ПУЛЯ

Осенний вечер выдался тоскливым. На усеянных высокими деревьями улицах в городе О было пустынно. Под ногами шуршали разноцветные листья, когда Роман добирался до остановки с работы в поликлинике в стационар. Стоял октябрь, но было необычно холодно. Пронизывающий северный ветер проходил сквозь тонкую летнюю одежду.

Роман приехал в город О этим летом и не успел купить теплую куртку из-за бесконечных дежурств, после которых едва успевал не то чтобы выспаться, но просто хоть чуть-чуть восстановиться. Не говоря уже о походах в магазин за одеждой. После ночной смены нужно было мчаться в поликлинику, где с утра выстраивалась огромная очередь больных до самого вечера.

Но такая работа была интересной, так как каждый день приходилось спасать от смерти людей с тяжелыми травмами. Правда, этот пронизывающий холод был совершенно непривычными Роману, привыкшему жить с родителями в тепле и комфорте все предыдущие годы.

Город О был очень душевным, поскольку было больше деревьев, чем домов, которые были насажены буквально повсюду. И от этого казалось, что многоэтажки затерялись среди бесконечного леса, теперь покрытого золотистой листвой, которая падала под ноги и заботливо шуршала.

Автобус подошел довольно скоро. Он был таким же пустым как и улицы, водитель гнал практически без остановок до самой больницы, где жизнь «била ключом» в отличие от всего этого тоскливого уныния, окружавшего Романа по пути на работу.

- Здравствуйте, Роман Нилович! – вежливо пожал руку в приемном покое высокий тощий интерн с орлиным носом. Он был на несколько лет старше Романа, поэтому относился к нему по-дружески, иногда даже несколько высокомерно.
- Привет, привет, Павел. Ты все еще домой не ушел? Вижу, народа много. А где остальные?

- Я остался на ночное дежурство помогать. Много больных поступает. Все уже «свалили», не стали вас дожидаться.

- Да, странно, конечно. На улице ни души, а тут целый поток. Откуда только они повылазили? – засмеялся Роман. – Ну ладно. Я сейчас спущусь, переоденусь в ординаторской. Ты пока отмечай всех обратившихся, в журнале жалобы и данные объективного осмотра подробно опиши.

Павел кивнул головой и продолжил что-то усиленно строчить неровным корявым почерком на странице журнала приемного покоя. Романа всегда поражала способность некоторых медработников писать так, что ни сами они, никто другой потом не могли разобрать. Особенно это касалось молодежи, студентов, интернов, ординаторов. И на удивление старшие коллеги или стеснялись делать замечания или не обращали внимание на это. В отличие от них, Роман всегда щепетильно относился к таким моментам.

- Ну ты не торопись, пиши аккуратнее, пожалуйста. Тебя же никто не гонет! Успеем всех записать. Скоро я спущусь и помогу. Только пиши разборчиво, иначе потом проверка не только тебя, но и все отделение оштрафует! – проговорил с некоторой досадой Роман, уходя.

Спустившись вниз через некоторое время, Роман увидел стоящего возле стола молодого человека со светлыми волосами, похожего внешностью на Есенина. Такое же открытое доброе лицо, несколько попорченное частыми злоупотреблениями алкоголя.

- Что тут, Павел? – спросил Роман у интерна, наклоняясь над каракулями в журнале. – Ни-и-и-и-чего не могу разобрать, хоть убей! Тебе надо тренироваться нормальному почерку. Иначе как ты собираешься работать врачом?

- Да я стараюсь, Роман Нилович, - несколько обиженно ответил тот. – У парня голова болит. Внешне никаких признаков повреждения. Говорит никто не бил, отмечали день рождения, была какая-то перепалка и суматоха, драка. Но друзья почему-то привезли  сюда вместе с другими пострадавшими.

- А ты хорошо посмотрел его? Может просто не помнит как по голове ударили. Бывает же ретроградная амнезия при сотрясении головного мозга. А шишка на голове может и небольшая прощупаться, если хорошо смотреть.

- Я даже записывать не стал в журнал. Зрачки одинаковые, позу Ромберга смысла нет проверять, так как он пьяный. Что писать-то, если травмы никакой нет? Народа много поступает, я предыдущего не успел еще дописать.

- Ладно, я сам займусь. Ты дописывай и принимай следующего. Запомни, если пациент обратился за помощью, надо обязательно записать и тщательно осмотреть. Всякое бывает. И про ретроградную амнезию не забывай.

Роман подошел к похожему на Есенина пострадавшему.

- Много выпил сегодня? – спросил Роман, вглядываясь в глаза больного, пытаясь различить размеры зрачков, которые были одинаковыми.

- Да нормально! Да днюха сегодня у братана моего. Отмечали. Че уж там. Просто один барагозить стал. Небольшое месилово началось. Но быстро закончилось. Тока башка раскалывается, не от спиртного точно. По голове не помню чтобы досталось. Я сам парочку достал, - ответил парень, показывая свои кулаки, на костяшках которых были ссадины от ударов.

- Так. Ладно. Следи глазами за моей ручкой, - Роман стал передвигать ручку по горизонтальной плоскости перед глазами больного. При движении в сторону у того появились мелкие подергивания глаз.

Стало подозрительно. Роман пощупал заднюю группу мышц шеи пациента – мышцы были напряжены как при сотрясении и ушибе головного мозга. «Может и другие причины. Неужели так тяжело досталось по голове. Хотя надо бы и менингит исключить…» - подумал Роман, попросив пациента раздеться. На теле парня не было ни высыпаний, ни кровоподтеков.

- Ладно, одевайтесь. Вас точно никто не бил по голове? Может что-то случилось, о чем умалчиваете? Не просто так же вас друзья привезли сюда.

- Да я сам без понятий. Говорю же – голова болит. Вот они в больничку меня и привезли. Вы мне дайте что-нибудь сильное от головной боли, я домой поеду.

- Ну домой вы вряд ли теперь поедете. У вас явное сотрясение. Только вот следы удара надо найти. Вы просто могли потерять сознание и не помнить. Фамилию имя и отчество хоть помните?

- Конечно помню, Власюк Дмитрий Николаевич. Да не терял я никакого сознания. Помню петарда рядом со мной взорвалась. Я еще удивился, кто это петардой балуется. Но в суматохе не разберешь же.

Роман стал тщательно ощупывать голову пациента. Никаких припухлостей не ощущалось. После слов о петарде в мысли вкрались какие-то интуитивные подозрения, поэтому доктор решил осмотреть кожу головы под волосами. Сделать это было довольно затруднительно, так как приходилось приподнимать пряди и осматривать каждый участок. Внезапно в области левого виска он увидел маленькую едва различимую красную точку запекшейся крови. Роман одел перчатки, обработал подозрительное место спиртом и стал прощупывать.

- Ай! Больно! Что вы делаете? – прокричал пациент. – У меня и так голова болит. А вы на самое больное место жмете!

- А что за петарда возле вас взорвалась? Вы потом ее нашли? – спросил Роман, размышляя: «Возможно, осколок от взрывчатки попал в висок. Разные же петарды бываю…».

- Да я не знаю. Друзья говорят, кто-то побаловался. Но после этого мне плохо стало и башка стала болеть. Спросите друзей, они лучше знают.

- Ладно. Вам надо рентген черепа сделать, возможно, от взрывчатки осколок в висок попал. Я сейчас поговорю с вашими друзьями, - быстро проговорил Роман, и, обращаясь к интерну, сказал: - Павел, отведи пациента на рентген, нужно снимок черепа в двух проекциях обязательно. И никуда не отпускай пока. Да, насчет профилактики столбняка позаботься – тут ранение кожных покровов.

Роман вышел в коридор приемного покоя, где на скамейках сидело больше десятка мужчин и женщин разного возраста.

- Кто тут с парнем по фамилии Власюк пришел?

Со скамеек встали трое молодых парней. Лица у них были почему-то очень испуганными.

- Как он? Живой? – проговорил один из них, низкорослый плотный молодой человек, похожий внешностью на молодого Аль Капоне.

- Живой конечно. Что там у вас случилось? Он говорит, что петарда взорвалась рядом. Потом ему плохо стало. Почему именно в травматологию привезли? Что за петарда-то? Вы ее нашли потом?

- Ну-у-у-у. Э-э-э-э, - замялся парень. Его одернул за рукав высокий здоровяк. – Мы сейчас подойдем к вам и все расскажем. Нужно выйти на пару минут, переговорить.

Парни быстро пошли к выходу. Поведение их показалось Роману очень странным. Он пошел в рентген кабинет. Рентген-лаборант уже проявляла пленку и показала влажный снимок на фоне негатоскопа. На боковом снимке в области задней черпной ямки виднелась какая-то яркая тень овальной формы размером около полусантиметров.

- Что-то с пленкой у вас не в порядке? Артефакт тут на снимке, - проговорил Роман. В голове промелькнуло внезапное предположение «Неужели огнестрельное ранение черепа. Не-е-е-т, не может быть… Он же живой, в сознании, на своих ногах ходит. Даже зрачки одинаковые…».

Роман вспомнил уроки травматологии, патологической анатомии. Везде говорилось, что огнестрельные ранения черепа и головного мозга в большинстве случаев смертельны или же приводят к тяжелейшим последствиям. Происходит размозжение тканей головного мозга, эффект кавитации, ударная волна и прочее. «Не-е-е-т, не может быть…» - снова пронеслось в голове.

- Роман Нилович, вы меня обижаете, - проговорила рентген-лаборантка. - у нас с пленкой все в полном порядке. Вот, посмотрите вторую проекцию.

На снимке в прямой проекции в правой половине черепа виднелась все та же тень овальной формы. Теперь было ясно, что это явная пуля. Было просто удивительно, так как входное отверстие на виске было совсем небольшим, значительно меньших размеров, чем диаметр пули по снимку. Роман быстро вышел и еще раз осмотрел висок больного, который уже сидел на стуле с бледным лицом.

- Вам хуже стало? Как себя чувствуете? – спросил с внезапной дрожью в голосе Роман.

- Да что-то хреново, товарищ доктор. Тошнит. Голова еще больше раскалывается. Дайте, в конце-то концов, лекарство хоть какое-то!

- Конечно, сейчас вам обязательно сделают все нужные уколы. Сейчас мы вас отвезем в отделение, где поставят капельницу, - Роман старался уже говорить как можно вежливее, все больше удивляясь, как пациент смог выжить и все еще держится на ногах. Он осторожно поднял пациента со стула и подвел к стоящей в углу каталке, добавив: - Ложитесь, пожалуйста. Вам лучше полежать. Я вас сам отвезу в отделение.

Пациент послушно молча лег. Роман перевез каталку к грузовому лифту, нажал кнопку вызова и сходил за снимками в рентген-кабинет.

- Принимайте больного! – громко прокричал Роман, завозя каталку в отделение реанимации.

- Ты что орешь!? – послышался голос выходящего из ординаторской реаниматолога. Это был пожилой полный мужчина, многие годы профессионально занимавшийся борьбой. Любимым занятием его было демонстрировать свою силу, сжимая руку при приветствии. Все в больнице почему-то уважали его, почтительно называя «дядя Саша» вместо имени отчества.

- Тут пациент в крайне тяжелом состоянии, нужна госпитализация в ваше отделение. Вы его пока положите, а я с глазу на глаз должен вам кое-что рассказать, - попытался как можно быстрее объяснить ситуацию Роман.

- Да не  надо мне ничего объяснять! – с гордым отвращением на лице зло проговорил дядя Саша. – Я и так все вижу. Никакого крайне тяжелого состояния! Просто перепил бедолага. Бывает. А ради очередного алкаша кипишь не надо поднимать. Я тут его капать не буду. Если надо, у себя в отделении прокапай.

- Тут совсем другое дело! – Роман начинал вскипать, голос его становился все громче. – Посмотрите на снимок, сами все поймете!

- Да не нужен мне твой снимок! Я что – не вижу кого ты мне привез что ли? Вези обратно к себе в отделение. У нас тут не вытрезвитель! – дядя Саша привычно отмахивался толстой мускулистой рукой от снимка.

Вступать в перепалку с таким громилой было бесполезно. Несмотря на злость, Роман попытался объяснить пожилому мужчине, что тот не прав, в конце концов добившись, чтобы тот посмотрел на снимок.

- Ну и что?! Артефакт явный. Что ты мне показываешь. Переснять надо рентген. И вези обратно в свое отделение.

- Тогда напишите официальный отказ от госпитализации в ваше отделение. Я на себя такую ответственность не могу!

- Ой, да напишу я тебе все что хочешь. Только отвяжись, прошу. Ты хоть медкарту заполнил?

Дальнейшие споры только убедили Романа, что перед ним совершенно не понимающий ситуации врач, стоявший на своем. Пришлось везти больного в отделение травматологии, где он велел медсестрам поставить внутривенное вливание реополиглюкина, а сам сел оформлять все необходимые документы, срочно вызывать из дома заведующего отделения. Тот быстро приехал, поверив Роману с первых слов. Пациента перевели в реанимацию, где прожил несколько дней и, несмотря на все проведенные мероприятия, приезд специалистов из Москвы, скончался.

Роман оказался прав, это было действительно огнестрельное ранение черепа, «друзей», которые скрылись тогда из приемного покоя, нашли. С тех пор Роману еще много раз приходилось отстаивать свою правоту перед другими специалистами, которые считали себя «на голову выше» его, считая, что опыт и годы работы позволяют им не считаться с мнениями юных специалистов. Иногда подобные споры переходили в откровенную вражду, но в городе О постепенно смирились с нравом Романа, его стали уважать, несмотря на молодой возраст, и считаться с его мнением.
9.07.2022.