Коммунизм - абсолютное зло!

Недавно в сетевой группе "Блистательный С–Петербург" разгорелась жаркая полемика под публикацией документального фильма "Кто заплатил Ленину?". Неосоветчики показали себя во всей красе. Высшим их перлом было высказывание некоего товарища Шляпкина, смысл коего заключался в том, что те, кому дороги работы Ивана Ильина или книги Ивана Шмелёва – уже фашисты и дегенераты. Эта реплика была удалена, товарищ отправился в бан. Но ход мысли оголтелого ленинца впечатляет... Мне порой говорят: "Да не трогай ты их, новых красных!" Только вот... сегодня мы их не тронем, позволим безответно нести злобный бред, а завтра они придут к нам, вломятся в квартиры с обысками и арестами. Надеюсь всё–таки, что этого не случится.

В нашем мире не всем повезло
Жить без маски,
В любви, а не в стае.
Коммунизм – абсолютное зло:
На Аляске, в России, в Китае...
Но, пожалуй, страшнее всего
Инфернальная сущность его.

Годы страха душа не простит
Тем, кто правит без Бога и права,
Тем, кто "мудрого Сталина" чтит,
Тем, кто славит "великого Мао".
Только бешено рвутся они,
Чтоб вернуться в зловещие дни.

Засыпает убитых песок,
Слуги дьявола снова и снова:
Тех – в затылок, а этих – в висок...
Истребление жизни – основа
Людоедских систем–миражей,
Возникающих из мятежей.

Видно, время сломало весло,
Если парус над нами всё тот же.
Коммунизм – абсолютное зло:
Во Вьетнаме, в Корее, в Камбодже...
И готовится новый Пол Пот
Выжимать окровавленный пот.
 ______________
 * Иллюстрация: картина "Расстрел невесты",
    художник Zhang Da Zhong (Китай).

Сколько человек погибло из–за политики Мао Цзедуна, коего нынешние неосоветчики почитают вторым после Джугашвили истинным коммунистом? Самые мелкие цифры, которые называют исследователи, – ужасающие! – 40.000.000. Впрочем, многие учёные склоны не соглашаться с такой недооценкой и называют более внушительные цифры – 80 и даже 100 миллионов. По мере того, как накапливаются данные, средняя оценка жертв режима Мао растёт.

Однако современные неосоветчики с маниакальной последовательностью твердят и твердят о том, что все, кто сейчас выступает против коммунизма (большевизма, сталинизма...) – есть явные или потенциальные фашисты. Причём, различия между классическим итальянским фашизмом и немецким национал–социализмом они не делают и, надо полагать, суть их представляют крайне плохо, так же, как не разбираются ни в марксистской теории, ни в сущности ленинского учения. Невежество компенсируется наглостью и агрессией. Спорить с этой публикой бессмысленно. Для них и труды Ивана Ильина, и произведения Бунина, Шмелёва, Краснова, Зайцева – всё это книги для сожжения. В этом смысле неосоветчики и неонацисты – близнецы братья. Но вниманию нормальных, думающих людей я предлагаю статью Ивана Александровича Ильина, рассматривающую феномен фашизма как социально–политическое явление. Рассматривающую без истеричного визга и хрюканья. Спокойно и взвешенно.   

Иван ИЛЬИН "О ФАШИЗМЕ"

Фашизм есть явление сложное, многостороннее и, исторически говоря, далеко ещё не изжитое. В нём есть здоровое и больное, старое и новое, государственно–охранительное и разрушительное. Поэтому в оценке его нужны спокойствие и справедливость. Но опасности его необходимо продумать до конца.

Фашизм возник, как реакция на большевизм, как концентрация государственно–охранительных сил направо. Во время наступления левого хаоса и левого тоталитаризма – это было явлением здоровым, необходимым и неизбежным. Такая концентрация будет осуществляться и впредь, даже в самых демократических государствах: в час национальной опасности здоровые силы народа будут всегда концентрироваться в направлении охранительно–диктаторском. Так было в древнем Риме, так было и в новой Европе, так будет и впредь.

Выступая против левого тоталитаризма, фашизм был, далее, прав, поскольку искал справедливых социально–политических реформ. Эти поиски могли быть удачны и неудачны: разрешать такие проблемы трудно, и первые попытки могли и не иметь успеха. Но встретить волну социалистического психоза – социальными и, следовательно, противо–социалистическими мерами – было необходимо.

Эти меры назревали давно, и ждать больше не следовало. Наконец, фашизм был прав, поскольку исходил из здорового национально–патриотического чувства, без которого ни один народ не может ни утвердить своего существования, ни создать свою культуру.

Однако, наряду с этим фашизм совершил целый ряд глубоких и серьёзных ошибок, которые определили его политическую и историческую физиономию и придали самому названию его ту одиозную окраску, которую не устают подчеркивать его враги. Поэтому для будущих социальных и политических движений подобного рода надо избирать другое наименование. А если кто–нибудь назовет своё движение прежним именем («фашизм» или «национал-социализм»), то это будет истолковано как намерение возродить все пробелы и фатальные ошибки прошлого. Эти пробелы и ошибки состояли в следующем:

Безрелигиозность. Враждебное отношение к христианству, к религиям, исповеданиям и церквам вообще.

Создание правого тоталитаризма как постоянного и якобы «идеального» строя.

Установление партийной монополии и вырастающей из неё коррупции и деморализации.

Уход в крайности национализма и воинственного шовинизма (национальная «мания грандиоза»).

Смешение социальных реформ с социализмом и соскальзывание через тоталитаризм в огосударствление хозяйства.

Впадение в идолопоклоннический цезаризм с его демагогией, раболепством и деспотией.

Эти ошибки скомпрометировали фашизм, восстановили против него целые исповедания, партии, народы и государства, привели его к непосильной войне и погубили его. Его культурно–политическая миссия не удалась, и левая стихия разлилась с еще большей силой.

Фашизм не должен был занимать позиции, враждебной христианству и всякой религиозности вообще. Политический режим, нападающий на церковь и религию, вносит раскол в души своих граждан, подрывает в них самые глубокие корни правосознания и начинает сам претендовать на религиозное значение, что безумно. Муссолини скоро понял, что в католической стране государственная власть нуждается в честном конкордате с католической церковью. Гитлер, с его вульгарным безбожием, за которым скрывалось столь же вульгарное самообожествление, так и не понял до конца, что он идёт по путям антихриста, повторяя большевиков.

Фашизм мог и не создавать тоталитарного строя: он мог удовлетвориться авторитарной диктатурой, достаточно крепкой для того, чтобы а) искоренить большевизм и коммунизм и б) предоставить религии, печати, науке, искусству, хозяйству и некоммунистическим партиям свободу суждения и творчества в меру их политической лояльности.

Установление партийной монополии никогда и нигде не приведёт к добру: лучшие люди отойдут в сторону, худшие повалят в партию валом; ибо лучшие мыслят самостоятельно и свободно, а худшие готовы приспособиться ко всему, чтобы только сделать карьеру. Поэтому монопольная партия живёт самообманом: начиная «качественный отбор» она требует «партийного единомыслия»; делая его условием для политической правоспособности и дееспособности, она зовёт людей к бессмыслию и лицемерию; тем самым она открывает настежь двери всевозможным болванам, лицемерам, проходимцам и карьеристам; качественный уровень партии срывается и к власти проходят симулянты, взяточники, хищники, спекулянты, террористы, льстецы и предатели. Вследствие этого все недостатки и ошибки политической партийности достигают в фашизме своего высшего выражения; партийная монополия хуже партийной конкуренции (закон, известный нам в торговле, в промышленности и во всём культурном строительстве).

Русские «фашисты» этого не поняли. Если им удастся водвориться в России (чего не дай Бог), то они скомпрометируют все государственные и здоровые идеи и провалятся с позором.

Фашизм совсем не должен был впадать в политическую «манию грандиозу», презирать другие расы и национальности, приступать к их завоеванию и искоренению. Чувство собственного достоинства совсем не есть высокомерная гордыня; патриотизм совсем не зовёт к завоеванию вселенной; освободить свой народ совсем не значит покорить или искоренить всех соседей. Поднять всех против своего народа, значит погубить его.

Грань между социализмом и социальными реформами имеет глубокое, принципиальное значение. Перешагнуть эту грань – значит погубить социальную реформу. Ибо надо всегда помнить, что социализм антисоциален, а социальная справедливость и социальное освобождение не терпят ни социализма, ни коммунизма.

Величайшей ошибкой фашизма было возрождение идолопоклоннического цезаризма. «Цезаризм» есть прямая противоположность монархизма. Цезаризм безбожен, безответствен, деспотичен; он презирает свободу, право, законность, правосудие и личные права людей; он демагогичен, террористичен, горделив; он жаждет лести, «славы» и поклонения; он видит в народе чернь и разжигает её страсти; он аморален, воинственен и жесток. Он компрометирует начало авторитарности и единовластия, ибо правление его преследует цели не государственные и не национальные, а личные.

Франко и Салазар поняли это и стараются избежать указанных ошибок. Они не называют своих режимов «фашистскими». Будем надеяться, что и русские патриоты продумают ошибки фашизма и национал–социализма до конца и не повторят их.

6 декабря 1948 г.