Роберт Фрост Out, Out

           "Уходим, уходим..."


Была во дворе слышна циркулярки грызня,
И ссыпала опил, и роняла поленья, подмеры печные,
Духовитые, когда ветерком наносило.
И от неё поднявшие взгляд могли насчитать
Пять горных гряд, одну за другой,
Под солнцем далёким, закатывавшемся в Вермонт.
А пила рычала и грызла, скалилась и хрипела,
Пока то бежала легко, то нагрузку несла.
И ничего не случилось: целый день почти минул.
Целым днём называя, хотел, чтоб смогли подтвердить
К радости мальчика, давая ему полчаса,
Считаемых им столь большими, когда от работы избавлен.
Сестра его встала с ним о бок, в фартуке,
Чтобы сказать всем "Ужинать". При этом слове пила,
Будто бы чтоб доказать знание пилами, что значит ужин,
Цапнула руку мальчишки, иль показалось, чтоб ей схватить -
Должно быть, дал руку. Как бы то ни было,
Собраться не отказался никто. Кроме руки!
Первым вскриком юнца горестный вырвался смех,
Когда он к ним обернулся, выставив руку,
Отчасти в призыве, а частью словно бы не давая
Жизни пролиться. Затем до него всё дошло,-
Раз уж он стал достаточно взрослым, чтобы понять,
Большим для работы мужской, пусть и ребёнком в душе,-
Узрел, что испорчено всё. "Не дай ему руку отрезать,-
Доктору, как придёт. Сестра, не позволь ему!"
Ладно. Только руки уже нет.
Во тьму эфира доктор его погрузил.
Лежал он, на выдохах пыхав губами.
А потом - испугался следивший за пульсом.
Никто не поверил. Слушали сердца стук.
Слабый-тише-пропал! - тем и закончилось.
Больше тут нечего городить. И они, раз никто из них
Не был безжизнен, вернулись к своим делам.





****************************
‘Out, Out—’ by Robert Frost

The buzz-saw snarled and rattled in the yard
And made dust and dropped stove-length sticks of wood,
Sweet-scented stuff when the breeze drew across it.
And from there those that lifted eyes could count
Five mountain ranges one behind the other
Under the sunset far into Vermont.
And the saw snarled and rattled, snarled and rattled,
As it ran light, or had to bear a load.
And nothing happened: day was all but done.
Call it a day, I wish they might have said
To please the boy by giving him the half hour
That a boy counts so much when saved from work.
His sister stood beside them in her apron
To tell them "Supper." At the word, the saw,
As if to prove saws knew what supper meant,
Leaped out at the boy's hand, or seemed to leap—
He must have given the hand. However it was,
Neither refused the meeting. But the hand!
The boy's first outcry was a rueful laugh,
As he swung toward them holding up the hand
Half in appeal, but half as if to keep
The life from spilling. Then the boy saw all—
Since he was old enough to know, big boy
Doing a man's work, though a child at heart—
He saw all spoiled. "Don't let him cut my hand off—
The doctor, when he comes. Don't let him, sister!"
So. But the hand was gone already.
The doctor put him in the dark of ether.
He lay and puffed his lips out with his breath.
And then—the watcher at his pulse took fright.
No one believed. They listened at his heart.
Little—less—nothing!—and that ended it.
No more to build on there. And they, since they
Were not the one dead, turned to their affairs.