И никто уж не помнит...

Расскажу вам, друзья, где бывал я.
И как дожил до жизни такой.
Как однажды меня приласкала
Смерть своею костлявой рукой.

Был я рыцарем храбрым и сильным.
Всех турниров отважный герой.
И никто в королевстве родимом,
Не решался принять со мной бой.

Вот однажды глашатай поведал,
Что король всех на подвиг зовет.
Воевать за Христовое дело
Собирает он всяческий сброд.

И собравшийся войском могучим
На восток, где алеет заря.
Мы направились черною тучей
За Христовое дело горя.

Много дней и ночей шли вперед мы
Жгли огнем и рубили мечом,
Никого мы в боях не щадили,
И себя заливали вином.

Вот однажды король приказал мне
Взять с собой на разведку бойцов.
Путь разведать в страну сарацинов,
Чтоб напасть на безбожных глупцов.

Миль немало в песках по пустыне,
Я с отрядом в тот день проскакал.
Нарвались мы под ночь на засаду,
Враг давно нас уже поджидал.

Бились мы до конца, но их больше,
Больше, чем саранчи на полях.
Конь упал подо мной, в землю мордой.
Свет померк в моих буйных глазах.

А когда я очнулся от боли,
Что сковала мне руки и грудь.
Я лежал на повозке, что пела
По дороге колесами путь.

Шею, руки колодки сжимали.
Грудь стянули веревки узлом.
И со мной на повозке лежали,
Лишь доспехи от павших бойцов.

Видно, я лишь в живых и остался,
И какая судьба меня ждет?
Привезли на невольничий рынок
И с другими продали, как скот.

Много лет я промыкался в рабстве
Был не раз бит плетьми до крови.
Много раз с безрассудным упрямством
Убегал, хоть меня стерегли.

Лишь однажды фортуна мне вышла.
И бежал я в ночи грозовой.
Грохот грома меня им не выдал,
Дождь смывал все следы подо мной.

Я по белому свету скитался,
Путь домой, как слепой, я искал.
Больше года назад пробирался.
Редко ел, редко пил и не спал.

Наконец я на месте, но где же
Дом родной и семья и друзья?
Незнакомцы кругом да не те же.
И никто уж не помнит меня.

И на троне другой уже правит.
Прежний где-то в могиле лежит.
И ничем он уже не прославит
Дел своих, что не смог совершить.

Нам немного от жизни осталось.
Одинокая горечь вина.
Кабаков неумытое племя.
Те, кто веру исчерпал до дна.