Сказка про V

«Точка-точка-точка-тире» - мелькнул маленький огонёк вдали и исчез среди тёмных волн океана.
«Точка-точка-точка-тире» - появилась звезда на горизонте и погасла снова.
«Точка-точка-точка-тире» - отразился свет от белых крыльев чаек, что кружились в холодном ночном небе, и снова потерялся в темноте. Старый моряк подошёл к мысу рыбацкого корабля, и чиркнув спичкой о деревянный парапет зажёг фонарь. Жёлтое пламя озарило его лицо, покрытое сеткой морщин. Он вытянул руку и стал покачивать фонарём, словно подзывая кого-то вдалеке.
«Точка-точка-точка-тире»
Откликнулся ему далёкий свет. Он уловил мерцание и выдохнул грустно густым паром, который подловил морозный октябрьский ветер и унёс куда-то вдаль.
«Точка-точка-точка-тире»
Закрыв глаза, моряк послушал шум моря, потрескивание мачт и шорох натянутых парусов. Вслушавшись глубже, он уловил бой своего сердца, как в трюмах капает вода, как кипит горящее масло в его фонаре, как бьются друг о друга чешуёй рыбы на дне, и как там далеко, на краю мира, огромная лампа маяка выбрасывает свет, издавая то ли звон, то ли свист, то ли треск. «Точка-точка-точка-тире» - ударились пылинки света о грань его закрытых век.

- Что это такое? –нарушил тишину голос. Старик повернулся, открыв глаза, и высунув фонарь вперёд. На него смотрел маленький мальчик, ёжась от холода в зелёной потёртой куртке, что была ему явно велика. Пустые рукава свисали по бокам, а сам он то и дело пропадал в большом пространстве воротника, защищающего его от холодного ночного ветра.
«Точка-точка-точка-тире» - мелькнуло за плечом старика. Он сердито сдвинул брови, от чего его лицо приобрело ещё больше морщин.
-Что ты тут делаешь? Тебе уже давно надо спать!
-Я не мог уснуть. Хотел, чтобы ты почитал мне.
-Пойдём внутрь! Ты чувствуешь какой холод? От тебя не будет никакого толка, если ты заболеешь.
Старик взял мальчика за плечо и освещая фонарём узкую палубу направился к своей каюте.
«Точка-точка-точка-тире»
-Так что это такое? Там, на горизонте? – снова спросил мальчик обернувшись назад. Моряк посмотрел в ту же сторону. По океану бежала лунная дорожка до самого корабля. Он замер и на время задержал дыхание в ожидании. «Точка-точка-точка-тире» - мелькнуло и снова и погасло во тьме.
-Ты не поймёшь – сказал старик, не отрывая взгляда.
- Почему?
«Точка-точка-точка-тире»
-Потому что ты слишком мал. А дети не понимают грустных историй. Потому что любую грусть сначала надо ощутить, чтобы понять.
- Я знаю, что такое грусть.
-Я сомневаюсь.
Мальчик с обидой опустил голову вниз. Ветер потеребил его волосы.
«Точка-точка-точка-тире»
-Я могу понять намного больше, чем вы взрослые думаете. Можно подумать я никогда по-настоящему не грустил...
Старик не хотел показаться грубым. Его лицо снова стало спокойным.
-Хорошо, пойдём, я расскажу тебе эту историю. Я давно хочу с кем-нибудь ею поделиться. А если ты не поймёшь её, то она хотя бы поможет тебе заснуть.
Он провёл мальчика в каюту. Тот забрался в кровать, на которую падал свет из маленького круглого иллюминатора. Старик сел рядом и молча посмотрел, как за круглым стеклом играют бликами волны. «Точка-точка-точка-тире» - мелькнуло вдали. Глубоко вздохнув он начал говорить.

…
На самом краю мира стоит высокий белый маяк. Волны, доходя до него, бьются и падают в бездонную пропасть, что лежит за ним. Маяк светит кораблям, чтобы те не подплыли слишком близко. Ведь если какой-то заблудившийся в тумане фрегат подплывёт, то течение подхватит его и унесёт за край, в эту бесконечную чёрную бездну, из которой уже не вернуться. Здесь, на краю всех жизней, всех правил, желаний, истин, на караю мира живёт хранитель маяка. Он очень одинок. Потому что у него не бывает гостей. Он следит за своим маяком. Смахивает пыль и соль с зеркал. Полирует стёкла, чтобы свет был ярким и летел далеко. Он мужественно выбрал для себя этот путь - быть ловцом кораблей над пропастью в ночи. Он не жалуется, не пытается сбежать. Ему дорог его маяк, ему ценна его миссия. Иногда огромные лайнеры, проплывая на горизонте, дают ему гудок, благодаря за его работу. А моряки на рыбацких кораблях зажигают ночью фонари, стоя на обледенелой карме, таким образом отвечая благодарностью на его свет. Так живёт хранитель в маяке много лет. Чайки вьют гнёзда у него на крыльце. Он ловит в сети косяки рыб, что течением несёт в пропасть. И как бы не было мужественно его сердце, порой он выходит в ночи и с безмерной тоской смотрит на пустой горизонт. И одиночество его множится во сто крат, потому что где-то там, далеко, далеко, где кончается океан и начинаются берега, за городами и лесами, за горами, покрытыми снегом и льдом, живёт его любовь. Так далеко, что туда не доходят письма. Не могут долететь почтовые птицы. И тоска берёт и душит хранителя маяка, каждый день, каждый час его бесконечно одинокого времени. Однажды, стоя на крыльце, перед бескрайнем океаном, он увидел огонёк фонаря, что светил с одной из рыбацких лодок. Кто-то передавала ему «СПАСИБО» азбукой Морзе. Он прочёл сигнал, потом прочёл снова и подумал, как бы было здорово, вот так же передавать свои слова, свою любовь на далёкие расстояния, чтобы светлые и невероятно любимые глаза, за много тысяч миль отсюда поймали их. Чтобы его сигнал дошёл до самого сердца, до самой души, такой далёкой и при этом такой близкой. Он заперся в своей комнате и много, много дней просидел за пружинами и шестерёнками, собирая их в единый хитрый механизм. Затем он поднялся на самый верх маяка, к пылающей белым светом лампе и открыл створку, что располагалась под ней. Маяк погас. Все рыбаки, что в это время собирали сети, испуганно уставились в пустой и тёмный горизонт. Никто не знал, что произошло. Темнота, что постоянно висела над краем мира сразу стала страшной, словно пасть дикого волка, который готов в любой момент поглотить весь океан. Прошла минута, потом ещё одна, и ещё.
-Маяк перегорел! Или упал! Больше его нет! – прокричал кто-то стоя в маленькой деревянной лодке.
«Точка-точка-точка-тире» - тут же, мелькнула лампа маяка и потухла.
Один из моряков потёр глаза, не понимая, показалось ли ему это. «Точка-точка-точка-тире» - снова засверкало вдали. «Точка-точка-точка-тире»… «Точка-точка-точка-тире»… «Точка-точка-точка-тире»… «Точка-точка-точка-тире»
-Это же сигнал Морзе! – закричал один из моряков.
-V? Что значит V? – спросил другой.
Вновь и вновь свет стал нести в мир букву. Одну и ту же, снова и снова. Все гадали, что это значит. Подбирали слова, и смыслы. Только хранитель маяка знал, что означает его сигнал. На следующее утро он взял кисть и краску, забрался по старой верёвке на стену маяка, и аккуратно нанося ровные и точные мазки написал большими буквами, сверху вниз:

F
O
R

V.

Так старый маяк обрёл ещё одну миссию. День и ночь, не переставая, он выпускал в мир сигнал - первую букву имени. Самого важного имени. Первую букву имени самого дорогого и любимого человека. Свет летел на много километров вдаль. Сотни деревень и городов видели его мерцание. Олени и лисы в ночных лесах засматривались на это блеск. «Точка-точка-точка-тире» - отражался свет от окон, за которыми спали люди. «Точка-точка-точка-тире» - отражался сигнал от кроны могучего тиса, что стоял на холме. «Точка-точка-точка-тире» - освещал луч света птиц, и подкрашивал облака, словно маленькая молния без дождя. Но хранитель, конечно, понимал, что где-то там далеко живёт его V. И туда его свет никогда не долетит, остановленный горами и лесом, городами, глазами тысяч других ненужных ему людей. Только когда он засыпал, во сне, он видел, как материальный мир рушится, выпрямляются дороги, расступаются горные хребты, и свет его маяка освещает любимое лицо и плечи. И лучи, словно крылья, расходятся из-за спины его V. И в сердце его жила надежда. Она живёт и по сей день. И каждый, кто видит это мерцание, знает, что там, на краю мира, у самой беспроглядной тьмы, где ничто не могло бы жить, стоит и светит маяк, птицы вьют гнёзда на нём, там живёт человек и живёт любовь. Может быть, самая верная и самая одинокая любовь, которая спасает других от падения в самую страшную пропасть, из которой уже никогда не вернуться назад.
…
Когда старый моряк закончил свой рассказ, мальчик уже крепко спал. «Точка-точка-точка-тире» - мелькал огонёк в круглом стекле. Старик подышал на него и протёр рукавом. «Точка-точка-точка-тире» - промелькнуло снова, и на морщинистом лице появилась улыбка. Старик вышел на палубу. Далеко, в стороне, где лежала земля, начинался рассвет. Он облокотился плечом на мачту и долго смотрел как мерцает свет. «Точка-точка-точка-тире»… «Точка-точка-точка-тире»… «Точка-точка-точка-тире»… «Точка-точка-точка-тире»… «Точка-точка-точка-тире». Вдруг он услышал, как что-то постукивает об борт корабля. Словно в такт этой «Точка-точка-точка-тире», лёгкий звон раздавался с каждой новой пришедшей к кораблю волной. Он посмотрел за борт, и увидел стеклянную бутылку. Взяв гарпун, он подцепил её за горлышко. На стенках схлопывались приросшие к ней моллюски, а внутри болталась свёрнутая записка. На пожелтевшем пергаменте было написано «FOR V». «Точка-точка-точка-тире» - подмигнул моряку свет маяка. Он раскрутил пробку, и вытащил листок бумаги. Бережно развернул его, и до самого полудня сидел там, аккуратно держа в руках и перечитывая снова и снова:

Точка, точка, точка, тире.
Светит маяк мой на горизонте.
Между мной и тобой земля и снег
Между мной и тобой города и горы.
Точка, точка, точка, тире.
Луч мой летит, но бьётся об скалы,
Об голые спины спящих людей,
Об окна, подъезды, об гнездо журавлей,
Об серый цемент, об ключи и карманы.
Точка, точка, точка, тире.
Вечное сердце моё отбивает
Пальцем по клавише, светом во тьме.
Осень холодной зиме уступает.
Я еле слышно шепчу тебе.
Точка, точка, точка, тире.
Ночь сотрёт дворы и заборы,
Ночь распрямит мосты и шоссе,
Выбьет все наши замки и засовы.
Ты услышишь блуждая во сне.
Точка, точка, точка, тире.
Разбудит тебя, словно рассвет,
Крылья твои покроет узором,
Яркий, мерцающий, белый свет.
И близким станет, что было далёким.

Проложат однажды маршрут к тебе
Мои точка, точка, точка, тире.