Ода мужским страстям
Евграф до охоты
Был «дюже охоч»,
Судачили так о Евграфе старухи –
Известно, иные назойливей мухи,
Липучие, как сантехнический скотч!..
Что правда, то правда,
Что зря отрицать,
Играя невинность и неадекватность,
Какая Евграфу была в том приятность,
Уж если мерцать, то уж ярко мерцать!..
Чуть выйдет
С подсумком, с ружьишком и псом
Вещают старухи: «Прибил бы хоть рейки!»
Но вновь на охоту Евграф Канарейкин,
Ведь он за охотой, как конь за овсом!..
Не то, чтобы
Зверь был натурой Евграф,
Не слыл Канарейкин, в натуре, садистом,
Был очень спокоен, отнюдь не неистов,
Нигде не имея порочащих граф!..
Какой был Евграфу
В охоте резон,
Старухи, ей-богу, ну, не понимали –
Ежа сами как-то в подъезде поймали,
И спорили после, откуда тут он!..
Лицензию, кстати,
За деньги купил,
Инструкции все и закон соблюдая,
Дискуссии в Думе в «ТиВи» наблюдая,
При этом, не ел и, представьте, не пил!..
Выходит, однако,
Евграф – идеал,
Но странно, что нет у Евграфа супруги,
Хоть женщин хватало в их ближней округе,
И округ их, кстати, был вовсе немал!
Потёмки, известно,
Чужая душа,
И не установишь в ней, верно, подсветку –
Ему, было, сватали Зайцеву Светку,
Да, вырвался он, все препоны круша!..
В ближайший опять
Он отправится лес,
Хоть и не вернётся, все знают, с добычей –
Такой у Евграфа гуманный обычай,
Имеет к природе Евграф интерес.
10.07.22 утро
Свидетельство о публикации №122071001305