Стансы опять, на этот раз, о мастер-классе

Вчера, по телевиденью давали,
Мастер-класс, старшего Абдразакова.
Мне нравится давно, баритон бархатный.
И, мастер-класс, он проводил блестяще.

Немногочисленная аудитория молодых певцов,
Также, как и я, с восхищением, ему внимала.
Не только потому, что, замечательным голосом своим,
Все поясненья и нравоученья сопровождал.

Но, чувствовалось, прекрасно, и, смысл глубоко понимает.
Так происходило со всеми, кого он поучал,
И сам, показывал, как надо.
Пока, лишь очередь дошла, до японского, что-ли, баритона.

Тогда, восторг наш превзошёл, уж происшедшего, шедевры.
Он показал, как надо петь, терзания обманутого Алеко,
Из оперы Рахманинова.
Иначе, как божественным, явленье не назовёшь!

Но, под конец, он стал показывать и пояснять,
Отношение Алеко к Земфире. И… сделал ударенье на МОЯ, Земфира разлюбила.
Мне сразу стало скушно, грустно.
Алеко, ведь, не тело любимой потерял, а любовь Земфиры.

И Пушкин, и Рахманинов, это твёрдо разделяли.
Алеко, ведь, стремился обрести свободу,
Покинув эгоизм, расчётливость людей.
Свободу чувств он получил, с свободой их измены.

Наверное, как Герцог, славил ветер в мае.
Цыганы же, свободны были, как бы, в первобытном коммунизме.
Для них, украсть, иль, увести, мероприятие для них, природное.
За это, они и не корят, тем более, не убивают! И, в любови свободны,
                как птички, или куртизанка, так же!

И, весь экстаз от блестящего мастер-класса, отпал.
И, ощутил себя я, как обворованный.
Вот как, не единое слово, даже,
А, только, не верно поставленное ударенье,
              всю оперу, прекрасную, испортить может!

Впрочем, всё это, дело вкуса, образа мышленья,
Восприятия глубины. Внимательности. И… несомненно, настроенья!
И мне не жаль, потерянного времени,
На эти-то, пространные рассуждения.

А, главное не в этом, в том, что певец он замечательный!