Сонеты, рондо, рондели, вилланели

ОЛИМПИЯ МАЙДАЛЬКИНИ
                английский сонет


Припухлость век и без кокетства взор
Есть что-то хищное в рисунке носа.
Аристократка — руки плюс убор,
И властность каждодневного допроса.

Невестка Папы, ей за шестьдесят,
Фактически всем правит в Ватикане,
Глава разведки тайной! Ей не рад
Сам Мазарини при Австрийской Анне.

И контрразведка — дамой создана!
Тот «Чёрный Орден», что карал шпионов,
А на печати: женщина сама
С мечом в руке — палач былых канонов.

Поныне эталон мужского стресса —
Олимпия, что прозвана «папесса»!




САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Рондель


        Прекрасен гордый Петербург
        С холодной царскою красою!
        Художник восхищён тобою,
        И музыкант, и драматург.

        Загадкою дворцов, скульптур,
        Где сфинксы смотрят за волною,
        Прекрасен гордый Петербург,
        С неповторимою красою.

        Средь наслоения культур
        Остался ты самим собою.
        Я вплетена в тебя судьбою,
        Твой метроном, как сердца стук,

        Прекрасный гордый Петербург





               ПЛАЧ  ОРФЕЯ.  Вилланель


Простая белая гвоздика
Напоминает о тебе.
Но  ты исчезла, Эвридика.
Не видел я прекрасней лика,
Когда была в твоей руке,
Простая белая гвоздика,
И тихо с плеч ползла туника,
Лучом оставшись на песке…
Но ты исчезла, Эвридика.
О, губы цвета сердолика!
Им проиграла в красоте
Простая белая гвоздика.
И потому, представить дико,
Что нет тебя в моей судьбе.
Но ты исчезла, Эвридика!
И не сдержать мне слёз и крика,
Клеймом из памяти, во мне
Простая белая гвоздика.

Но  ты исчезла, Эвридика.




    МАРГАРИТА. Рондель


Домик маленький над вечною рекой,
Где цветы ветрами чуть оживлены...
Побывав марионеткой сатаны,
Маргарита, обрела ты здесь покой?

Божий свет всегда обходит стороной,
Редко радует мерцание Луны
Домик маленький над вечною рекой,
Где цветы ветрами чуть оживлены.

Полуведьма согласилась ты с ценой:
Жить во мраке, жить без солнца и весны —
Лишь бы с Мастером столетия текли,
Где есть рукопись, любовь и тот родной

Домик маленький над вечною рекой…


      
    

                АМОК
                английский сонет


То шёл я по аллее, то бежал,
Расстёгнутую куртку мучил ветер.
Один вопрос покоя не давал,
Его решу сегодня, как наметил!

Мне безразличен был холодный дождь,
Дома, деревья и машины — мимо.
С ума сводило то, что ты не ждёшь,
Что эта боль внутри неразделима!

Да, я собою больше не владел,
К тебе стремился вновь, моё проклятье!
Но кто б меня остановить посмел?
Вот дверь. Звонок. Ты вышла в синем платье.

И выдохнул, охрипнув, звук дробя:
«Мне дальше жить? Иль не любить тебя?»




         

      ЛОРЕЛЕЯ. Рондель


Поёт печально Лорелея,
В лучах заката, на скале.
А водопад волос во мгле
Сияет золота сильнее.

И рыбаки от чар хмелея,
Спешат туда влюбленно, где
Поёт печально Лорелея
В лучах заката, на скале.

Но месть, как шарф над нею веет!
Ей безразлично, что во тьме
Утонут в бурных водах все —
Бог Рейна так решил, владея...

Поёт печально Лорелея.


             



         ЛЮБОВЬ. Рондо


         Эта любовь, словно гюрза,
         Жалит и… всё! С этих пор «за»
         Будет ответ, если вопрос
         О ерунде или всерьёз.

         Как же блестят сразу глаза,
         Их навсегда тронет слеза
         Страха потерь — он в душу врос
         Болью шипов, с прелестью роз —
         Это любовь.

         Нет козырей, не до туза,
         Вечный коктейль — штиль и гроза,
         Сплав чумовой ночи и рос,
         С мёдом от пчел, с ревностью ос.
         Но всё равно — к Солнцу лоза,
         Это любовь!



             


         ПОД РОЖДЕСТВО. Рондель


В ночь Рождественских чудес
Рядом ты со мною.
Волшебство такое —
Только для принцесс.

Сделал всё, чтоб страх исчез,
Воевал с бедою
В ночь Рождественских чудес,
Рядом ты со мною...

Месяц падает с небес.
Счастьем дышат двое,
То зовут — Судьбою!

Только глаз прищурил бес
В ночь Рождественских чудес.




       


           ВЬЮГА. Рондо


        На Святки вновь гадала Вьюга:
        В дали какой искать  супруга?
        Как рассмотреть в стекле озёр,
        Желанный лик и твёрдый взор,
        Который вызволит из круга,

        Где каждый год всё та же фуга:
        Буран ведёт с Метелью спор,
        Но с ней летит в хрустальный бор,
        На Святки...

        А Вьюга, бывшая подруга
        Ревнуя, мечется вдоль луга.
        Врываясь в лунный коридор,
        Там заключает договор:
        «Ты отомсти, Мороз, хитрюгам
        На Святки!»


            



            ВРУБЕЛЬ «ЦАРЕВНА-ЛЕБЕДЬ»
        французский сонет


  Жемчужный свет, плывущий с полотна,
  Как волшебство зеркальное позвало,
  Как магия старинного кристалла —
  Царевна или лебедь? Кто она?

  Корона переливами полна.
  А перья, словно платье после бала,
  Которое роскошно с плеч упало
  Туда, где плещет мрачная волна.

  Вдали мерцает замок из рубина.
  Не он ли — дом лебёдушки невинной,
  Чья грусть во взгляде темноты черней?

  И смотрят эти очи так печально,
  Как будто видит дева миг прощанья.
  Нет, не найдёт Гвидон покоя с ней.




         


              СНЕГ  И СОЛНЦЕ. Рондель


         Снег и солнце! Юона картина!
         Всё бело и сады, и поля,
         В мягких шубах стоят тополя.
         Снегирей завлекает рябина.

         Шапки снежные для исполина
         Примеряют кусты, веселясь.
         «Снег и солнце»— Юона картина.
         Всё бело и сады, и поля.

         На пруду, у развалин старинных
         Ребятишки катаясь, шалят.
         Лёд горит, будто скол хрусталя —
         Синим пламенем светится льдина…

         Снег и солнце — Юона картина!



       


           ОШИБКА ДОННЫ АННЫ. Рондо


          Глубокий траур — шлейф печали
          Забыт, как честь на карнавале:
          Познала Анна тот дурман,
          Которым обольщал Жуан —
          Слова любви, что душу крали.

          И пряча взгляд в густой вуали,
          Как будто виден всем обман,
          Но сможет уберечь от ран
          Глубокий траур,

          Она лгала себе вначале,
          А сердце с разумом кричали:
          «Его визит судьбою дан!
          Сорвёт он, словно ураган,
          Сорвёт любовью в этом зале
          Глубокий траур.»



      


    МОКРЫЙ СНЕГ. Рондо


         Мокрый снег налипает на ветки.
         Грозно ставит белилами метки,
         Словно в кляксах — деревья и дом.
         Нынче едут машины с трудом.
         Небо в тучах, прохожие редки.

         И скользят каблучки у кокетки —
         Тротуары подёрнуты льдом...
         Только слышится смех за углом:
         «Мокрый снег!

         Сладкий он и похож конфетки!»—
         То девчонки, на вид, шестилетки,
         Ловят хлопья в ладони и ртом,
         Раскрасневшись в пылу озорном!
         И — он тает на «счастье» отметке
         Мокрый снег.


               



           ИГРЫ. Рондель


         Мы в детстве с помощью игры
         Друзей надёжных выбирали,
         Про интуицию не знали,
         Но смехом полнились дворы.

         А повзрослев, вошли в миры,
         Где в масках все на карнавале.
         Мы в детстве, с помощью игры
         Друзей надёжных выбирали.

         Щенячий опыт! С той поры
         Душа его хранит в астрале,
         Но им сверяются вначале
         От жизни «пробные шары»,

         Как  в детстве с помощью игры.


            



         КОГДА УХОДИТ ЖЕНЩИНА. Рондо


           Когда уходит женщина от вас,
           О, как не верите ей в этот час!
           И думаете: это лишь каприз,
           Ведь вы  её награда, главный приз.

           Ещё бы! Знали «фею» без прикрас —
           Смешные бигуди, жирок в запас.
           Тогда зачем, на днях её стриптиз?
           Зачем билеты куплены в круиз?
           Когда уходит женщина,

           Вернуть её не сможет ни алмаз,
           Ни просьбы, если свет в душе погас.
           Вас выплюнет, как жвачку, как ирис,
           Будь вы электрик, генерал, маркиз.
           Не ждите, всё отрезано на «раз»,
           Когда уходит женщина.


               


      ФИАЛКИ. Вилланель


Простые, нежные фиалки
Вас отдала моей судьбе
Цыганка в ярком полушалке...

…  Девчонкою, в тенистом парке,
Я увидала по весне
Простые, нежные фиалки,
Но их срывать мне стало жалко.
И вдруг возникла, как во сне,
Цыганка в ярком полушалке.
Был голос тихий у гадалки,
Сказала:«Принесёт тебе
Простые, нежные фиалки
Твой суженный!» И сразу, галки
Вспорхнули… Миг... И нет уже
Цыганки в ярком полушалке.

…  О сколько лет  «Люблю, русалка,»—
Он говорит, даруя мне
Простые, нежные фиалки...
Merci, цыганка в полушалке!


          


 В ДОЖДЯХ АПРЕЛЯ. Рондо


      В дождях апреля тихо и светло,
      Хоть капли бьются жалобно в стекло,
      Хоть скромен вид деревьев оголённых,
      И голуби не бегают влюблённо,
      А лишь ворчат-воркуют тяжело.

      Нет, глаз не понял как произошло,
      Когда на ветках молодого клёна
      Душистый лист проклюнулся зелёный
      В дождях апреля,

      И перевёл все стрелки на тепло,
      Решив, что календарное число
      Теперь неважно — холод сброшен с трона,
      А на Весне роскошная корона!
      Ведь от любви напутствие пришло
      В дождях апреля.

 
         



  ПОРТРЕТ КАМЕРИСТКИ
                французский сонет


  Мир вновь гадает сколько было лет
  Красавице с зелёными глазами,
  Чей взгляд тяжёл, не связан со слезами,
  На чьих губах надменных зова нет.

  Но как воздушен чёткий силуэт
  Из белых кружев, что сияют сами!
  Прядь так прелестна с рыжими кудрями,
  Что уступил ей строгий этикет.

  И лессировкой дан румянец страстный,
  И тёмный фон задумчиво-прекрасный.
  Вот он — шедевр, прошедший сквозь века!

  Но только... не подписана картина.
  Прошли столетья — мненье не едино:
  Великого ли Рубенса рука?


               



    АЛЕКСАНДРИТ. Рондель


          Не ясно, что в любви первично,
          Душа иль тело нас манит?
          Ты подарил александрит,
          Шепнув хитро:«Тебе,  мистичной!

          Красавец-камень необычный —
          В нём тайна от самой Лилит.
          Не ясно, что в любви первично,
          Душа иль тело нас манит.

          Чиста влюблённость, романтична...
          У страсти же — безумный вид,
          И камень алым в ночь искрит!
          Днём — изумрудный, поэтичный.»

          Не ясно, что в любви первично…



               


              СОНЕТ О РОЗЕ
           английский сонет


       Волнует белой розы аромат...
       Прозрачность лепестков подобна чуду,
       Вид непорочен и полярен блуду —
       Цветок собою украшает сад.

       Ах, красота!  Зачем же — сто шипов?
       Похоже, защищается умело!
       И не смотря на то, что побледнела,
       Желает обходиться без оков.

       От снежной розы —  лишь холодный свет.
       Её срывая для себя, мой милый,
       И ставя в вазу очень бережливо,
       Возможно жизнь её не губишь, нет.

       Но то, что от уколов ты в крови
       Ужели стоит временной любви?
.

фото: Прижизненный портрет Олимпии Майдалькини. Автор неизвестен.