Хлопья снега летели на землю

Хлопья снега летели на землю,
Пеплом белым стелившись у ног.
Беспощадному ветру лес внемлет,
Что стирает вмиг след от сапог.

Капюшон не спасает от стужи,
Мех намок и свалялся давно.
Но охотница пояс потуже,
Затянула - и вдаль все равно!

Чаща глубже сугробами блещет,
Шаг неверный – и смерти привет.
Ледяной капкан - стальные клещи,
Погребет тебя на много лет.

Где-то рядом зверь ходит. Пружиной
Его тело так и замерло.
А охотница жаждет наживы.
Пусть судьба разрешит, кто кого!

Тут внезапно один из сугробов
Обернулся живым существом.
Управлял чувством хищника голод.
Адский холод ему нипочем.

Обнажила меч дева и ловко,
Капюшон сбросив, чтоб не мешал,
Наступает на зверя, плутовка.
Только это ещё не финал.

Боли вскрик. Неуместная в белом
Совершенстве стихии зимы
Пахнет кровь девы зверя победой,
Орошая ее же следы.

Зверь рычит и к земле льнет всем телом,
Приготовив последний прыжок,
От него уходя пируэтом,
Дева сделала резкий толчок...

Меч вошел прямо в сердце, сверкая,
Острый кончик торчит из спины.
Из под туши хрипя вылезает
Дева. Тяжко, хоть мертвой лежи!

Вся одежда пропитана кровью.
(Когти лихо погладили бок).
Но охотница верх взяв над болью,
Крутит на жгут свой длинный платок.

Вдруг черты изменяются зверя.
Где же шкура? Где когти, клыки?
Был то оборотень. Лишь на время
Мог людской облик он обрести.

Она знает его. Было прежде
Время их безграничной любви.
Но растаяли клятвы, надежды,
Зверя лапы коснулись земли.

Лучше так. Лучше мертвый. Пусть бремя
Ей нести дальше нужно одной.
Больше он не убьет! Ну а время
Поглотит эту сильную боль.