Уходящие вглубь страны

Расквашенный нос горькой вони не чует.
Разломы в ногах не наступят на твердь.
Стопу, ту, что справа, уже не обую.
Грядёт инвалидная, юная смерть.

Глаз левый не видит частей поля боя.
Молчит уже свёрнутый, выбитый рот.
Страшусь я издать и подобие воя.
Течёт из желудка начинка для рвот.

Свирепое рубище быстро минуло.
То были берсерки иль лютый спецназ.
Лишь пару разочков использовал дуло.
Нас мигом разбили и смяли, как грязь.

Военный приказ не исполнили. Жалко.
А впрочем, могли б одолеть сто бойцов
ничтожною кучкой, что ныне вповалку?
Рассыпана дюжина хилых юнцов.

Не чувствую слабости, веры и силы
средь спёкшейся крови, убитых, огней,
порезанных, вспоротых, грязных и стылых,
как будто на бойне, где режут свиней.

В строю побеждённых - строю несуразном -
лежу, наблюдая за маршем вражин,
какие прошли мимоходом опасно,
в победном хмелю мимо трупов, трясин.

Ремень потроха мои держит, но слабо.
Штыком и от взрыва изранен живот.
Подмоги не будет от Бога и штаба.
Враги не заметили, что я живой...