Ну а ты, о боже, родишься девочкой

Коленями приложусь к паперти,
Лбом с размаху об доски её прогнившие.
Меня ангелы-черти держали взаперти,
А теперь и они, и их нормы – лишнее.

Бог, ну здравствуй, господь и отче наш.
Что тебе с греха моего, что с раскаянья?
Обменяемся судьбами баш на баш?
Теперь я - ягненочек на заклании.

Ну а ты, о боже, родишься девочкой
И в свои пятнадцать познаешь сакральное:
Твой удел лишь юбчонка в клеточку
И чтоб мальчик повел на свидание.

Лишь шаблон, из устоев собранный:
Ты - очаг, ты - твой муж, ты и мать.
Из такого завет вышел комканный:
Вот жила, вот пришёл твой черед помирать.

И предстанешь обмазана миррою
Предо мною на страшном суде.
Я спрошу: «Как жилось тебе, милая?
Помогла тебе вера в беде?
Поддержала, смирила желание
Видеть мир, покорять города?
Отдала бы на откуп сознание,
Что ни в грош здесь твоя красота?
Что рожать и любить не обязана,
Что живи ты себе как захочется…»
По щекам твоим слезы размазаны,
Рад ты, отче,
что жизнь твоя
бабская
кончена.