Мистические узоры Падизе Сказка на основе преданий

Мистические узоры Падизе
Автор: Лия Элис
Автор идеи: Галина Сидорова

Глава 1
Долгий учебный год подошёл к концу. Эрику ждало впереди бескрайнее зелёное лето, манящее солнечным теплом. Девочка в радостном предвкушении собирала вещи – наконец-то родители отвезут её к бабушке в деревню Падизе. Почти три месяца  не надо думать об уроках, о раннем подъёме по утрам, можно будет беззаботно жить, собирать в сосновом бору спелую ароматную землянику, вдыхать свежий запах леса, такой вкусный и душистый, что его хочется законсервировать и  увезти с собой в город.
Наконец-то всё было собрано, родители отвезли девочку к бабушке. По пути мама с папой надавали дочке тысячу наставлений. Эрика недовольно морщилась. Ну к чему ей все эти предупреждения? Она уже большая, ей целых девять лет. Она сама справится, тем более у бабушки она гостила  без мамы с папой уже третье лето подряд. Родители Эрики много работали, и сейчас их ждала длительная командировка в Италию, им надо было туда лететь и заключать какие-то договоры. Как же всё-таки здорово, что у них есть бабушка Пилле, уж на неё можно всегда положиться. Она обожает внучку, с ней Эрике никогда не бывает скучно. Бабушка живёт в замечательном месте: у неё уютный хутор, на хуторе живут курочки, овечки, а также кошечка Миису и большой дворовый пёс Муки.
Бабушкин дом стоит в сосновом лесу, рядом струится весёлая речка, по берегам речушки склонились печальные ракиты, они распустили свои гибкие ветви, как длинные косы.
***
Бабушка с самого утра ждала приезда детей. Она наготовила много вкусностей: запекла в духовке поджаристую курочку, отварила картошку, нарезала вкусный салат из свежих овощей и испекла свой незабываемый яблочный пирог с корицей.
Когда машина подъехала к дому, к воротам с радостным визгом подбежал Муки. Это была огромная лохматая сторожевая собака. Вид у Муки был устрашающий, но внутри у него билось доброе и нежное сердце. Он так долго ждал свою маленькую хозяйку и наконец-то дождался. Муки восторженно прыгал вокруг гостей, пытаясь всех лизнуть своим огромным розовым языком. Миису с якобы равнодушным видом независимо сидела на подоконнике, но на самом деле кошечка тоже была очень рада, что Эрика приехала к ним на лето.
Расцеловавшись с Муки, Эрика бросилась в раскрытые объятья бабушки. От бабушкиных рук пахло ванилью и клубникой.   Распахнутая настежь дверь приглашала всех гостеприимно в дом.
После традиционных приветствий семья собралась за празднично накрытым столом.
– Ну, дети, спасибо, что приехали и внучку погостить привезли. Мы её с Муки и Миису c самой зимы ждём, ведь после Рождества вы у меня так и не бывали! – произнесла бабушка.
– Ах, мама! – с досадой сказала мама Эрики, Милли. – Ну, ты же знаешь, у нас очень много работы. У нас же кредит на квартиру, машина в лизинге. Эрика на кучу кружков ходит. Ну нет времени, выходные и те все забиты, дыханья некогда перевести, всё давай-давай!
Папа Рейн с аппетитом ел и в знак согласия кивал головой.
– Что давай? Кому давай? – выразительно произнесла бабуля. – Иногда надо уметь остановиться, подумать о своих близких, взять паузу, жизнь ведь так скоротечна, дочка!
Милли вздохнула, Рейн положил себе ещё салата.
– Когда ты в последний раз обед семье готовила? – продолжила бабушка. – Когда вы все вместе собирались за одним столом?
– Мама! Мы в городе, не в деревне живём! – взвилась Милли. – У нас темп жизни сумасшедший! Мы домой к семи вечера добираемся, а в шесть уже вставать, разве у меня есть время готовить? Конечно, я выбираю доставку на дом!
– Бедные вы мои детки! – смягчилась Пилле. – Знаю, трудно вам деньги достаются. Вот лето настало, а вам и отдохнуть некогда! Ничего внученька, ты тут у меня выспишься, сил наберёшься, загоришь, свежим воздухом надышишься!
– Да, мама! Спасибо тебе! Хоть наше сердце будет спокойно за ребёнка! – с благодарностью ответили родители Эрики.
Через несколько часов родители уехали обратно в город. Для Эрики же началась прекрасная пора каникул у любимой бабушки.
Глава 2
Наступил прекрасный летний вечер: дневной зной чуточку спал, уступив место благодатной прохладе. На траву опустилась роса, от речки поднимался лёгкий туман. Эрика и бабушка покормили вместе курочек, загнали в сарай пасущихся на лугу овечек и пошли в дом пить чай. 
На большой кухне было очень уютно. На столе, накрытом белой ажурной скатертью, стоял букет полевых цветов. На свежевымытом деревянном полу были расстелены домотканые яркие половички. В углу высился красивый белый буфет, полный всяких вкусностей. На стенке равномерно тикали часы.
Бабушка достала остатки пирога, разлила по кружкам ароматный травяной чай, и для них с внучкой началось самое чудесное время – время вечерних задушевных разговоров. Кошка Миису лежала рядом на половичке и умиротворенно мурлыкала. Муки встал на задние лапы и просунул голову в открытое окно.  Вся семья была в сборе.
– Ох, внученька! Как же я рада, что ты наконец-то ко мне приехала! – сказала бабуля.
– Бабушка, я тоже счастлива! Здесь так хорошо! Падизе – самое лучшее место в мире! – ответила Эрика.
Пилле улыбнулась, погладила девочку по голове и подложила ей на тарелку ещё кусочек пирога.
– Вот, внученька, ведь мы действительно очень счастливые! Всё у нас есть! Всего у нас вдоволь! А самое главное, у нас есть семья! У меня дети, внуки! А у тебя родители, да и бабушка ещё жива! Ценить нам это надо, каждый момент времени, проведённый вместе! Он же бесценен, ни за какие деньги ты это счастье быть вместе не купишь! – философствовала бабуля.
Эрика пила чай и с интересом слушала бабушку. Она знала, что если бабуля начала мудрствовать, так значит, скоро будет очень интересная история. Муки наполовину втиснулся в окно и наклонил голову, Миису тоже навострила ушки.
Бабушка тем временем продолжала:
– Ведь ещё каких-то сто лет назад жили простые люди вроде нас очень бедно, да что говорить, прапрабабушка твоя, её тоже, кстати, Эрикой звали, таких невзгод натерпелась! Но сильная духом была, всё выстояла, всё перенесла! Замуж вышла, достойных детей вырастила!
Бабуля глотнула чая и продолжила:
– Случилась эта история  лет сто с лишним назад. Эстония тогда была молодой независимой страной. Прапрабабушка Эрика в ту пору совсем молодая была, ей наверное как тебе лет девять-десять было. Жили они отсюда недалеко, в поселенье Мадизе, там всё больше рыбаки жили. Вот и папа Эрики тем на жизнь и зарабатывал, что в море выходил и невод бросал. Жили они небогато, но дружно и весело. В один несчастливый день отец вышел в море, да шторм приключился, вот где-то около Палдиски Калев голову-то свою и сложил, потонул, вот несчастье-то какое. Жена его, Мирьям, так убивалась, так убивалась, что заболела, занемогла дюже сильно и через месяц после гибели мужа её тоже не стало. Так осталась девочка круглой сиротой. Хорошо хоть в Падизе, вот на этом самом хуторе, где мы сейчас с тобой находимся, жила у девочки бабушка Рина, мать погибшего рыбака. Вот эта самая Рина забрала несчастную сиротку к себе.
– Бабушка, – прервала повествование Эрика, – так значит, все наши предки жили здесь, в Падизе и в Мадизе?
– Ну, получается так, – согласилась старушка и продолжила свой рассказ: – Бабушка Рина жила очень бедно. Тоже вот курочек, овечек держала. Огородик у неё был. Шила и вязала она хорошо. Да только стара стала, силы уже не те. Вот ещё и внучку пришлось к себе забрать. Ну что же делать. Взяла девочку к себе и стали они жить да поживать. Осенью девочка в школу пошла. В то время школа находилась в здании мыйзы. В любую погоду Эрика туда шла пешком – идти от нашего хутора до школы примерно километра три. Но тогда ведь дорог асфальтных не было, да и обувки хорошей у девочки тоже не было. Ходила в школу чуть ли не в калошах на босую ногу. Но учиться она очень хотела и прилежной была. Работящей, доброй, отзывчивой была твоя прапрабабка. Только ведь добрым и отзывчивым трудно в этом мире приходится.  Но девочка училась, старалась изо всех сил. Бабушке во всём помогала.  А рукодельница она какая искусная была, таких сейчас и нет. И ковры даже ткать научилась, чтобы бабушке легче было.  У нас здесь в доме, ведь все эти домотканые дорожки – её искусство. Смотри, какое качество, сколько лет прошло, а коврики эти ни цвета, ни формы не потеряли, потому как она секрет знала.  Рукоделье это их из нищеты-то и вывело. Все хотели, чтобы домотканые Эрикины ковры их дома украшали. Даже господа из города заказы делали и деньги немалые платили. Но не сразу, конечно, Эрика такой умелицей стала, до этого пришлось им с бабушкой и в голоде и в холоде насидеться.  А к рукоделию по семейной легенде у неё способности появились, тогда когда она с призраками и девой речной  встретилась. Но только что там произошло, никто не знает. Никогда Эрика об этом не рассказывала, видимо, духи монастыря не велели ей тайну раскрывать. Только то и известно, что привидения эти ей жизнь в одну страшную осеннюю ночь спасли, тогда, когда она колядовать на  Кадрин день с ребятами со школы пошла, то и пропала на какое-то время без вести, а силы потусторонние ей как-то подсобили, пожалели бедную сиротку! Но вот рассказывать о спасении не велели! Эрика им благодарна была и тайну эту в могилу с собой унесла, а после себя наследие оставила – столько красивых ковров соткала, много домов они украшают. Ещё говорят, что ковры её в дом счастье приносят, беду не пускают, от всех напастей защищают. Думаю, что ведь и правда, все её потомки в этом доме хорошо и в достатке жили, без бед и горя!  Прожила прапрабабка Эрика длинную жизнь, замуж вышла, детей родила, внуков понянчила и с покоем отошла на небо! Хорошая женщина была, у нас даже её фотокарточки в семейном альбоме есть, я потом тебе покажу! Достойный человек, всю жизнь трудилась и людям помогала! Да, внучка! Корни у нас хорошие! Есть чем гордиться!
Бабуля закончила свою историю. Некоторое время все сидели молча.  Морда Муки была задумчивой: высунув язык он умильно смотрел на остатки пирога и вилял хвостом. Миису сосредоточенно умывалась лапкой. Эрика же переваривала информацию про привидений – оказывается, в Падизе есть призраки.
– Бабушка! А ты это серьёзно про привидения? Ведь их же не существует? Как они могли нашей прапрабабке помочь? – удивлённо спросила девочка.
– Ох, внученька! В мире столько непознанного и неизвестного! По преданиям в монастыре Падизе живёт дух обезглавленного монаха, а в мыйзе, где сейчас отель,  обитает  привидение сторожа этого места. Но, скорее всего, это просто красивые сказки! А прапрабабушка научилась рукоделию благодаря своему трудолюбию и терпению. Как ведь говорится, терпение и труд всё перетрут! – ответила Пилле. Тут её взгляд упал на часы – шёл уже одиннадцатый час. 
– Ой, внученька! Что-то на радостях мы с тобой совсем припозднились! Завтра дел много! Надо будет в лес за земляникой сходить, да в Кейла за продуктами съездить, а если будем спать до полудня, то ничего не успеем, будем голодными сидеть! – воскликнула бабуля.
Эрика нехотя поднялась, помогла бабушке убрать со стола. Потрепала по холке Муки и погладила Миису.  За окном стояла чудесная белая ночь, спать совсем не хотелось, но бабуля устала за длинный день, и Эрика понимала, что старушке нужен покой. Они поднялись на второй этаж, пожелали друг другу спокойной ночи и пошли спать в свои комнаты.
Но Эрикa никак не могла уснуть. В комнате было сумрачно, лёгкий ветерок шевелил белые занавески, равномерно тикали ходики. Было слышно, как за открытым окном стрекочут цикады, обещая  завтра сухую и безоблачную погоду. Свежий воздух пьянил и кружил голову. В Таллинне по ночам не было такого покоя: окна их квартиры частично выходили на оживленное шоссе, и даже ночью приходилось мириться с шумом проезжающего транспорта. На хуторе же ночи были полны удивительной тишины, разбавляемой стрекотом кузнечиков и кваканьем лягушек.
Раздался противный писк – это комар залетел через открытое окно, каким-то образом минуя москитную сетку.
– Ну вот, – с досадой подумала девочка, – теперь я точно не усну! От его писка уже всё чешется, а он ещё  меня  и укусить не успел!
Комариный писк звенел где-то рядом почти на ультразвуке, казалось, что ещё немножко и насекомое спикирует прямо на лицо.  Эрика резко села и попыталась отогнать летуна. Комар затих, видимо продумывая стратегию для нового броска. У Эрики пропало всякое настроение спать, понятно было, что комар ещё вернётся, ему была необходима его законная капля крови. Девочка вздохнула, поднялась с постели, с твёрдым намерением обнаружить кровопийца. Эрика поставила ноги на сотканный прабабушкой коврик: он был удивительно нежным, мягким и ласковым.  Мягкий ворс коврика ласкал ступни, Эрика попыталась сделать шаг вперёд, но коврик не отпускал её. Узоры на коврике засверкали, ярким цветом вспыхнули вытканные на зелёном фоне диковинные цветы, сверкнула вспышка и перед девочкой, как на экране, открылся другой мир. Зайти туда она не могла, но она видела словно в телевизоре события, которые происходили с её прапрабабушкой сто лет тому назад.
Глава 3
В дом зашла бабушка Рина, в руках у неё была кружка с козьим молоком. В бедно обставленной комнате хлопотала девочка лет девяти. Она доставала из печи свежеиспеченный ржаной каравай.
– Эрика, внучка! – дребезжащим от старости голосом сказала старушка. – Выпей козьего молочка с хлебушком!
– Да, бабушка! Сейчас, только хлеб нарежу! – отозвалась девочка.
Старушка трясущимися руками попыталась поставить кружку на стол, но неудачно ступила, и почти всё молоко выплеснулось на щербатый пол. Полосатая кошечка тут же метнулась к белой лужице и принялась её усердно лизать.
– Ой-ой! Ох-ох! – заохала и запричитала бабушка. – Какая я же я стала неловкая да неуклюжая! Ох, внученька, старая я совсем! Молоко до стола донести не могу! Ох, видимо, недолго мне осталось! Как же ты будешь одна на белом свете, сиротка ты моя, горемычная!
Эрика подбежала к старушке и обняла её своими маленькими ручками.
– Ничего, бабушка! Не огорчайся! Ты у меня ещё сто лет проживёшь! А молоко, ничего страшного! Зато Миису вдоволь наестся! Садись, бабушка, за стол, вон я хлеб испекла и яйца отварила! Давай позавтракаем, чаю попьём. У нас ещё и кусочек сахарку есть! Мы с тобой богачи, бабушка! – утешала старушку внучка.
– Утешительница ты моя! Умница трудолюбивая! – с нежностью пробормотала бабушка.
Позавтракав, девочка стала собираться в школу. За окном уже была глубокая осень. Дороги подморозило. Внучка с бабушкой жили в большой нужде: совсем недавно девочка осталась круглой сиротой, а  бабушка не могла обеспечить свою любимую внучку всем необходимым.
Эрика накинула на скромное серое школьное платьице бедненькое пальтишко: рукава его были ей уже коротки, но бабушка связала любимой внучке тёплые варежки, и это позволяло носить пальто, несмотря на его жалкое состояние. Но другого у девочки не было, и купить новое не представлялось возможным. На ноги Эрика надела простые калоши – хорошо, что бабушка связала ей красивые тёплые носочки из овечьей шерсти,  так было гораздо теплее. Поцеловав бабушку и взяв с собой простую холщовую котомку, которая заменяла ранец, девочка весело побежала в школу. Ей нравилось учиться, девочка хотела стать образованной и поскорее начать работать, чтобы быть подмогой своей любимой бабуле.
Раннее осеннее утро в Падизе было прекрасно. Свежий лесной воздух приятно бодрил, сквозь кроны сосен пробивалось застенчивое северное эстонское солнце. Его лучи целовали сиротку в макушку, золотили её прекрасные светлые волосы. Солнце жалело Эрику, оно видело из-за туч как погиб отец девочки, горевало, когда умерла её мать, и солнце изо всех сил старалось одарить ребёнка теплом, чтобы защитить от осеннего холода.
Эрика весело бежала по тропинке: по краям краснели капельки перемёрзлой брусники, зелёный мох серебрился инеем. Дышалось легко и свободно, сосновый лес был прекрасен.
Эрика добежала до соседнего хутора, около ворот её ждала лучшая подруга, Марта. Их отцы были друзьями, отец Марты тоже промышлял ловлей рыбы, вместе с отцом Эрики они ходили в море, но в тот последний раз папа Марты был нездоров и не смог выйти на промысел, отец Эрики же погиб из-за сильного шторма.
Девочки обнялись и как две сестрички пошли дальше по дорожке в школу. Учебное заведение находилось в здании, которое принадлежало господам. Это была бывшая  мыйза, но  здание  недавно национализировали и передали его под нужды школы.
К школе стекались ребята: одни бежали вприпрыжку, другие шли вразвалку, степенно и не торопясь. Эрика и Марта дошли уже до пруда, когда раздался громкий  свист, и за спиной Эрики раздались звонкие мальчишеские голоса: «Нищенка! Угу-угу, гу-у! Опять ваше благородие Бедность, баронесса фон Калоша, к нам в школу пожаловала! Гы, гы-ы, гы-ы! Ой, бедная сиротка! Ой, не троньте её, она же такая бедная!».  Эрика вздрогнула, кровь отлила от её лица. Снова несносные братцы Йорма и Йохан начали её дразнить. Только совсем недавно господин учитель разговаривал с ними на эту тему и строго-настрого запретил обижать девочку, так они решили отомстить и начали унижать девочку, ещё не доходя до школы. Эрика напряглась: она выпрямилась, словно струна и старалась не смотреть в сторону обидчиков – девочка еле сдерживала слёзы.
– Ах-ах, какие мы гордые! – не переставали мальчишки. В сторону Эрики полетела горсть мелких камушков и песка.
Марта как коршун понеслась с гиком на забияк, в руке у неё был толстый сук.
– Ах вы, негодники! Ну, я вам сейчас покажу! Мелочь пузатая! Вы у меня сейчас попляшете! – кричала она.
Мальчишки трусливо бросились по направлению к школе и проворно скрылись в её здании.
Эрика стояла неподвижно и смотрела на пруд: водоём был соединен с рекой Падизе, река впадала в море, в этом море погиб её отец, затем не стало матери. Если бы её родители были живы, они бы защитили и утешили её. Марта подошла к подруге, откинула ветку, обняла Эрику и, заглянув ей в глаза, произнесла:
– Идём, родная! Они не стоят твоих слёз! Когда-нибудь эти мерзавцы получат по заслугам.
Собрав всю силу воли и утерев слёзы, Эрика улыбнулась Марте, и они пошли в школу.
Глава 4
Хильда сердито мела  полы в школе. «Шкварк, шкварк», – разносилось по коридорам школы. Уборщица в сердцах орудовала шваброй.
– Бесстыжий истопник Отто! Сколько проблем от него! Опять рассыпал повсюду золу! Конечно, он делает это, чтобы вывести меня из себя! – с негодованием думала тётя Хильда.
По правде сказать, это была довольная ленивая и апатичная особа неопределённого возраста. Работать Хильда очень не любила, она всегда находила тысячу отговорок, чтобы оставить свою работу недоделанной. «А и так сойдёт!» – была её любимая фраза.  Увидев наполовину наполненную урну, Хильда махала рукой и оставляла её неопустошенной. «На следующий день выкину», – беспечно думала она и выносила своё грузное тело из класса. Полы тётя Хильда мыла только в крайнем случае, когда господин учитель делал ей намёк, что неплохо бы сделать влажную уборку.  Хильда  про себя кляла приказ, но повиновалась и нехотя разводила грязь тряпкой. Одного Хильда не знала: она не знала того, что за ней очень давно следили. И следил за ней дух этой мыйзы, призрак был очень недоволен работой неряшливой тёти Хильды. Когда-то давным-давно устроился старый Ахти охранять господскую мыйзу, в работе он был очень ревнив и прилежен, болел душой за господское добро. Он так привязался к дому, что после смерти его дух не пожелал покидать барские покои и остался вечным хранителем этого крова, ставшего ему последним пристанищем.
Кое-как убрав золу, Хильда вытерла руки о серый замызганный передник и направила свои стопы к комнатушке Отто. Старый бобыль доживал свой век при школе, ему выделили комнату. В обязанности Отто входило отапливать школу да следить за порядком во дворе.  Отто сидел за столом, он был занят важным делом – сурово насупившись, крутил себе огромную самокрутку. Курил истопник едва ли не с детства, с годами пагубная привычка завладела всем его существом, и курение ядреной махорки стало для Отто чуть ли не единственной радостью в его скучной и однообразной жизни. Хильда решительно постучалась в дверь истопниковой комнаты и, не дожидаясь ответа, распахнула её.
– Это что же ты, старый пень, себе позволяешь! Опять золу свою везде сыпешь! – упершись руками в бока, накинулась на Отто тётя Хильда. От неожиданности тот рассыпал махорку и очень разозлился.
– Это ты что себе позволяешь, старая перечница! Врываешься без спросу, тебя не звали! Какая зола! Я не чистил даже печки сегодня! Вечно у тебя что-то сыпется! – с негодованием парировал Отто.
Хильда аж задохнулась от негодования.
– Ах, не сыпал он! А это что?! – и она швырнула золу из совка на пол комнатушки истопника.
Отто  затрясло от возмущения, такой наглости он от Хильды не ожидал. Стычки из-за золы были для него не в новинку, но никогда ещё Хильда не осыпала его пеплом в прямом смысле этого слова. Дрожа от негодования, истопник стал подниматься из-за стола:
– Ах ты, мерзавка! Ну, я сейчас тебе покажу! Покажу тебе, как тут мусорить!
Хильда быстро смекнула, что перешагнула черту и вышмыгнула из загрязненной ею комнатушки. За ней в праведном гневе устремился Отто. В коридоре они столкнулись с господином учителем.
– Ах, вот вы где, госпожа Хильда! – вежливо сказал он. – А я везде вас ищу! Будьте добры, произведите влажную уборку в классах, очень уж пыльно стало, дети вовсю чихают, ни на что уже не похоже!
А потом, заметив Отто, он обратился к нему:
– Господин Отто! Будьте добры, почистите, в конце концов, от золы печи! Пахнет, право слово, в классах перегорелым пеплом! Благодарю вас! – сделав замечания и слегка кивнув на прощание головой, учитель удалился по своим делам.
Хильда ошарашенно смотрела ему вслед, затем она спросила:
– Если ты не чистил печи, то кто же тогда разбрасывает золу? Откуда она взялась?
Призрак из-за портьеры наблюдал за ними. Он осуждающе покачал головой, ему очень хотелось, чтобы в доме было тепло и уютно, но эта ленивая парочка не понимала его намёков в виде разбросанной по всем комнатам золы. Эти работники выполняли свою работу из рук вон плохо и не собирались становиться на путь исправления. «Видимо, скоро придётся переходить к решительным мерам!» – подумало привидение Ахти и растворилось в воздухе.
– Отто, – робко сказала Хильда, – пойдём, я уберусь у тебя.
– Ну, нет уж, уважаемая леди, обойдёмся без вас! – поспешно ответил бобыль и захлопнул дверь перед носом тёти Хильды.
Глава 5
Призрак обезглавленного монаха томился в подземелье монастыря Падизе. Ему было просто очень и очень скучно. К такому неудобству, как отсутствие головы, привидение уже привыкло, а скучал он, потому что не с кем было в этом монастыре за столько веков и словом перемолвиться. К счастью, пару столетий назад у него появился друг – это был дух Ахти из господского дома. Призракам нравилось общаться друг с другом, обычно в полночь. Ахти, вежливо постучав колотушкой сторожа, появлялся в подвале у монаха.  Несмотря на отсутствие рта, монах прекрасно разговаривал, ведь, по правде сказать, привидения могут обмениваться мыслями и голова тут вещь вообще второстепенная. Призраки обсуждали много важных тем. Они вспоминали те времена, когда были людьми и находили, что их призрачное состояние не так уж и плохо. Несомненными плюсами было то, что теперь у них не было тела, а значит, никакие болезни и инфекции им были не страшны, а также несомненным бонусом было то, что их нельзя было убить.
– У меня голова вовсе не болит об этом, – говорил монах, и друзья смеялись, так как это было, по их мнению, очень остроумной шуткой. На самом деле, монаху очень хотелось вернуть свою голову, но, увы! Крестьяне во время восстания обезглавили его, настоятеля монастыря, и забросили голову куда-то далеко-далеко, так что достать сей предмет призраку не представлялось возможным.
– Вот, дружище Ахти! – тяжело вздыхая, говорил дух бывшего настоятеля Маттеуса. – приходится быть вечно усекновенным! Ведь нам за периметр нашего комплекса выйти никак нельзя, а головушка моя укатилась много столетий назад в неизвестном направлении.
– Да, – Ахти сочувственно вздыхал, – вот ситуация! И затем приятели долго обсуждали, куда же могла укатиться голова Маттеуса. Кто же её знает, может она уже докатилась до Африки и украшает дом вождя какого-нибудь племени. Земля ведь она круглая и голова тоже! Каждый раз у них были разные предположения, но всегда они приходили к выводу, что за периметр им всё равно не выйти, но не положено это призракам по регламенту. Придётся мириться с такой вот инвалидностью.
В свою очередь Маттеус участливо интересовался  у Ахти:
– А как же ты, дружище, призраком стал? За какие такие грехи тебя в привидения определили? Со мной-то дело понятное, я при жизни свиреп был, простой люд притеснял, вот и получил по заслугам! Но тебя-то за что, ты же жизнь свою праведно и честно прожил!
Дух Ахти сокрушённо вздыхал:
– Так-то оно так, братец Маттеус! Но есть и на моей совести пятно, которое весь мой честный и добросовестный путь земной перечёркивает! Я же господам своим всегда верой и правдой служил, добро их пуще глаза берёг. Как-то уехали господа заграницу, а мне за мыйзой смотреть велели. Вот в одну холодную зимнюю ночь раздался стук в дверь – это сиротка с соседнего хутора молила о помощи. Злая мачеха её ведьмой страшной была,  падчерицу свою очень ненавидела, погубить её хотела, вот на ночь её со двора на мороз выгнала, и дом на засов заперла. А отца её так околдовала, что ему своей дочки тоже вовсе жалко и не было, он на стороне мачехи был, сам дверь запирать помогал.  Стужа была такая, что птицы на лету мёрзли и падали на землю. А я, друг мой Маттеус, выпимши был, позволил себе чарку-другую опрокинуть, слышал я сквозь сон, что стучится вроде кто-то, о помощи так жалобно молит, а подняться не мог, вот ведь как меня разморило. Сиротка эта в ту страшную ночь насмерть замёрзла, а она же мне племянницей внучатой приходилась. Вот ведь как! Уж как я себя потом клял, как корил, ведь я же не пьяница был, по корчмам и кабакам не ходил! А вот ведь что-то дёрнуло в тот вечер к вину приложиться, вот меня с непривычки и разморило. Вся деревня наша эту мачеху с мужем её окаянным проклинала и кляла! Но только я один знал всю правду, что в трагедии этой не только Игнес с Иваром виноваты, но и я!  Отворил бы я тогда дверь, впустил бы в тепло сиротку Лийзу, и всё было бы по-другому. Вот теперь за этот грех оставили меня на этой земле! Не так я грешен, чтобы в ад идти, но и на небо не пускают! А ведьме что, чем больше её проклинают, тем лучше, ей это как благословление! Вот и правнуки её, Йорма и Йохан, в школу нашу ходят, мать их, Ирма, тоже чародейством занимается, по стопам бабки пошла. Парни эти сиротку тут одну очень сильно обижают. Заступиться надо бы! Да только мы же духи, в силе только в полнолуние! А по ночам дети не ходят в школу.
У духов Падизе была одна общая мечта – они очень хотели попасть на небо, для этого надо было искупить свои грехи. Ахти должен был спасти  жизнь какой-нибудь сиротке, а Маттеусу нужно было найти свою отрубленную голову. Задачи эти были почти невыполнимые, ведь призракам нельзя покидать границы владений бывшего монастыря Падизе, в число коих входил бывший господский дом, в котором ныне действовала школа.
Глава 6
После школы у Эрики было много дел.  Ей надо было спешить домой, чтобы помочь по хозяйству бабушке: покормить курочек, овечек и козочку, дать похлёбку собаке Муки и подлить молочка кошке Миису. Бабушка торопилась c заказом на  пару носков из овечьей шерсти, но была подслеповата, и Эрике надо было помочь считать петли. К тому же вечером дети собирались колядовать, так как назавтра был Кадрин день.
Эрика попрощалась с Мартой, сговорившись к вечеру встретиться  на лесной развилке.  Ряженые кадрисантами дети хотели пойти по домам, чтобы в обмен на обещание счастья получить немного нехитрых сладких гостинцев.
Муки радостно залаял и завилял хвостом, выбежав навстречу своей маленькой хозяйке. Это был огромный лохматый сторожевой пёс. Он встал на задние лапы и, радостно повизгивая, принялся облизывать девочке лицо. Девочке стало радостно на душе – любовь пса смывала с неё все плохие воспоминания дня, издевательства мальчишек и чувство унижения от их несправедливых слов. 
– Муки, мальчик мой хороший! Сейчас кушать дам! – гладя пса по голове, говорила девочка.
Миису выбежала с независимым видом навстречу. Хозяйка взяла её на руки и ласково погладила. Дома на стуле сидела бабушка, она подслеповато щурилась и пыталась совладать с соскальзывающими петлями. Эрика обняла бабушку.
– Ой, внученька! А ты уже вернулась! Рано-то как сегодня! – обрадовалась старушка.
– Да, бабушка! Завтра же Кадрин день. Мы с ребятами колядовать пойдём! А дома ещё столько дел надо переделать!
– Ох, колядовать, внученька, темно уж больно рано становится! Может, не пойдёшь, дома останешься? Да и полнолуние сегодня! Ведьмам и злым силам раздолье! –  всполошилась бабуля.
– Ну, что ты, бабушка! Я же не одна, мы с Мартой на развилке встретимся и пойдём, у неё лампа керосиновая с собой будет, вообще не страшно! Да ещё луна полная, так она нам путь тоже будет освещать! А в ведьм я не верю, это всё сказки, бабушка! Зато я домой гостинцев сладеньких принесу, а может, нам конфет шоколадных дадут, помнишь, как в прошлый раз! – готовя еду Муки, убедительно говорила Эрика.
Бабушка ничего не ответила, но сокрушённо покачала головой. Ей очень не хотелось отпускать вечером свою маленькую внучку, но ребёнок совсем не видел сладкого и поэтому, скрепя сердце, она согласилась. Только попросила взять на всякий случай Муки с собой, добавив, что так ей будет спокойней, если защитник будет рядом.
Настроение у Эрики поднялось. Она с воодушевлением переделала все домашние дела и стала наряжаться кадрисантом.
Бабушка дала старое светлое холщовое платье, поверх Эрика надела тёплую телогрейку, а голову повязали шерстяным  платком.  Девочка взяла свою холщовую сумочку, и маленький кадрисант был готов.
На развилке Эрику уже ждала Марта и, весело переговариваясь, подруги пошли в деревню Падизе. Марта несла керосиновый фонарь. Рядом весело бежал храбрый Муки.
Но ночь была ясная, на небе светила  яркая луна, так что даже без фонаря было бы  не  страшно дойти до хуторов деревни Падизе.
От дома к дому с пожеланиями изобилия, с песнями  ходили маленькие кадрисанты. Хозяйки узнавали в одной из них бедную сиротку Эрику и старались дать девочкам кусочек повкуснее. Скоро котомки девочек переполнились всевозможными вкусностями. Там были и кусочки сладкой сдобной булки, и тягучие ириски, и леденцы на палочке, и пара чудесных шоколадок. Источая нежный цитрусовый аромат, благоухал среди сладостей оранжевый апельсин. Эрика предвкушала момент, как она придёт домой, и они станут с бабушкой распаковывать эти дивные богатства, а затем сядут пить вместе вкусный и душистый чай.
Но не только Марта с Эрикой ходили по дворам в этот чудесный осенний вечер. Йорма со своим братцем Йоханом тоже колядовали. Они обрядились в кадрисантские наряды, но совершенно не выучили слов приветствия. Мальчишкам просто очень хотелось конфет, поэтому, постучав в ворота и пролепетав что-то типа «Добра тебе, хозяйка!», они сразу же протягивали руки в надежде на вкусное угощение. Но такое не соблюдение обычаев и наглое попрошайство не нравилось хозяевам, так что урожай у парней был более чем скудный. Они заполучили лишь  пару кусков булки да немного слипшейся карамели.
Получилось так, что возле предпоследнего хутора девочки нечаянно встретились с ребятами. Мальчишки сразу обратили внимание на переполненные вкусными дарами котомки одноклассниц, по сравнению с которыми их котомочки выглядели довольно тоще и жалко.
Йорма толкнул брата локтём в бок и зашептал:
– Смотри-ка, Йохан, какие вкусности у нищенки в сумке! За что этой сироте такие блага? Она мерзкая грязная нищенка и должна знать своё место!
Йохан, захлёбываясь от злости и зависти, ответил:
– Ты прав, Йорма! У нас с тобой лишь немного карамели, а у этой замарашки сумка переполнена! Всем жалко эту девку, а за что, спрашивается?! Надо восстановить справедливость! Я предлагаю вот что! – И мальчишки, перешёптываясь, отошли в сторонку, где стали обсуждать свой коварный и гадкий план.
Девочки не заметили, что парни затевают какую-то гадость, в это время они как раз пели пожелания изобилия хозяйке и её дочке. Конечно, Эрика видела, что Йорма и Йохан тоже колядуют, ей стало очень неуютно, что они встретились с ними, но поскольку мальчишки исчезли из поля зрения, она с облегчением вздохнула и продолжила играть роль кадрисанта.
По пути домой девочкам оставалось зайти ещё на один хутор – там жила тётя Марты, сестра её отца. Родственники ласково встретили девочек, с радостью выслушали их пожелания и одарили вкусными конфетами.  Тётя попросила девочек зайти внутрь и поужинать с ними, так как в гостях у них уже были родители Марты. Но Эрика торопилась домой, ей не хотелось, чтобы бабушка переживала из-за её долгого отсутствия и поэтому  вежливо отказалась от приглашения. Родители и родственники Марты забеспокоились, как она доберётся одна в темноте до дому. Девочка же успокоила их, что с ней верный пёс. Тогда Марта дала Эрике с собой фонарь, чтобы он освещал ей путь. Сиротка поблагодарила добрых людей, и они с Муки весело побежали в сторону дома.
Путь их  пролегал возле школы, где около пруда в кустах затаились мальчишки.
Глава 7
Привидение Ахти решило в этот вечер вплотную заняться нерадивыми работниками.
Отто и Хильда, скрепя сердце и кляня всё на свете, принялись вечером выполнять поручения господина учителя. Хильда, кряхтя и охая, набрала в ведро воды и печально полоскала в нём видавшую виды тряпку. Отто, скрипя суставами, открыл дверцу печи и стал выметать оттуда золу.
– Ох-ох, жизнь наша несчастная! – причитала Хильда.
Отто насуплено молчал и сосредоточенно работал совком. Хильда, ободрённая его молчанием, продолжала:
– Завтра же Кадрин день! Ряженные ходят колядовать, счастья желают! А мы тут должны исполнять приказания господина учителя! Полы вовсе и не грязные, они бы ещё неделю-две потерпели! И золы в печках не так уж много, ничего прогорела бы сама! Пахнет ему, видите ли!
Отто по-прежнему хранил молчание, но выражал свою солидарность в вопросе несправедливых требований  учителя тем, что громко гремел дверцей печи и сердито шоркал совком. Между уборщицей и истопником установилось хрупкое перемирие: они были возмущены до глубины души несвоевременными требованиями педагога – по их подсчётам время мокрой уборки и чистки печей должно было настать, по крайней мере, через полмесяца.
Смотря на этих двух созданий, дух Ахти тяжело вздохнул. Он любил этот господский дом всем сердцем даже после смерти. Ему было больно, что эти два ленивца довели мыйзу до такого состояния. Призрак решил их хорошенько проучить.
– Ну, что же, ребята! Сегодня полнолуние! Будьте готовы к мистическому и непознанному! – проговорил Ахти и принялся за дело. Он предвкушал, как расскажет о своих проказах Маттеусу, и они хорошенько повеселятся в монастырском подвале, где обычно проходили их задушевные посиделки с интересными беседами.
Хильда с отвращением отжала тряпку и, накрутив её на швабру, нехотя стала мыть пол класса.  Отто направился с полным ведром золы к двери.
– Осторожно! Не видишь что ли, что я здесь помыла, по сухому иди, дурень! – вскинулась она. Отто хотел по привычке огрызнуться в ответ, но не успел.
Дверцы шкафа в классе вдруг стали сами по себе открываться и закрываться. Парты стали хлопать крышками. Указка пролетела по воздуху с одного конца класса в другой. Учебники и тетрадки дружно начали валиться с висящей над столом полки. Стоящий на столе стакан с водой  упал на пол и разбился вдребезги. Звон разбитого стекла вывел из оцепенения застывших горе-работничков. Они посмотрели друг на друга расширенными от страха глазами и бросились наутёк из класса. В дверях стояло ведро, Хильда и Отто наткнулись на него одновременно, ведро опрокинулось навзничь, а наши герои кубарем выкатились из класса. Мокрые и трясущиеся от ужаса пытались они подняться, но не могли – ноги расползались и не держали несчастных. С  волос Хильды стекали струйки холодной грязной воды, с усов Отто тоже капало. Ахти вылетел из класса с листом бумаги и чернильным пером.  Прямо перед их носом он вывел: «Убирайтесь в школе вовремя! Поддерживайте порядок и чистоту!». А затем спросил громовым голосом: «Вы всё поняли?!». Хильда и Отто закивали в унисон головами: «Да, да, господин привидение! Мы п-п-поняли! Отпустите нас, пожалуйста! Мы больше не будем!». Привидение страшно захохотало: «То-то же», – везде погас свет, и наступила мёртвая тишина. Потрясённые Отто и Хильда наконец-то смогли подняться, их трясло мелкой дрожью от пережитого, но они, взяв себя в руки, яростно принялись за дела, и через пару часов школа сияла чистотой и была жарко натоплена.
Глава 8 
Мать близнецов Йормы и Йохана занималась нехорошими магическими делами, вот и сыновьям своим кое-какие азы колдовства передала.
Так как сегодня было полнолуние, то Йохан предложил брату воспользоваться магией и  применить по отношению к Эрике  заклинания, чтобы погубить девочку и отобрать у неё гостинцы.
Довольно потирая руки, мерзавцы проследили, куда пошли девочки и засели в засаде в кустах около пруда, и стали ждать, когда девочки будут возвращаться домой. На их радость Эрика была одна, без подруги, рядом с ней бежал Муки.
Счастливая Эрика быстро шагала по дорожке около пруда. Вдруг Муки сердито зарычал и начал лаять на кусты.  Йормa прочёл заклинание и собака оцепенела, Муки пытался залаять или хотя бы сдвинуться с места, но не мог. Пёс жалобно скулил и повиливал хвостом. Девочка присела около собаки, поставила на землю фонарь и сумку, она стала нежно гладить и успокаивать Муки, не понимая, что с ним случилось. Йохан же прочёл заклинание, которое меняет голос человека и Эрика услышала, как из-за кустов раздался голос её покойного отца Калева: «Эрика, дочка! Иди к нам! Сядь в лодку, она принесёт тебя к нам с матерью! Мы ждём тебя, дочка».
Не веря своим ушам, в слезах сиротка закричала: «Папа, папа, папочка! Я иду к вам!». Она бросилась к привязанной на пруду лодке, запрыгнула в неё и поспешно отвязала судёнышко от берега. Муки стонал и скулил от беспомощности, но Эрика ничего не слышала, кроме зовущего её голоса отца. Мальчишки выбежали на берег, громко захохотали и со всей силы оттолкнули лодку. В лодке не было вёсел, она поплыла по течению, прямо к каналу, соединяющему пруд с монастырской рекой или, как её ещё называют, рекой Падизе. Злые братья глумливо кричали вслед Эрике: «Отправляйся к своему папаше, жалкая нищенка! Отправляйся прямо в море, сгинь в морской пучине! Как твой мерзкий папаша! Поделом тебе, гадкая сиротка!».
Эрика заливалась слезами, она так тосковала по своим родителям, так хотела увидеть их хотя бы ещё разок, а эти страшные мальчики-колдуны так чудовищно с ней поступили. Лодка выплыла на речку, над водой склонились печальные ивы, на тёмном небе светила огромная полная луна, сверкали ярко звёзды, было таинственно тихо, лишь слегка журчала вода за кормой лодки. Эрика обессилила от рыданий, она упала на пол лодки спиной и безучастно смотрела в небо, покорившись судьбе.
Глава 9
Ахти, довольный проделанной профилактической работой, направил свои стопы в гости к своему другу в подземелье. На полпути он заметил притаившихся в кустах мальчишек. Прознав их планы, привидение очень рассердилось.
– Ах вы, мерзавцы! Чародеи-самоучки! Ну, мы с Маттеусом вам покажем, уж вы у нас поколдуете да сладостей поедите! – рассерженно подумал призрак и рванул к Маттеусу за помощью. Ведь в полнолуние  привидения обретают большую силу и могут дать отпор злым магам.
Маттеус и Ахти принялись ждать лодку на обращённой окнами к реке стене монастыря. Маттеус стал звать на помощь  речную деву:
– О, прекрасная дева речная! Выйди на берег, поговори с нами!
Из воды появилась волшебная дева, она была словно соткана из лунного света.
– Маттеус! Зачем потревожил мой покой? – обратилась она к духу.
– Прекрасная  Солвейг! Помоги нам, спаси сиротку, в силах твоих вытолкнуть на берег лодку! – взмолился безголовый монах.
Солвейг узрела утлую лодчонку, брошенную на волю судьбы, и нахмурила брови:
– Кто сотворил такое зло?
– Это сыновья местной ведьмы Ирмы, правнучки Игнес! – ответил призрак Ахти.
– Эти юноши достойны наказания! – молвила звонким голосом Солвейг. Она взмахнула рукой, лодка развернулась носом по направлению к монастырю и быстро поплыла к суше – через несколько секунд судёнышко уже билось кормой о берег. Маленькая Эрика была спасена.   
Довольные проделанной пакостью, Йорма и Йохан, делили между собой Эрикины гостинцы. Из-за апельсина у них вышла размолвка – каждый хотел съесть его единолично. Между братьями завязалась перепалка.
– Нет, это я придумал этот гениальный план! Отдай его мне! – вопил один.
– Нет, это мой апельсин! Я говорил голосом отца этой мерзкой нищенки! – орал другой.
– Отдайте этот трофей мне! – вдруг услышали леденящий душу голос молодые негодяи. Они медленно обернулись и увидели призрак монаха без головы. Привидение протянуло костлявые пальцы и выхватило оранжевый шар из цепких рук мальчишек, оно поставило апельсин на шею вместо головы и величаво поплыло к замку.
У парней свело дыхание от ужаса. Вокруг них стал собираться вихрь из мелких дорожных камушков, песка и щебня. Это кружился призрак Ахти и завывал:
– Мерзавцы, мерзавцы! Пришёл ваш час! Вы обидели сиротку! Вас ждёт жестокая кара! О-о-о-о, злосчастные! О-о-о, злонравные!
На фоне огромной луны вырисовался силуэт ведьмы на метле. Это Ирма летела на выручку своим дорогим сыночкам – в хрустальном шаре она увидела, что её мальчикам грозит опасность.
– Убери руки прочь от них, ты, грязный никчёмный дух сторожа! – истошно завизжала ведьма и попыталась кинуть в Ахти волшебный порошок. Но перед ней возникла дева реки.
Она рассеяла чары ведьмы, плеснув на неё речной водой. Ирма тяжело дышала, капли воды, шипя, стекали по её мёртвенно-бледному лицу,  иссиня-чёрные волосы были растрёпаны, рот кривился в зверином оскале,  глаза горели страшным красным огнём.
– А, это ты, Ирма! Достойная правнучка своей прабабки Игнес! – промолвила дева.
– А это ты, Солвейг! Гадкая дочь света луны и речной сырости! – в бессильной злобе зарычала ведьма.
– Не бросайся злыми словами, Ирма! Я соткана из лунного света, в нём сила солнца отражена! Во мне капли тумана речного, они из святого источника собраны! Ведь не зря в месте этом  люди  монастырь воздвигли! – паря над землёй, предупреждала ведьму дева речная.
– Монастырь разрушен! Ха-ха-ха! Уж ведьмы тут тоже постарались! – рассвирепела ещё больше Ирма. – Отойдите прочь от моих сыновей! Дайте им выполнить своё предназначение! Они должны повзрослеть и стать великими магами! Для этого им надо погубить чистую душу! Отдайте эту сиротку мне-е-е-е! Вы, мерзкие духи монастыря, не понимаете, с кем вы связались! Со мной, великой Ирмой! Я повелительница тёмных сил! Я погубила родителей Эрики! Мои предки отрубили голову настоятелю Маттеусу!  Дайте закрыть круг! Мальчики мои!!! Идите ко мне, довершим начатое!
Йорма и Йохан бросились со всех ног к матери. Ведьма в безумной ярости начала изрыгать проклятья, чтобы погубить Эрику. Но страшная энергия слов не долетала до ребёнка, девочка была из-за стресса в глубоком обмороке, она лежала в лодке, которую прибило к берегу. Маттеус подлетел к Эрике, снял апельсин со своей шеи, и он превратился в сверкающую золотую сферу, которая укрыла девочку от ужасов этой страшной ночи.
В бессильной злобе повторяла ведьма мерзкие слова, и её сыночки хором повторяли их за ней, но ничего не получалось, слова отлетали от искрящийся золотом сферы обратно, попадали в Ирму и её сыночков, причиняя им невыносимую боль – эта боль распаляла ещё больше их ненависть. Они тряслись, как одержимые, в страшной лихорадке зла, кидали из ладоней сгустки чёрной энергии, не переставая, бормоча и бормоча заклинанья. 
– Довольно! – произнесла Солвейг и взмахнула рукой. Двор монастыря озарило белое сияние. – Довольно вашей черноты и ненависти! Пусть всё ваше зло и пожелания вернутся к вам, жуткие создания! Да обратятся образы ваши в предания, нет злобе вашей оправдания! Солнца лучи, свет добра и надежды, веры и любви оплот! Приди и излейся на нас, воздай каждому по заслугам! Струи источника святого, оросите нас и очистите от скверны! – Речная дева ещё раз взмахнула рукой, волна белого сияния и сверкающие, словно кристаллы, капли воды покрыли ведьму и её отпрысков. Они жутко закричали и застонали, но через секунду всё было кончено – на месте семейства сидели одна большая жаба и два лягушонка. Жаба обиженно заквакала и запрыгала по направлению к пруду, лягушата устремились за ней следом.
Чары спали, Муки скинул с себя оцепенение и бросился к Эрике. Поскуливая от радости, он начал лизать тёплым языком лицо своей маленькой хозяйки, и девочка очнулась.
– Ой, Муки! Что со мной? Где я? – скидывая с себя наваждение страшного вечера, спрашивала сиротка.
Привидения обратились в светлячков, чтобы не пугать ребёнка.
К девочке плавно по воздуху подплыла дева:
– Твои призрачные друзья спасли тебя! Вечный свет и вода тебя, дитё моё, одаряют, здоровьем, счастьем наделяют! – Дева дотронулась до груди девочки рукой, и Эрику на миг окутало светлое мерцание. Девочка почувствовала тепло и покой.
Две звёздочки подлетели к речной деве и сели к ней на ладонь.
Дева обратилась к ним:
– Маттеус, время ещё не пришло! Тебе придётся подождать свою голову! Жди и сокровенное сбудется, на день Ивана Купалы папоротник распустится цветком прекрасным заполыхает, там и голова твоя почивает! Юная чистая душа тебе поможет, и ты на небо отправиться сможешь!
– Ахти, ты выполнил своё предназначение, путь на небо откроется тебе в следующее мгновение!
Ахти прослезился и обратился к Маттеусу:
– Прощай, друг Маттеус! Не думал я, что сегодня обрету покой! Никогда я тебя не забуду, и буду ждать тебя там!
Маттеус растроганно ответил:
– Мне будет не хватать тебя, друг Ахти! Не знаю, сколько веков мне ещё ждать свою голову, но я приду к тебе!
Лучик яркого света появился на тёмном небе – это была дорога для Ахти в высший мир. Эрика подняла голову и увидела, что на конце этого лучика появилось оконце и из него выглядывают улыбающиеся мама с папой. Они протягивают к ней руки и говорят: «Мы любим, тебя Эрика! Мы всегда рядом! Будь счастлива дочка! Придёт время, и через много лет мы будем снова рядом! Любим, любим тебя!». Эрика протянула руки к своим родителям и замерла в том потоке любви, который исходил от них, на мгновение они объединились в одно целое. Пользуясь моментом, Ахти рванул напоследок к мыйзе, облетел весь господский дом, прощаясь с ним навеки. В доме было чисто и тепло. Истопник и уборщица мирно сидели в каптёрке и пили чай с пряниками.
– Молодцы! Дом в порядке! Всегда его в чистоте и держите! И последний вам наказ – отведите сиротку до дому! – строго молвил Ахти.
Лица Хильды и Отто исказились от страха, но Ахти уже не видел этого. Он вылетел из дома, и луч света захватил и закружил его, разлилось благоухание, и призрак сторожа исчез навсегда. Он обрёл покой!
Глава 10
Эрика плакала тихими и светлыми слезами, её мечта сбылась – она увидела родителей. Они любят и берегут её! Злые чары разрушены! Но ведь уже так поздно, время приближалось к полуночи.
– Ой, бедная бабушка! То-то она волнуется, что меня до сих пор нет дома! – воскликнула девочка.
– Попроси помощи, чтобы тебя довели до дома, у истопника Отто и тётушки Хильды! – сказал ей Маттеус.
Девочка с удивлением посмотрела на говорящую звёздочку и согласно кивнула головой.
Речная дева Солвейг наказала  Эрике вслед:
– Дитя моё! Никому о случившемся не говори, тайну эту до конца храни!  Пусть загадкой всё это останется, кому надо, тот правду узнает, и тогда он счастливее станет, всё само для потомка откроется, сквозь завесу времён откупорится!
Сиротка согласно кивнула головой, она понимала, что люди и не поверят никогда в случившееся этой ночью. Эрика поклонилась речной деве и поблагодарила её от всего сердца:
– Дева речная! Благодарю тебя и помощников твоих за спасение моё чудесное! Тайну я сохраню! Но помнить добро ваше буду всегда!
Дева благодушно кивнула головой и растворилась в речном тумане и лунном свете, звёздочка улетела в подземелье.
Эрика поняла, что очень устала, она хотела только одного – поскорее добраться домой и лечь спать. Малышка постучала в дверь школы. Хильда и Отто выполнили наказ призрака Ахти и довели сиротку до дома. Храбрый Муки бежал рядом, он был счастлив, что всё закончилось хорошо, и они идут домой.   
Бабушка Рина не находила себе места от беспокойства. Старушка плохо видела, но в ожидании внучки несколько раз выходила во двор хутора и всматривалась вдаль лесной дороги. Ей показалось на секунду, что на фоне лунного диска промелькнул силуэт ведьмы на метле. Бабушка очень распереживалась, она знала по старым преданиям, что ведьмы очень опасны и могут натворить много бед.
В отчаянии металась старушка по комнате, шепча слова молитвы и прося небеса оградить её любимую внучку от злых сил.  Какова же была её радость, когда Эрика наконец-то добралась до дома. Хильда и Отто ей вкратце объяснили, что вероятно девочка каким-то образом провалилась в пруд, но смогла выбраться. Девочка, помня наказания девы Солвейг, не стала разубеждать взрослых. Из-за речного тумана вся одежда у Эрики промокла, поэтому работники школы и подумали, что с ребёнком случилось несчастье. Эрика сказала, что пыталась сократить путь и нечаянно соскользнула в воду, но смогла выбраться с помощью Муки. Бабушка разохалась, но была очень счастлива, что внучка жива и здорова.
Старушка искренне, со слезами на глазах благодарила Отто и Хильду за помощь, приглашала  попить всем вместе горячего чая. Но они отказались и поспешили уйти, потому что на дворе уже была поздняя ночь.
Глава 11
Отто и Хильда, передав девочку бабушке, отправились в обратный путь.  Было темно, луна спряталась за тучами. Отто нёс фонарь, пронизывающий тьму лесных тропинок. Хильда, утомлённая тяжелым днём и переживаниями, тяжело дыша, пыталась поспеть за быстрыми шагами истопника.
Наконец она взмолилась:
– Отто, постой! Я не девочка уже! Не успеваю я за тобой таким резвым!
Отто приостановился и обернулся к ней. Раскрасневшаяся от быстрой ходьбы Хильда умоляюще посмотрела на своего спутника. Отто стало жалко свою подругу по несчастью, с которой сегодня они натерпелись столько страхов. Тётя Хильда подошла к нему поближе и сказала:
– Мне вот здесь направо надо свернуть будет! Тут недалеко моя хижинка! – она посмотрела на Отто.
Он совсем озяб в эту страшную холодную ночь, усы у него уныло повисли и нос стал совсем красным. Сердце у Хильды сжалось. Сколько они воевали друг с другом, гадостей наговорили и сквернословили, словно не замечали, что на самом-то деле они просто одиноки и очень-очень несчастны. В отчаянии неприкаянности грызли они с наслаждением друг друга, но легче то им от этого вовсе не становилось, только ещё больше погружались они в пучину серой тоски и безразличия.  Хильда с ужасом осознала всю мерзость своих прежних поступков. В душе её происходил переворот. Что-то похожее творилось и с Отто.
– Мы сегодня хорошее дело сделали! Девочку спасли! До дома её довели! – молвила Хильда.
– Да уж! – ответил Отто.
– Жалко сиротку! Если бы с ней что-нибудь случилось, то бабушка бы её этого не вынесла! Мы сделали доброе дело! Как это приятно – делать людей счастливыми! – проговорила уборщица.
Отто странно сморщил нос – казалось, ещё немного, и он заплачет.
– Знаешь что! Друг мой дорогой! – сменила тон Хильда. – А пойдём-ка ко мне в гости! У меня есть замечательный свежемолотый кофе, вкусные сливки и с утра я испекла прекрасный пирог с брусникой! Пойдём, попируем! Заснуть мы сегодня точно не сможем! Школу мы убрали да жарко натопили! Да и жутко там на ночь оставаться тебе один на один с призраком!
Отто взглянул на тётушку Хильду совсем с другой стороны. Она даже внешне изменилась. Выражение лица её стало мягким и добрым,  и от этого очень даже привлекательным. Истопник с радостью согласился. Ему было жутко идти в свою комнатушку при школе, в которой обитал призрак. Теперь он был благодарен судьбе, за то, что в школе ещё работает и Хильда. Такая понимающая и участливая.
Отто приятно поразили чистота и уют, которые царили в доме у его коллеги по работе. Поймав его недоумённый взгляд, женщина усмехнулась.
– Это я на работе вот такая немотивированная,  плата за мои услуги невелика, к чему  стараться! А дома я отдыхаю! Здесь уют должен быть! – застенчиво объяснила она истопнику свою позицию. – Но теперь и на работе буду такой же порядок, как и дома, поддерживать, очень уж призрак у нас лютый, я с ним больше встречаться не хочу!
Отто согласно и одобрительно молчал.
Хильда заварила ароматный кофе, подогрела пирог и пригласила своего гостя к столу. Отто был удивлён ещё раз, его недавняя как ему казалось врагиня, была превосходным кулинаром. Кофе и пирог были поразительно вкусными.
– Ой, как вкусно! – произнёс Отто.
Хильда зарделась от комплимента – её очень редко хвалили. Хозяйка подлила ему ещё кофейку, подложила на тарелку несколько кусочков пирога. Отто с благодарностью принял эти дары и снова с аппетитом принялся за поздний ужин или же за ранний завтрак.
Хильда сидела рядом, подперев щёку рукой.
– Я вот что думаю! Может, это призрак сиротку нашу в пруд-то завёл! Ведь вот он какой свирепый, нас с тобой чуть не сожрал! Что думаешь, Оттокене?
Отто аж передёрнуло от ужаса – в отличие от Хильды, он жил в школе. Ему очень не хотелось соседствовать с таким страшным привидением.
– Не говори так, Хильда! Он нас с тобой за нерадивость проучил. А так Ахти при жизни хорошим человеком был! Тут что-то другое с девочкой произошло! Тайна тут какая-то. Может и дева речная ей помогала, ведь туман какой сверкающий, словно тысяча алмазов, во дворе был. Такой туман ведь по легенде только с девой приходит.
– О, Отто, какой же ты романтик! Веришь в легенды! – кокетливо сказала тётушка Хильда.
«Поверишь тут, когда Ахти так разбушевался», – подумал Отто.
До самого утра сидели они вдвоём на кухне домика тёти Хильды, ведя задушевную беседу обо всём на свете. И в эту тёмную ноябрьскую ночь спала у этих двоих одиноких людей пелена с глаз. Они рассмотрели, оценили  и поняли друг друга.
Закончилось их примирение тем, что в скором времени Отто попросил руки и сердца Хильды.  Жили они дружно и мирно. Добросовестно работали в школе, содержа здание бывшей мыйзы в порядке и тепле. И никогда больше призрак старого Ахти не тревожил их, ведь дух его нашёл упокоение,  он помог спасти бедную сиротку и заслужил прощение небес.
Глава 12
Наутро Эрика не могла поверить в то, что случившееся с ней было правдой. Она проснулась как обычно и стала собираться в школу.  Бабушка заварила чай, на столе стояли вкусные гостинцы, которыми  щедро одарили добрые хуторские хозяйки во время колядования.
– Внученька моя родимая! Проснулась, красавица! Чаем со сластями угостись! – позвала её бабуля.
Эрика весело села за стол. Вчерашний кошмар казался ей страшным сном.
– Бабушка, садись тоже вкусности кушать! Смотри, как много всего! – позвала она старушку.
– Много-то много! – согласилась Рина, садясь за стол.
 – Как же я перепугалась, когда ты вовремя домой не пришла! – снова начала бабушка. – Я тут по двору все глаза проглядела тебя дожидаючи! Ещё и ведьма мне на метле померещилась! В полнолуние ведь всякая погань летает! Ждала-ждала тебя! А тебя всё нет и нет! Хоть, что приключилось с тобой, солнышко моё? Расскажи бабушке правду!
Внучка ещё раз успокоила бабушку, уверив, что просто поскользнулась.  К тому же речная дева сделала так, что воспоминания девочки затуманились. Она очень неясно помнила происходящее, да ведь в основном во время жутких событий и борьбы добра со злом она была без сознания. У девочки остались воспоминания о прекрасной деве, о двух говорящих звёздочках и о ликах родителей, смотрящих на неё с любовью с неба. Но теперь в свете наступающего дня всё это казалось сказкой, мистической нереальностью. Сердце у Эрики больно сжималось, когда она вспоминала о том, как обманом злые братья заманили её на лодку и толкнули  на погибель. Но и на них она не держала зла, так как чувствовала, что больше эти жестокие мальчики не смогут причинить ей вреда. Сиротка не видела и не подозревала, что её обидчики вместе со злобной матерью-ведьмой были обращены в квакающих созданий. Если бы она узнала правду, то наверняка пожалела бы их.  Такой судьбы Эрика им точно не желала.
Позавтракав, сиротка отправилась в школу. Она погладила Миису, потрепала по холке верного Муки, и, полная сил и желания учиться, побежала по лесной тропинке по направлению к мыйзе. Марта не ждала её у хутора, потому как вместе с родителями они остались с ночёвкой у своих родственников.
– Эрика! Ты что опаздываешь? – подбежала к подруге Марта. – Ты не представляешь, что произошло. Эрика с изумлением посмотрела на школьный двор.
На нём толпилось много народу. В сборе был разный люд: и ученики,  и сам господин учитель, и люди с ближних хуторов.  Муж Ирмы, кузнец Тобиас, в отчаянии метался по берегу реки, на котором была беспомощно опрокинута лодка.
– Вот ведь горе-то какое! У Тобиаса жена и сыновья пропали! – говорили между собой люди. – Мальчишки пошли вчера колядовать, да припозднились!  Мать направилась их искать да тоже пропала! Утопли видимо, вон и лодку на берег выкинуло! Только как такое возможно! Погода вчера тихая и ясная была! Река здесь неглубокая, течение спокойное! Странные дела  у нас творятся!
Знающие старожилы с сомнением смотрели на лодку и не очень-то верили в версию утопления.
– Ой-ой! Что-то здесь не так! – с сомнением качали они головами. – Видно это дело высших сил, очень много зла ведьма Ирма со своими отпрысками людям сделали. Вот и получили по заслугам. Не иначе тут дева речная, сотканная из лунного света и брильянтовых капелек тумана, их покарала! Недаром вчера со двора монастыря исходило сияние, a потом стоял белый густой туман!
Люди утешали Тобиаса, уверяли, что жена и дети найдутся, но не могли они утонуть в неглубокой реке! Кузнец был бледен и еле сдерживал подступающие к горлу рыданья – он любил свою семью и не представлял жизни без них. С берега пруда раздалось лягушечье кваканье. Все с удивлением прислушались. Несмотря на позднюю осень, водоёмы ещё не замёрзли, но лягушек уже в помине не было. Откуда почти в зимнюю пору на пруду появились лягушки? Тобиас прислушался, в его глазах мелькнула  надежда. Он бросился к пруду и увидел сидящих у кромки воды жабу и двух лягушат. Они громко квакали и пристально смотрели на кузнеца. Сердце у Тобиаса сжалось от тоски, глаза квакунов были до боли знакомыми! Трясущимися руками положил он их в одну из котомок, которые оставили брошенными ночью на землю его мальчики,  и, сгорбившись, пошёл домой. Кузнец понял, что его жена и дети понесли наказание за своё чернокнижье.
– Ох, бедный! Видимо, умом тронулся с горя! Лягушат с жабой пригрел! Вот же горемычный! – с жалостью говорили люди, провожая его недоумёнными взглядами.
Лягушата и жаба тем временем мучились, трясясь в котомке. Остатки слипшейся карамели, заработанные вчера близнецами во время колядования, причиняли им много неудобства во время их путешествия. Когда Тобиас достал всю братию из сумки, то они были в сладкой и липкой конфетной субстанции.
– Квяа, квяа, квяа! – наперебой запищали братья земноводные, когда отец достал их на волю.
– Квах, квах-х-х, квах-х-х! – надувая щёки, возмущалась жаба – ей очень хотелось сказать своему мужу, какой он неаккуратный болван, но по-человечески говорить она больше не могла.
Кузнец тяжело вздохнул, налил в таз тёплой воды и запустил туда своё мутировавшее семейство.
Что же, теперь ему ничего не оставалось, как ухаживать за своими жабятами да надеяться на чудо.
Поиски на берегу ещё  продолжались какое-то время, но не дали никаких результатов. Люди печально разошлись по своим делам. Несмотря на то, что семейство Ирмы не пользовалось доброй славой, всем было их всё же жалко. Ведь в  местечке Падизе живут прекрасные люди с хорошими и добрыми сердцами.
Глава 13
После встречи с духами и речной девой жизнь сиротки очень изменилась. Девочка помнила данный ей наказ и хранила тайну, но у неё появился дар – она стала ткать прекрасные ковры с невиданными по красоте цветами. Эрика называла эти узоры цветущим папоротником. Работы её были настолько великолепны, что захватывали дух у всех, кто их видел. Это речная дева одарила бедную сиротку таким талантом.
*** 
Экран, который транслировал события столетней давности, начал постепенно меркнуть. Изображения становились размытыми, теряли очертания, напоследок  вспыхнули ярким узором диковинные цветы в обрамлении малахитово-зелёных листьев папоротника, затем всё исчезло, словно растворилось в воздухе.
Эрика, праправнучка бедной сиротки, ошеломлённо стояла на самотканом ковре. Прошлое приоткрыло свои завесы, непостижимым образом посвятило её в сказочные тайны.
За окном занималась заря, птицы пели гимн новому дню, солнце озаряло лучами маленький хуторок, мир пробуждался ото сна. 
Эрике вовсе не хотелось спать: чудесные события, дошедшие до неё через призму времён, будоражили мозг, усталости вовсе не было. Девочка чувствовала себя бодрой и отдохнувшей, готовой к встрече нового дня.
Она села за письменный стол и стала рисовать свою прапрабабушку, безголового монаха, речную деву, призрака Ахти, лягушат Йорму и Йохана, жабу Ирму. Ей хотелось запечатлеть как можно больше образов, которые она увидела на волшебном экране.
За рисованием её застала Пилле, когда пришла звать внучку к завтраку.
– Внученька, доброе утро! А ты уже не спишь? Пойдём вниз, я сырники сделала! – позвала девочку бабушка.
– Сейчас, бабушка! Только вот лягушат с жабой дорисую! – откликнулась Эрика.
Бабушка заглянула девочке через плечо и, увидев рисунок, по-доброму рассмеялась:
– Какие смешные! А почему лягушата и жаба?
– И ничего они не смешные, – серьёзно ответила художница. – Они нашу прапрабабушку чуть не погубили, ведь это заколдованная ведьма и её сыновья!
– Ну-ну, – покачала головой бабуля. – Надо же, какие у тебя фантазии, видимо кому-то снились сегодня интересные сны! Пойдём вниз, а то завтрак стынет! Нам ещё в лес за земляникой идти да надо в Кейла за продуктами съездить.
– Ну, хорошо! – девочка нехотя оторвалась от своего занятия.
После вкусной трапезы бабушка с внучкой отправились по ягоды в лес.
Пришло время ароматной земляники. Красные спелые ягоды так и просились в рот. Эрика с наслаждением лакомилась земляничными дарами. Бабушка довольно на неё смотрела и говорила: «Вот и славно, угощайся, детка, витаминами! Ягодки ведь прям сами прыгают в рот! Никакие вкусозаменители не сравнятся с лесной ягодой!». Эрика радостно соглашалась с ней, ведь такую вкусноту невозможно купить в магазине. За корягой, покрытой мхом, сидела огромная древняя бородавчатая жаба, рядом с ней примостились две пожилых лягушки поменьше. Они пристально наблюдали за девочкой, стараясь сдержать своё недовольное кваканье.
После похода за ягодами, бабушка с внучкой передумали ехать в Кейла и поехали за продуктами в ближайший город, Палдиски. Купив всё необходимое, они заехали на знаменитый обрыв Пакри. Эрика задохнулась от восторга, когда увидела морскую даль. Бабушка Пилле молча стояла, подставив лицо тёплому морскому ветру.
– Где-то здесь погиб наш предок, Калев, – печально сказала она. – Почтим его память!
Эрика вспомнила снова свои ночные видения.
– Бабушка, ведь он не сам погиб, его злая ведьма Ирма погубила, это она шторм на него наслала! В тот день погода ясная была, а ведьма этот шторм наколдовала! – произнесла Эрика.
– Ох, внучка! Ну что за фантазии! Какие ведьмы! – горько усмехнулась бабушка. – Не было в то время интернета, прогноза погоды тоже не делали! Погиб рыбак, это было обычное дело! 
Эрика обиженно замолчала, она поняла, что бабушка не поверит, в то, что ей открылось сегодня ночью. Вероятнее всего, она скажет, что это был лишь сон, чудесный, интересный, но сон.
Постояв ещё немного, они сели в маленький бабушкин цитроёнчик и поехали домой. По пути они решили заехать перекусить в кафе в Касепере, хозяйкой которого была миловидная блондинка Улла, тоже живущая в деревне Падизе. Это было уютное заведение,  с очень вкусной домашней кухней. Бабушка заказала себе блюдо дня, а Эрика захотела классический набор, который так нравится современным детям: картошку фри с сосисками и блинчики с вареньем.
– Ох, внучка! Неужели в Таллинне своём картошки фри не наелась? – спрашивала бабушка.
– Бабушка, в Таллинне, там фастфуд, а тут, в деревне, даже фри полезно! – важно отвечала ей внучка.
– Да-да! – согласилась старушка. – Здесь только один воздух как приправа к любой еде! Да и готовят у Уллы действительно очень вкусно!
Вернувшись на хутор, Эрика помогла бабушке разложить продукты, а потом поиграла ещё немного с Муки и Миису. Насыщенный день подходил к концу. Девочка почувствовала, что очень устала и после вечернего чая решила идти спать. В комнате было свежо и прохладно. Эрика с наслаждением растянулась на кровати. В полумраке загадочно мерцали диковинные цветы на прикроватном коврике. Атомы кислорода были щедро разбросаны в воздухе, аромат сосен и лесных трав заполнял пространство.
– Как же хорошо, – засыпая, блаженно подумала Эрика.
Из открытого окна доносилось хриплое, скрипучее кваканье.
Сидя на грядках с клубникой, безобразная замшелая жаба  и два гадких дряхлых лягушонка выводили вечерние рулады: «Квяа, квяа-а, квяа-а! Квах, квах, кха-а,кха-а-а!»


Глава 14
Тёплые солнечные июньские деньки беззаботно пролетали один за другим. Эрика чудесно проводила время со своей любимой бабушкой: они ходили в лес,  пасли овечек на зелёном лугу, вместе готовили всякие вкусности, ездили купаться на море в Лауласмаа и делали ещё много всяких замечательных вещей.
Не за горами был праздник летнего солнцестояния. Девочка очень его ждала, так как на следующий день должны были прилететь из командировки мама с папой. Родители хотели приехать на хутор и провести несколько свободных дней на природе со своей любимой дочкой, затем их снова ждали напряжённые рабочие будни. Эрика с бабушкой их очень ждали.
В суете приятных летних хлопот девочка забыла о показанной ей чудесным образом истории прапрабабушки. Но в один день ей пришлось всё вспомнить.
Как-то вечером на хутор прибежала подружка Марика, её прапрабабушкой была Марта, та самая Марта, которая была лучшей подругой сиротки Эрики.
– Привет, Эрика! А мы с родителями только вчера вернулись из путешествия в Италию! – радостно сказала она, обнимая подругу.
– В Италию! Как здорово! Мои родители сейчас тоже там, они на Иванов день обратно в Эстонию полетят и потом к нам на хутор на несколько дней погостить приедут! – весело ответила Эрика.
Из-за грядки с укропом раздалось резкое кваканье, которое больше походило на воронье карканье. Девочки вздрогнули и обернулись на звук, но никого не увидели. Жаба с лягушатами спрятались за садовую кадку.
Во двор вышла бабушка.
– А, Марика! Вы уже приехали? – ласково обратилась она к гостье. – Идите в дом, я вас оладушками угощу!
– Бабуль! Можно мы с Марикой до замка Падизе погулять сходим, а потом вернёмся и поедим? – попросила Эрика, Марика согласно закивала головой, поддерживая идею подруги.
– Ну что ж, сходите, конечно. Оладушки с земляничным джемом будут вас ждать! – ответила бабушка.
Прихватив с собой яркий мяч, девочки весело помчались в сторону монастыря. От его довольно хорошо сохранившихся развалин веяло древностью и покоем. Рядом протекала речка, невдалеке стояло здание мыйзы, где ещё несколько десятков лет назад функционировала школа. Теперь же потомки старых хозяев получили строение обратно, основательно отремонтировали и основали в нём прекрасный отель. Рядом среди летней зелени блестела от вечерних солнечных бликов гладь пруда, к берегу которого была привязана белая лодка. Увидев эту картину, Эрика подробно вспомнила всю показанную ей ночью историю.
Было около восьми часов вечера, природа дышала покоем, немногочисленные туристы бродили по развалинам монастыря, здесь и там раздавались их голоса. (Примечание автора: примерно лет пять-шесть назад вход на территорию монастыря был свободным, в наше же время объект частично реновировали и основали прекрасный музей, но теперь просто побродить летними вечерами по залам крепости не получится.)
Девочки с удовольствием стали исследовать знакомые места, они подошли к главному входу и прошли под его вековыми сводами. Затем они повернули налево и зашли на монастырский двор. От каменных стен веяло зноем жаркого летнего дня. Подружки по крутой лестнице поднялись в бывший церковный зал: он поражал своим размером и могуществом. Они полюбовались на старинные барельефы, подивились на вычурные оконные арки, затем  отправились покорять монастырскую башню, с которой была далеко видна вся округа. Воздух был ласково спокоен, в неге лазурно-голубого неба плыли белые облака, в Эстонии настала пора белых ночей. Было светло, тепло и невыразимо спокойно.
Девочки спустились вниз и хотели уже бежать домой, как их внимание привлекла мрачно-зияющая дверь в подземелье. Оттуда веяло мраком, холодом и сыростью.
– Быр-р-р, какое жуткое место! – произнесла Марика. – Говорят, что в нём живёт ужасный призрак обезглавленного монаха. Он ищет свою голову, и горе тому, кто с ним столкнётся – привидение оторвёт несчастному голову, чтобы прикрепить её к себе!
– Это всё не правда! Этот призрак вовсе не ужасный! – горячо воскликнула Эрика.
– Вот как? Разве бывают не ужасные призраки? – усмехнулась Марика.
– Бывают-бывают! Наш падизеский – он очень добрый! Он людям помогает! Ему здесь в заточении очень-очень скучно! Он просто очень хочет на небо! Для этого ему и нужно найти свою голову!
– Вот не знала, что ты такая фантазёрка! – рассмеялась Марика и обняла Эрику. – Ладно, давай двигать к дому, оладушки ждут. И девочки, взявшись за руки, весело побежали по дороге. Мяч они забыли на лужайке перед открытой дверью подвала, и он ярким пятном выделялся на зелёном травяном ковре монастырского двора. На развалины древней крепости-монастыря опускался летний вечер.  Белые капельки сверкающего тумана поднимались от реки.
Привидение Маттеуса слышало разговор девочек.
«Какая же умная девочка! – подумал Маттеус про Эрику. – Эта девочка много знает, и кажется, что она мне кого-то напоминает? Очень уж она похожа на сиротку Эрику, которой мне довелось помочь сто лет назад.  Уж не является ли эта малышка её потомком?»
Затем призрак заметил мяч – ему нравились все предметы сферической формы, они напоминали ему потерянную голову, – и Маттеус вылетел незримым во двор, чтобы полюбоваться мячом.
К привидению подлетел тёплый ветерок зюйд-вест и стал ему что-то шептать.
Глава 15
Безобразная, заросшая мхом жаба Ирма сто лет мечтала о том, чтобы скинуть заклятие речной девы. Ведьма очень хотела вернуть себе и своим детям человеческий облик. Кузнец Тобиас принёс их домой и до самого конца жизненного пути ухаживал за своей лягушачьей семьёй. После его смерти Ирме с сыночками пришлось покинуть родной кров и существовать на воле. Пока она жила у  себя в доме, то даже в жабьем виде пыталась творить людям пакости. Она взглядом требовала, чтобы Тобиас открывал ей колдовскую книгу на нужной странице, и пыталась колдовать, но только у неё ничего не получалось. Ирма негодовала и раздувалась от злости, как огромный шар. Но зато, благодаря этой страшной книге, она узнала важную вещь. Наложенное заклинание девы речной можно будет снять только через сто лет в ночь,  когда цветёт папоротник.
Только на время солнцестояния колдовская сила вернётся к жабе. Для того, чтобы снова стать человеком Ирма, должна завершить начатое, а именно погубить семью потомка Эрики.
– Ква-ква-ква, сыночки мои! – квакала жаба. – Приближается день нашего отмщения! Скоро ночь солнцестояния! Мы должны погубить девчонку вместе с её родителями! Слышали, дорогие сыны мои! Её мать с отцом прилетают в этот великий день, когда ко мне вернётся моя сила! Я испорчу погоду, и самолёт разобьётся вдребезги!!! Кха-кха-кха! 
– Кха-кха-кха-ха-ха! – затряслись в дребезжащем смехе лягушата.
– Ты великая чародейка! Ты умеешь делать ужасные катастрофы! – подобострастно добавили они.
Жаба величественно кивнула головой и продолжила:
– Я уничтожу родителей девчонки, а затем мы примемся за новоиспечённую сиротку. Её надо тоже погубить, тогда, сыны мои, вы станете великими чародеями! Я ждала этот момент сто лет! Мы должны победить! Дети мои, справедливость восторжествует! Наши враги будут повержены, недолго осталось! А ждать мы умеем!
– А как мы погубим новую сиротку, мама? Какой у тебя план? – заскрипели лягушата.
– О, ну думаю, её дом просто сгорит! Гром и молния, всё элегантное просто!
– Мама, ты талант! Ты настоящий талант! – хлопая лапками, пели ведьме дифирамбы близнецы и добавляли: – Как же надоели эти мухи на обед, хочется вспомнить вкус жареной свинины, запах пипаркоков! – И тут же, высунув языки, ловили снующих в большом количестве в воздухе мушек и с удовольствием их лопали.
Жаба с лягушатами, наевшись вдоволь порхающих мотыльков и мошек, попрыгали к ближайшей канаве – им захотелось покопаться в иле и поплескаться в тёплой воде.
Глава 16
Во время их беседы добрый и ласковый Зюйд-Вест затаился рядом, не дыша, слушал он страшные планы бывшей ведьмы Ирмы. О, он знал это злобное семейство очень хорошо. При помощи заклинаний заставляла эта безобразная чародейка силы природы повиноваться своим приказаниям. Его брат, северный ветер Борей, сам того не желая, погубил доброго рыбака Калева. Теперь же эта старая жаба снова хочет приняться за своё!
– Не бывать этому! – решил ветер и понёсся к замку, чтобы предупредить призрак обезглавленного монаха.
Узнав о страшных планах ведьмы Ирмы, Маттеус пришёл в отчаяние.
На светлом небе бледнела почти полная луна, приближалось полнолуние. Призрак поднялся к стене, выходящей окнами на реку. От реки, сверкая алмазными капельками, поднимался серебристый туман.
– Дева речная! Солвейг! На помощь приди, злую ведьму остановить помоги! – взмолился призрак Маттеус. Но в ответ была тишина, река текла медленно и неторопливо.
– Дева речная! Помоги! Не дай злу произойти! – снова позвал дух Маттеуса. Но результата не было, водная гладь была тиха и безмятежна.
Тогда нежный Зюйд-Вест, который сидел на плече привидения, пришёл на помощь. Он пронёсся несколько раз над рекой, разогнал пелену тумана, и из воды вся в лунном сиянии показалась прекрасная дева.
– Зачем вы нарушили мой покой? – спросила она.
Бархатный Зюйд-Вест просвистел в серебряных волосах девы. Солвейг выслушала и чело её омрачилось.
– Ведьма силу вернуть свою хочет, над стихиями власть обрести! Колдунья когти свои точит, чтобы людей на тот свет свести! – промолвила она.
– Что же делать, прекрасная дева! Ирма круг свой страшный хочет замкнуть! – взмолился Маттеус.
– Не печалься, мой добрый Маттеус! Мы потомков сиротки спасём! Свет луны, он от солнца рождённый, он разрушит все страшные чары! Пусть колдунья пока торжествует, свет, он всегда триумфует, лунный свет он Ярилом напоен, он от высших миров к нам пришёл!
Привидение и ветер слушали её, как завороженные.
– Не кручиньтесь, друзья! Всему своё время! Папоротник цветущий имеет силу вездесущую!  В лунном сиянии сей символ цветёт, отражённый свет солнца ему силу даёт! В ночь солнцестояния не дремлите, моих приказаний ждите! – добавила дева и стала погружаться в речную пучину.
– Благодарим тебя, о, прекрасная дева! – воскликнули призрак с ветром.
– Спасибо, тебе! – поблагодарил монах ветерок, спускаясь со стены во двор монастыря.
Ветерок ласково обвился вокруг остова древнего колодца. Юго-западный ветер нёс с собой тепло и негу.
– Я вот думаю, – произнёс он, – а если, нам это зло ещё до дня Ивана Купалы искоренить? У ведьмы ведь нет сейчас никакой силы, давай я попрошу своего холодного сурового брата Борея их заморозить?
– Не думаю, что это сработает! – с сомнением ответил призрак. – Если бороться со злом злом, то получается ещё большое зло! Минус на минус даёт плюс, но плюс этот будет дан не свету, а тёмным силам. Брат твой, северный ветер, суров, если он сейчас убийство ведьмы совершит, то её злые мысли ему передадутся, он как будто ими заразится и погубит всё равно родителей девочки! А когда он это сделает, там и ведьма оживёт и начатое до конца довершит! Надо слушаться деву речную, она знает, как им противостоять!
– Вот ведь как! – удивился нежный Зюйд-Вест. – А я и подумать о таком не мог, что когда злом на зло отвечаешь, значит, зло приумножаешь! Спасибо, брат Маттеус, за науку! Полетел я на волю, на морской простор, мне тесно на монастырском дворе! Но в нужный час я буду на месте, и я буду на стороне добра, света и солнца!
И ветерок устремился  ввысь, унося с собой рой ночных мотыльков и запах растущих во дворе монастыря трав.
Глава 17
– Ура, ура! Бабушка! Мама мне только что звонила! Она вылетают сегодня поздно вечером и в полчетвёртого утра будут уже в Таллинне! Выспятся и приедут завтра днём к нам! Ну, наконец-то, я уже так соскучилась! – ликовала Эрика.
– Моя маленькая! – поцеловала Пилле внучку. – Вот и славно, сегодня будем готовиться к приезду мамы с папой! В доме уберём, всего наготовим, шашлык замаринуем, когда родители приедут, то чудесно проведём все вместе время! Давай за дела приниматься, столько всего сделать надо!
Бабушка с внучкой с воодушевлением принялись за работу. Перед тем как мыть полы, они вынесли во двор домотканые ковры с чудесными диковинными цветами. Эрике показалось, что краски на коврах немного померкли. Она сказала об этом бабушке.
– Ну что же делать, дорогая моя! – пожав плечами, спокойно ответила старушка. – Им же уже по сто лет! Не могут они вечно сиять! Всё имеет свой срок!
У Эрики неприятно кольнуло сердце, безоблачное настроение было слегка испорчено. Ей было жаль прапрабабушкиных ковров, девочке казалось, что их яркие и сочные краски несли в себе радость и счастье. Во дворе послышалось неприятное кваканье.
– Ох уж эти квакушки! Уж больно много их развелось! Что-то это они по полудню да по такой жаре квакают! Ох, всё как изменилось в природе! Неужели дождь наквакают? – сказала бабушка.
– Ну что ты, бабушка, – ловко хлопая ковёр, ответила Эрика. – Я сегодня прогноз погоды смотрела. Всё безоблачно и без дождя!
Лёгкий ветерок ласкал щёки девочки, нежно трепал её светлые волосы.
– Ой, щекотно! – рассмеялась Эрика. – Бабушка, меня ветер щекочет!
– А, это зюйд-вест! – откликнулась Пилле. – Он ещё тот проказник!
На эти слова ветер перекинулся на бабушку и растрепал ей причёску.
Внучка с бабушкой посмотрели друг на друга и расхохотались.
Жаба, раздувая бока, непрерывно выводила свои рулады.
«Смейтесь-смейтесь! – злорадно думала она. – Скоро плакать придётся! Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!»
Глава 18
День прошёл в приятных, но утомительных хлопотах.
К вечеру бабушка с внучкой сходили на народные гуляния, которые происходили на полянке возле бывшего волостного дома Падизе. Весело играла музыка, на небольшой ярмарке можно было купить сувениры, а также были установлены торговые палатки с едой и питьём. Люди веселились, отдыхали и танцевали под жизнерадостные мелодии.
Внучка с бабушкой вдоволь наобщались со знакомыми и друзьями, поели мороженого и решили возвращаться домой, к себе на хутор. Они устали за этот суматошный день, завтра должны приехать родители Эрики, нужно было идти спать, чтобы набраться сил и энергии для встречи дорогих гостей.
– Пойдём внученька, а то буду завтра как курица варёная! Не так часто дочка с зятем ко мне в гости приезжают, хочется их бодрой встретить! – попросила бабушка.
– Ну, бабушка, здесь так весело! Мы с Марикой хотели ещё на батуте попрыгать! – заканючила внучка, но увидев утомлённое лицо бабушка, перестала ныть. – Ладно, бабуль, пошли домой! 
– Смотри, бабушка! Погода-то какая безоблачная, небо ясное и светлое, словно день, а не ночь! – заметила Эрика.
– Да, ночь! Иванова ночь! Сегодня цветёт папоротник! – ответила Пилле.
– Да, и в этом месте зарыта голова безголового монаха! Его привидение в подземелье монастырского замка живёт! – важно добавила девочка.
– Ну, фантазёрка! – изумилась бабуля. – И откуда у тебя такие мысли берутся! Много, видимо, мультиков смотришь!
Эрике очень хотелось рассказать бабушке о событиях столетней давности, но девочка понимала, что старушка ей не поверит и спишет всё на богатое детское воображение.
Они подошли к дому, со двора доносилось хриплое кваканье, оно показалось девочке очень неприятным и зловещим, ей даже почудилось, что она различает в нём кое-какие слова, что-то типа: «О, силы зла, кха-а, кха-а, кха-а, пора, ква-а, ква-а, ква-а».
Эрика потрясла головой, чтобы скинуть наваждение и снова прислушалась, но кроме «ква, ква, ква» ничего больше не услышала.
– Фуй, как эти лягушки надоели! Никак не угомонятся! – сердито произнесла бабушка. – Придётся окна закрыть, очень уж они разорались!
Они вошли в дом. Муки обеспокоенно метался по двору, он жалобно поскуливал и скрёбся в дверь, казалось, что он хочет о чём-то предупредить своих хозяев. Миису обеспокоенно металась по кухне и мяукала.
– Ну что с вами-то приключилось! – с досадой сказала Пилле. – Давайте-ка, ребята, спать!
В доме царили чистота и порядок. На свежевымытых полах лежали прекрасные половики, созданные бедной сироткой. Эрике показалось, что цветы на них совсем померкли. Девочке стало так тоскливо, что захотелось плакать. Она обняла бабушку, пожелала ей спокойной ночи и пошла наверх, в свою спальню.
Глава 19
Весь день перед ночью Ивана Купалы старая жаба-ведьма Ирма читала заклинания. Начала она своё грязное дело с самого раннего утра, как только взошло солнце. От напряжения она раздувалась как огромный пупырчатый шар. В ней горела лютая ненависть, неистовая злоба придавала ей силы для того, чтобы снова начать управлять стихиями.
«Наконец-то я верну себе свою жизнь!» – думала она и повторяла без устали мерзкие слова мерзких заклинаний.
Её сыны, близнецы Йорма и Йохан, почтительно сидели рядом, время от времени они ловили языком пролетавших насекомых, чтобы набить себе брюхо.
К поздней ночи над боингом, летящим из Италии, и хутором Пилле в Падизе стали сгущаться тёмные грозовые тучи.
Ирма воспряла духом, она внушительно увеличилась в размерах, на её голове появились длинные седые волосы, сквозь жабью кожу стало проглядывать жуткое лицо старой ведьмы. Колдунья с ещё большим воодушевлением принялась читать заклятья. «О, ветер Борей! Ты самолет сей сбей! Обрушь силу гнева своего, молнии в самолет метни! Уничтожь родителей Эрики с лица земли!» – в неистовстве орала ведьма. Она стала уже размером с большую собаку.  Йорма с Йоханом с опаской смотрели на мать, они переели мошек, и им очень хотелось уползти в свою канаву, закопаться в тёплую грязь и сладко спать.
Ведьма не унималась: «Гром и молнии, на место придите! Силы зла помогите! Дом Эрики сокрушите, сожгите! Пусть всё свершится, как я прикажу!».
Крупные капли дождя стали потихоньку накрапывать на сухую, иссохшую от долгого зноя землю. Небо пронзили яркие зарницы.
Ведьма победоносно расхохоталась. Она стала почти человеком. Это была древняя сгорбленная старуха с крючковатым носом, вся в отвратительных бородавках, только вместо рук и ног у неё были жабьи лапы.
Глава 20
Милли с Рейном сидели в салоне самолёта.
«Как хорошо, командировка почти закончилась, – с удовлетворением думала Милли. – Завтра к маме поедем, с дочкой время проведём! А то из-за этой работы совершенно близких не видим! Права мама "давай, давай"  жизнь не заменит. Нет, надо меньше работать!»
Рейн спокойно дремал, откинув голову немного назад.
Милли посмотрела в иллюминатор – они летели над белоснежными облаками. Полёт проходил удивительно спокойно и благополучно. Скоро они будут дома, какое же это счастье!
Объявили начало посадки, пассажиры стали пристёгиваться. Всё проходило в обычном режиме. Как вдруг свет в салоне замигал, самолёт затрясло и закидало из стороны в сторону. Люди страшно перепугались и закричали. Поднялась паника. Внизу призывно горели огни аэродрома, в Таллинне была прекрасная погода, но вокруг самолёта бушевала ужасная буря с громом и молниями. Боинг накрыла огромная чёрная туча в виде жабы.
Милли показалось, что она слышит отвратительный, леденящий кровь старушечий хохот и слова: «Наконец-то пришёл мой час! Вы все погибнете, жалкие людишки!».


Милли схватилась рукой за плечо Рейна, сквозь рыданья она кричала: «Эрика, Рейн, наша Эрика! Что с ней будет! Боже мой, мой ребёнок! Я так хочу её ещё увидеть! Мы не можем погибнуть! Этого просто не может быть! Не-е-е-т! Наша девочка!».
Рейн обнял жену, по лицу у него тоже катились слёзы: «Я люблю тебя, Милли, я так люблю тебя и Эрику! Вы моё всё!».
Самолёт трясло всё сильней и сильней, он начал терять высоту, в корпус ударила молния, раздался страшный треск и грохот, двигатели полностью отказали, свет потух – они падали!
Борей, повинуясь приказам уродливой ведьмы, тряс изо всех сил самолёт за крылья. Ему было противно выполнять приказания мерзкой старухи, но он ничего не мог с собой поделать. Ирма имела над ним огромную и сокрушительную власть.
– Опять! – кричал северный ветер. – Оставь меня в покое, старая карга! – Он в ярости сокрушал самолёт, с надеждой, что скоро всё это кончится.
Как вдруг раздался глас: «Борей, повелеваю тебе остановиться!  Ведьма злая никогда не угомонится, из подчинения её выходи, пойдёшь ты по иному пути, по пути света, добра и любви».
Северный ветер на секунд замер, перед нем парила прекрасная дева, она была соткана из нитей серебряного лунного света и алмазных капелек тумана.
Борей как зачарованный смотрел на волшебное видение, гнев его утих. Он почувствовал, что заклятия ведьмы не имеют над ним больше силы. Он взял самолёт в свои сильные руки и бережно опустил его на посадочную полосу аэродрома.
Пассажиры самолёта, приготовившись к самому ужасному, ошеломлённо оглядывались вокруг.
– Что, что! Мы уже погибли! Разбились насмерть? Мы на том свете?  Помогите! – раздавались отовсюду крики.
– Пожалуйста, без паники! Пилоты справились с ситуацией! Они смогли посадить судно, войдя в поток воздуха! Они сделали невозможное! Мы все живы! – успокаивали народ стюардессы.  К самолёту с мигалками неслись автомобили спасателей и машины скорой помощи.
Милли, ещё не веря в чудо, открыла глаза, она плакала и смеялась от счастья:
– Рейн, мы живы! Мы живы, Рейн!
Рейн молча обнимал жену. Они живы, настанет новый день, солнце взойдёт, разукрасив небо лазурной зарёй, они живы!
Глава 21
Эрика переоделась в пижаму, легла в кровать, но никак не могла уснуть. На сердце было неспокойно. Девочка ворочалась с боку на бок. Наконец она не выдержала, зажгла настольную лампу, взгляд её упал на ковёр: цветы на ковре совсем выцвели, от них остались лишь неясные силуэты. Она горько заплакала, сердцем девочка почувствовала, что творится что-то очень плохое. За окном забарабанил дождь, сильные порывы штормового ветра короткими ударами били в окно – началась гроза.
Молнии сверкали одна за другой, все они были направлены на хутор, словно что-то притягивало их к этому месту. Эрика посмотрела на стену комнаты, на ней дрожала огромная тень безобразной горбатой старухи с жабьими лапами, простёртыми к небу. Девочка вскрикнула и зажала рот ладошкой от ужаса. 
«Ведьма Ирма! Она превращается из жабы обратно в человека!» – подумала испуганно малышка.
– Сгиньте в пламени грозы, жалкие потомки жалкой Эрики! Сгорите до дотла! – Донеслось до Эрикиного уха безобразное шипение. – Вы, гадкие, мерзкие создания! Вы отняли у меня власть! Вы надругались надо мной! Вы заслуживаете самой страшной кары! Сгореть заживо!!!
Дом Пилле дрожал от грома, молнии озаряли двор одна за другой!
В комнате у Эрики зазвенело стекло – это ударом молнии разбило окно. Раздался ужасающий, квакающий хохот: «Ха-ха-ха, ква-ква, ха, ква! Возмездие неумолимо! Ваш час пришёл!». 
Эрика дрожала всем телом от страха, она опустилась на прапрабабушкин коврик, прижалась к нему всем телом, интуитивно ища в нём защиту.
Как вдруг девочка почувствовала, что её щеки касается тёплый нежный ветерок.
– Не бойся! Ведьма не всемогуща! – услышала она молодой юношеский голос. – С тобой наследие предков, колдунье его не перебороть,  только верь, что ты сильней!
Девочка почувствовала, что коврик оторвался от земли, цветы на нём заблистали как звёзды. Коврик вместе с Эрикой вылетел из разбитого окна и понёсся ввысь, прочь от непогоды и шторма.
Эрика летела на волшебном коврике. Внизу она увидела бабушкин хутор: над ним висела гигантская туча в виде безобразной жабы, из тучи лился проливной дождь, вылетали зигзагообразные молнии.
Они летели над прекрасным родным  Падизе, над могущественным вековым сосновым лесом и, в конце концов, аккуратно приземлились около кристально-чистого источника, из которого брала своё начало монастырская река.
Девочка осторожно вступила в заросли густого малахитово-зелёного папоротника.  Листья папоротника стали расступаться перед ней, на листочках сидели мерцающие светлячки, Эрика зачарованно шла дальше. До неё донеслось удивительное благоухание. Эрика вышла на поляну и застыла от изумления, её взору предстал цветущий папоротник. Он был точно такой же, как на коврах её прапрабабушки, только наяву цветок ещё источал сказочный аромат.
«Там, где папоротник будет цвести, можно голову будет твою найти!» – всплыло в голове у Эрики.
– Эрика, цветок за стебель ты возьми да голову монаха вместе с ним вытяни! – услышала она голос Зюйд-Веста. – Не медли, жаба ещё в силе! Нам нужно всё успеть, чтобы ведьму одолеть!
Девочка дернула прекрасный цветок за стебель, он удивительно легко вышел из песчаной земли, на конце  стебля  папоротника болтался череп, из глазниц выглядывали корни папоротника.
– Голова Маттеуса! Нам нужно доставить её ему! Он сможет упокоиться! Его заберут, заберут на небо! – возбуждённо закричала девочка.
– Да, малышка! – ласково ответил ветер. – Летим же к нему!
И коврик понёсся к монастырю Падизе: они промчались словно стрела над лесом и полями, и приземлились на монастырском дворе.
Эрика соскочила с ковра и бросилась, держа в руках череп, в подземелье.
– Маттеус, Маттеус! – звала она. – Ты свободен, вот, вот твоя голова!
Маттеус тут же возник в подвальном полумраке.
– Девочка моя! Ты жива! Слава небесам! – облегченно воскликнул он. – Что? Моя г-г-голова! Ты нашла цветок папоротника? Если бы я мог плакать! Это чудо, малышка, это чудо! Только сильный духом и чистый душой мог найти её! Спасибо, спасибо тебе! Моя спасительница!
Дрожащими руками взял обезглавленный монах свою голову, он ждал её семь столетий! Монах поднёс голову к плечам и преобразился.
Перед Эрикой стоял статный мужчина средних лет. Он счастливо улыбался.
– Спасибо тебе! Маленькая храбрая девочка! Ты достойный потомок бедной сиротки! Поспешим же теперь на помощь к твоей бабушке и покончим с ведьмой! Я больше не узник замка, я свободен!
Глава 22
Ирма метала на маленький хутор гром и молнии. Она видела, что девочка вылетела на ковре из окна. Ярости старухи не было  предела. Она попыталась сбить улетающую девочку при помощи урагана, но у неё не получилось. Шторм упёрся о невидимую стену. Наследница бедной сиротки была надёжно защищена любовью своей прапрабабушки. В буйном исступлении безобразная полужаба-получеловек принялась читать свои заклинания. Она дёргалась как паяц в безудержном неистовстве, пытаясь поджечь дом, стереть его с лица земли! Её превращение в человека застопорилось, ведьма понимала, что кто-то или что-то мешает довести задуманное ею до конца. В безумстве орала она страшные слова, туча над домом висела чёрной пеленой, гром гремел как канонада, все стёкла выбило. Молнии летели одна за другой, они били дом по крыше, по оконным рамам и дверным проёмам, но тот всё равно стоял как крепость – старая карга не могла уничтожить и сжечь хутор.
– Мама, – заквакали лягушата, – дом защищён чудесными узорами, которые выткала на коврах гадкая сиротка – это из-за них тебе его не разрушить!
Колдунья обернулась на голос своих деток. Две жалкие сморщенные лягушки с огромными животами преданно смотрели на неё.
Она исступлённо захохотала:
– Дети мои! Как же вы безобразны! В этом виновата бедная сиротка! Я уничтожу, уничтожу её потомков!!! Ковры, конечно же, ковры!
Ведьма взмахнула своими жабьими конечностями и завизжала:
– Гром и молния, ветер свирепый, соедините свои силы, в дом залетите, смерч закружите, узоры сотрите, ковры унесите, в болоте утопите!
Вокруг дома стал собираться смерч. Он захватывал всё на своём пути: садовая лейка, газонокосилка, будка вместе с перепуганным Муки закружились в бешеном вихре.
Бабушка Пилле с Миису на руках в отчаянии пыталась найти свою внучку.
– Эрика, Эрика, внученька, где ты?
Поток воздуха внёсся в разбитое окно, сбил старушку с ног, Пилле упала на ковёр, и потеряла сознание.
Ведьма, предвкушая триумф, победно хохотала. Как вдруг сквозь ураган вокруг вихря промелькнул золотисто-алый огонёк.  Он порхал вокруг, словно прекрасная бабочка, распускался прекрасными узорами, он укрощал неистовство стихии, опутывая дом нитями золотого сияния.  Буря стала задыхаться в сети прекрасных узоров, она пыталась вырваться из прекрасного плена, но напрасно – сила огонька была непреодолимой. Шторм утих, хутор бабушки стоял под ажурной полусферой, которая переливалась огненным золотом прекрасных узоров.
– Нет, н-е-е-ет! Этого не может быть! Проклятый цветок папоротника! Он разрушил мои заклинанья! – в бешеной злобе закричала чародейка.
На поляну перед домом спустился ковёр, с него сошли Маттеус с Эрикой.
– Ну, вот мы и встретились с тобой, Ирма! – промолвил бывший настоятель монастыря.
– Что? Этого не может быть! Ты, ты, ты получил свою голову обратно! Её отрубили мои предки, они уничтожили твой череп заклинанием! Они всё сделали правильно,  это невозможно! – выла в бессильной злобе ведьма. Лягушата, прижавшись друг к другу, спрятались за садовую кадку. 
– Нет, Ирма! Всё в этом поднебесном мире возможно! Ты и твои предки сотворили много зла! У тебя был выбор – пойти по их стопам или прожить честную жизнь. Судьба дала тебе достойного супруга и подарила близнецов! Ты не умела ценить то, что имела. Ты хотела больше! Ты мучила своего мужа, испортила жизнь своим детям! Ты стала чернокнижницей в надежде получить власть через беды и страдания других! – обличал ведьму Маттеус.
– Кто ты такой, чтобы судить меня! Ничтожное безголовое привидение! Убирайся вон, дай мне докончить начатое! У каждого своё предназначение! Ты получил свою голову обратно! Забери цветок папоротника и дай мне расправиться с семьёй, которую я ненавиж-у-у-у! – завывала Ирма. Ведьма бросилась к сфере и попыталась разорвать нити узоров руками. Но её обожгло золотой энергией и отбросило назад.
– А-а-а-а! – орала она. Вдруг старуха вскочила на свои жабьи ножки и проворно кинулась к Эрике, в лапах она держала копье, которое достала из полы своей колдовской чёрной туники.
– Я всё равно принесу жертву, вам не быть счастливыми! – кричала она. – Должна пролиться невинная кровь! – И колдунья метнула своё оружие.
Эрика сжалась от страха, копье летело прямо в неё. Но, не долетев до девочки каких-то несколько сантиметров, оно вдруг резко остановилось, повернуло обратно и поразило ведьму.
В воздухе появились очертания силуэта речной девы,  контур становился всё чётче, и через несколько мгновений Солвейг предстала во всём своём великолепии.
Ведьма, хрипя, лежала на земле: копье проткнуло её насквозь и пригвоздило тело колдуньи накрепко к садовой грядке с клубникой.
– Мама! Ой, мама! Что же теперь с нами будет! – захныкали отвратительные лягушата.
Эрике стало жалко этих безобразных созданий.
– Солвейг, – обратилась она к деве, – что станется с ними! Неужели они так и погибнут во зле?
– Чародейка в червя превратится, лягушкам придётся с участью своей смириться! – пропела дева.
– Значит, им уже нельзя помочь? – с сожалением спросила Эрика.
–  Каждый из них своё получает, поверь мне, дитя, их сердца жалости не знают! – ответствовала Солвейг.
Тело ведьмы стало сжиматься и скукоживаться, через пару секунд на земле извивалась отвратительная жирная блестяще-чёрная пиявка, она разевала пасть в немом крике.
– Ой, мама, мамочка! – завизжали близнецы.
– Йорма, Йорма, что встал как вкопанный! Это же наша мама! Бери её в лапки, неси маму в канаву! Она же погибнет, засохнет на земле! – верещал Йохан.
Йорма схватил пиявку, и она тут же впилась ему в ногу. Несчастный Йорма безуспешно пытался оторвать кровопийцу.
– Ой-ой, Йохан, мама пьёт мою кровь, помоги мне! – в ужасе кричал он.
Йохан в испуге посмотрел на огромную пиявку, которая жадно сосала кровь из Йорминого тела. 
– Да выпутывайтесь вы сами! – заквакал он и поскакал подальше от страшного места.
Эрика вздохнула, взяла две палочки и отодрала ими, как щипцами, пиявку от лапы лягушки. Затем она бросила её в ближайшую канаву. Йорма, стеная от боли, хромая попрыгал в лес, подальше от канавы, где будет жить их страшная мать.
– Ты  благородна, справедлива! Пиявке жизнь ты сохранила!  В тебе есть удивительная сила! Ту будешь людям помогать, ты будешь жизни им спасать! – промолвила дева и возложила на голову Эрики свои руки. Девочка почувствовала, что по телу разливается удивительное тепло, а на душе стало светло и радостно.
– Маттеус, путь твой завершён, злой помысел добром сокрушен! Прошло твоё мучение, настал час твоего освобождения. Путь в небеса тебе открыт! – торжественно произнесла Солвейг.
– Друзья! Эрика, Зюйд-Вест, Солвейг! Я столетьями ждал этого момента! Я понял, что на земле нельзя уничтожить зло безвозвратно! Но его можно умалить и низвергнуть! С тьмой нужно бороться! Я боролся с чернотой в самом себе, сделал выбор в пользу света! Выбор в пользу добра подарил мне надежду! Случилось чудо, и теперь я свободен! Спасибо вам, друзья!
Маттеус взмыл ввысь золотой сверкающей звездочкой, звёздочка облетела несколько раз вокруг своих друзей, пролетела над Падизе и над монастырём, и растворилась на лазурно-голубом небосклоне в лучах восходящего солнца.
Зюйд-Вест радостно пронёсся по верхушкам сосен. Эрику обдало волной блаженно тёплого воздуха.
Речная дева парила в воздухе, но её образ стал бледнеть.
– Помни, дитя, выбор есть всегда! Делай его в пользу добра! – дала она последний наказ и растворилась в прозрачно-кристальном воздухе прекрасного раннего утра.
Эпилог
Минула эта страшная ночь. Семья Эрики была спасена, благодаря силе любви и добра. Энергия волшебных узоров восстановила разрушения, которые причинила ведьмовская стихия.  Будка с Муки была бережно возвращена на место.  Бабушка пришла в себя, и всё произошедшее ночью показалось ей кошмарным сном. Пилле облегчённо вздохнула, когда увидела, что внучка сладко спит в своей кроватке, обнимая кошку Миису.
Непросохшие капли дождя на зелёных листьях  алмазно сверкали в лучах восходящего солнца. Птички радостно щебетали – они радовались солнцу и теплу.
Пилле вышла во двор, погладила Муки, вдохнула свежий, чистый воздух, напоённый сосновым ароматом и подумала: «Надо же, ночью был дождь, как же хорошо, тихо и спокойно теперь».
Во двор въехала машина.  Это приехали Рейн с Милли.
– У-ура-а! Мама с папой вернулись! Эрика, как метеор сбежала со ступенек во двор и прямо босиком бросилась навстречу родителям.
– Дочка, доченька! Любимая, родная наша! – мать с отцом крепко обнимали и целовали девочку, Муки прыгал радостно вокруг них, Миису ласково тёрлась спинкой о ноги гостей.
Бабушка Пилле смахнула слезу.
– Ну, наконец-то все в сборе! Ведь когда мы вместе, то и сердце спокойно! Нет большего счастья, чем знать, что твои близкие живы и здоровы! Пойдёмте-ка, дети, в дом!
– Мама, мамочка! – растроганно сказала Милли. – Спасибо за то, что ты есть! Как же важно, что есть место, где нас ждут и любят!
Отчий дом ждал их с радостно распахнутой дверью. Мистические цветы на коврах вспыхнули ярким сиянием. Прекрасные узоры, сотканные прапрабабушкой, излучали безусловную любовь и безгранично защищали от всех тёмных сил.