Болеро от Утренней Звезды

Поднимался с трудом падший Ангел с колен,
Скоро вновь упадёт – только в небо теперь.
Он не смог объяснить – что идеи - лишь плен,
Для стучащих не отпер тяжёлую дверь.

Он не смог, не просёк, не сумел, не поднял,
Не осилил, не сдюжил, не выполнил ми…
Он  - летучая сущность – не верил корням,
Но и крылья в полете его подвели.

Снова к людям вернулся и уголь запалил,
Им сердца  зажигал, отворял им уста,
Он поля засевал чечевицей любви,
И святых избавлял от неволи Креста,

Он бы мог, даже пробовал, даже хотел,
Танцевать вместе с Кришной на мёртвой воде,
Но у Ангелов есть человечий предел,
Бесконечно сильнее их Бог в пустоте.

Ну а этот… изодраны крылья. Но вновь,
Заслонившись ладонью от логики сфер,
Превращает в прогресс Прометееву кровь,
Этой кровью и Нестор писал, и Гомер.

Моргенштерн, для чего тебе души людей?
Искушаешь свободой,- по силам ли им?
Тебя пачкает черным любой фарисей.
Ты встаешь перед ним из его же руин.

Падший ангел, взлетаешь не к звездам, а вниз,
К этим бедным, кто верит в ничтожность свою,
И заветное Слово за самоубийц
Произносишь опять в неприступном Раю.

Ты опять, ты опять, поднимаешь крыла,
Хоть бессмертие стало проклятьем тебе,
Моргенштерн – воплощение боли и зла,
Люцифер – зажигающий в низменном Свет.

Зажигающий Свет, ты, Маэстро Теней,
Джулиан, адских тварей хозяин и царь,
Мезозойских зверей поднимал до людей,
И овцу вместо мальчика клал на алтарь.

Проклят Богом за то, что не бросил людей,
И сгораешь в огне, и лишаешься сил,
Чтобы встал Человек над юдолью скорбей,
Чтобы встал. Чтобы стал. Чтобы Мир сотворил.