Алисе, которая умерла в тебе

Возможно, все старания впустую.
И проку нет от запоздалых ласк.
Несолоно хлебавши, знать, уйду я
Из зазеркалья вылинявших глаз.
И не понять, где счастье наизнанку,
А где скорей несчастье налицо.
С девчонкой спать ложился – спозаранку
Я с женщиной вставал. В конце концов
Не вижу той девчушки. До озноба
Заныло что-то глубоко в груди.
А то, что мы в тебе теряли оба,
Одной ли, одному ли – не найти.
Как дух кадаверина во флюидах.
Как нежность, что ее ни дать - ни взять.
Как вдох такими чувствами, что выдох
Увы, но сделать, кажется, нельзя.
Конечно, у истории болезни
Той девочкою нет альтернатив.
Хоть память совершенно бестелесна.
Кто груб – там нежен. В общем, извратив
Картину неприглядного былого,
И тем не утешается душа.
Но как же можно праведное слово
От столь греховных помыслов рожать?
Нет, та, кем стала ты, мне не чужая.
Но нет роднее той…
Напрасный труд
Поверить, что вполне отображает
Столь безупречно-ласковая грудь
То сердце, что для виду в ней осталось.
И в нем уже не детски все подряд.

Пускай не юн, однако не усталость
Мешает вновь по-кроличьи нырять
В ту норку, где мирок был столь чудесен,
Что вот не выжил в этом мире он.
В твоих молчанках нечто выше песен.
Не музыка уже, пока не стон.

Моя вина… Кто, как она, мне близок?
И раз она ушла, а я вот жив,
Завешу Зазеркалье той Алисы
Хоть тряпочкой измаранной души.