Последняя свеча

Холодное, хмурое утро. Туман.
На влажной земле лежит партизан.
Лежит он давно, весь промок и продрог,
Но дух его сильный, всё вытерпеть смог.

Успел он уже динамит заложить,
Фашистский состав под откос запустить.
На поезде том, должен ехать майор,
Безжалостный, злой, на расправу был скор.

Майор этот танки и пушки везёт,
На фронт. Стреляли чтоб в русский народ.
Момент этот точно нельзя допустить,
Майору тому заодно отомстить.

Лежит партизан, вспоминает те дни,
Когда довелось познакомиться с ним...
Шёл сорок первый, деревня, изба.
Мужик собирается ехать в поля.

Покушав, детей всех своих он собрал,
Дела всем раздал и ещё наказал,
Чтоб слушали мать, не перечили ей
И ждали, пока он приедет с полей.

И вот он простился, детишек обнял,
На старой кобыле в поля поскакал.
Обильно работав, то поле вспахал,
Решил отдохнуть, так как очень устал.

Решил и прилёг, взгляд свой в небо поднял,..
Но что-то не так, чёрный дым увидал.
Тот дым шёл с деревни, где дом был его,
И больно кольнуло в груди у него.

Вскочил он тогда и помчался туда,
А сердце твердит, что пришла брат беда.
Добравшись почти до деревни своей,
Увидел он издали много людей.

И вот, на пригорке, куда он взбежал,
Заметил соседа, в кустах тот лежал.
Был ранен серьёзно, он плача молчал,
Движеньем руки мужика подозвал.

Склонился мужик к соседа губам,
Чтоб внять его хриплым, последним словам.
И молвил сосед, чтоб мужик убегал,
Свою от фашистов он жизнь чтоб спасал.

В деревне в живых уж, мол, нет никого,
Хотели убить и его самого.
Но чудом сбежав, он с бугра наблюдал,
Как немец все хаты в деревне сжигал.

Сказал, что командовал смертью майор,
Что лично тот гад заходил в каждый двор.
Приказывал вешать, сжигать и стрелять,
Не вздумали чтобы живых оставлять.

Мужик тот спросил у соседа тогда,
А как же братишка моя вся семья?
На что у соседа слеза потекла,
И свисла безжизненной плетью рука.

Завыл тот мужик, захотел отомстить,
Безжалостно гадину эту убить.
Не думая больше в тот миг ни о чём,
Пошёл он в то место, где был тот майор.

С пригорка он видел, что тот человек,
Стоял средь деревни, был тощий как плеть.
Решил тот мужик по пластунски ползти,
Нежданно, смертельный удар нанести.

Жена, мужика собирала когда,
Дала ему хлеба, кувшин молока.
Ещё дала нож, чтоб нарезать сумел,
Он хлеба того, с молоком чтоб поел.

Так вот, ножик тот меж зубами зажав,
Пополз по земле он, как будто удав.
Пробраться к майору мужик чудом смог,
И вот уже виден немецкий сапог.

Осталось немного, всего метра два,
Скрывает героя густая трава.
Стучит сердце сильно, нож в руку он взял,
Лицо исказилось в зловещий оскал.

И в этот момент он почувствовал боль,
Проткнуло ту руку как будто иглой.
Нож выпал, а сверху в затылок удар,
В глазах мужика в тот же миг, свет пропал.

Когда он очнулся то было темно,
Воды в него выплеснул кто - то ведро.
Был связан мужик по рукам и ногам,
В руке была боль, в голове был туман.

Напротив него усмехался майор,
Смотрел на него не мигая в упор.
Желал тот майор мужика расспросить,
За что же его он хотел так убить.

Мужик исподлобья смотрел на него,
Свой рот не открыв, не сказал ничего.
И сколько фашисты не били его,
Он только смеялся собакам в лицо.

Крепился он долго, но всё же опять,
Сознание хлопцу пришлось потерять.
Очнулся в вагоне, куда - то везут,
Готовила жизнь мужику адский труд.

Приехал в концлагерь, кругом всё в крови,
Таких как мужик бедолаг пруд пруди.
Голодные, злые, затравленный взгляд,
А по периметру уйма солдат.

И вот стал мужик у фашистов в плену,
Работать как вол, а жить как в хлеву.
И с самого первого дня замышлять,
Как с каторги этой ему убежать.

И вот как - то раз, получился момент,
Когда тот мужик раздобыл инструмент.
Нашёл он лопату, ведро и кирку,
Удача смогла улыбнуться ему.

Мужик оказался довольно хитёр,
Подземный ход вырыл как будто шахтёр.
Под носом у немцев он всё провернул,
И как - то раз ночью, в тот лаз он нырнул.

И вот она, воля, мужик побежал,
Не так далеко он лесок увидал.
В груди стучит сердце и мысль в голове,
Как минное поле пройти в темноте.

Итак, поле пройдено, леса достиг,
Услышал сирену в концлагере, крик.
И в чащу он путая след стал идти,
Овчарки его не смогли, чтоб найти.

След путая долго, в лес глубже всё шёл,
Пока до болота он так не дошёл.
Обратно никак, ведь там верная смерть,
Решил он вперёд только дальше переть!

Сломал себе палку и двинулся в путь,
Ступая по пояс в противную муть.
Он долго так хлюпал, всё стихло вдали,
Сумел он - таки, от погони уйти.

Как сушу увидев, стал к ней он идти,
Все силы отдав, смог туда догрести.
Устал очень сильно, и чувствует боль,
Не может идти, кровоточит мозоль.

Увидел гроздь ягод там, перекусил,
Прилёг отдохнуть, поднабраться чтоб сил.
И только улёгшись на мховый настил,
Как тут же его крепкий сон посетил.

К Морфею доплыл, снится младшая дочь,
Надюшкой зовут, и вся в папку точь-в-точь.
Смеётся и машет ладошкой, маня,
"Жива я папаня", ему говоря!

Очнулся мужик, его сон поразил,
Прибавил Надежды, вернул массу сил.
Как вдруг веток хруст рядом он услыхал,
Взглянувши туда он, троих увидал.

Смотрели в него дула трёх ППШ,
Один из них стал подходить не спеша.
Сказал чтоб не двигался, руки поднял,
Мол кто он такой и сюда как попал?

Мужик наш от радости вскрикнул: "Я свой",
"От фрицев убёг, а мужик я простой".
И хлопцам тем трём тут же он рассказал,
Как в лагерь попал, а потом, как сбежал.

Ищу я своих и хочу отомстить,
Немецких солдат не могу я простить.
Те трое услышав как встрече он рад,
Сказали: "А мы - партизанский отряд.

Решили в свой лагерь его отнести,
Мужик ведь не мог своим ходом идти.
Взвалили на плечи и двинули в путь,
И каждый из трёх его нёс по чуть-чуть.

Пришли они в лагерь, уж было темно,
Решили нести к командиру его.
В землянку вошли, доложили приход,
"Нашли мужика, а мужик этот - вот".

Стал старший расспрашивать: "Кто ты таков"?
И Как получилось уйти от врагов?
В ответ наш мужик рассказал свой рассказ,
Рассказ тот был честен и без приукрас.

Поведал ещё про майора того,
Что хочет найти очень сильно его.
Ему командир партизан отвечал,
Майора того, что и сам он знавал.

Ещё мужику он тогда предложил,
В отряд партизанский тот чтобы вступил.
Мужик, согласясь, попросил одного,
Найти помогли чтоб майора того.

Согласно кивнув головой командир,
Пожал ему руку, поправил мундир.
На этом окончили свой разговор,
Глава партизан подозвал медсестёр.

Мужик на поправку наш быстро пошёл,
И вскоре в отряд партизанский вошёл.
Он вылазки в тыл стал к врагу совершать,
Фашистам войну стал вести он мешать.

Тем временем, время немного прошло,
Разведчик в отряд партизанский пришёл.
Он вести принёс о майоре о том,
А старший послушав, созвал всех потом.

Мол, есть говорит, нам работа друзья,
Медлить товарищи больше нельзя.
Дело серьёзное есть в эту ночь,
Родине братья нам надо помочь!

Будет фашистский состав проходить,
К фронту его нам нельзя допустить.
Пушки и танки есть в поезде том,
Командует поездом этим, майор.

Нужно решить нам сейчас, кто пойдёт,
Рельсы под поездом этим взорвёт.
Это скорей всего верная смерть,
Но нам не впервой в глаза смерти смотреть.

Сказав, оглянул командир свой отряд,
Мужик наш вскочил, был он вести той рад.
Сказал чтоб послали на дело его,
Что хочет убить мол, майора того.

Недолог совет был, решили послать,
Того мужика, долг майору отдать.
Собрался мужик, час прощанья пришёл,
Всем руки пожав, он в лес тёмный ушёл...

Холодное хмурое утро. Туман.
На влажной земле лежит партизан.
Успел он уже динамит заложить,
Фашистский состав под откос запустить.

Момент, наконец - то тот самый настал,
Когда вдалеке стук колёс услыхал.
Напрягся мужик, приготовился ждать,
Когда на рычаг нужно будет нажать.

И вот виден поезд, он жмёт на рычаг...
Аж ели погнуло, бабахнуло как!
Состав разлетелся почти на куски,
Последний вагон лишь швырнуло с пути.

Мужик оглушённый, вскочив побежал,
Туда, где вагон тот разбитый лежал.
Увидя то место он в ужас пришёл,
Кровавое месиво, он там нашёл.

Среди изувеченной массы тех тел,
Майора того разыскать он хотел.
Но сколько он там второпях не копал,
Того не увидел, кого он искал.

Тогда партизан наш пробрался в вагон,
И вдруг еле слышный, услышал он стон.
Обломки вагона он стал разгребать,
Желая хрипит кто, скорее узнать.

С трудом отваливши вагонную дверь,
Он смог лицезреть, кто там воет как зверь.
И в миг он узнал то худое лицо,
В лице том майора признал он того!

Рука мужика потянулась к ТТ,
Приставил ТТ он к его голове.
И палец его на курке побелев,
Курок тот нажал, выдав праведный гнев.

Щелчок и... осечка! Расширен зрачок,
С лица мужика льёт насыщенный пот.
В тот самый момент в мужика голове,
Надюшка явилась, живая вполне.

"Батяня - не надо, прошу не греши,
Я слёзно молю, вынь обиду с души.
Ведь стоит тебе уподобится им,
Как ты в тот же миг, себе станешь чужим.

Не лучше, а хуже так будет, поверь,
Открывши, назад не закроешь ту дверь.
Сломаешь мечту и цель жизни своей,
Подумай, а стоит твой гнев тех потерь"???

Сказав растворилась в величии грёз,
Задумался хлопец реально всерьёз.
И будто со взгляда опав пелена,
Молящие очи увидел врага.

Внутри что-то ёкнуло, дуло убрав,
Убил в тот момент он в себе былой страх.
Светло на душе, просветляется день,
Прощаешь когда ты вражину-поверь!

Взваливши фашиста, мужик с ним побрёл,
Куда человеческий долг его вёл.
Ни долго, ни коротко - прибыл в отряд,
Дыханьем прерывистым, хриплым обдат.

Зашёл к командиру, его тот обнял,
Слезу в глазах друга мужик увидал.
На грудь тут же хлопнули сто боевых,
Мужик рассмеялся, так был он счастлив!

И сразу в отряде затеяли спор,
Какой страшной смертью умрёт тот майор.
В итоге все вместе пришли к одному,
Что суд наш, народный, осудит его.

Отправив вражину этапом в Москву,
Вести продолжали герои войну.
Майор был судим, за деянья свои,
Расстрелян он был, поквитались мы с ним.

Не долго - ни коротко, взяли Берлин,
Рейхстаг где стоял, флаг поставя над ним!
Всё меньше войны отголоски звучат,
Распущен был тот партизанский отряд.

И вот наш герой, проходя по полям,
Которые он в сорок первом пахал,
Подходит к деревне, где раньше он жил,
Надеждой наполнен на лучшую жизнь

Идя вдоль хатёнок, он понял что тут,
Живые остались, вон видно, живут!
Счастливый порыв стал глаза увлажнять,
Знакомые лица не ждал повидать!

Обнявши соседей, сказали ему,
Тогда, мол, что спряталось много в лесу.
Мужик не дослушав стремглав побежал,
На грудь больно кто-то, как будто нажал.

Пыля как метла, добежав до ворот,
Как вкопанный встал он, открывши свой рот...
Избушка жилая, растёт огород,
Вдали силуэт, его кто-то ждёт!

С крыльца озаряя улыбкой лица,
В платочке и ситцевом платье стоя,
Что в снах приходила, была его дочь,
Надежда смогла все невзгоды превзмочь!

Подарок великий, и зажили тут,
В своём бытие применяя и труд.
С колен не в первой русским людям вставать,
Не стоит нам люди свечу ту терять!

Свеча пусть горит та и мы вместе с ней,
Прогнав своим светом немало теней.
Живите Надеждой, поймите друзья,
Её потерять уж никак нам нельзя!

P.S.
Четыре свечи
Притча неизвестного происхождения
Четыре свечи спокойно горели и потихоньку таяли. Стояла такая тишина, что было слышно, как они разговаривают.

Первая сказала:
— Я — Спокойствие… К сожалению, люди не умеют меня хранить. Думаю, мне не остаётся ничего другого, как погаснуть!И огонёк этой свечи погас.

Вторая чуть слышно промолвила:
— Я — Вера… К сожалению, я никому не нужна. Люди не хотят ничего слушать обо мне, поэтому мне нет смысла гореть дальше.
Едва она замолчала, подул лёгкий ветерок и загасил свечу.

Третья свеча опечалилась:
— Я — Любовь… У меня больше нет сил поддерживать свой огонёк. Люди не ценят меня и не понимают. Они ненавидят даже тех, кто их любит больше всего — своих близких, — сказала она и погасла.

Вдруг в комнату вошёл ребёнок и, увидев три потухшие свечи, испуганно закричал:
— Что вы делаете!? Вы должны гореть — я боюсь темноты! — плакал он.

Четвёртая свеча произнесла:
— Не бойся и не плачь! Пока я горю, всегда можно зажечь и другие три свечи. Ведь я — Надежда!