У Лобного места. Соловки

         - Сейчас врежет, пора сматываться. Слышишь, как чайки кричат?
         - Бросай все!
         - Добежать-то успеем?
         Так говорили рыбаки, пока я заканчивал рисунок. Они употребляли и другие, более крепкие выражения, которые не рискнул повторять по известным причинам. Самое интересное, что рядом со мной никого не было. Место это такое, необыкновенное. Слышно здесь хорошо за сотни метров каждое сказанное слово...
         Дождь не пошел, а хлынул. Поверхность моря превратилась в настоящий кипящий котел. Пришлось бежать к Соловецкому морскому музею - он показался мне ближе других. Все равно получил свою порцию «мокрого» по полному разряду. Нужно знать Соловки. Погода на островах может меняться три раза на день. А как хорошо все начиналось! На синем небе ни одного облачка. По дороге на Сельдяной мыс мы с Анной встретили двух мальчуганов.
        - Вы приезжие? - спросил у нас тот, что постарше.
        - Да, а что?
        - Тогда купите у нас эти камни, они ночью светятся.
        - Это, как?
        - Они, может быть, и не очень светятся, зато красивые. Мы их на берегу нашли.
        Мальчик показал нам в коробке белые блестящие камни.
        - Это же обыкновенный кварц, - удивилась Аннушка. - Сколько они у вас стоят?
        - По - разному, - солидно отвечал нам юный коммерсант. - Эти, самые маленькие, будут по пяти рублей. А большие камни дороже вам станут, по десять рублей.
        Позднее узнал, что эти белые минералы здесь называют «морским сахаром». Собирать их на берегу для поморских детей - старая давняя традиция. Анна, не торгуясь, сразу купила у мальчиков два камня и денег дала им больше запрошенного. Тут она заметила в коробке морские двустворчатые ракушки, на которых с гладкой внутренней стороны были нарисованы красками башни Соловецкого монастыря. Глянула, да и ахнула - так они ей понравились! Мне тоже приглянулся один плоский камешек с изображением забавного человечка. Он напомнил беломорские петроглифы. Такая же упрощенная детская трактовка образа и расставленные в стороны руки с тремя толстыми пальцами. Автором рисунков оказался младший из них, шестилетний мальчик.
         - Какой ты молодец! Тебе же учиться надо. Можешь настоящим художником стать. Что, на мороженное собираете?
         - Нет, хочу купить телефон.
         - Долго копить придется!
         - А мне это не к спеху, - малыш важно шмыгнул носом. - Москва тоже не сразу строилась.
         - Молодцы, у родителей деньги на свои «хотелки» не клянчите. В школу ходите?
         - Мы здесь у бабушки отдыхаем, а потом поедем домой в Архангельск, к родителям.
         Мальчуганы держались с достоинством и старались во всем подражать взрослым. Мы пожелали детям успехов в их торговом предприятии и посоветовали не запускать школьную учебу...
         Долго выбирал на берегу место для рисунка, пока не уселся на небольшой каменистой возвышенности, врезавшейся в Монастырскую бухту острым мысом. Была еще на ее вершине старая рассохшаяся лодка. Отсюда открывался прекрасный вид на Соловецкий монастырь. Работа спорилась, один этюд сменял другой. Так увлекся, что пропустил начавшийся прилив. Хотелось работу закончить. В общем, нам тогда пришлось выбираться оттуда «по морю аки посуху», разувшись и снявши свою одежду...
         Позднее, сотрудники Морского музея рассказали мне, что этот возникающий на время прилива обособленный участок суши у них называется «Островом сомнений». Были для этого свои причины. Часть сотрудников считала, что лодка на нем принадлежала известному историку Сергею Морозову, многие годы занимавшемуся изучением Соловков. Другие не находили для такого вывода веских оснований. В общем, мнения разделились. Лодка на этом заметном месте так и осталась стоять. Своим видом она больше напоминала памятник, открытое «лобное место»...
         На Соловках так каждый человек на виду, жизнь его суровыми условиями испытывает на прочность и совесть часто проверяет. Кстати, у Сергея Морозова в его опубликованных исследованиях затронута интересная тема: «Что заставляло бывших соловецких узников оставаться после освобождения в месте своего недавнего заточения или возвращаться опять на Соловки, свободно пожив на материке? Почему, узнав о назначении срока в соловецких лагерях, многие плакали и благодарили Бога за то, что «сподобились мучение принять в этом святом месте?» Историк пытался найти для себя ответ.
         Сам могу ответить только за себя, почему меня сюда неудержимо тянет. Слишком многое дорогое в жизни было связано именно с Соловками. Однажды зацепило и больше уже не отпускает…         

         Авторская акварель