Провокация. серия -Моряцкие курьёзы-

Рассказ из серии "Моряцкие курьёзы"

  Морской буксир «МБ-152»  вышел из пролива Дарданеллы и лёг на курс к северным берегам Африки, а вернее  в залив Эс-Саллум.  Дорога предстояла дальняя, море неспокойное, как-никак  начинались осенне-зимние шторма. Курс буксира пролегал  между многочисленными живописными греческими островами. Эти острова,  разбросаны по Эгейскому морю до самого Крита, а дальше миль четыреста чистой воды, без единого клочка суши. При выходе из пролива Дарданеллы, мы обратили внимание на одиноко стоящий американский фрегат, который был виден у нас по левому борту. По внешнему виду, он вроде бы лежал в дрейфе, так как якорных цепей у него не наблюдалось. Больше не было видно не одного плавсредства, что было очень привычно. Потому что в этом районе всегда было оживлённое движение.  Кто-то направлялся в пролив, кто-от из него, а кто-то просто стоял на якоре. Сейчас же здесь, на удивление, было совершенно безлюдно.
    Мы вышли из Севастополя ещё в начале ноября, на смену такого же морского бродяги, как и наш буксир. Вся наша задача заключалась в дежурстве, по обеспечению боевого соединения кораблей средиземноморской эскадры. 
   Прошло какое-то время, и мы уже почти пересекли Эгейское море. По правому борту у нас, в дымке проявлялись небольшие греческие острова, и как бы проплывая, медленно оставались позади. Впереди, нас ожидал остров Крит, а дальше за ним, уже начинается Средиземное море. Время тянется медленно и неумолимо, а впереди нас ожидало ещё множество переходов и много месяцев вахт и «авралов».
   И вот, стоя на вахте у руля, я обратил внимание, что кто-то из дымки за кормой нас вызывает «светом» на переговоры. Время было вечернее и сквозь дымку не было видно, что за корабль просит выйти на связь. Видны были только ходовые огни и тёмный размытый силуэт. Штурман  доложил капитану и тот дал команду, что бы я ответил на вызов.
Выйдя на крыло мостика, я начал переговоры. Пока мы обменивались знаками с неизвестным кораблём, из дымки  начали вырисовываться его очертания. Скорость корабля была намного выше нашей, и он быстро нас догонял. Когда он уже достаточно приблизился и стал виден его бортовой номер, к нашему всеобщему удивлению, оказалось, что это был тот самый американский фрегат, который находился в дрейфе на выходе из пролива Дарданеллы.
С фрегата  передали  поздравление нашему капитану. К удивлению, они назвали его полное имя,
то есть - фамилию, имя и отчество, чем ввергли нас со штурманом  в полное недоумение.
Американцы поздравили капитана с благополучным рождением внука и, проходя по нашему правому борту  дали длинный гудок. Фрегат проходил настолько близко, что было видно как на верхнем мостике корабля, офицеры повернулись к нам лицом и «взяли под козырёк». После этого, фрегат увеличил скорость и, разрезая форштевнем волны,  растаял в вечерней синеве.
Когда я передал капитану сообщение американцев, его это сильно возмутило. Он стал кричать, что это провокация, что «янки» всегда были провокаторами и вообще они обнаглели, несут всякую хрень. Потом, когда он уже немного поостыл, в разговоре со штурманом признался:    
 - Да, действительно, моя  дочь в «интересном положении», но об этом никто не может знать. Мы об этом пока никому ничего не говорили, чтоб не сглазить. Всякое ж бывает в жизни. Да и беременность у неё всего шесть месяцев. Так что, америкосы дали маху со своим провокационным «поздравлением». Тут, всего лишь только совпадение и не больше…»
   Дальше всё шло своим чередом, как и прежде – вахты, «авралы» и т.д., и т.п. Все уже стали забывать про случай с фрегатом, но вдруг! 
   Где-то, примерно через месяц после этого события, когда мы стояли в точке на якоре, на ют, в поисках капитана, выбежал взволнованный начальник радиостанции. Капитан, в это время,  сидел за столом, где они в паре со стармехом  «забивали козла». Он о чём-то рассказывал и все  его внимательно слушали. Слова радиста, в полном смысле слова,  ошарашили  всех, кто в это время находился на юте. Было такое впечатление, что капитан потерял дар речи. Он, какое-то время сидел вообще без движения. Выпучив свои глаза, и совершенно не моргая, капитан молча смотрел на радиста. Потом он встал, медленно взял у него из рук радиограмму и так же медленно без единого звука  удалился к себе в каюту. А суть радиограммы-то была в том,  что у нашего капитана месяц назад  родился внук. И ещё, в ней говорилось, что родился он семимесячным, с весом  кило восемьсот и до этого времени  находился в «инкубаторе». Сейчас же, и с его дочерью, и с его внуком всё в норме, всё - хо-ро-шо!  Тут, видно врач, у которого состояла на учёте дочь капитана,  ошибся при определении срока беременности будущей молодой мамаши.
А вот то, что наш капитан тогда назвал провокацией, однако, оказалось сущей правдой…
    Вот, такие-то дела, мои дорогие слушатели!