Ответ на обвинение в пацифизме

Как хорошо в кабинетной тиши
Спокойно делу предаваться.
В руках все средства связи, интернет
И опыта легко набраться.

  Как можно быстро въехать в колею
  И сузить все проблемы до решения своей задачи
  И с детскою беспечностью на несовершенство мира
  Списать очередные неудачи.

Никто не может предъявить претензий предкам,
Живущим одним днём и лишь бы прокормиться.
Мир современный требует разумной экономии
И не прощает тех, кто не желает ей учиться.

  Но что же прежде экономить
  Энергию или природные богатства?
  И сколько стоит человеческая жизнь?
  Чужая, а не собственного братства.

Сколько стоит человеческая жизнь там,
Где человек становится расхожим материалом,
Где в "Красной книге" не прописан он,
А "рядовой", живя, довольствуется малым.

  Пусть утешает нас, что так было всегда,
  А кто боролся с этим, причисляют к романтизму,
  Но быстро на круги своя
  Вернули всё другие "измы".

При быстрой девальвации цены
Ждут быстрой жатвы от войны.

  Война становится азартною игрой,
  Конечно не для тех,
  Кто собственные жизни на поле боя отдаёт,
  Ни для лишившихся и крова, и родных,
  А тех за океаном,
  Кто презирает их и продаёт.

Всё то, что прежде создавалось для войны,
Нередко благородными людьми,
Преподносилось, как изобретение во имя мира,
Чтоб люди избежали впредь войны.

 Так Альфред Нобель, получивший динамит,
 Поверил, что людей освободит
 От войн он не на год,
 Когда один залп
 Способен уничтожить целый взвод.

И ни Альберт Эйнштейн,
Да и ни члены атомного проекта
Не ожидали впредь
Полученного после них эффекта.

  Сейчас сознательно творят всё для войны
  (Для мира достаются часто крохи)
  Орудия уничтожения любой цены
  По миру расползаются, как блохи.

И авторы азартной той игры,
Не думая о жертвах наступления,
Устраивают конкурс
На дальность и плотность поражения.

  Кто выиграет Цезарь или Джавелин?
  А Хаймарс стоит всех один.
  Он бьёт на триста километров
  И сокрушит квартал на много метров.

Провокаторы войн, призадумайтесь всуе!
Мир напичкан оружием, что хватит до судного дня.
Не хотим мы ни ядерной ночи, ни безмолвного дня.

  Вы слышите крик: "Пощадите меня!"