Разговор с Евтушенко об одном стихотворении...

Это стихотворение ни в коей мере не умаляет величие великого русского поэта Евгения Александровича Евтушенко…

           Дети — тайные взрослые. Это их мучит.
           Дети тайные — мы.
           Недостаточно взрослые мы, потому что
           быть боимся детьми.
           На перроне, в нестёртых следах Пастернака
           оставляя свой след,
           ты вздохнула, как будто бы внутрь простонала,
           восьмилетний поэт.
                Е. Евтушенко, 1983 г.

Своё стихотворение Евгений Евтушенко посвятил Нике Турбиной, начинающей поэтессе, которой было только 8 лет. Он написал предисловие к книге её стихов, часто брал её с собой на выступления, выводил на сцену, где она с упоением читала свои стихи, а он, умиляясь, на неё смотрел… Стихи Ника, сочиняла с четырёх лет, просила записывать мать и бабушку, так как сама она писать тогда ещё не умела, поэтому тут возможна некоторая корректура с их стороны. Однако, Ника позже говорила, что стихи ей говорил бог… Александр Ратнер в своей книге «Тайны жизни Ники Турбиной» пришёл к выводу, что семья Ники эксплуатировала её ради славы и заработка, навредив при этом здоровью и психике ребёнка. Слава маленькой большой поэтессы всей тяжестью легла на неокрепшие детские плечи… В последствии, когда Ника выросла, ей по-прежнему надо было вызывать у окружающих ощущение чуда, однако поэзия таким чудом быть перестала… Сам же Евгений Евтушенко перестал ей покровительствовать и больше не общался с её семьёй, так как считал, что мама и бабушка Турбиной пытаются вытянуть из него деньги… Психика Ники не выдержала и её жизнь  трагически оборвалась в результате самоубийства. К сожалению, подобное возвеличивание своих детей в наше время стало в порядке вещей, ибо родителям всегда хочется видеть в своих чадах «искру божью», а желание продемонстрировать это всему миру порой подавляет рассудок…
Стихотворение было написано мной в 1984 году, напечатано на пишущей машинке в нескольких экземплярах под копирку, один из которых я отправил по почте Евгению Евтушенко на адрес Союза писателей СССР, так как адреса самого Евтушенко у меня не было. Ответа я не получил, может быть по причине того, что письмо к нему не попало, а, может быть, по какой-либо иной причине… Считаю, что в настоящее время тема ещё более актуальна.
Стихотворение привожу без современных правок.

Возможно, я пишу сумбурно –
Вы стих мой, оценив как бред,
Быть может, скомкаете в урну,
Добавив – тоже мне, поэт…
«Зелёный», а туда же метит,
Ждёт – будут хлопать по плечу –
Нет, просто я на беспоэтье
Стихами говорить хочу…
Зачем Вы трогаете детство,
Известный, признанный поэт?
Вам рано оставлять наследство
Девчонке, даже в восемь лет,
Надеть пытаясь ей корону,
Сломать рискуя ей хребет,
Кому-кому, а Вам знакомо,
Как мало это – восемь лет…
Пока лишь хрупкое наитье,
И взрослость ранних детских слов,
Хоть и не вправе Вас учить я –
Не детям обучать отцов,
Но всё ж, имеете ль Вы право
Многотиражною строкой
Обременять ребенка славой,
Тревожа девственный покой?
Зачем лишать девчонку детства,
Какой есть в этом смысл и прок?
Ей никуда ведь уж не деться
От Ваших, искренних пусть, строк…
Ведь ей ещё учится в школе,
Поймите, восемь долгих лет…
И, может быть, её до боли
Бить будет прозвище – поэт.
Ведь дети так порой жестоки,
А взрослые – порой глухи…
Вы скажете – в ней дышат строки,
Другой прочтёт – строчит стихи,
А кто-то вовсе ухмыльнётся
И молвит про себя иль вслух:
Соплячка, а уж к славе рвётся –
И слух пойдет «среди старух»…
Ах, если б лишь одни старухи
В наш образованнейший век
По свету распускали слухи –
Моральных не было б калек…
Вас это тоже ведь тревожит,
Боитесь за неё ведь Вы –
Она и впрямь сорваться может
От мук чрезмерной похвалы
Иль успокоиться, поверив
В свой дивный дар чужим словам,
Что впредь – все ей открыты двери…
И в том числе поверив Вам,
Поверив в то, что дядя Женя,
Для всех других – почти что бог,
Хороший, добрый дядя Женя
Неправду написать не мог…
Что там случилось на перроне
Поймет она, лишь повзрослев.
А, может, в царственной короне,
Освоив «холод королев»,
Она захочет продолженья
Столь милой сердцу похвалы,
Захочет, чтобы дядя Женя
С ней разговаривал на вы…
Назвать великое великим,
Своё уменьшив – это честь…
Но вот зачем, скажите, Нике
Тлетворная в печати лесть?
Восторженно ликует пресса –
В поэты школьники идут!
А ей восторг сей – хуже пресса,
Ей десять лет бежать по льду…
Бежать, рискуя поскользнуться,
На детских тоненьких ногах –
Назад уже ей не вернуться.
Ей лишь вперед позволен шаг…
Газетчикам еще простима
Такая спешка – их удел
Не пропускать сенсаций мимо,
Но, Вам, поэту, что посмел
Шагнуть в народ, глаза не пряча,
За руку истину держа,
Познавшему вираж удачи,
Девчонке голову кружа,
Зачем кричать о беспоэтье,
И глядя в новое столетье,
Величье смело предрекать
Ребёнку, что лишь восемь прожил,
В котором стих лишь только ожил,
И в сладкий мёд слова макать,
Себе избравши роль пророка –
Не слишком это ли жестоко?
Для всепубличного прочтенья
Зачем давать стихотворенье,
В котором с головы своей
Готовы снять Вы уж корону,
И, подведя девчонку к трону,
Надеть корону щедро ей…
Простите, Вы, как кедр в пустыне,
Скорбите вслух о том, что ныне
Шекспиров нет, и нет Гомеров,
А много разных бракоделов…
Хоть тут согласен с Вами я –
То разговор иного рода,
В стихах должна дышать свобода,
Поэзия – как колея…
Куда ни глянь – поэт то плоский,
То пишет, словно для гардин,
Что скажешь, если Маяковский,
И тот в столетии один…
Тут где-то, вправду, мы увязли,
Коль так надеемся на ясли –
Недалеки те времена,
Когда открыв с восторгом око,
Мы будем ставить рядом с Блоком   
Детишек малых имена…
Мы все – любители сенсаций,
Ценить желаем красоту,
Легко впадаем в раж оваций
И ловим слухи на лету,
Затем те слухи распускаем,
Чтоб ими заразить других…
И тяжело опровергаем –
Быстрее забываем их.
Средь трав, увидев на поляне
Невинной красоты цветок,
Не думая, что тот завянет,
Мы рвём его – он наш венок
Украсит… только на мгновенье,
Но мы, довольные собой,
Внять не способны уж сомненьям
И губим души похвальбой…
Увидев чудо, мы огласке
Спешим предать его черты –
А чудо ждёт от нас лишь ласки,
Да терпеливой доброты…
Дитя невинное не знает,
Сколь хрупок может быть талант…
Всё гладко в жизни не бывает –
На голове огромный бант,
И ранец строгий за плечами –
И не поэт, и не кумир…
А люди взрослыми речами
Хотят ворваться в этот мир,
Чтоб удивить… и удивиться,
Потрогать то, что в них давно,
Увы, погибло – извиниться
Не будет шанса им дано…
Сгустил я краски – может, будет 
Иначе всё, звезда взойдёт…
Да Вас никто и не осудит,
Коль в Нике страсть к стихам пройдёт.
Промчится время «переменкой»,
Ну, разве ж кто-то из светил
Напишет – мол, сам Евтушенко
Ей стих когда-то посвятил…

P.S.

Поверьте, я б Вам не писал,
Коль был бы к Вам я равнодушен,
Когда б ваш глас не сотрясал
До глубины людские души…

1984 г.