, зачем он появился на белый свет; гадкий утёнок превратился в поэта-лебедя. Сам Таратута в 21 год так описал это событие в одном из первых своих стихотворений:

До той поры
Смешной фамилии — стеснялся.
Что нету матери скрывал.
Довольно скоро поправлялся,
Когда порой заболевал.
Своей фамилии стеснялся.

Во мне никто не видел прока.
Как будто силы сохранял.
Учился плохо (но урока
Ни одного не пропускал).
Во мне никто не видел прока.

До той поры, скорей, до срока,
Когда подавленный строкой,
Я стал зависимый от рока
И добродетели людской…
До той поры, скорей, до срока.

Этим же временем  (1978 год) отмечено стихотворение  вдруг заявившего о себе поэта, где  он говорит о своём обострённом восприятии природных явлений и обозначает своё четкое с мистическим оттенком видение происходившего вокруг с высоты орлиного полёта:

Фехтует ветер тростником,
Шуршит кувшинками река,
Орёл кладбищенским крестом
Уходит плавно в облака.
Над мелким зверем суд вершит,
Купая тень в волне,
И, распластавшись ворожит,
Качаясь, как во сне.
Вдруг тучу крыльями вспоров,
Орёл течёт в долин,
И вскинул голову олень,
Рога вонзая в спину.
И, притаившись, всё следит
С земли за тёмной птицей,
И, растворяясь, тень спеши,
Куда орёл садится…
Когтями выдавив смолу
У самой древней ели,
Толкнулся, бросился во мглу
Небесной колыбели.

С такими стихами в установленный срок новоявленный поэт вышел на просторы российской жизни и поэзии И индустрия советской поэзии сразу приняла его в своё лоно: его стихи принимала и печатала практически вся    газетная и журнальная периодика того времени: «Известия», «Московский комсомолец», «Литературная газета», «Вечерка», журналы «Юность», «Новый мир», «Огонёк», «Крокодил», «Театр» и др. Тиражи этих газет и журналов были огромны. Издатели говорили ему, что его стихи похожи на притчи и их невозможно не принять. Так бывший Федяшка начинал всходить на Парнас… И  Госпожа Удача постоянно сопутствовала ему, даже в самые трудные для России времена.
До этого рубежного времени, до этого срока никто  не догадывался о сверх способностях мальчика, и только через его лирические излияния постепенно стали понимать, что скрывалось в душе мальчугана….  Правда, любящий отец Лев Соломонович Таратута, страдавший от его школьных неуспехов, временами отмечал  необычную чувствительность сына и начинал понимать, что он не от мира сего. Друзья дома, чтобы утешить Льва Соломоновича, тоже иногда говорили ему об этом. Когда же из сына потекли стихи, он понял, что его невидимые миру слёзы были пролиты не зря… Вскоре выяснилось и стало очевидным, что природа и талантливые родители в лице Федяшки явили миру необычайно тонкий поэтический инструмент, поэта-лирика самой высокой пробы,  освобождённого от всех посторонних примесей, мешающих ему звучать на самой чистой и высокой  лирической ноте...

В своих статьях и эссе о выдающемся советском и российском поэте Сергее Таратуте, кажется, всё уже сказал о нём и раскрыл-осветил все грани этого поэтического бриллианта. Однако в процессе нашего общения и периодических погружений в его поэзию, в его лирические откровения всё время всплывает, открывается что новое, какой-то яркий свет-проблеск его многогранной души. Но здесь в этом эссе хочется всё-таки подытожить и обобщить свои впечатления как о необычном характере  его личности, так и загадочном сознании-подсознании этого счастливчика от поэзии, практически еженедельно - иногда чаще - заявляющем о себе новыми лирическими перлами. Последние годы мне часто удается присутствовать при появлении новых стихотворных фонтанов. По непредсказуемости и силе воздействия появление новых стихов это сравнимо с впечатлением от посещения камчатской долины гейзеров. Только в гейзерах проявляется действие неведомых подземных сил нашей планеты, а в извержениях стихов у Таратуты  -  каких-то надземных, духовных.
Утонченная чувствительность талантливой души не работает без особой памяти, которая обычно сопутствует таланту. Такого рода память имеется и у Таратуты, но это не память интеллектуала, впитывающего все, пробегающие мимо факты, знания, события, и мощным аналитическим мышлением для раскладывания всей этой информации по полочкам - такой невообразимой памятью обладает, например, всем известный аналитик-интеллектуал А.А. Вассерман - у него память на чувства и ощущения первичного природного характера и события его личной жизни. На всё прочее его душа не резонирует и отметает, как инородное и несвойственное душевным потребностям и его призванию.
Ничто из того, что пытались вложить ему в голову из школьных предметов в  памяти будущего поэта не отложилось, как совершенно не нужное для выполнения возложенной на него миссии. Его душа хотела сохранить божественные настройки, не позволила деформировать его уникальное сознание чуждой информацией и привести его к общему знаменателю.  Можно только поразиться её стойкости… Таким образом она готовила себя к вечности, но для этого она должна  была обнародовать себя и излиться в мир стихами.  Потом Сергей так напишет об этом:

От скорости жизни спасения нет,
 Есть слово, которое было вначале.
И свой составляешь словесный портрет,
Чтоб в вечности нас по нему отыскали.
За буквою буква, за строчкой строка,
Печально-счастливая доля поэта.
Точнее словесного нету портрета.
И вот уже нас не пугают века,
И в жалкий ручей превращается Лета!

Так душа мальчика совершенно органично не принимала жвачку школьных знаний по буквально всем программам педагогики того времени, включая физкультуру. Но мальчик и его папа всё-таки выдержали эту десятилетнюю пытку школой - в строю ходить заставляли; на родительских собраниях прорабатывали; с любимым сурком, за которым он ухаживал в зоопарке, за неуспеваемость разлучали; из пионеров и из школы исключали. Если бы не рок, постоянное везение и опека свыше, пропал бы талантливый мальчик. Его школьная учительница литературы Нина Игнатьевна, настоявшая на его исключении из школы потом - уже на 96 году жизни - каялась-признавалась, что эта история лежит самым тяжелым грузом на её совести педагога.
Прошли мальчик с папой эту мясорубку, сохранил для нас Лев Соломонович своего малыша, будучи его кормильцем, наставником и стражем… Если будет когда-либо поставлен Таратуте памятник, то на его постаменте он должен стоять рядом со своим отцом!

Необычайно чёткая память мальчика, подростка, юноши не только с фотографической четкостью фиксировала природные явления, вплоть до  шорохов травы и  насекомых, она также в городской жизни впитывала все культурные явления и нюансы общения среды, в которой вращался его высоко образованный отец.. Отец заботился о расширении кругозора сына, читая и пересказывая ему книги, посещая с ним оперу, театры, концерты приезжих знаменитостей, на которых он часто скучал, но воле отца не перечил.
И такого рода впечатлениями и информацией о культурной жизни в столице он наполнился до такой степени, что мог спокойно общаться в обществе любого уровня - от бандитов, приглашавших его для украшения своих тусовок в пароходные круизы, до известных артистов и чиновников высокого уровня. Он и сейчас своей эрудицией и памятью способен привести в смущение многих образованных людей.  Е. Евтушенко называл такой род образованности советских поэтов нахватанностью - благодаря своей исключительно цепкой памяти, они как пчелы собирали нектар знаний со всех окружавших людей. Кстати, эта история с самообразованием Таратуты - прекрасный пример того, как родители, семья и культурная среда воздействуют на сознание детей, без примеси, так называемого школьного образования.

Защитные реакции его эгоистической души  работают и до сих пор - недавно поэту исполнилось 64 года - по его собственному утверждению последние 20 лет его абсолютно не интересуют душевные и творческие проявления собратьев по искусству, да и вообще  окружающих его людей, если это не поклонники его таланта.. Такого рода душевная организация - к великому огорчению его жены - не даёт ему возможности просмотреть до конца не один спектакль или концерт…

Много примеров необычности его эгоцентричного характера и вызывающего одиночества приведено в моих работах, посвященных его личности и творчеству: «Поэт Сергей Таратута», «Играющий поэт»,  «Анатомия поэзии Сергея Таратуты», «Игра в бисер с Сергеем Таратутой», «По щучьему велению» и других статьях и эссе. Такого рода личности одновременно притягивают и отталкивают, но на всем его пути судьба была чрезвычайно благосклонна к поэту: всё что ему было необходимо и успех, и спонсоры с издателями, и достаток приходили к нему своевременно и в необходимом количестве.  Кто-то берег и бережет его  для того, чтобы он мог выполнить до конца, возложенную на него творческую миссию. Это наложило печать и на его внешний облик, какое-то незримое, но ощущаемое сияние действует практически на всех людей. Когда они со второй женой Ириной были в Египте на Красном море, встречавшие их арабы говорили ему вслед lucky man (счастливый, удачливый мужчина).
Мистика - органичная часть жизни и творчества Таратуты. Однажды   жена привела Сергея к знаменитому на Москве  астрологу, который составил гороскоп, под впечатлением от предсказания  своего будущего появилось стихотворение (сборник «Марина. Стихотворения», М. 1992):

У астролога
Мне предсказал вчера астролог,
Что ждёт меня прекрасный путь.
Что путь к признанию недолог
(Хоть и не в этом жизни суть).

«Не всё, конечно, будет ровно,
Свет белый знаешь сам, кусач.
Но ждёт обилие удачливы
И даже славы, безусловно...»

Ему с улыбкою внимая,
Я всё же думал иногда:
Вдруг впрямь далёкая, немая
Мою судьбу вершит звезда.

Иль, может, близкая планета,
Астролог много их назвал,
За жизнь поставив высший балл…
Скажи мн,е космос, так ли это?
 
Редкая в те времена, невозможная по мнению знаменитых друзей Л.С. Таратуты, с трудом выцарапывали у жизни блага и почести,  судьба таланта, который не кланялся, не торговался, не заискивал перед  власть имущими, сохранил свою душу в чистоте и не угас в нищете, отверженности и безысходности, хотя поэзия, как показывает история нашей культуры, «дело кровавое» (выражение друга отца Таратуты известного композитора, народного артиста СССР В. Рубина). Но, похоже, ангелы-хранители не дали и, я уверен, не дадут пропасть его исключительному лирическому таланту, открытостью, свежестью и оригинальностью которого читатели ещё долго будут наслаждаться, а в лирических откровениях которого нам ещё долго придется разбираться, познавая себя и окружающий мир.


        Язык души Сергея Таратуты

Разбираться есть в чем: на сегодня издано восемь томов лирических стихов Сергея Таратуты, семь из них изданы в постперестроечное время  на средства меценатов-спонсоров; каждую неделю появляются новые стихи в социальных сетях на его авторских страницах: вполне достаточно, чтобы из этих букв, строчек и стихов попытаться составить словесный портрет поэта, выставить на обозрение публики скрывающегося за этими словами и строчками лирического героя, духовного двойника поэта, то существо, которое пытается через его стихи заявить о себе миру, с надеждой на долгую и счастливую жизнь в русской литературе.
Попробуем установить смысловые связи между этими выплесками его сознания, и из этих случайно-спонтанно по совершенно невообразимым поводам возникающих стихов различной тематики  сложить какую-то целостную картину, отражающую внутренний мир поэта  - интересный литературоведческий эксперимент. Сначала приведу здесь два стиха, в которых сам автор пытается представить себя и свои творения читающей публике:

Моей поэзии предмет
Моей поэзии предмет:
Деревня, город, поле, море,
Бег облаков, коней и лет,
Сверчок поющий в коридоре.
Моей поэзии предмет:
Собака, кошка, мышь и ёжик,
Свет от ночной Москвы и свет
От лунных на реке дорожек.
Моей поэзии предмет:
Листва и снег  песок и глина,
И самолёта белый след,
Сарай и горная долина.
Моей поэзии предмет:
Рассвет, когда вокруг ни звука…
И над природой ряд «побед»,
И нашей жизни боль и скука.
И не предмета просто нет
на тропах и дорогах века.
Моей поэзии предмет:
Всё от росы до человека.

Подобное притягивает подобное… Мы любим тех людей, которые чем-то похожи на нас (впрочем, как утверждают психологи, и отталкиваем тех, кто в отрицательном смысле похож на нас неприятными чертами характера):

Я тех люблю
Я тех люблю, кто небо видит в лужах,
Кто видит незаметное сперва,
Кому великой радостью послужат
Ромашки на зеленых склонах рва.

Я тех люблю, кто от народной песни,
Своих стесняясь слез, заплачет вдруг,
Кто не уходит от недоброй вести,
Небезразличный ко всему вокруг.

Я тех люблю, кто трудится до пота,
О сделанном повсюду не трубя.
И кто готов однажды за кого-то
Не пожалеть и самого себя.

Это - главное, крупными мазками в поэзии и в облике Сергея Таратуты, для постижения нюансов  и деталей его портрета нужно немного рассказать о сущности лирической поэзии.  Виссарион Белинский определил её так: «Здесь поэзия остается в элементе внутреннего, в ощущающей, мыслящей думе; дух уходит здесь из внешней реальности в самого себя и дает поэзии различные до бесконечности переливы и оттенки своей внутренней жизни, которая претворяет в себя все внешнее. Здесь личность поэта является на первом плане, и мы не иначе, как через нее, все принимаем и понимаем. Это поэзия лирическая» ("Разделение поэзии на роды и виды"). Поэты-лирики распахиваю свою душу перед читателями и приглашают к сочувствию; чужая душа  потемки - это не про них, это участь людей не одаренных редким стихотворным талантом.  Поэтому поэзия так высоко стоит в искусстве: она позволяет заглянуть в святая святых, во внутренний мир человека.

Ощущающая, мыслящая дума и дух, проникший из вне в душу художника слова - вот, что по мнению знаменитого критика является источником лирической поэзии. Свет души прошедший через призму личности - вот, что такое лирика - «бесконечности переливы и оттенки своей внутренней жизни, которая претворяет в себя все внешнее». Очень глубокое понимание и определение сущности душевного органа продвинутого человека. Вспомните, душа чувственная, как ворота в окружающий мир, душа разумная, как результат мыслительной деятельности человека, и душа сознательная, как вместилище вечных истин и истинного добра, воспринятых человеком из духовного мира. Весь этот спектр душевных сил присутствует только у человека, стремящегося к познанию действительности, у человека с творческими задатками, у прочих он ограничен начальными составляющими, соответствующими уровню его мышления и развития.
Инструментом  познания действительности является сознание человека., которое проявляет себя через речь, философы называют её формой бытия сознания. Используя речь и мышление, мы с помощью понятий о вещах и представлений об окружающих нас явлениях создаем  внутри себя некое подобие окружающего мира, которое называется мировоззрением. Люди, обладающие даром творчества, используя принципы эстетики, главный из которых стремление к Красоте, пытаются выразить свои представления о действительности  в виде произведений искусства. Играя своими творческими силами истинный художник дает нам образ идеализированной действительности, отражающий его личность и внутренний мир.  Здесь возникает момент истины, который обрекает произведение на скорое забвение или обеспечивает ему долгую жизнь. В правдивости и глубине  отражения идеального мира, соответствия его духу времени  и проявляется гениальность художника.
В  статьях  «Два Поэта» и  «Тайны поэзии»  с позиций  духовного опыта доктора Р. Штайнера (лекция   «Скрытые глубины душевной жизни», 1911 год) и аналитической психологии К.Г. Юнга (доклад «Об отношении аналитической психологи к произведениям художественной литературы», 1922 год),  анализируются истоки поэтического творчества.    Упоминаю здесь эти доклады потому, что их авторы раскрывают тайны поэзии и показывают из каких океанических глубин подсознания черпают художники слова образы, смыслы, ритмы и мелодии своих стихов. Понимающим это читателям требуется особое внимание и особая концентрация для проникновения в эстетический мир поэта. Это прекрасное упражнение для восстановления целостности человека, разрушаемой современной цивилизацией. Это увлекательная игра с очень высокими ставками, но такая игра стоит свеч!
Аристотель в своей «Поэтике» писал, что цель искусства это подражание, отражение действительности. Но простое копирование, отражение, как утверждал Платон не ведёт к истине, указывать на которую и должны произведения высокого искусства. О других художниках здесь говорить не будем, но поэты и писатели обладают, как правило, очень тонкой организацией сознания (особой чувствительностью души и памятью, способной фиксировать все детали и нюансы её переживаний), которая позволяет им  оперировать не только понятиями физического мира, но и с помощью интуиции проникать в надземные, духовные миры и рассказывать об этом средствами поэтического или литературного языка. Это поистине божественный дар!
Именно поэтому И. Бродский называл поэзию ускорителем сознания, а поэтическую речь уникальным инструментом познания. Цель поэзии - пробуждение разума и чувств, эстетическое воспитание человека, направленное на восстановление утерянных связей с природой. Такую эстетическую концепцию развивал Ф. Шиллер в «Письмах по эстетическому воспитанию». При таком подходе искусство поэзии принимает прикладной просветительский характер и может быть использовано вместе с другими искусствами для воспитании целостного человека., восстановления  целостности его сознания, деформированного современной жизнью, делающей его придатком бизнесов и машин.

Лирический герой

Повторяться и цитировать эти доклады, несмотря на увлекательность темы, здесь не буду, интересующиеся этими вопросами могут сами познакомиться с этими работами. Лучше посмотрим фрагментарно еще раз, что скрывается за словами и строками лирики С. Таратуты. Попытаемся, читая и перечитывая его  произведения, синтезировать портрет лирического героя поэта.
Портрет этот многоплановый: на первом плане физический облик героя, красивого, поджарого, привлекательного своей аристократической  отстраненностью от быта и окружения; ближний круг второго  плана - горячо любимые родители, средний круг - весь его род, все его предки, в дальнем круге этого плана - весь русско-российский народ. На третьем плане - Россия, Родина поэта, как государственная структура и как духовное образование. И фоном всего этого портрета служит природа его малой Родины, Красивомечья (села Ступино на реке Красивая Меча). Картина получается  огромная, эпическая.
Лирический герой - это не сам поэт, его лирический двойник с обликом Таратуты, изображенный языком его души, хотя местами их черты могут и совпадать. Сам автор к этому портрету имеет косвенное отношение, потому что большинство стихов продиктовано ему кем-то свыше. Кроме стихов, я буду привлекать для комментариев сведения, сообщенные мне  их автором  в ходе многочисленны интервью, данных мне  за четыре года нашего знакомства и совместной работы. Должен признаться, что это общение, наши живительные беседы и погружения в его поэзию останутся для меня ярчайшими страницами моей жизни.

Трудно найти талантливого художника, во всяком случае русского художника, который бы не писал о природе, о природе в самом широком смысле этого слова: о Земле со всей её растительностью и живностью, и о всем, что её окружает и с чем она соприкасается.   Великое множество картин нарисовано  художниками  на темы русской природы с затерянным среди её снегов и унылых красот куда-то бредущим человеком. Бесконечный и неутомимый поиск  красоты в печальном однообразии ландшафтов. Пейзажи и портреты людей всех сословий от аристократов до крестьян, картины  быта и труда русских людей. Изредка мистические откровения художников с особенной психикой. Отражение действительности через призму личности живописцев с бесчисленными нюансами в зависимости от остроты зрения, творческой фантазии, силы и направленности  таланта.  От пейзажей Шишкина до религиозных сюжетов Иванова и  демонов Врубеля. Начал с художников-живописцев, чтобы  в наиболее доступных образах показать весь спектр переживаний творчески одарённых людей. Всё это -  природа с  обитателями и её отражение в сознании художников, как цепь бесконечных попыток понять  её смысл и  окультурить.

Природная лирика. Природа - Дом Сергея Таратуты, дом без стен и крыши, в котором есть место всему растущему и цветущему, всем Божьим тварям, каждую из которых он готов прижать к своему сердцу и увековечить в своих стихах. Этот Дом огромен, но  поэт не чувствует себя затерянным в нём. И не только сила тяжести держит его на Земле, всё живое вызывает его интерес и симпатию, притягивает к себе, сцепление с травой не даёт ему воспарить с птицами в небеса.… В своей поэзии он, так же как и Бунин, буквально стал заложником пейзажей чернозёмной полосы России, Эта мысль и метафора принадлежат  урбанисту  И. Бродскому, но он долго искал свой пейзаж, пока не нашел его в Венеции, а Таратуте его принесли  на блюдечке с золотой каёмочкой:

Поэт зависим от пейзажа.
И если он ему чужой,
всю жизнь, и на закате даже,
искать пейзаж он будет свой -
в тех городах, где он бывает,
в селе, где за окном листва,
где вдохновенье прибывает
и шепчет нужные слова.
Таинственные совпаденья -
Ахматова и Летний сад,
Невы заснеженной свеченье
и кружевной узор оград.
Провинциальная глубинка
и пыль уездного Ельца
дарили Бунину картинки,
с ним оставаясь до конца.
И в отрешенности сиротской
каналов темных и дворцов
слились Венеция и Бродский
в симфонии застывших снов.

Поэты обладают своим более сложным и тонким выразительным средством, поэтическим языком, но спектр их творческих интересов тот же самый, «всё от росы до человека». Вы можете сами в этом убедиться, открывая наудачу томики стихов Сергея Таратуты. Всё это плюс мучительное желание понять своё место и смысл своего появления на несущейся с огромной скоростью неизвестно куда планете. Вот, например, стр.75 уже упоминавшегося сборник «Марина»:

И наступают сумерки,
Грассирует кузнечик.
Другие звуки умерли.
Хладеют воды речек.
Песчинка я? Молекула?
Нерасщепленный атом?
И небо, словно зеркало,
Расколото закатом?

***
…
И шёл куда глаза глядят,
Шёл на авось и на удачу,
Поняв, что мало в этом мире значу.
И что не выход ток иль яд.
Что кроме свалок, ям и луж,
Есть звёзды — вон их сколько светит!
Я видел их сквозь толщу душ
Всех  обитавших на планете…

Два стихотворения с печальной (зеркало-небо, расколотое закатом) и глубокой ( какие-то миры с душами умерших) символикой задают тональность всей его поэзии. Земля с её кузнечиками и витающие где-то души всех обитавших на ней обитателей. Два мира - физический и духовный, вот куда, в какое путешествие приглашает нас поэт.....

Природа  (минеральный, и растительный мир)  бездушны (о животных так уже сказать нельзя), но авторы, изображающие её картины, наделяют её настроением или даже своими мыслями. Это стремление вызвано  желанием  идеализировать её, сделать наблюдаемую её часть элементом изображаемой эстетической видимости, частью «второй природы», создаваемой художником в своих произведениях. Под стремлением к природе людей вообще и художников в частности скрывается стремление человека к Красоте, к постижению замысла Творца всего сущего. Часто оно осуществляется неосознанно, но художники исповедующие эту эстетическую теорию, стараются своим искусством помочь людям в таком стремлении, в желании вырваться из грубого материализма их обыденной жизни. Автором этой эстетической концепции является Фридрих Шиллер. Как я уже писал ранее, цель такого понимания искусства - воспитание целостного человека, путём восстановления его связей с природой. В таком понимании любое искусство и, в особенности, поэзия мне кажутся очень привлекательными в силу благородства и актуальности этой задачи.
Современные философы (Г. Померанц) утверждают, что сегодняшняя духовная деградация молодёжи связана со сверх интенсивной погоней за успехом и отсутствием в их жизни так называемых «пауз созерцания» , способных гармонизировать их жизнь. Паузы созерцания можно создавать, общаясь с природой или приобщаясь к искусству. Только это способно остановить названные разрушительные процессы. Только это…   Таратута со своей поэзией тоже готов протянуть нуждающимся руку помощи. Но читателю, обращающемуся к поэзии нужно быть готовым принять её. Своими статьями о нём я пытаюсь помочь установить контакт с его поэзией. В частности этой задаче служат статьи-эссе из серии «Игры в бисер с Сергеем Таратутой».
Общение с природой насущная потребность большинства людей. Эта тяга носит глубинный подсознательный характер; она коренится в глубинных структурах мозга людей, как древнее воспоминание о  потерянном Рае, о Рае откуда с позором были изгнаны всем известные первочеловеки, Адам и Ева. У Таратуты это щемящее душу воспоминание тоже присутствует в ранней. Поэзии. Написал об этом феномене в статье «Потерянный рай Сергея Таратуты». Вот еще одна его природная зарисовка из детских впечатлений на ту же самую тему:

Зрели вишни, тысячи серёжек
От росы мерцали при луне.
А в траве под ними топал ёжик,
Каждой ночью приходя ко мне.
И ежей из леса, что за речкой,
Приносил я в детстве в этот сад.
И потомок их спешил на встречу,
И казалось, что он был мне рад!
Это всё — пример земного рая,
Это самый добрый в жизни час,
И луна от кратеров рябая
Каждой ночью освещала нас!

В этом стихе у него ежики стучат лапками по его лире, раньше кузнечик грассировал, а вообще его стихи плотно населены всякой живностью. Особенное пристрастие он почему-то питает к насекомым: к шмелям, стрекозам, муравьям, паукам и прочим членистоногим. Таких ярких, детализированных, природных воспоминаний, превращенных в поэтические шедевры, в поэзии Таратуты много, и это, без сомнения, главная черта его  и его лирического героя. Эти шедевры   открывают для нас красоту физического мира и и дают пищу проницательному уму для размышления об истоках этой красоты. С этого места на реке Красива Меча начиналось его творчество и талант,  впечатлениями полученными там они питались всю его жизнь.

Любовно-родовая лирика. В одном из стихов Сергей признаётся: «Слез благодарности много во мне»… Память у него действительно благодарная - помнит всех, кто помогал ему стать поэтом.   Это поэт с удивительно сильным и глубоким - вплоть до Адама и Евы - родовым чувством:

Я потомок приветствую предков,
Тех, кто где-то в пучине веков!
Я, конечно, не ствол и не ветка,
А скорее один из листков
На вершине огромного древа,
Нет фундамента крепче корней.
Где-то там моя личная Ева
И Адам где-то личный при ней...

А вот пример его родовой памяти. В трудный, экстремальный момент жизни, когда ему требуется помощь,  он может вспомнить то, что обычный человек никогда не вспомнит, но это уже из области мистики:

Когда решается судьба,
Волненьем сушит рот,
Мне сразу видится изба,
Где начался мой род.

Мой пра-пра-прадед крепостной
В сенях косу берёт.
Она заточена весной,
Пришёл её черёд…

Хочу здесь ещё раз отметить постоянное появление мистического элемента в лирике Таратуты. Потом мы ещё поговорим об этом.

В селе Ступино, где он пропитывался духом России и наполнялся чернозёмной силой, родилась его мама, Людмила Фетисова; с этим местом связана жизнь всей его русской родни: говорившей стихами прабабушки Алёны, бабушки Ольги Дмитриевны, проводившей с внуком в Ступино теплые месяцы года. Бабушка и все родственники как могли лучшей деревенской едой  откармливали сироту в эти месяцы: испеченным в русской печи хлебом, молоком, творогом, яйцами с двумя желтками, гусиной печенью и даже иногда вальдшнепами. В моём деревенском детстве тоже были такие праздники… Его последняя (так недавно в интервью на ТВ, сказал о ней сам поэт) жена  Ольга Давыдова иногда в ссорах, похоже с завистью, бросает  ему: Крестьянский выкормыш! Смачная и глубоко правильная фраза, но она сама продолжает сейчас дело ступинских селян, и Сергей очень доволен её кухней.
Благодаря такой заботе, закваске и генам прабабушки Алены его душа восприняла все впечатления детства и стала способной превращать их музыку и ритмы стихов, дали возможность в 21 год заговорить на языке поэзии. Мама, выполнив свою миссию, передав сыну зашифрованное в генах послание , отошла мир иной, а её эстафету принял в свои руки отец Лев Соломонович Таратута и опекал его до самой своей смерти, совершив беспримерный родительский подвиг. Его родня и его знакомые тоже принимали посильное участие в этом самом главном творчестве - в творчестве поддержания жизни   и сохранения души талантливого ребёнка. Что пережил при этом отец, банковский служащий, заслуженный юрист РФ  знает только Бог и его самые близкие друзья…
Но Федяшка оказался мальчиком с благодарной душой и став поэтом воспел в стихах  родителей и всю родню, причастную к появлению, взращиванию и сбережению его таланта.  И эта часть его лирики уникальна и выделила его из  многочисленных рядов русских, советских и российских поэтов и стала самой теплой и благородной чертой его лирического героя. Наверное, можно было собрать все эти благодарственные стихи в отдельный сборник, который без сомнения открыло бы стихотворение, посвященное прабабушке Алёне:

 Спасибо, бабушка Алена,
Что ты была в моем роду.
Я летом по траве зеленой
На кладбище к тебе приду…
Была ловка ты в сборе жита,
Как Богоматерь, хороша…
Нет, бабушка, ты не забыта,
Живет во мне твоя душа.
И хороводы ты водила,
и пела лучше всех подруг…
Не всё в себя взяла могила,
Поныне не замкнулся круг.
Мне помнится, как возле клена
Ты коротала вечера…
Совсем забыл приставку «пра»,
Моя прабабушка Алёна.
Да что приставка, в ней ли дело?
Ты многих ближе и родней.
Ты до своих последних дней
Стихами говорить умела!

Потрясающее душу признание в любви к прабабушке, уникальный случай в любовной лирики. Эта прабабушка была матерью отца Л.М. Фетисовой. Признание о переселении души Алёны в правнука тоже не будем игнорировать, в соответствии с духовными откровениями великих мистиков реинкарнация существует, и я в такое действо верю. И это не метафора, не преувеличение: возможно прабабушка не спела всех своих песен, и решила продолжить разговор с потомками  голосом Сергея Таратуты.

Формат эссе не позволяет дальше распространяться на эту тему в лирике Таратуты, однако не привести тут его стихотворение, посвященное умершей маме и отцу-кормильцу , было бы несправедливо:

На могиле матери, актрисы, прожившей 37 лет
Ни конца б, ни края мечте…
Но написано
На гранитной серой плите
«Л. Фетисова».

Умереть! К тому же весной!
Дождь, процессия…
Возраст выдался роковой
И профессия…

Понедельник. Вторник. Среда.
Четверг. Пятница.
И обратно жизнь никогда
Не попятится.

Новодевичье. Мокрый снег.
Непогодица.
И молчит средь крестов-калек
Богородица.

Отца записки
Руководили мной записки.
Когда из школы приходил.
Я в холодильнике на миске
Клочок бумаги находил.

Там говорилось, что в кастрюле,
И как мне что разогревать.
Года летели словно пули,
Не собираясь убивать…

Прочтя, выбрасывал всегда я
Записки те, и грел еду,
И ел, ни капли не страдая,
Что никогда их не найду…

Стою на кухне, как в пустыне,
Вскипает что-то на плите,
И превращаются в святыни
Записки те, записки те…

Три стихотворения, три послания души,  три мазка в портрете поэта, а в них вскрывается, сколько должно сложиться обстоятельств и судеб, чтобы усилиями двух родов, русского рода Фетисовых и еврейского рода Таратут вывести в свет одного единственного мальчика, отмеченного роком и особой метой.  Он потом так напишет об этом в стихотворении «Два народа», любимом стихе его сына Александра: 
Два великих народа сплотились во мне
Два народа, живущих в великой стране.
Не во всём друг на друга похожи они -
Было горе похоже в тяжёлые дни.
...
Какие великие тайны, какие знамения скрываются за такими явлениями понять трудно, но читая эти послания, перечитывая их, пропуская через свою душу и анализируя свои чувства приблизиться к разгадке этой тайн можно. Игра в бисер с Сергеем Таратутой может помочь читателю в этом исследовании…  Продолжим наши игры...
Гражданская лирика.  Сюда входят, в первую очередь, его стихи о России, о Родине, о русском народе... И это не дежурный патриотизм. Эта тема присутствует - не может не присутствовать - практически у всех великих и малых русских поэтов. На мой взгляд - это верный индикатор истинного таланта...  Не может не присутствовать потому, что все живущие на территории России находятся под влиянием её национального Духа и в большей или меньшей степени это чувствуют., но только чуткие души поэтов способны адекватно  конвертировать эти чувства в стихи этого поэтического жанра.
За примерами тут далеко ходить не надо… Много приводил в своих работах таких стихов из Ф. Тютчева, А. Блока, И. Бунина, Игоря-Северянина и других, а у Ивана Тимченко - вся поэзия об этом. Мне больше всего по душе северянинская «Запевка», которую сегодня даже в храмах поют:

Запевка
О России петь – что стремиться в храм
По лесным горам, полевым коврам...
О России петь - что весну встречать,
Что невесту ждать, что утешить мать...
О России петь - что тоску забыть,
Что Любовь любить, что бессмертным быть!

Или вот это - бунинская «Родина»с укоризной нам всем беспамятным:

Они глумятся над тобою,
Они, о родина, корят
Тебя твоею простотою,
Убогим видом черных хат…
Так сын, спокойный и нахальный,
Стыдится матери своей —
Усталой, робкой и печальной
Средь городских его друзей,
Глядит с улыбкой состраданья
На ту, кто сотни верст брела
И для него, ко дню свиданья,
Последний грошик берегла.
Таратута -  не исключение, он тоже находится под сильным влиянием духа России, Он чувствует свою связь с Родиной чуть-ли не физически:
Представь
Зажмурься и представь себе Россию,
Простор её, былое — всё представь.
Представь, будто тебя вдруг попросили
Её оставить, что не дай Бог въявь

Представь… Но хватит! К черту эти бредни!
Старинный русский марш скорей услышишь,
Колокола, зовущие к обедне,
И в сени пробегающую мышь.

Скорей увидь застенчивость рассвета,
 Туман, застрявший в ивовых кустах,
И обелиск напротив сельсовета,
А за больницей -  кладбище в крестах,

Изрубленные ливнями просёлки,
Блуждающие в ветряных полях,
Овраги и далёкие посёлки,
Столицы в ослепительных огнях…

И вдруг: прожектора родного порта
В последний раз прокалывают тьму?
Россия уплывает за корму?!
От сердца отрывается аорта.

Мистика, местами незримо, а в некоторых стихах совершенно явно присутствует во всей лирике Таратуты. В 1983 году он написал стихотворение, о котором поэт-сатирик, критик Алексей Пьянов, тогдашний главред журнала «Крокодил» сказал автору, что «в нём вся Россия». «Витек» был в том же году опубликован в этом журнале и вызвал бурную реакцию читателей:

Витёк
Вот он бредёт вдоль родного села,
В каждой деревне есть свой дурачок,
Пашка, Мишутка, Николка, Витёк,
Кажется жизнь дурачка весела,
То засмеётся, то свистнет он вдруг,
Каждый ему и товарищ и друг.
Сложного он не развяжет узла,
Но и другому не сделает зла.
А на груди пионерский значок,
Пусть себе носит его дурачок.
Пусть у него непонятная речь -
Он помогает капусту стеречь.
И, может быть, что из области всей
Он,  как никто, понимает гусей.
Ну а соседи не знают того,
Что обеднеет село без него.

Как просто, не мудрствуя, сказано об исключительном явлении России и русского народа, о блаженных юродивых, которые во все века охраняли её от лжи и нечистой силы… Памятник юродивым - храм Василия Блаженного -  сейчас стал символом Москвы и стоит на её главной площади. Эта ясная простота  с глубоким мистическим подтекстом - одна из главных черт лирики Таратуты.
Но помимо юродивых - в них вся Россия, да не вся -  на Руси много простых, но запоминающихся на всю жизнь женщин, которые составляю соль нашей земли. Серёжа встречал таких в детстве в доме бабушки и на сельских дорогах:

Бабка Настя
Ходила в церковь бабка Настя
За десять вёрст в село Туртень.
В погоду шла и шла в ненастье,
Каким бы ни был Божий день.

За девяносто лет ни разу
Не чертыхнулась сгоряча.
И вслед промчавшемуся КрАЗУ
Крестила спешно лихача.

Односельчане привечали
И почему-то никогда
Её не видели в печали,
Всегда опрятна, молода.

Расскажет много для начала,
Щепоть понюхав табаку.
О сердце спросишь - отвечала.
Ну а в каком оно боку?»

Тётя Тоня
Тётя Тоня живёт без Шопена.
Ей совсем не знаком Мопассан.
Накосить бы хорошего сена.
Благо, в сенцах мерцает коса.
Приготовлены вилы и грабли.
Оцарапали стену зубцы.
И в мурашках, как будто озябли,
Молодые в саду огурцы.
Урожай соберёт постепенно
И нанижет грибочки на нить…
Без Рахманинова и Шопена
Тоже можно неплохо прожить.
Только разве что с первого взгляда
Мир духовный её не богат -
Как она одуванчикам рада.
Как подолгу глядит на закат!

Яркие народные типы - и в своей деревне помню таких...  Из таких людей, как бабушка Ольга, баба Настя, тётя Тоня, родителей, их предков, Витька, самого Таратуты и многих, многих других и складывается народ. Человек, его семья, предки плавно перетекают в народ. «Человек кончается народом» - мудро пишет в одном из стихов герой этого эссе:

Человек кончается народом.
Все ручьи кончаются рекой.
И реке не важно, где какой,
Всё смешалось в ней и полным ходом
К океану движется она.
Чем пестрей ручьи, тем краше воды.
Потому — великая страна -.
Это ширь и разные народы.
Что такое русский человек?
Тот, кто жить не может без России.
И ручьи немыслимы без рек:
Вклад бы свой во что они вносили.

Об этом слиянии и рассказывает  в своих произведениях Сергей Таратута.  Таких персонажей и такой мудрости  в его стихах очень, очень много….
Следуя за поэтом по российским просторам можно  понять, что Россия это не  только берёзки и другие красоты русской земли и не только живущие на этой земле люди, можно понять, что за всем этим скрываются невидимые для обычного глаза духовные силы, которые во все времена поддерживали и питали наш народ. Понять, что тема Родины для русского человека бескрайняя и бесконечная, но  все её планы можно нащупать и прочувствовать  через поэзию даже одного талантливого художника. После этих опытов ваше сознание продвинется на несколько шагов вперёд и вы сможете  более уверенно почувствовать себя в этом многосложном мире и в ваших многотрудных делах, вы почувствуете почву у себя под ногами, почувствуете себя готовым размышлять об этом дальше...

Сейчас поймал себя на мысли:  его поэзия настолько внятна, что можно было бы рассказывать о нём, создавать его  только выбирая из сборников нужные стихи и расставляя их в нужных местах. К сожалению чувственная душа поэтов не работает по плану, а спонтанно выдает на гора свои переживания, и в этом основная трудность составления портретов их лирических героев. Приходится, как на току зерно, всё время перелопачивать их стихи, чтобы найти нужное зёрнышко. Механической сортировкой-веялкой здесь не обойдешься. Может быть, когда-нибудь такую работу - не приведи Господь - научатся литературоведы с искусственным интеллектом…

Свои связи с Родиной поэт проверял не раз, выезжая за границу, это чувства утраты корней возникало постоянно:
За границей умру через год,
Если надо там будет укрыться.
Ностальгия меня приберёт,
Эта неперелётная птица,
Эта русская тяга домой,
Эта непоборимая тяга!..
Только пастор шепнет надо мной:
«Не осилил чужбины бедняга...»

Не все чувствуют такое влияние этой духовной связи, далеко не все… Но такие и не становятся поэтами, а, возможно, и не читают стихов....

Беспокойство поэта о судьбе Родины и своего народа, а оно присутствует у русских-россиян постоянно. Спокойно жить нашему народу не дают весомые внешние и внутренние причины, да и власти для выполнения государственных задач постоянно обращаются к нашему гражданскому чувству. И некоторые поэты, теряя душевное равновесие и связь с Богом, начинают призывать людей к жертве своей личной жизнью во имя каких-либо - часто ложных - идей. Такими поэтами в старое время был Николай Некрасов (Поэтом можешь ты не быть, Но гражданином быть обязан), в советское время таким бунтарём-заводилой и певцом большевизма стал Владимир Маяковский. 
В период смутного времени Перестройки и распада СССР многие художники, шокированные происходящим тоже потеряли духовные ориентиры: кто-то из них, как например, Е. Евтушенко уехал за границу, сорвав куш с ложного воодушевления масс, другие впали в чернуху и разоблачительство, начали искать виноватых во всех российских несчастьях. Даже Союз писателей СССР разделился тогда на две части. Наступила пора полного смятения творческих умов.  Стихи  Таратуты этого периода тоже полны нот разочарования и протеста. Не хочется приводить их здесь, чтобы снова не переживать это разрушительное уныние, охватившее весь русский народ:

Россия — Рим времен упадка,
Надежд и веры ни шиша…
И для кого теперь загадка
Её размытая душа?!

Многое в это время располагало к тяжелым мыслям о судьбе русского народа - «жизнь, наверное, горше, чем сейчас не была», -  но Великие во все времена тяжелых испытаний помнили великом призвании русского народа и о могучей спасительной силе русского языка: Ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!  С  такими мыслями в ту пору и Таратута маялся. В размышлении  «Кто виноват, народ, что ты такой?!» он эти мысли излагает и заканчивает по тургеневски «оптимистично»:

Всё есть в тебе: баран, лиса и бык.
И есть орёл, что бился — не разбился.
И если бы не твой, народ, язык,
Я сам бы удавился или спился...

Правда, именно в это время он написал духоподъемное стихотворение «Титаник», которое на ура принимали во всех слоях мятущихся россиян:

Титаник
Не сбавил скорость ни на узел,
Не свел тогда ее к нулю.
А океан фарватер сузил,
Подбросив айсберг кораблю…
Уже в ногах была вода
И в небе Петр гремел ключами.
Встал дирижер: «Мы - англичане,
Мы - англичане, господа!»
Тонул под музыку «Титаник»,
Глотал Атлантику разрыв.
Навечно он ко дну пристанет,
До цели так и не доплыв.
А звезды, говорят, сияли
Над ним в ту ночь как никогда…
И мы плывем, мы, россияне,
Мы - россияне, господа!

У всех у нас, наверное, в жизни есть страницы, которые мы бы хотели вырвать, разорвать на мелкие кусочки и выбросить.  Наверняка, такие стихи есть у поэтов и писателей того времени. Таратута - не исключение, и эти мазки в его портрете, серого, темного и черного цвета.. Если бы наша гордость Л.Н. Толстой сейчас перечитал свои труды и публицистические статьи того времени, думаю, он пришел бы в великое смущение, зная о трагических последствиях его борьбы с самодержавием. Не знаю только, куда бы он сбежал после этого путешествия в будущее.

  Гражданская лирика и гражданские чувства  довольно широкая и расплывчатая рубрика: переживания за свою страну и народ тесно связаны с личной жизнью и судьбами людей И осознание своей причастности и связи с народом во многом зависит от мироощущения человека, которое проистекает от его  характера и кармы. Однако есть события, когда гражданственность обретает полную ясность и гражданские чувства народа в полном объеме мобилизуются на защиту своей Родины от смертельной опасности и поэты становятся в общий строй защитников Отечества...
В стихах Таратуты это осознание присутствует в очень яркой и сильной форме. Ему, хотя он родился через 12 лет после окончания войны, в полной мере присуще  осознание событий и результатов Великой Отечественной войны и очень сильное чувство благодарности нашим солдатам и ветеранам, обеспечивших победу в этой страшной и кровопролитнейшей трагедии, унесшей жизни десятков миллионов жизней советских людей. И это не только осознание, но сочувствие страданиям народа и жертвам этой великой войны:

Почему кинохронику прошлой войны,
Даже, если и вижу её не впервые,
Через слёзы смотрю?.. Я ведь сын тишины,
И те люди, заснятые, мне не родные.
Да и было всё это давно.
Нынче делают ярче и четче кино.
Почему так бывает всегда, почему?
Оттого, что я вижу Россию в дыму,
Или слёз благодарности много во мне,
Вот они и текут каждый раз в тишине.
Может быть, это всё от бессилья помочь
Тем, кто делал Победу в жару и морозы,
Тем, кто бил неприятеля, гнал его прочь,
И по ком до сих пор — материнские слёзы.
Так смотрю на мерцающий синий экран,
Словно я той великой войны ветеран.
1983г.

Без великого душевного дара сочувствия и сострадания такое стихотворение написать было бы невозможно… И очевидно поэт им обладает. Эти слёзы, о которых он здесь пишет, не придуманные, не метафора, в этом стихотворении его лирический герой берет его за руку,  становится живым Сергеем Таратутой, и представляет его читающей публике как тонко чувствующего, теплого, близкого нам по духу человека, органично вписывающегося в свою семью, в свой род,  народ и ландшафты своей страны, которые у него полностью совпадают с природой его малой  родины, так красочно описанной   в стихотворении «Родина предков» (не привожу его здесь полностью, чтобы не перегрузить формат эссе):

Здравствуйте речки, лесные поляны,
Здравствуй земля, по которой иду,
Здравствуй и гром, что вдали где-то грянул,
Здравствуй и ты, стрекоза на пруду!

Здравствуй, бездонно-бескрайнее небо
Здравствуйте звёзды над шифером крыш
Здравствуй всё то , где так долго я не был,
Здравствуй, звенящая  пчелами тишь!
….
Редко мы видимся, родина предков,
Коротки летние встречи с тобой…
В старый автобус врываются ветки,
Словно меня не пускают домой.

Можно было бы визуализировать основные разделы его лирики и нарисовать его портрет с предками на фоне этих красот и назвать его «Мир Сергея Таратуты». Илье Глазунову, думаю, такое было бы под силу… но он теперь в мире ином.   Такая картина и давала бы общее масштабное представление о лирическом герое поэта.  Глазунов умел рисовать такие  огромные выразительные многоплановые полотна. Всё остальное, о чем будет говориться в завершающей части этой  работы - это  важные, но уточняющие детали портрета лирического героя..

Мистические образы и настроения

Мистическая лирика. Эти мазки в портрете поэта, которые мы обобщённо назвали гражданской лирикой, самые яркие штрихи его образа. И эти черты делают его легко узнаваемым среди русских, советских и современных поэтов. Возможно, случится то, о чем он пишет в стихотворении  «От скорости жизни спасения нет»: река Забвения  не поглотит  Таратуту  вместе с его лирическими излияниями. Этот момент в эссе мы как бы проехали, но в его портрете, кроме этих достаточно легко наблюдаемых, есть и  сокровенные черты, скрытые от поверхностного взгляда..
Не раз отмечал, что мистические настроения пронизывают всё его творчество. Происхождение этих необычных мотивов связано с исчезновением мамы…  малышу Серёже было тогда 4 года и ему сказали, что  она уехала на какие-то бесконечные гастроли. В сознание ребёнка, который видел, что у всех окружавших его детей мамы так надолго не уезжают, эти гастроли не укладывались. Так малыш и жил, пока одна девочка-соседка в Ступино не просветила его и не сказала Серёже, что его мама умерла, и уехала-улетела туда, откуда ещё никто не возвращался. Эта девочка получила нагоняй от бабушки Ольги, но сознание мальчика, впитывавшего всё как губка стало искать маму в этих очень отдалённых местах… Эта история и стала, на мой взгляд, источником мистических настроений поэта и породила стихи этого направления:

Мне было четыре года,
Когда умерла вдруг мама,
На кладбище — непогода,
В газете — черная рама.
Но я не чувствовал боли -
И возраст, и мне сказали:
«Уехала на гастроли…
Нет повода для печали.
Всю правду я понял скоро,
В сиротстве взрослей всегда мы.
Года набирали скорость,
И сын уже старше мамы.
Треть века не вижу нити,
Что ярче, чем свет огня -
То мама ангел-хранитель
По жизни ведёт меня...

Так возникла эта духовная связь, эта нить, связывающая маму и Серёжу, так возникла связь поэта с духовным миром, где стала  «гастролировать» заслуженная артистка Рф Людмила Михайловна Фетисова и этот трагический эпизод разделить всю поэзию Таратуты на земную и надземную, мистическую лирику, в которой зримо или незримо, явно или неявно будет присутствовать Бог:

И туда уже не дозвониться,
Как назло свободен телефон…
Превратились в лики предков лица.
На меня глядят со всех сторон.
Этот мир обжитый покидая,
Мы на свет надеемся на тот.
Может быть, разлука не без края,
И нам встречу Бог ещё пошлёт!..

Постепенно в его стихах  с помощью исчезавших с этого света предков совершенно естественно появилось  вера в ТОТ СВЕТ.. После этого  горизонт его творчества и видения его лирического героя расширились до бесконечности. Научные знания здесь бесполезны, разве что астрономы  и космические аппараты с телескопами могут направит наше воображение в сторону надземного мира и могут заставит задуматься о возможности его существования. Поэты же со своим метафизическим чутьем могут протолкнуть эту мысль дальше. И Таратута своей поэзией  постоянно будирует эту тему, заставляя  читателей, склонных к такого рода путешествиям, вместе с ним зондировать глубины Космоса и искать ответы на возникающие при этом вопросы и чувства:

 Горе, знаю, не раз ещё сгорбит,
Не нарушить событий канву!…
Слава Богу, не гибну от скорби,
Как-то всё-таки дальше живу.
И крещу я родителей фото,
Непонятно: я с ними иль без?
И душа на правах зхолота
Измеряет глубины небес!

Нарисованная картина - это конечно не весь Таратута, как он представляется через свою лирику: есть еще его многочисленные этюды-размышления о жизни в самых различных её планах, есть его религиозные чувства, есть, правда небогато представленная, любовная лирика. Но обилие деталей может помешать увидеть главное, поэтому здесь остановимся, тем более что где-то говорил уже об этом.


                ***

Исследованию метафизического чутья поэтов,  и в том числе Сергея Таратуты,  посвящена  статья «Черный монах». Там рассказывается, как человеческая душа может проникнуть в бескрайние надземные дали духовного мира. Чтобы не нарушать тональность выбранной темы, не хочется отягощать эту работу о лирической поэзии теософской премудростью...
Герой же этого эссе, несмотря на возраст, продолжает танцы на проволоке своего таланта, продолжает  в меру вдохновения писать свой словесный портрет, дополняя его всё новыми штрихами и стихами. Много стихов со звёздами на небе и в сердце:

Свет дрожащих от холода звезд
И далекого берега свет.
Здесь заметней невидимый мост
Между нами и тем, кого нет.
На губах океанская соль,
А на палубе брызги-драже.
Странный термин "фантомная боль",
Ощутимая чаще в душе...
Дым от судна и звезды с кулак,
Где-то ангел-хранитель твой страж...
И о собственной жизни вот так
Ты стихами ведешь репортаж!
4 ноября 2018 года,  Рим

Лирический двойник поэта, невзирая ни на что, продолжает жить своей жизнью и пока  поэт творит он не успокоится… Здесь уместно отметить:   у него с детства были особые отношения с темнотой (он не боялся её, как большинство детей), ночью, звёздным небом и бесконечностью - он не боялся их, более того, эти бездны притягивали его.. После полуночи в Ступино он ходил в луга сбивать палкой бабочек-бражников….  В путешествиях на кораблях ночью он часто стоит на носу судна, разрезающего форштевнем морскую пучину.  Вперёдсмотрящий в звёздную даль! Даль и  Непостижимое, скрывающееся в ней, всегда влекли поэта, и это влечение естественно нашло отражение в его стихах...
 
И опять он снова устремляет свой взгляд к звёздам, со своей точки зрения пытаясь рассказать нам об идеальном мире:

Видишь тех, с кем был близок когда-то.
И мелькавших изредка вдали.
Так ночные звёзды в три карата
Освещают жителей Земли.
Посмотреть из центра моря если
С корабельной в час ночной кормы,
Вон они, все как один воскресли,,
Их за звёзды принимаем мы!

5 ноября 2021 г.

Это стихотворение о вечной жизни, о способности поэтов вселить в наши души надежду на воскрешение, - пусть даже где-то в других мирах -  надежду на то, что свет наших душ и в посмертии через звёзды будет светить и указывать дорогу продолжающим свой земной путь. Таких вспышек, пронизывающих бесконечное в его лирике много, можно только догадываться о том, кто пытается через него приоткрыть нам тайны духовного мира…. Кто-то это делает в надежде, что эти моментальные картинки пробудят в нас интерес к познанию Неведомого. Поэзия своего рода наркотик, правда, без зловредных последствий этих средств кратковременного прояснения ума, стоит попробовать: потрудиться, покрутить своё сознание на поэтических оборотах и стать соавтором гения…

Это последнее его стихотворение очень талантливо написано. Такого рода звёздный оптимизм присущ облику лирического героя  Сергея Таратуты. Надеюсь, что художнику, который возьмется рисовать его портрет, удастся передать в нем эту важнейшую особенность его лирики. Это эссе, надеюсь, будет одним из этюдом к этой картине...