Из поэмы Не думал, не гадал4

Мои желанья беспредельны
и даже нету им конца.
Они, как будто бы явленья
без формы, даже без лица.
Они аморфны и бесцельны,
бывают глупые со Стрельни,
гнездятся где-то в уголке,
как будто знаки на песке,
которые волной смывает.
Не остаётся и следа,
но светят ярко, что звезда.
Нахлынут, в них я пребываю
мгновенье, может, даже два
и опадают как листва.

Какие странные Поэты.
Какие ёмкие слова,
и груди женские воспеты,
и ноги, кругом голова.
"И каинство, и окаянство".
Метафор сонмы, постоянство.
В веках отчаянья вина,
"и с той поры война, война".
Гремят не громы, снова пушки,
опять полки идут в разбой.
И юношей бросают в бой –
валяются на поле тушки.
Страна, одумайся быстрей,
учитесь жить без батарей.

Мои года, как сон, туманны.
Когда отсутствует луна,
и между тем порой экранны,
а фоном служит вновь война.
Иду по полю отчужденья
от вероятного сужденья.
Не хочется вдаваться в суть.
Товарищ, ты не обессудь,
шагаю я своей дорогой
по ветреной свободе лет.
И мне другой дороги нет,
обуреваемой тревогой
за синим горизонтом дней.
Откуда стало вдруг видней.

Что было где-то – состоялось,
помчалось с ходу в никуда
и между строк что записалось,
сверкнула чистая звезда.
Луна взлетела в небосводы.
Её вновь отразили воды,
дорожкой кинулись лучи.
Заряд покоя получи,
расслабься вероятным телом,
не суетись, хотя б в Душе,
смотри стрекоз на камыше.
И наслаждайся оголтелым
порханьем бабочек в цветах
с красивой рифмою в стихах.

Мы переможем, переможем
и перейдём в иную даль.
Себя мы скоро перемножим
и сбросим чёрную вуаль.
И, обнажая, обнажимся,
не зря же в поле мы кружимся
и видим дальний горизонт,
где затуманен небосвод,
где облака бегут стадами
над всем пространством тишины
без объяснения вины.
Идём обочиной, задами,
противопоставляя всем,
наверно, спятили совсем.