19 мая

Да будь ты хоть кем, хоть султаном, хоть онанистом,
хоть бисексуалом, жующим в кинотеатре поп корн…
ничего нового… а вот я был когда-то горнистом
и солнцем сиял мой медный начищенный горн.
Утром, когда роса выпадала на травы
изумрудными каплями, и бисер трелей метали с деревьев птички,
я тащился в штаб, протирая глаза кулаком не ради славы -
красный галстук на шее, в кармане сигареты и спички.


Горн не имеет вентилей или пистонов,
он для мелодий только натурального звукоряда
и поэтому я давал сигнал без всхлипов и стонов
та-та-та-та - «Подъем» и просыпались четыре отряда.
И начинал кишеть человеческий муравейник:
кто чистит зубы, кто вошкается в туалете, кто заправляет кровать,
кто чешет измазанный пастой волос растрёпанный веник,
кто обсосанною простынь пытается застирать.

А я ухожу за штаб и прислоняясь к сосне могучей
понимая, что расшевелил для жизни эту сонную косность,
смотрю в небо на солнце за тучей
к курю свои сигареты «космос».
Всегда один, даже в столовку последним:
поставят две котлеты и три компота – жри сколько хошь,
и можно подраться с кем-нибудь днём этим летним,
галстук скроит кровь – он на неё похож.

А в сумерках, когда все по корпусам рассосутся,
надо вернуться в штаб и сигналить отбой -
в небе уже луна как голубое блюдце,
а под ней у сосны кажется мы с тобой.
Тиская твою грудь, я тебе врать не стану,
и поцелуями объясню - зачем я к тебе пристал:
ты, пританцовывая, будешь лупить по барабану,
девочка моя, и читать фристайл.