МОЙ ДЕД Часть восемнадцатая

         ЛАГЕРЬ СМЕРТИ.
              1.
Со всех цехов   его  прогнали,
Везде успел им навредить.
В конце концов,  забраковали.
Сочли  с работы  исключить.
Отправлен  Стёпа в лазарет,
Так «Лагерь смерти» назывался.
На смерть был сослан, как скелет,
О  том дед   позже догадался.
Зима. Декабрь. Сорок второй.
Он  в списке был тридцать шестой.
              2.
Раздели, сняли всю одежду.
Постригли. Строем подвели
К  брандспойтам, выстроили между,
Водой холодной «обожгли».
Был сильный ветер, падал снег,
И льдинки кожу покрывали.
Потом устроили пробег,
Два с лишним километра гнали.
Ещё час стоя,  у окна,
Под запись взяли  имена.
            3.   
 Барак не топленный, пустой,
В три этажа стоят в нём койки.
Нет  простыней, сквозняк сплошной.
Вместо матраса, только доски.
Перемещаться запрещали,
У коек можно лишь стоять.
Белья, так вовсе не давали.
Сидеть  возможно, иль лежать.
Кормили мутною водой.
Удача, если суп с крупой.
              4.
В воскресный день – лишь две картошки,
Одно куриное яйцо,
Хлебец и соуса две ложки,
Такой паёк в одно лицо.
Бельё там две недели ждали,
На досках ткань, как тот мешок.
Под стать мешку и одеяло
Короткое, как лоскуток.
Такой лечебный  лазарет,
Путёвка людям на тот Свет.
              5.
Как только тело замерало,
Степан руками растирал.
Он знал, то Смерти есть начало,
По телу кровь свою гонял.
Ещё зарядкой занимался,
Держась  за койку,  приседал.
Вот так за Жизнь свою сражался,
В Победу верил, твёрдо знал:
Прогонит Армия фашистов,
Освободит Мир от нацистов.
              6.
Немного фельдшер помогал,
Ведь жизнь была на волоске.
Очисток с овощей давал.
Степан варил их в котелке.
За счастье была та еда.
Вкуснее всей еды на Свете.
Её запомнил навсегда,
Упоминал о том в беседе.
И верил, верил глубоко,
Придёт Свобода для него.
              7.
Да,  он там  многих хоронил,
Их  в день за сотню умирало.
Ещё с живыми говорил,
Всего лишь  час и их не стало.
Запомнил,  случай был такой:
Один  из  пленных, молодой.
Заметил суп у полицаев
Который,  те не доедали.
И потихоньку суп тот съел.
Уж очень кушать он хотел.
              8.
Но полицаи всё узнали,
Ведь он нанёс «такой урон»!
Нашли и руки заковали,
Избили так, что помер он.
Такие были там порядки,
Жизнь человека, это блеф.
А с полицаев «взятки -  гладки».
Там жизнь -  игра, как карта треф.
Полгода надо там прожить.
Врач  только мог судьбу решить.
              9.
Прикинул дед, - не проживёт,
Что время силы все  низложит.
Надежда, фельдшер подмогнёт
Комиссии его предложит.
Отважился и попросил,
В ответ отказа не услышал.
Тренировался из всех сил,
И на комиссию дед вышел.
Был тест до ужаса простой:
Присесть и встать. И ты живой!
              10.
Февраль. Был сорок третий год.
Попал он в лагерь трудовой.
Но это был всего заход,
Хоть было лучше здесь с едой.
Все силы холод отнимал.
Одежда лёгкая на нём,
Того, гляди опять в капкан.
Тогда уж Смерть сожрёт живьём.
Опять Степану повезло,
И Бог послал ему тепло.
              11.
Нашёлся нужный человек,
Из пленных, с доброю душой.
Сказал тот скромный дровосек,
Чтоб в баню он к нему зашёл.
Достал фуфайку и штаны,
Ушанку- шапку тёплую,
С родной, советской стороны,
Хорошую, добротную.
Аж,  прослезился дед Степан,
Не попадёт опять в капкан.

.    фото с интернета.