Следы оборотня. не стих

 Ладони противно липли к покрытому незаметным слоем кухонного жира и уличной грязи подоконнику. Но скоро это пройдет как и желание вымыть руки. Привыкание.

 Поздний вечер, вместо вида на улицу- отражающай все и вся цвет- шерл стекла.
В соседних темных комнатах поскрипывание, треск. Откуда берется- приборы, домашние насекомые, химеры из тьмы, ласково леляемые фантазией. Кто разберет.

 Мальчику десять, скоро одинадцать. Но пока что только десять лет. Он почти уже не верит в байки. Но только почти. Краешком самым. Он почти что не верит в то, что случайно заметил недавно. Буквально на днях.
Тот случай.

 Многие говорят, что все в мире постижимо и правильно. Многие говорят, что ответы можно найти в записях, книгах, блогах в интернете, телевизоре и разговорах тех, кто постарше. Опытных и жестокосердечных участников кухонных же судебных процессов.
 
 Многие умеют только говорить. Он не многие. Мальчишка не станет судить о том, что так и не понял. Ему только десять лет и скоро будет одинадцать. Ноябрь, не лучшее время для того, чтобы родиться на свет. Школа, далекие от того, что ему интересно сейчас побасенки о том, что будет потом.

 Мальчишка не хочет верить басням и слухам. Он много что не любит. Но мало ли, что он не любит. И наверное скоро уснет, как напомнят о сне. Он не отвечает за это.
 
 Прижимается к стеклу носом и щекой. Оно как всегда прохладное. Раньше, до пластика стекол- были ледяные узоры и туманы от теплого дыхания. Были. Сейчас ему только и осталось, что вялые огни уличных фонарей. Ребенок легко забывает о липнувших вспотевших ладошках.
 
 Внизу помойный бак. С него все началось. В баке еще лежит, дожидаясь утра их мусор. Лопнул ли пакет. Вдруг кто-либо заглянет в его потроха и увидит, чем семья  питается. Как живут. Мальчику слегка жаль некоторого мусора в пакете.
Когда это еще были вещи, а не мусор, их можно было бы забрать и использовать лучшим образом. Наверное.

 Он всегда рвет неудачные рисунки перед тем, как избавится от них. Линии, это очень непослушные штуки. Точки куда как лучше. Хотя если их много- это тоже никуда не годиться.

 Мальчишка правда старается не нарисовать его. Но все равно замечает или зубастую пасть, или знакомые цвета глаз, волос, темные щели зрачков. Фигуры героев на листе начинают горбится, по-звериному сгибаться. Иными словами делать все, чтобы как можно меньше походить на первоначальную задумку.

 В десять лет рисовать солдат, военные корабли или танки вполне нормально. Но не всегда получается правильно. Неудачные рисунки уже никак не исправить. Иногда бывает жаль, но в следующий раз получится лучше. Иногда он оставляет неудачные рисунки ручкой. Обычно синей, шариковой. Один раз он вынул шарик из такой ручки и запачкался.
 
 Было лишь две ручки и вторая как назло кончилась. Паста в ней просела и истончилась. Тот рисунок так и не дорисован. Лежит себе тихонько. Его он оставил. Но те рисунки он никогда не оставит себе.

 Они добыча помойки. Мысль почти веселит  мальчика. Он отходит от окна. Он помнит, как рисовал на подоконнике в прошлом месяце. За окном уныло, серо, но это неплохо. Когда что-то рисуешь.

 Дома лишь половинка дня. Но и этого достаточно. День как день. Никто не ругал, ни с кем не ругался. Иногда поглядывал вниз. С легким отвращением отводил от помойного бака взгляд.

 Тогда его заполнили под завязку, бак этот. Еще много мусора у подъезда кто-то вытащил. Иногда мусор казался интересным. Но его нельзя даже тронуть. Что бы там не лежало.

 Только некоторые люди трогали мусор. Им вот было можно. Они словно упивались этим, иногда зарываясь с головой. Приходили с пакетами и рылись. Что-то складывали в эти словно традиционно черные пакеты. Почему-то мальчишке никогда не удавалось  понять, что именно. Словно то, что они вытаскивали было чем-то придуманным. Держали так ловко и все делали так быстро.

 Этот вот старикашка приходил к баку не раз. С бородой. Хотя позже мальчик выяснил что он ничуть не старик. Что этому  человеку наверное столько лет как его дяде. Он мог быть даже моложе.

 Хотя иногда наблюдающему так не казалось. Приходит и приходит. Так же как он во второй половине дня. Лицо никогда не задирает. Иногда вокруг этого человека бегали собаки. Стая.
 
 Они очень игривы с ним. Иногда сперва прибегала стая, потом приходил он, иногда наоборот. Мама о таких сказала всего раз, мельком то, что они бомжи, бродяги. Никто не обращает внимания на таких людей и не подходит к ним. Это никому не нужно.

 Он тоже к ним никогда не подходил.

 Но если тебе почти одинадцать лет то ты все видишь. У тебя достаточно времени и сил чтобы наблюдать. Иногда с некоторыми вещами можно познакомиться поближе. Но он очень не хочет с ним знакомиться. Он не хочет проходить мимо этой помойки каждое утро. Хотя тот человек приходит иногда во второй половине дня.

 Ребенок иногда думает, что просто задремал, или иное. Но мыслей мало, чтобы уберечь от правды. Собаки прыгали, лаяли и визжали. Не били и не вертели хвостами перед человеком. Они делают это перед людьми, которым хотят понравится. Они ложились у ног бродяги на спину, подставляя живот. Он никогда не чесал их и не говорил с ними. С собаками.

 Он смотрел на них и они продолжали свою бешеную пляску вокруг помойки. Он так же как и другие зарывался в мусор, но пакета чаще всего не приносил. А в тот раз, в октябрь, перегнувшись через бортик мосорного бака странно вздрогнул, словно бы провалился телом внутрь себя.

 От чего его многослойные свитера-майки-обноски, штаны, грязно-серый ватник частью провалились в тот самый мусорный бак, повиснув на жестяной стенке, частью сползли с напряженных лап слишком большой темно-серой собаки. Та отпрянула от бака и встряхнувшись, потрусила прочь, уводя свою стаю.
А мальчишка отшатнулся от окна.