Загадка. Как можно считать нечто материальное

своей собственностью в мире, где есть смерть?


Вопрос первичный, к поиска началу
он может подтолкнуть, подумать если.
Я думала и, думав, не молчала:
привязанность не может быть полезной.
Физический нам мир знаком от роду,
желание вещей и удовольствий –
казалось бы, животная природа, –
не наша, в сути, истинная воля.
А наша – выше. Счастливы бываем
принадлежа вселенскому масштабу
мы только. Тот не взять к себе по найму.
Масштаб такой отказом обретаем.
Отказом от себя, конечно. Кто не
прошёл любовь, когда играют краски
иначе, и, в красотах вечных тонешь,
исчезнув, будто слушатель – из сказки?
     Сместился центр из сердца на другое,
     и – "нет меня, в тебе – восторг и горе".
     Представим, что сместился не в персону
     центр, и увидим: ба, да он творцом стал.
Кто не прошёл искусство, где и форма,
и содержание в согласии должны быть,
тому понятным вряд ли станет ор мой
про то, что гений – это проводник лишь.
     Мне шепчут, я пишу: оригиналы.
     Сам выпендрюсь: подделок тут навалом.
     Всё видно мне, когда гляжу в окно я.
     Но слеп, когда перед окном я ною.
«Найдём в идее родину», – цитата
почившего сто лет назад барона.
Был прав он, черт возьми. Не властен фатум
над ставленником солнца: фараоном.
(Над телом только, личностью, не боле).
Идея "сына божьего" бессмертна.
Как только фараон захочет в долю
себе полмира, сдохнет в чашке мерной.
И будет сам повинен, вот в чём штука.
Глотать блага – знать, лопнуть, подавившись.
Осмысливает мир наш не наука,
наука – инструмент, источник – выше.
Смерть – не конец всего, а точка счёта,
с её лицом дверь всякой перемены,
куда не втащишь что-то и кого-то.
Войти туда бы – зеркалом вселенной.
Без пятен, клякс, затушенных окурков.
Очищенным от кармы, всё понявшим.
Здесь умные молчат, что мне, придурку,
болтать, когда ответ в вопрос был сам вшит?


<2020>