Он был чистого слога слуга

РОАЛЬД МАНДЕЛЬШТАМ

Ковшом Медведицы отчеркнут,
Скатился с неба лунный серп.
Как ярок рог луны ущербной
И как велик её ущерб!

На медных досках тротуаров
Шурша, разлёгся лунный шёлк,
Пятнист от лунного отвара,
От лихорадки лунной жёлт.

Мой шаг, тяжёлый, как раздумье
Безглазых лбов — безлобых лиц,
На площадях давил глазунью
Из луж и ламповых яиц.

Лети, луна! Плети свой кокон,
Седая вечность — шелкопряд —
Пока темны колодцы окон,
О нас нигде не говорят.
 
1960

"Словно капельки пота из пор, из пор,
Из-под кожи сочилась душа, душа"
В.Высоцкий.

Он был удивительно слаб плотью и необыкновенно силён духом и икаровы крылья поэзии возносили его над суетностью и обыденностью жизни, которой ему было отпущено совсем немного.
Его поэзия роскошна и бесстыдна одновременно, как гормональные грёзы юноши и каждая строка его стихов наполнена метафорическими отблесками серебряного века, зорким видением вещей, чувственностью, трепетом, тяжёлой оловянной поступью, ядовитым ртутным блеском и страхами мальчика Тёмы , спускающегося на дно старого заброшенного колодца времени.

След, оставленный Роальдом Мандельштамом в поэзии, можно уподобить маленькому светлячку, о котором когда-то сказал другой волшебник слова: "Он живой и светится!"