Николай Куленко

НИКОЛАЙ КУЛЕНКО
(род. в 1936 г.)


Поеду в бывший Сталинград.
Необходимость в том назрела.
Пройду, где много лет назад,
Земля кровавая горела.

И там, где вольный бег реки,
Где синь и солнечные  дали,
Пусть встанут
              в памяти
                полки,
Которые в сраженьи пали.

Минуту, может быть,  одну
Идти полкам железным строем,
Но я в глаза солдат взгляну
В миг  перед их  последним боем.

Пусть я ещё раз поучусь
У грозной волжской переправы
Великой подлинности чувств
Геройства,
          Гордости и
                Славы…

АЛЁШКА

Я об Алёшке, младшем брате,
Который помер, говорю.
В войну мы с ним в голодной хате
Дивились молча сухарю.

Сухарь был чуть зеленоватый,
Но я заверить вас берусь:
Покрытый плесенью, как ватой,
Для нас он сладким был на вкус.

Я отдавал его Алёшке,
Как бинт от раны отрывал,
Потом глядел, как он по крошке
Сухарь замедленно жевал.

Оттаивало в нём свеченье,
Струилась радость по лицу.
И было к детству возвращенье,
К живым и к хлебу, и к отцу.

ХЛЕБ

Залежался в столе
Ломтик чёрного чёрствого хлеба.
Разве станешь его
Есть, когда он подобен коре
На дубовом стволе,
Так засох, зачерствел он
Нелепо!
Отнесу-ка его
Брошу в ящик, что в нашем дворе.
Только что же со мной?
Чёрствый ломтик в ладони сжимая,
Вздрогнул я, как во сне,
Ярко-ярко припомнив беду:
Всплыло вдруг пеленой
Золотистое марево мая,
Распростёртая степь
Задыхается, стонет в бреду.
Нет дождя. И земля,
Как вдова, напрягая все силы,
Не жалея себя,
Ставит на ноги кустики ржи,
Только б хлебушку быть
На токах под тугой парусиной
Да на крепких зубах
Тех, кто потом её освежил.
Хлеба нет, и в избе
Лебеда в чугунке закипает.
Братья кругом сидят,
Пахнет хлебом для нас лебеда.
Долгожданный обед.
А потом на полу засыпаем,
Кто – на час, кто – на два,
А Алёшка – меньшой – навсегда.
Как же так, как же так?
Хлеб сейчас отнести на помойку?
Ведь он хлеб!
И не тот, что в ларьке,
Всем доступный нам хлеб.
Хлеб, которого ждал
Мой братишка голодной зимою,
Ждал почти целый год,
До сих пор ждёт в холодной земле!
Созову я гостей,
Каравай на столе золотится.
А куда чёрствый хлеб?
И у памяти я не в долгу
Подарю голубям,
Позову их, отдам:
Ешьте, птицы!
Но выбрасывать хлеб –
Понимаете,
Хлеб –
Не могу.

СОЛДАТЫ

Как их мало осталось – пришедших с войны!
…На подушках атласных – нагрудные знаки.
Под железные звёзды  уходят они,
Молчаливо, не так, как ходили в атаки.
И над ними печальные трубы поют.
Накрывают венки  обнажённую глину.
А друзья  боевые их не узнают –
Ведь расстались  ещё на дорогах к Берлину…
Неуёмна, остра  горечь в сердце моём,
От такой – содрогаемся, глохнем, немеем,
Будто город за городом  силе сдаём,
Уступаем навеки…  Вернуть не сумеем….
Пусть рыдает оркестров тяжелая медь, —
Ветераны, отцы, вы  — бессмертны по праву:
И Победе сиять,
и Салютам греметь,
И грядущим певцам  петь вам Вечную Славу…