Новый символизм

Искусство Тайны

1.  Стоит только объявить закон всемирного тяготения, как реки потекут к океану, солнце взойдет на востоке, а коты будут орать в марте. И тайна этого порядка кроется не только в самом законе, сколько в усилии, ему предшествовавшем.
Как ребенок, который видит далекое, но берет ближайшее, так начинающий поэт начинает с банальностей. Как годовалому ребенку достаточно трех слов собственного и всеобъемлющего значения, так и молодой поэт довольствуется малым - вечностью, звездой, розой.
   И хотя стоит усилий понять того и другого, в этом они схожи с поэтом-мастером, за которым тянутся очереди профессиональных толкователей и волхвов-любителей на все последующие времена.
   И ребенок, и мастер делают усилие, чтобы заговорить. И поэтому вновь и вновь рождается мир.
   Искренность и мастерство - два кита символизма.

2. Риторика - несущая сила современной поэзии. Ее руководящая идея - польза, цель - "служение". Рассуждая о жизни, почве, судьбе, риторики довольствуются массовым языком, популярным лексиконом и модными идеями.Это золотая середина поэзии, потому что никогда ничем не рискует, потому что комбинирует известное, потому что безопасно.
   По темпераменту риторики делятся на два лагеря - романтиков и реалистов. Романтики поднимают шум по любому поводу, борются против химер, их тянет на трибуну, эстраду, стадион. Реалисты дотошно исследуют шум, наполняют химеры содержанием, их тянет в «почву», в деревню, на завод.
   Символ их веры – ясная мысль. «Мысль будит чувство» - это сознательное заблуждение породило литературу социального заказа. Поэты-«гражданственники» в полный голос перерабатывали газетные передовицы. Однако, мысль, устремлённая к чувству, цели не достигнет: это всё равно что из ружья сбивать облако. Мысль может пробудить только мысль. Для чувства нужна лира и песнопенье.

   Риторика минует души и соблазняет искать искусство в ремесле. «Я должен профессионально делать своё дело» - говорит риторический поэт. Это девиз ремесленника, над которым нависли ОТК и госприёмка. Композиция, рассуждение, логика – любимое оружие риторика. «Хорошо сделано!» - высшая оценка.
   «Никаких украшательств!» - риторик скрепя сердце мирится с рифмой. «На вершинах поэзии метафор нет», - говорит риторик и иссушает свой стиль до набора затёртых канцеляризмов.
   
   Риторика в поэзии часто стремится к афоризму и должна бы им исчерпываться. Но тщеславие поэтов, митингующих в тени великого «горлана-главаря», не позволяет им быть краткими. Поэтому риторическая поэзия неисчерпаема. Она словно шланг, который можно надувать бесконечно, но надуть невозможно.
   Риторическая поэзия занимает в нашем литературном доме все верхние этажи. Последние пятьдесят лет она занимает их безраздельно (стья написана в 1983 году).

3. Мысль ничего не подразумевает кроме самой себя.

4. Всё имеет свой смысл. И слово – форма этого смысла. Символ – это слово, предмет, звук. Мир – словарь символов. Символизм искусство смысла.
   Метафора и образ – два крыла символизма. Они порождают силовое поле чувства, попав в которое, любое слово наполняется глубочайшим смыслом и  становится символом. Сам символ ничего не порождает, плодотворны только пути к нему.

   Есть два пути: метафора и образ.
   Рациональная метафора – начальная ступень. Фиксация зрительного сходства: «мой кот как радиоприёмник зелёным глазом ловит мир»; «вертолёт, как столовая ложка по небу колотит».
   Иррациональная метафора – сравнение через ассоциации: «рябиной над ним наклонясь черноплодною, как будто затмением красной рябины». Связь – как меж берегами по льдинам в ледоход.
   Ирреальная метафора – мост между реальным миром и миром смыслов, воспринимаемых через символы: «и песней пахаря в поля патефонные воткнули иглу»; «я там умер вчера и до ужаса слышно мне было, как по твёрдой дороге рабочая лошадь прошла, и я слышал как в ней, когда в гору она заходила, лошадиная сила вращалась как бензопила».

   Образ принципиально неисчерпаем и степень его символизма зависит от глубины нашего восприятия.
   В рациональном образе символ живёт нейтрально к образу: «белеет парус одинокий…». В иррациональном образе символ находится в процессе постоянного становления: «и башнями скала вздохнула вдруг». В ирреальном образе символ разрушает замкнутость образа: «Где-то хрипло и нехотя кукарекнет петух. В рваные ноздри пылью чихнёт околица и всё дальше, всё дальше, встревоживши сонный луг, бежит колокольчик, пока за горой не расколется».

   Чем более образ конкретен, тем более он символичен.

   Есть и другие пути символизма. Символизм возникает везде, где возникают сильные чувства. Только благодаря символизму они живут как реальность, равноправная с остальным мирозданием.


5. Русский символизм имел два противоположных потока: интуитивный порыв к абсолютной истине – свету и освящение этим светом мировых вещей. Восходящий поток – религиозная философия Вл. Соловьёва, нисходящий поток – поэтическая практика А. Блока.
   «Неподвижное солнце любви» Соловьёва питало «свет» Блока. Русские символисты были «детьми добра и света», пока не завершилась эпоха, породившая этот свет.


6. Новую культуру питало уже иное излучение – «светлое будущее». Философия символизма во все времена была принципиально религиозна, потому что выражала идею со-единения, единства. Философия нового времени принципиально атеистична, поскольку основывается на борьбе. Но марксизм у нас мало кому до конца известен, поэтому его постулаты принимаются на веру. Эта философия играет роль государственной религии, и как любая госрелигия навязывается сознанию людей. Поэтому государственное искусство – религиозно.
   
   Эта религия сеет тьму, мрак, оно связывает нас «тьмой низких истин».
   Тьма – это разрыв, отсутствие, пустое место. В этом разрыве исчезли народы, поколения, культуры. «Солнце любви» погребено во тьме разрыва, в наслоении отрицаний и запретов. «Светлое будущее» закончилось в 1980 году – как и обещала Детская энциклопедия.

   Русский символизм искал единства в предчувствии краха эпохи. Новый символизм рождается на выжженной земле. Он рождается от огромного зла – Продовольственной программы, войны в Афганистане, от опустошенных библиотек и фестивалей под контролем КГБ.
   Но Новый Символизм рождается в предчувствии возрождения, начала эпохи. Новый Символизм рождается как предтеча Неоренессанса.


7. Власть государственных чиновников держится на разделении  людей, событий, явлений. Загляните в учебники – бюрократия кроит их по собственному образу и подобию. Она создаёт себе дворцы и музеи – хранилища разрушенного времени. Мы не наладим связь, если она порвана в людях.
   Искусство социального заказа служит интересам бюрократии. Оно неискренно, потому что корыстно и тенденциозно. Оно держится на ремесле, потому что несвободно.
   Любая власть агрессивна, она не терпит независимости. Она держится на регламенте и ритуале.

   Рукописи горят, кислота сжигает картину. Можно отрубить пальцы гитаристу и сгноить в лагерях половину человечества. Мы рождаемся позже, но всё равно возвращаемся, чтобы прожить так, как записано в законе всемирного тяготения.


(Написано в 1983 году на третьем курсе Литинститута)