Из старенького Майна копала картошку

Субботнее утро гудело тревожно:
забыв про усталость и лень,
субботняя Майна копала картошку
в погожий сентябрьский день.

За фабрикой, в поле за маслозаводом,
на дачах и возле домов
усады пестрели толпою народной,
шеренгами полных мешков.

В земле пересохшей трещали лопаты,
скучал не докопанный ряд.
Мужик лошаденку поругивал матом,
толкая телегу назад.

Высокое солнце нещадно палило,
шипел перегревшийся квас.
Старухи брюзжали привычно, сварливо:
«Вот раньше! Не то, что сейчас!».

А что было раньше? Все те же лопаты,
все те же шеренги мешков,
такая же скромная, в общем, зарплата
да меньше бензинных дымков.

Костры разводили мальчишки-девчонки
и пыльных, уставших людей
дразнило желанье картошки печеной,
и не было блюда вкусней,

когда разложив на коротком привале
нехитрый обед-тормозок,
отцы под картошку стакан поднимали,
а женщины пили квасок.

А после столы накрывали богато,
и где-то баян голосил.
То Майна картошку гуляла, как дату,
плясала, хоть не было сил.

И даже старухи брюзжать перестали.
Усевшись на лавки, рядком,
Друг с дружкой они урожай обсуждали:
«Ну, слава Те, слава… Живем».