Пыльный городок

Пыльный городок


Мясо – третий сорт

Я был чрезвычайно счастлив с превеликим удовольствием созерцать вполне обычные, но вместе с тем особенно комичные ситуации. Жизненный спектакль заставил меня неистово смеяться до судорог мимических мышц. Осмелюсь преподнести истории в несколько необычных зарисовках, возможно, изрядно субъективных интерпретациях и, боюсь, кое-где даже в некоторой степени в неудобоваримых фигурах речи. Да простит меня неискушённый читатель. Если вдруг нестерпимо увязнет.

В один рядовой дождливый осенний день мне в голову гвоздём втемяшилось заменить старые трубы в своём ветхом жилье. Ну и, купив почти всё необходимое, никак не мог найти один недостающий фитинг. В наше время это плёвое дело. А в те счастливые годы данная затея превращалась в унылый назойливый квест. И вот уже объехав весь город вокруг вдоль и поперёк, оказавшись на окраине, спалив пол бака топлива и выбившись из сил, я решил отобедать. Пробираясь сквозь пустоши, частные сектора и промзоны, мимо печальных строений и грустных усталых заборов, резко свернул в сторону старого рынка. Наконец-то я уже был почти на месте. Нырнув в кривой проулок, прислонился к обшарпанным палаткам. Точнее не я сам, а мой четырёх колёсный чихающий друг-крокодил.

Бывшая китайская кухня вследствие смены хозяина сделалась обычной кафе-столовкой, почти без смены антуража. Поменялся только персонал и название. Когда-то это был цивильный добротный ресторан «Золотой дракон». Ну а сейчас — бистро «У тёти Маши».

От дурманящего запаха шашлыка заурчало в животе. Сглотнув слюну, я резво двинул в сторону входа. Беспрепятственно проникнув внутрь павильона мимо замызганной шторки, приземлился за старый добрый увесистый столик возле большого окна.

Раздавленные, а где-то местами растёртые кишки мухи на стекле и вся помойная обстановка не добавляли аппетита. Но, как всегда, соблюдая все рамки приличия, я превратился в чудовище под названием человек. Да и, честно говоря, жрать хотелось в высшей степени нестерпимо. Поэтому я, не заостряясь на мелких неприятностях, отбросив великосветские замашки, всё же сделал заказ. Шурпа, шашлык, лаваш и чай – это всё, о чём я мечтал в тот момент. В ожидании блюд я невольно принялся смотреть по сторонам. Ничего интересного моему взору не представилось, кроме вяло жрущих и шустро харчующих посетителей. Жужжание насекомых создавало атмосферу натуральности и востребованности и нисколько не отвращало посетителей от ритмичного приёма пищи. Вот и мне принесли жратву. А в тот момент для меня это была жратва, поскольку я хотел не просто есть, а жрать! Под музыку «доктор Албан» я принялся хлебать шурпу. Шурпа на удивление удалась. Да и шашлык что надо, сочный. Даже не сырой и на удивление не пересушенный. Хавка зашла! Это я удачно зашёл!

Наслаждаясь вкусным шашлычком, вспоминаю, какие ещё места не объехал. Где же раздобыть этот долбанный фитинг. В этот самый момент мои мысли прервал внезапный и омерзительный скрежет резко открывшейся двери, чуть не слетевшей с окислившихся скрипучих петель. Затем картина раскрылась во всей красе. Это варварски ворвался очень крупный человек, немного не рассчитав свою дурную силу. Такой человек-глыба, отдаленно напоминающий Шрека. Он был немного нелепо одет, словно по пути раздел случайных прохожих. Его увесистая голова пряталась в серой кепке Восьмиклинке. Большой живот под майкой-алкоголичкой топорщился из расстёгнутой потёртой коричневой кожанки. Завершением парада мод были синие треники с вытянутыми коленками на строгий остроносый туфель.

Большой организм заглянул полакомиться в шашлычку – народную кормушку. В то дружное место, где и студенты с малоимущим рабочим классом червячка с удовольствием заморят, да и средний провинциальный класс не побрезгует сытно откушать. Там, где нет ножей и вилок, а перечницы и солонки пусты. Но вместе с тем строгий запрет, видимо, очень гибким гостям: «Руками и яйцами в соль не лазить!».

И вот суровый чревоугодец присел на стул в предвкушении отведать варева местной русифицированной чифаньки. Ножки стула под ним испуганно взвизгнули и спружинили, но стойко вынесли свою тяжкую участь. Тем временем: видавшая виды официантка, не размениваясь на вежливое приветствие и глупые манерные улыбки, швырнула на стол тяжёлое меню. В результате чего возник шлепок и такой вихрь, что даже образовался шквальный порыв ветра, который неожиданно взбодрил посетителя и причесал ему брови.

Официантка, истекающая уязвлённым самолюбием, нисколько не желала поправить свои плебейские манеры, напротив, так и брызжила ядом. Всё та же сотрудница харчевни, в лёгкой прозаичной форме, ну прямо сильно не задевая личное достоинство и даже нисколько не оскорбляя ранимой и всё той же сморщенной личности, употребив, хоть и мысленно, волшебное слово «пожалуйста» вежливо так попросила: «Снимаем с черепа кепочку!».

По её грубым прикидкам, да даже более точным меркам, это выглядело очень лайтово. В достаточно тактичном для неё формате, насколько она умела. Деликатно, даже завуалировано, в виде совета на будущее. Хотя… Кого мы обманываем?! Конечно же, она зацепила. Да что там… Ранила гостя прямо в само самолюбие.

Наша глыба, хоть и с душевным скрипом, всё же подчинился просьбе.

«Что значит с черепа? Она угорает? И тут мне говорят, что делать. И здесь мне все указывают, и приказывают, и тычут, да ещё и не на «вы», а на «мы». И вроде не тыкает, а мыкает. Как-то это неуважительно, прямо как у колхозного врача-самодура» — болезненно, но про себя и по возможности незаметно отреагировал уязвлённый детина.

Наш одичалый от «высокого» сервиса посетитель отлепил меню от прозрачной липкой скатерти и прилепил к ней свою кепочку. Недовольный гость с едва заметным лёгким раздражением начал листать склеившиеся страницы. Наконец-таки добравшись до заветного «бизнес-ланча» принялся с серьёзным видом эксперта внимательно изучать возможные, аж почти бесконечные четыре варианта.

Вновь подошедшая взбалмошная услужница молча, с вопрошающим видом, но всё с той же ядовитой ухмылкой, испытывающе пялилась на него. Наша глыба, в свою очередь, без вербального сопровождения, игнорируя скользкие провокации, ткнул пальцем-сарделькой в «комплекс» номер три. Холерик-суетолог, словно вихрь, резко забрала меню и быстрыми механическими шагами удалилась на свою служебную позицию.

Совдеповский шеф-повар сия заведения болезненно презирал Мишленовские стандарты. Настолько, что никогда не покупал шины этой марки, даже когда к летнему комплекту предлагали пятое шипованное колесо в подарок. Мастер щей, борщей, пирогов и котлет, ещё шницелей и пельменей придерживался классических советских рецептов. Но всё же иногда баловался паназиатской кухней и очень редко импровизировал с молекулярной, создавая спонтанные авторские фокусы и шедевры. Гостям вроде бы нравилось, и якобы все были довольны. По крайней мере, претензий не поступало. Во всяком случае, никто не смел жалобиться. В этих местах не было принято так себя вести. Не тянет сервис твою персону… Короче. Не нравиться – не жри! Всё же просто.

Гулливер наконец-таки дождался своей пайки. Вожделенный комплексный обед номер три включал в себя: густой и настоявшийся вчерашний борщ, свежий серый хлеб, сочную котлету по-киевски с толстым цыганским колером, вкусные, наспех сваренные макароны аль денте, слегка заветренный салат Оливье, обильно утопающий в жирном майонезе, и невыразительный до безобразия, сильно разбавленный компот с чесночной пампушкой на десерт.

Для столь объёмного гостя это скорее средство от гастрита. Хоть и не строгая диета номер ноль, но ведь и не полноценный обед, так, лёгкий перекус, закинуть в топку на бегу. Данный калораж совсем не соответствовал потребностям организма и его годами сложившемуся устойчивому пищевому поведению. Конечно, случались срывы на дошик аль денте, так погрызть на зубок снек, как средство от голодного обморока и резких приступов астении. Но это скорее исключения. В основном всегда это был священный и основательный ритуал, долгий и не торопливый. Такую тушку прокормить «тыщ» десять калорий надо, а тут и «тыщи» нет. Ну просто преступное и злонамеренное неиспользование своих ресурсов пищеварения, не иначе.

Сахар в крови резко упал до минимальных пределов нормы. Началась борьба с чувством голода. Посетитель сначала откусывает кусочек хлеба, затем активно сёрбает борщ. Ему заметно становится лучше. Он даже начинает пружинить ногой под музыку. Ничего подозрительного вроде бы не происходит. Даже очень странно. Кушающий незаметно переходит ко второму блюду. С каким-то сентиментальным чувством разглядывает тёпленький котлетосик. Как будто в нём на секунду пробудился веган и снова впал в кому. Осторожно ложкой отколупывает чёрный нагар. Смотрит на тёплую кучку сочного мясца: а ведь оно когда-то бегало, прыгало, скулило и даже виляло хвостиком. Что ж, судьбоносный выбор сделан. Начал есть второе блюдо. Слегка торопливо, но тщательно так пережёвывает. Ему попадаются желваки, он сплёвывает. Естественно, ему это не нравится. Да и ни к аппетиту будет сказано, уже, приличную кучку непотребных субпродуктов в оливье нахаркал. Несмотря на такую кулинарную неприятность, он продолжил своё насыщение. И вдруг его уже привычный жевательный процесс неожиданно резко замер. Судя по звуку и резкому вклиниванию мощных челюстей, ему попалась кость.

Видимо, чуть зуб коренной не сломал. Недовольство посетителя заметно нарастает. Он ещё пока хоть культурно материться, но ложку уже немного погнул от внезапного стресса. Слава Богу, вилкой здесь никто не ест. Рабочий класс, знаете ли. Но это даже к лучшему, ибо вилка – оружие коварное, оставляющая большее количество отверстий. Тут ведь в таких жральнях техника безопасности важнее высоких этикетов и мерзких манер. Вот теперь понятно, почему здесь нет ножей и вилок. Меры предосторожности, будь они неладны.

В экстренном форсированном режиме испытуемый лютым заведением работает мощными выносливыми челюстями. Будто в знак протеста, будто на зло себе. Якобы, чем хуже, тем лучше. Психика наизнанку вывернулась. Ну, детский сад, ей Богу!

Дальше ему еловые опилки попадаются. Его недовольство нарастает стремительным образом, а он не сдаётся. «Приправа хвойно-ароматная», — убаюкивает свою вспыльчивость импульсивный гость. Немного успокоив свою судорожную нервную систему, вдруг неожиданно прикусил язык. Да больно так прикусил, нестерпимо больно. Аж внезапно взвизгнул от боли. Что сильно разнообразило у жрущих их монотонное жевание с тупежом в кривой узор на стене.

От спонтанной дикости своей реакции ему стало стыдно перед посетителями. Те с оживлённым интересом смотрели на него, лениво жуя челюстями. Чуть прейдя в себя, мало-мальски очухавшись от неожиданного приключения, продолжает есть. Матерится себе под нос, плюётся на скатерть, посудой гремит. Даже издал звук на долгом выдохе похожий на мычание. Бедолага просто на пределе.

Но чувство ещё неутолимого голода  берёт своё. Чувак продолжает усиленно работать «хлеборезкой». Но ведь ничему жизнь не учит! Это же надо столько «звоночков» пропустить! Это же как ехать по незнакомой дороге и не смотреть на дорожные знаки и удивляться, что незаметно дорога перешла в ручей.

Вдруг туловище подозрительно замерло. Резко так замерло и очень нехорошо. Как природа затихает перед бурей. Это даже страшнее его мата-психа. Уж лучше бы он пыхтел бранью.

По всей видимости, это была последняя капля. В его башке звякнул таймер микроволновки. Вот те нате! «Аффект» готов! Картина маслом: мужик вытаскивает из своего бывалого «жевала» фрагмент погнутого ржавого гвоздя. Тот самый кусок без шляпки. Видимо, недостающую часть со шляпкой он уже успел сглотнуть. Термоядерный желудок переварит. Затем он осторожно, словно в замедленной съёмке, дрожащей рукой вытащил свой сломанный окровавленный зуб. И так торжественно-показушно вытянул руку перед собой и смотрит на него, как спортсмен, получивший долгожданный престижный кубок, позируя перед прессой. Посетители оценивающе кивают и неожиданно хлопают! Кто-то, сильно взбодрившись курьёзный инцидентом, спонтанно выкрикивает: «Затупилась хлеборезка!».

В этот момент, под сдерживаемый хохот, пострадавший гость набирает воздух в большие лёгкие. И как возопит, то ли от боли, то ли от возмущения, а быть может, от нахлынувших так долго скапливающихся им эмоций, недовольства и обиды: «БЛЕАААААААААТЬ!».

Мощный бас зазвучал так громко и мощно из пасти-буфера, что в углу зала, на потолке, где висела пыльная седая паутина, задёргался бедненький маленький паучок, старательно продолжающий вить свои сети.

На тревожную сирену, нервно спотыкаясь, прибегает администратор, она же официантка, кухарка, шеф-повар, пивной сомелье, шоколатье, стрип-денсерша и уборщица. Ещё ко всему прочему, хостес, гейша, метрдотель и всё, что скажете, всё в одном лице.

«ТВОЮ МАТЬ!» — заметно шепелявя, не унимается щербатый жертва-потребитель. Его кривые сущности повылазили и стремительно расползались, заполняя окружающее пространство. Глыба-генератор негативных эмоций, вызвал гром и молнию. Тем временем: харчующие посетители, на половину фаршированные, этими самыми, с позволения сказать, котлетами, лениво пожевывая, автоматически переквалифицируются в зрителей. Устраиваются поудобней. Ведь по ящику такое не покажут, везде всё постановочное, а тут «реалити», без цензуры, с неподдельным эмоциями.

В черепной коробке сработал переключатель, с «хлеба» на «зрелища». Ипостась наблюдателя-зеваки стремительно вырвалась наружу, как джин из бутылки. А тем временем обстановочка накаляется, в воздухе искрит и клокочет.

Представитель мобильной столовки, специалист широкого профиля, она же вершитель стратегического планирования, будущей сети мишленовских ресторанов, подходит к революционно настроенному гостю, резко гася инерцию, на безопасное расстояние, соблюдая социальную дистанцию. В оборонительной боевой стойке – Сахарница, захватив с собой Большую Российскую Энциклопедию жалоб и пожеланий, с боевым кличем: «ГУТТЕН МОРГЕН, ПАРНИША!». Предстаёт перед ним напротив этой глыбы, как бы встречая неизбежно летящий астероид. Готовится выслушать на расстоянии плевка претензию разгневанного посетителя. Хотя к этой заведомо проигрышной ситуации, казалось бы, невозможно подготовиться.

За окном – накаляканный размашистым развесёлым шрифтом, масло подливающий в огонь лозунг-призыв: «Не разбивайте сердце никому! Ломайте кости! Их 206!».

Желчно-извергаемые недовольства ущемлённым в правах, униженным и оскорблённым, обиженным клиентом-поглотителем продолжали сыпаться куда попало из его аварийного хлебоприёмника, бесстыдно сотрясая сей храм употребления: «3,14ЗДЕЦ, ЧТО Б**ДЬ ЗА Х**НЯ У ВАС Ё…НЫЙ КРОТ АСТА3,14ЗДЕЛА 4МОШНАЯ КУХАРНЯ!» — кричит разгневанный клиент, осыпая нелитературными оборотами речи всё и вся, заскороговорив, рифмуя хореем, отбивая такт распальцовкой, подмахивая гривой, уважительно обращаясь на вы, на удивление не переходя на личности. Из кучи матерной речи выделилось два слова: «Моральный ущерб» остальное – сплошная непрерывная матерная мантра в течение минуты с обильным выделением слюны, летящей в пространство, да так, что никакой пожар не страшен. Вдруг кричащий резко затих. Пауза, подкреплённая спецэффектом набыченности изрядно затянулась. Добродушный бизон томился в ожидании, видимо, объяснений, оправданий, извинений, компенсаций, бонусов, подарков за причинённый моральный ущерб, да и физический в том числе.

«А что? Две котлетки ему в подарок дайте!» - язвит один остряк из посетителей.

Глыба медленно повернулся, сморщил лицо и своей харизмой моментально убрал улыбку с лица инициатора-рационализатора. Тот резко осёкся и моментально рассеял своё внимание.

Официантка, не шелохнувшись, как караульный у Кремля, не снимая каменной маски, со стальными нотками в голосе ну просто Канны по ней плачут за такой-то сценический образ, отвечает: «А ЧЕГО ВЫ ХОТЕЛИ? МЯСО ТРЕТИЙ СОРТ! РУБИЛИ ВМЕСТЕ С БУДКОЙ!».

Немая сцена.

Мы ей стоя хлопали!

А что бубнила глыба, и слышно не было, да и уже было не интересно, что он скажет. Не выдержав бурных оваций, скрючившись и сжавшись, непропорциональное туловище привередливого гостя, вдрызг раздавленное весомыми аргументами убедительной подавальщицей, безоговорочно и позорно капитулировало. Тихо и незаметно в неизвестном направлении скрылся с места происшествия, навсегда покинув харчевню. Новорожденный уверенный триггер в его застенчивой психике громко крикнул этой злобной локации: «Прощай!».

А что? По-моему, неплохо! В том смысле, что радоваться должен мужик расширению сервиса: не только пожрал, ещё и зуб в подарок пролечили. Бесплатная медицинская помощь. Здоровый зуб бы выдержал. А если нет? Так аккуратнее надо быть. Ведь так и челюсть свихнуть можно, неосторожно чихнув!



Сбербанка

Большие и малые кредитные организации из кожи вон лезут, изгибаясь калачиком, дабы угодить требовательному, капризному клиенту. И это вполне себе нормально. Такой поведенческий сценарий полностью оправдан, поскольку вписывается в бизнес-стратегию рыночной экономики. Капитализм, в конце-то концов! А это как раз-таки стремление получить прибыль и увеличить капитал.

Но что странно, некоторые вовсе наоборот, избалованны громадным количеством постоянных клиентов на столько, что удивительнейшим образом работают по старой совдеповской схеме с перерывом на обед и выходные. При этом ещё и позволяют себе держать уровень сервиса на высоте базарного хамства. Ну, конечно же, я о «Сбере». О старом добром «Сбере». Но это вполне объяснимо тяжёлым наследием прошлого века. Из поколения в поколение банк был всегда не просто первым, как сейчас, но и единственным, никем неподражаемым в силу социального строя общества.

По традиции любой корпоратократии всегда проще задушить маленьких потенциальных конкурентов энтузиастов, чем поднимать уровень сервиса. Но ведь и у гигантов есть слабые места. Такая махина не может быть мобильной. Чтобы её ускорить, развернуть и как-то ею сманеврировать, нужно приложить неимоверные титанические усилия. Причем управление будет запаздывать с таким временным лагом, что перестройка процессов будет уже неактуальна.

Проблемы крупных корпораций – в бюрократизме, инертности неэффективных цепочек бизнес-процессов, большого количества пустых, ненужных должностей. За всем персоналом и не уследить, особенно с таким широким, местами разодранным рекрутинговым ситом.

Вальяжные сотрудники с высокими амбициями и низким уровнем квалификации оказывают услуги с высоко задранным носом. Устойчивые лидерские замашки монополиста, сформированные долгими годами, до сих пор дают о себе знать. Да и вообще. Сотрудник банка – птица гордая, пока не пнёшь, не полетит!

В наше прекрасное время можно всё оплатить-перевести с телефона. И теперь отпала всякая надобность посещать сей чудесный банк. Да и вообще, благодаря технологиям многие процессы перешли в дистанционный режим. Ну а в те дивные времена это целый социальный процесс, культпоход. Приходилось навещать это мрачное место и из-за каждой мелочи стоять в длинной унылой очереди.

В очередной раз я наведался в банк. Припарковался в квартале от здания, поскольку «цех по производству денежных знаков» по неведомым мне причинам не мог позволить себе микропарковку. Да даже маленький скромненький кармашек на две несчастные малолитражки.

Прошёл по обрушенной бетонной лестнице с агрессивно торчащей из неё арматурой и чуть не убился. Чудо-сооружение впору именовать аварийным. Возможно, этот объект, коим является неблагополучная лесенка, имеет высокий коэффициент сложности реконструкции и местные специалисты не берутся её реставрировать из-за отсутствия нужной квалификации. Быть может и вовсе лесенка случайно схлопотала статус памятника архитектуры, а вследствие чего, дабы сохранить аутентичную подлинность, руины не подлежат реставрации. Кстати, очень экономно. Но если это арт объект, тогда обтяните столь ценное «чудо света» красной лентой и соорудите временный, альтернативный, безопасный путь. Или полоса препятствий – естественный возрастной ценз? Быть может нормы ГТО? Тогда где торжественное вручение официальными лицами значков отличия при входе?

Ну вот и уродливая бетонная коробка. Видимо, не настолько, если ласточки на ней старательно свили гнездо. Даже птицы доверяют банку. А это уже знак качества. Между прочим, независимая экспертиза.

Старенькое строение с сильно обветшалым фасадом, небрежно расположилось в дремучем спальном районе. Стены, потрёпанные суровым морским климатом, бесконечными солёными ветрами, кричали о помощи. Но их никто не слышал. Экстерьер был похож на изношенную, измызганную спецовку бывалого монтажника. Аварийное состояние архитектурного объекта внушало гнетущую атмосферу. На потрескавшемся фундаменте пыльного здания развеваются на ветру обляпанные бумажные объявления и неприятно пестрит трафаретная реклама. И всё это выглядит как грязь.

Подхожу ко входу, наступая на горсть чьих-то тлеющих бычков. Открываю дверь-экспандер с упрямым доводчиком. Да что ж за испытания! Граждане почтенного возраста могут не пройти эту жестокую полосу препятствий, не выдержав всех экзекуций. Жестокий искусственный отбор? Жертвоприношение банку остатков хорошего настроения? Неужели это случайность? Случайность на случайности? Так это уже совпадение, неотвратимо намекающее на закономерность!

Захожу в «Сбер». Дверь бьёт в плечо. «Чёрт побери!» — произношу я. Можно считать, что я поздоровался с самим банком, отдав ему последние остатки хорошего настроения.

На входе даже кофе никто не предложил. Нет, я не говорю, что каждого посетителя нужно встречать с караваем и цветами. Только почётных гостей, как издревле на Руси. Хотя бы в качестве компенсации. Ну, это я уже, конечно же, зажрался. Мы же не в какой-нибудь Австралии.

На стене висят детские рисунки. На одном из них солнце изображено в виде логотипа банка. Вот это креативчик! Слава богу, что оно ещё пока не зелёное, а по-прежнему жёлтое.

Интеръерчик депрессивно-совдеповский, с преобладанием пасмурных седовато-серых тонов, не смотря на зелёный, фирменный цвет банка. Цветовая палитра безмерно нагнетала финансовую апатию, безнадёжно снижала предпринимательскую потенцию и деловую активность экономически бодрого населения. Так что нутро банка синхронно коррелировало с лицом финансового учреждения. Хотя «лицо» это громко сказано. Не всякое лицо можно назвать лицом.

В операционном зале слева располагались кассы для «юриков», справа – для «физиков», по центру – менеджер-консультант. Неожиданно. Весёлый регулировщик, транслирующая улыбку, как вечнозелёный светофор на перекрёстке. Однако я безгранично рад лицезреть столь искренне-позитивный лик клиент-менеджера. Поразительно! Один человечек милой улыбкой героически спасает всю эту бесконечно гнетущую обстановку. Скорее всего, «свежая кровь» ещё не успела «осутулиться» системой.

Не сравнить с нашими аналогами в соседнем городке. Выжатые лица, разговаривающие через губу, корчат кислые мины, оставляющие следы мимических морщин, где бегущей строкой на лбу читается дисгармония их сущности. Злые усатые тётки облают и дорого не возьмут. А здесь, видимо, солнечных дней побольше, да воздух почище. Оттого и люди добрее. Ну и сознательнее, что ли.

Я забросил свой вялый расчётный счёт с их сраным банк-клиентом, поэтому уже давным-давно имел обыкновение широкой поступью чеканить шаг к кассам справа, вливаясь в большую очередь к кассам для «физиков». Раньше у касс для «юриков» и очереди то не было. Помниться, на меня как то по-японски смотрели. Косо что ли. Сейчас же я воссоединился с пролетариатом. Стоишь в толпе, весёлые истории слушаешь. И страшные, и всякие, а иногда настолько удивительные, что даже не верится.

Банк – это место надежд. Кому надежда получить кредит, перевод, пенсию, кому просто бабло. Надежда в нестерпимом ожидании выйти с чистой совестью после оплаты коммуналки, кредитов, штрафов и прочих услуг. А если с вами работают коллекторы, то выходя из банка, погасив свои обязательства... Чувак, да ты заново родился!

Филиал Народного банка с его исполинскими архаичными стенами, как дамба, надёжно сдерживал от неизбежного стремительно хлынувшего прогресса. На стене висит монтированный не по уровню на косой глазок самопальный уголок потребителя. Информационная табличка в два кустарных кармана. Один карман далеко не фрезерной резки для положительных отзывов с кое как наляпанным весёлым смайликом. Другой карман, отрезанный пьяным монтажником для отрицательных отзывов с печальным смайликом, с пузырём воздуха в центре.

Внутри филиала разбили кружок Очумелые ручки? Видимо, из двадцати миллиардов рублищ выделенных средств на модернизацию в качестве устранения «морального» износа не нашлось тысячи восемьсот рубликов на изготовление и монтаж данной конструкции. Быть может, рекламное агентство «Кривые руки» сделало хорошую скидку. За такое «кривое» производство и «монтажирование» вообще-то ещё и доплачивать надо. Ну, или, я извиняюсь, в ладошки накакать.

Ну да ладно, это их загадочные схемы «медиа планирования». Но уголок – бракованная непотребщина! Совершенно точно. Такое нельзя вешать на стену. А если уже висит – нужно снять немедленно! Но надо отдать должное, пыли на нём не было. И это был один единственный плюс.

Естественно, обслуживание клиентов всё же оставляет желать лучшего. И эта дежурная фраза сильно льстит персоналу. Клиенты ворчат и возмущаются. На удивление, положительных отзывов  целая кипа, а плохих нет. Парадокс. Чудеса, да и только!

А ведь на самом деле всё гораздо проще. Отрицательные отзывы не успевают попасть в этот печальный карман, как тут же перехватываются бдительным менеджером-беркутом. Бланк отзыва с печальным смайликом демонстративно рвётся сотрудницей. Не просто рвётся, а с какой-то манией кромсается в микроскопические клочья и скармливается ближайшей прожорливой мусорной корзине. И это при том, что все внимательные посетители являются невольными свидетелями столь скандального зрелища. Это неконтролируемый нервный срыв? Или актёрская экспрессия с целью эпатажа? Тогда скрытая агрессия в виде провокации недопустима. Или это нормально? Да ничего страшного! Народ и не такое терпел! Пустяки! Да и вправду же!

Сотрудники финансового заведения нисколько не боятся отрицательных отзывов. Они их просто рвут. Рвут на части в буквальном смысле слова. Публично, на глазах у посетителей, без малейшего стеснения своих действий.

Джойстики электронных отзывов, призванные продублировать бумажный народный контроль, надёжно обесточены. Включаются лишь изредка по положительному настроению клиентов, а если таковое отсутствует, то накручиваются вдоволь самостоятельно.

Поэтому большие начальники не дотянутся до маленьких подчинённых такими методами. Ну разве это проверка качества обслуживания? Сплошная фикция. Простая формальность. Тут о контроле и говорить не приходится. А значит, слабая мотивация, хромающая дисциплина и, как результат – низкое качество обслуживания.

По-моему это даже естественно. Ведь всегда проще подтасовать результаты, чем работать на результат. Это система: в школе списываем, в институте списываем, на работе схематозим. Это система. Гражданин поставлен в такие условия, что просто вынужден хитрить. Просто так работать на работе не интересно, не престижно и скучно. Ах, да! И платят мало. С этого, в принципе, и нужно было начинать. Нет, есть работа хорошая, но это как посмотреть. Да и мало её такой просто так никто не раздаёт. Нужно быть кровным родственником того, кто сидит на позолоченном стуле в высоком кабинете. Иначе только самая пыльная работёнка – твоя. Конечно, бывают и удачные стечения обстоятельств. Да и с другой стороны не всё так плохо.

Вернёмся к нашему обожаемому бескрайне-могучему банку. Логотип меняется незначительно, с небольшим сдвигом-перекосом. А ведь по оценкам экспертов, обожающих считать чужие деньги, стоимость ребрендинга всех двадцати тысяч отделений для «Сбербанка» составляет около двадцати миллиардов рублей.

С другой стороны, ничего страшного, такие сумасшедшие затраты соберут с большой орды клиентов. Конечный потребитель всегда проплатит комиссиями, процентами, да просто стоимостью продукта. Любой каприз какой угодно компании, за какие угодно деньги зашьётся в стоимость продукта. Ну а кто последний платит, тот и оплачивает весь этот «банкет». Конечный потребитель за всё заплатит. Именно на его плечи лягут все аренды, налоги, прибыли и даже ребрендинги.

Хотелось бы, конечно, чтобы такие вложения в ребрендинг были оправданы. Но оправданы они будут лишь в том случае, если одновременно со сменой имиджа банк полностью перестроит свои бизнес-процессы, не забывая поддерживать высокую квалификацию собственных сотрудников. Ну как поддерживать… Для начала повысить.

И вот ещё что. Это, конечно, мелочь, но если вы гонитесь за крупняком, а вы за ним, безусловно, гонитесь, смените страшные уголки. Они же пугают. Ведь банки – это самые халявные, высоко прибыльные организации. И такая нищета!

Убогая обстановка Сбера, вобравшая в себя такие экспонаты, как бабушки, стоящие-сидящие в очереди. В живой очереди, не электронной, живой! Ведь сколько перспектив открывается для общения в живой единой очереди сразу в две-три кассы. Возможность отточения коммуникативных навыков, форсированных спорами, руганью, интеллектуальными спаррингами с элементами внедрения психологического айкидо, обогащая нашу родную речь, придав ей эмоциональную живую окраску.

Очередной взбесившийся заурядный обыватель, борец за справедливость, да просто неврастеник. Отважившись на скандальные акты и дерзкие выходки, возомнил себя новоиспечённым революционером. Рубаха-парень, уже в экспрессивной форме, но в деловой экипировке, пока ещё не разорвав на себе последнюю накрахмаленную сорочку, чудным образом почувствовал себя одарённым оратором-лингвистом. И вот он уже вещает, забирая внимание окружающих, как ему кажется, с «высоких трибун», чьи метафоричные неологизмы разбираются на цитаты и «отливаются в граните». Субъект тончайшей нервной организации, пропитавшись претензиями во всё горло, излагая невообразимо блестящие тирады, дирижируя толпой вовлечённых зевак, твёрдо отстаивает свои права. Те хрупенькие права, что с такой наглой борзотой попираются кровожадными хамами. Афишируя свою юридическую подкованность, излишне ссылаясь на поправки в законопроектах и подзаконных актах, громогласно зачитывая по памяти выдержки из Гражданского кодекса, обещает сравнять счёты, так сказать, «отбалансировать» моральные издержки. Иначе в противном случае грозится использовать рычаги физического превосходства.

Ох, и не злил бы он этих усатых тёток. А ведь за ниточку то потянешь костюм, то супергероя и распустится. И вот этот вот ландух-ипохондрик чего-то там грозится? Он не такой? Ну да, он другой. Такой же, как и все!

По головам тут, конечно же, не походишь, но метод работы локтей тут грех не применить. Не секрет, это является более веским аргументом, нежели какое бы там ни было красноречие. Такая форма конфронтации не только имела место быть, но и активно применялась, когда у ярых участников иссякало чувство такта, деликатности и культуры речи.

Здесь ещё не отняли у народа такую теперь уже уникальную возможность живой очереди. Волна прогресса, стремившийся отформатировать наше сознание, на этот раз частично миновала. Лишь промо материал, хаотично разложенный, контрастно сопротивлялся столь мрачному статусу сия заведения. Да и ещё два терминала, как два инопланетных пришельца, вносили возмущение в этот унылый стиль.

Отделение банка, отбросив тень совка, так мощно притягивало бабулек поностальгировать о былом, ожидая своей компенсации, что со всех сторон, пробираясь немыслимыми тропами, очкурами, потаёнными ходами через разного рода задворки, старушки сползались сюда, как мухи на повидло.

Они ожидали компенсацию советских вкладов. Это было сложно назвать компенсацией. Скорее нищенской подачкой. Поскольку возмещение было несопоставимо с тогдашним ущербом.

Ещё тех смутных времён гиперинфляционной чехарды и экономического полтергейста, когда нас так финансово лихорадило. Советские сверх надёжные вклады во времена перестройки нашим тогдашним напрочь отмороженным правительством, исчерпавшим лимит доверия, беспредельно ограбившим всю страну, были захватнически заморожены. Грабители, жадно потирая ладони, посчитали вклады лишней денежной массой. Нет на вас взыскателей. Точнее есть, но вряд ли удастся отозвать вклады с такой-то капитализацией процентов. В пользу вкладчика. В бесспорном порядке списать денежные средства ввиду простого волеизъявления не получится. Сотрудники корпорации сформулируют отказ, базируясь на сроке давности, приплетая хвостик терминов, отрапортуют по буклету  и все дела. Как говорится, «Гуляй Вася!» Можете возмущаться, жаловаться в вышестоящие инстанции. Да что слону дробина!

И вот эти самые обокраденные бабушки искали здесь спасения от той дикой, не понятной реальности. Им не хватало пастора со своими проповедями-инструкциями. Голубые экраны телевизоров дома восполняли этот дефицит.

Ну вот и я отстрадал длинную очередь. За которую в качестве компенсации должен быть фуршет. Ну или шведский стол, чтобы хоть как-то скоротать время в очереди. Хотя, учитывая атмосферу заведения, просто не прилично не выдавать борщ с пампушками.

Достаю паспорт и сберкнижку, кладу в лоток и жду результата. Нежное создание за стеклом, робко мусоля клавиатуру, укладывает в лоток длинные чеки. Я поставил свою факсимильную криптограмму в этой ценной бумаге, кстати ещё не получив свои деньги. Симпатичная миловидная девушка оператор-кассир, мило улыбаясь, предложила мне приобрести лотерейный билет. В банке и лотерейный билет! Ну не смешно? Банк-казино. Скоро за столики катал посадят, будут в покер обувать и в рулетку, где десять зеро.

У меня, как и у всех, уже имелся опыт приобретения лотерейных билетов. Слава Богу, сделал выводы: математическое ожидание отрицательное. Если на то пошло, в казино шансы выше.

«Нет, спасибо!» - сказал я. Она была прекрасна. И не в сравнении с потными усатыми тётками с нашего отделения, а просто прекрасна. Да и вообще тут все какие-то свеженькие, бодренькие. Её естественная красота была зажата в тиски дресс кода этого зловещего заведения, накладывающего печать советского формата. Словно ангел в адском окружении. Достав деньги из ящика советской облупившейся тумбочки, безукоризненно ухоженными бархатными ручками она пересчитала банкноты. Счётная машинка почему-то утомлённо пылилась в углу. Прекрасная Гурия на подиуме своего рабочего места секунду пококетничала и выдала мне деньги с изображением на купюре неизвестного мне человека. «Новые деньги» –  подумал я. «Спасибо!» – уже вслух сказал я. Прекрасная кассирша премило улыбнулась, и я вышел из помещения.

Здесь либо всё было нравственней и одухотворённей, либо занавес поплотнее. Короче, вся жесть и реалии «этого» мира были смазаны гуманными розовыми соплями.

На улице поднялся неистовый штормовой ветер. Понурые люди с унылыми заточками шли, кутаясь в одежду. Жухлые листья, яростно и жестоко сброшенные беспощадным ветром, обречённо падали на тротуар, испуганно прибиваясь к безмятежному бордюру. На утро их подметёт дворник, и они уже никому не напомнят о своём существовании. Эти листья так были похожи на людей.

В этом городе какая-то аномальная зона. Как в Зазеркалье. Всё наоборот. Да и сотрудницы, работающие в банках, в моём городке так мило, искренне, чисто, целомудренно и наивно по-детски не улыбаются. Здесь улыбка – это последствия сложнейших психологических процессов, исходящих из недр души такой сложной и хрупкой системы, как человек. А в нашей чёрствой реальности, буквально в двухстах километрах от этого места, улыбка – это не музыка души, а скорее технический приём. Такая натянутая, стандартная американская фальшивая улыбка, не дотягивающая до мировых стандартов четырёхсекундного удержания гуинпленского смайлика. Рефлекс-судорога, не иначе. И то под страхом депремирования, понижения категории или, не дай Бог, увольнения.

В нашем городе на лицах людей маски, отражающие гордыню, как низменный инстинкт, как защитную реакцию от ощущения себя мизерным ничтожеством. А если копнуть глубже, в душе дикий страх. Вот и вся матрёшка. Такие простые и похожие куклы, считающие себя уникальными и особенными. И это так не сложно. Всего-то надо обесценить окружающих. Самообман. Что может быть проще?

Какой Герман меня дёрнул вернуться в банк. Я вернулся и купил лотерейный билет. Потёр монеткой своим счастливым серебряным романовским рублём. И, не поверите – выиграл. Хотите – верьте, хотите – нет. Выиграл! Один миллион рублей!

Правда, до сих пор не выплатил налоги. Если я заплачу налог, это уже будет не миллион, а гораздо меньше. Почти половина. Ой, может я это зря написал. Кто-то звонит в дверь. Пойду открою. Вдруг ещё чего выиграл.



Диванный король

Порой случается, что некоторые сомнительные граждане не приносят никакой пользы. Напротив, причиняют один только вред, доставляя вагон и маленькую тележку неприятных хлопот. И это только одним своим никчёмным существованием. Подобные токсичные персонажи вообще не ищут в себе причин. Это всё равно, что открыть глазами две бутылки пива и орать: «Включите свет!».

Ну вот, представьте, лежит коловой типок на просиженном диване, некая субстанция далеко не субтильного телосложения, готовая только потреблять, не отдавая ничего взамен. Да, инфантильная позиция. Да, социально неодобряемое поведение. Да, возможно, постыдно эгоистичный образ действий. А если быть точным – бездействий.

Но, с другой стороны, это его сугубо неприкосновенная система ценностей. В конце концов, имеет право на своё право, да и пожизненное за это не дают. В этом ведь, возможно, есть своя прелесть, некое особое удовольствие. Он гедонист, а может, даже в глубине души эстет. Где-то очень глубоко. По крайней мере, он ни коим образом не страдает, в отличии от тех остолопов, что из последних сил прорубают себе место под солнцем. Вопрос в том, насколько больно он ударится, когда свалится со своих фантазийных облаков и кто теперь окажется дураком.

Сам истрёпанный диван своим видом намекает, каким его обитатель будет через непродолжительный отрезок времени. Да даже не намекает, он просто кричит, орёт благим матом. А эта обломовщина не слышит или игнорит. Дескать, не вижу проблему. Якобы её и нет вовсе. Проблема не признана, первый шаг по спасению себя не сделан, а значит, трясина затягивает. Хоть и медленно, но в этом то и всё коварство.

Стандартный простой обыватель, не перекошенный волей и интеллектом и уж не дай Бог, опытом, лёжа на любимом диване, обтекает острые углы неудобных событий. Подобный персонаж далеко ни в единственном экземпляре, разбросан по всюду. Илюша  это, Емеля, Жора, Рамзес или Вася. Не важно, как его нарекли при рождении. Важно другое – какой образ жизни он ведёт и что  делает со своей жизнью.

И вот лежит он на диване, на груди лениво покачивается увесистый тазик с пельменями. Скучающий лоботряс плюёт в потолок, забывая про силу тяжести, и мечтает стать большим босом с мешком денег. Но только ведь таким сказочным босом, который не несёт абсолютно никакой ответственности. Для подобных случаев у него имеются нафантазированные им специально обученные люди. А он, упиваясь властью, исключительно командует и понтуется. И вообще, всё, что ему не нравиться, делегирует воображаемым подчинённым. В конце то концов, должен же быть у этого Бенефициара заместитель, исполняющий его обязанности. А потреблять все блага, согласно безграничным правам и привилегиям, разрешается непосредственно ему, Выгодоприобретателю Великолепному.

Словом, делает, что хочет. А в его представлении ничего не делает, лишь пухнет от собственной важности. При этом он хочет иметь уважение, почёт и признание широкой общественности.

Любитель сказок сильно отлетает в свои фантазии и грезит обзавестись волшебной палочкой то ли Доброй Феи, то ли Гарри Поттера. Ну а пока он конкретно не определился, пускай будет и то и другое. Естественно, ему же этого мало. Он бы не отказался заиметь ещё и семьсот семьдесят семь волшебных лепестков, чтобы точно на всё хватило. Число ему очень нравиться, как и любому безработному халявщику  игроману. Да и двадцать пять больших бород Хоттабыча не помешает. Ну чисто четверть сотни. Захочет – перемечтает на побольше. Почему бы ещё не добавить в волшебную коллекцию, скажем, пару золотых рыбок, мечущих рубины. Скромно, но со вкусом. Ну и для полной коллекции тридцать три безлимитных лампы Алладина. Просто так, без каких либо числовых обоснований. Просто с потолка. Ах да! Ну какая же это полная коллекция? Добавим ещё штук десять Добрых Фей! Пока остановимся на этой «скромной» выставке пока ещё не полного коллекционного собрания. Его же мечты. Если мало, он перемечтает на побольше. Да сколько угодно раз. Он Бог в своих фантазиях.

Император Нескромных Иллюзий сильно захворал наполеоновским комплексом. Гипертрофированное чувство собственного величия архи-важного мечтателя занимало почти всё его время. Такой маленький человечек, с такими громадными мечтами. Величественно восседая, медитирующий уже врос в вип-ложе, успешно отращивая свою ливерную копилку до нестерпимо тошнотворных размеров.

Прижавшись спиной к земному шару, через диванчик-пьедестальчик, не забывая источать вибрации высокомерия, Повелитель тонких структур и высоких материй глубоко погружается в свои грандиозные мечты. Высший Архитектор Иллюзий приступает к стратегическому планированию. Плетёт нескончаемую паутину иллюзий в большой ковёр придуманной реальности. Нескромно излучает терабайты фантазий в окружающее пространство. И вот уже начата бесконечная ментальная китайская стройка мечты с атрибутами итальянской жизни, американо-арабо-эмиратской зарплаты, евро-долларового эквивалента, турецким номиналом, немецкое авто, французскую любовь, гавайское лето, армянский коньячок под грузинский шашлычок с узбекскими лепёшками. Естественно, ему не обойтись без коллекционирования яхт, небоскрёбов, музеев, островов, замков, Мисс Мира, известных актрис-моделей и даже инопланетных артефактов. Мечтатель не забывает наделить себя способностями известнейшего выдающегося «актёропродюсерорежисёропрезидентобизнесменоучённого» гения со сверх способностями. Собирательный образ всех самых-самых. А что? Всё по Маслоу. Все семь ступеней покрыты. Теперь ищем восьмую, девятую... Ах да, мы же забыли подключить элемент мистики и волшебства. Подкрутим настройки, подправим историю, переместимся во времени, переймём технологии других цивилизаций, популяризируем их быт.

Ну и на потом намечтал условный «Жора». На пенсию куда-нибудь в Гондурас, в Тегусигальпу, встречать старость на Серебряных холмах, неторопливо и беззаботно прогуливаться по бульвару Морасана. Ну а пенсия само-собой, должна укладываться в рамки между президентским максимумом и среднеарифметическим показателем финансовых приливов серьёзных пацанов из списка «Форбс». Стоп! Да глупости! Какая пенсия? Если есть бессмертие! В том смысле, что зачем ему стареть в своих фантазиях.

Великий хитроумный самообманщик нечаянно создал свою Вселенную. В этой иллюзии наглухо закрылся от болезненной правды, залип в своих безудержных будоражащих фантазиях и продолжил дальше самодурствовать.

Инфантильность – это результат лени, страха, неразвитости. А его воображаемая корона на башке со всеми элементами самодурства – всего лишь печать ограниченности. Малейшие признаки безудержных фантазий, помноженных на гордыню – это короткая тропа к шизофрении и полной потери всякого рассудка.

И если хоть какой-нибудь смельчак отчаянно отважится тактично намекнуть на реальное положение дел данного невротика, любой, будь то вербальный, а хоть и невербальный посыл тотчас будет разбит вдребезги. Разъярённый, осатаневший больной имбецил готов физически уничтожить нарушителя личных границ зоны комфорта. Добродетель-правдист слишком дорого поплатится за своё добро в виде правды, зацепив больного невротика за перекос. Данный царек остановился в своем развитии, сделав выбор в пользу псевдо-величия своего уродливого эго. Теперь на каждого брызжет слюной, учиняя буйное побоище. И это ведь на тех, кто хочет ему помочь. Тех, кто ясно видит неказистую суть данного субъекта через его зловонную пелену.

Зачем нарушать его права? Он и так морально обездолен. Да и калечить его в ответ совершенно не нужно. Он тяжело болен. Он себя уже наказал и ещё накажет. Если, конечно, не сделает микро-усилие над собой и не изменит свою внутреннюю скорость. Хотелось бы верить, что Мечтатель предпримет волевые активные действия, направленные на самосовершенствование, наконец-то стряхнёт шелуху и сразу же станет здоровым человеком. И уже тогда, естественно, сможет получать удовольствие от своего прекрасного жизненного шествия.

Осознанная личность абсолютно не зависит от мнения социума. Нет надобности иметь цели, звезды, награды. Человеку нового формата важен процесс. И тогда не нужно обманывать себя и выпрашивать у общества одобрения. Нет необходимости оправдывать кривую деятельность или никчёмную бездеятельность.

А что, если это экспериментальная игра. В «закрытом научно-исследовательском институте», коим является наш Голубой Шарик, случиться давно ожидаемое событие, являющееся серьезной вехой в истории человечества. Этим событием является пробуждение давно спящего испытуемого. Эксперимент происходит в любой момент с любым из нас.

У нас есть мощный инструмент – это свобода выбора. Ведь судьба – это ты! А может наш выбор уже предрешён? И выбор – это иллюзия? Или это результат предыдущих событий и по другому ты бы просто не смог? Может ты двигаешься по чётко заданной программе, а на «перекрёстке» поворачиваешь куда захотел и сам решил. Но это заранее было известно пространству. А это кажущееся «захотел» и «решил» уже прописано в коде твоего путешествия. И вроде бы рулишь, а двигаешься по рельсам, как в детском аттракционе. И получается, конкретно твоя психика, сформированная за конкретный отрезок пути, привела тебя именно в ту самую точку. А в другой точке это был бы другой путь, а значит уже другая психика, соответственно другой характер, следовательно и другая судьба. Тогда и другой ты. А вдруг не так? А вдруг так? И это самое «так» разбросано и запараллеленно на миллионы веток мультивселенной.

А вдруг на каждый миг твоей жизни кто-то или что-то влияет? И имеет значение каждая мелочь: куда ты повернул, где ты ускорил шаг, когда нужно было не спешить, где замедлился, а нужно было идти шустрей. Влияет на что? И что значит «нужно»? Кому нужно? А может, и вовсе не нужно? И все эти «сакральные» мелочи не имеют значения?

От того, что предал свои мечты в угоду страху и обстоятельства ставил выше того, чего реально хотел. От того, что откладывал на потом или наоборот, спешил сломя голову за второстепенным и ненужным, путал срочное с главным, а своё с чужим и поэтому слетел на другие витки. От этого ты в другой точке. Или вообще в другой ветке реальности. Или эти все события, измерения, настройки… Словом, все переменные - это всего лишь рельсы. То есть переменные и вовсе не переменные, а иллюзия. Просто фильм. А может и нет? А может это всё и было запрограммировано? Кем? Чем? Ну, явно кем-то значительно, кратно большим, чем все мы.

Как легко отмазаться и свалить всё на судьбу, оправдывая свою слабость чем угодно, подключая своё воображение. Дополнить реальность можно отмазками. Но они «непрочные» слишком хрупкие. И те, кто «ростиком» повыше, очень хорошо это видят. Из-за отмазок рушится весь твой мир. Но сами по себе отмазки не виноваты. Избегание и способность выкручиваться – это реакция на страх. Отмазки – это ложь себе и другим. Отмазки – это искажение реальности. Скользкая дорожка. Если нет страха и иллюзий, человек идёт прямо, говорит правду и всегда всё ровно.

В погоне за мнимым счастьем мы слушаем кучу различных пустых голосов. Да ладно бы просто пустых, подчас опасных и губительных. Главное – мы забываем прислушиваться к своему внутреннему голосу, к своему сверх-Я.

Конечно, следуя жизненному кредо: «Зачем прилагать столько усилий, если всё самое лучшее случается неожиданно!» можно подождать. Подождать этой самой неожиданности. Ждать всю жизнь. И кто знает, споткнёшься ли об эту самую неожиданность или пройдёшь мимо.

«Премудрый пескарь» выбрал уникальную стратегию и плохо кончил. Он спрятался от трафика событий. Прожил долго. Только ведь и не жил вовсе, а всё время боялся. Был ли он счастлив? Конечно, нет! Его «премудрость» обернулась глупой пустотой. Вот и Мечтатель повторяет этот сомнительный «подвиг».

Наш король воображаемого мира, он же тухлый мечтатель, породивший в себе комплекс непризнанного гения, забыл о простом правиле: дорогу осилит идущий! И можно сколь угодно промывать его ленивый, жиром заплывший мозг, убеждая его с мефистофельской инферальностью: всё напрасно! Щёлкнуть должно внутри, а не снаружи. Сделал выбор – решился и действуй. Всё просто! Ведь убогому Богодулу нужно всё и сразу в одном флаконе, а такая реакция может быть взрывоопасна, в лучшем случае даст не желаемый осадок. Он просто не готов к этому «всё и сразу». Надорвётся, не потянет.

Падающий не признаёт своего падения. Это то, с чего надо начинать. Признать проблему. А если проблема не признана, то её вроде бы и нет. А значит, и менять нечего. Так можно вечно буксовать. Хотя нет, не вечно. Пока «бензин» не закончится.

Долго витал в облаках лютый наездник дивана. Бездействовал и никоим образом не обременял себя любимого опытом. Всегда пребывал в глубоком сне, чередующимся с полу комой. Таким невнятным образом нечаянно проспал всю свою жизнь. Если это, конечно, можно назвать жизнью. Он, как Илья Муромец впал в треть вековой анабиоз. Отлёживал бока, накапливал энергию. Сорок лет куколка окукливалась, так и не превратилась в бабочку. Бестолочь напрасно проваливал бесценные моменты молодости в никуда. И вот, тихим сапом достигнув возраста Христа, затем ещё незаметно прополз пол дюжины лет, внезапно прозрел. А время стремительно летело! Оно и сейчас летит со скоростью света. Невосполнимый ресурс времени безвозвратно утрачен. Олух бездарно растранжирил своё бесценное время на фантазии.

Жизнь – ведь она как ломаная линия, основанная на взлётах и падениях. И это куда более жизнеутверждающе, нежели принцип Премудрого Пескаря. Ведь лихорадка больше похожа на жизнь, чем беспробудная кома.

Всю свою бестолковую жизнь, вместо действий, боясь выйти из зоны комфорта, Мечтатель придумывает распрекрасные отмазки. А их всегда можно придумать тысячи, в отличии от одного желания для действия. То у него сломались все пальцы обеих рук, то у него сотрясение левой почки не даёт устроиться на работу, то, устроившись на работу, прогулял в связи с внезапно возникшей глубочайшей депрессией на фоне возникшей сложной экономической ситуации в мире. А если быть точным: катастрофическое падение курса Панамской Бальбоа и Ангольской Кванзы по отношению к Кувейтскому Динару. Это уже не говоря о «задефолченой» Малавийской Кваче. «Да что же в мире то творится! Всё забастовка! Не пойду на работу, возьму справку у ветеринара о вывихе нижней вены мозжечка» – сказал себе хитрый трутень.

Математика карьерной лестницы сильно искривляла его мечты и никак не встраивалась в его сверхвеликие иллюзии. Получив приглашение на корпорат, водитель дивана избегает любой выход в свет. «Душа компании» даже не был прельщён отчаянно накрашенными сотрудницами с соседнего отдела. Избегаемый вежливо отказался, сославшись на фобию, тревожность, утрату концентрации, плохое настроение, метеочувствительность, гормональный сбой, повышение сахара в крови и понижение плотности мошонки. И ещё куча всевозможных надуманных причин.

Порой судьба нам преподносит такие сюрпризы, о которых мы и «думать не догадываемся». Вместо активных действий он уныло «прокручивает» свои меланхоличные прогнозы со скучными серыми картинками, забывая, что жизнь кратно ярче и на порядок объёмней.

Иллюзии нагнетают состояние недоделанности. Череда таких гнетущих «недовоплощений» множится. И вот ему уже кажется: ещё немного, ещё чуть-чуть, уже скоро сбудутся все его радужные мечты. Они уже витают в воздухе. Он даже чувствует их запах. Лёгкое дуновение ветерка уже воспринимается эскизом мечты, что ещё не воплотилась. Но это, видимо, процесс уплотнения в грубую материю. Осталось немного подождать, ещё поднабраться немного терпения. Отстоять нестерпимую очередь. Оно само собой наладится. Само собой как нибудь соорудится. И вообще, Вселенная сама знает, как лучше. И он уже предвкушает ветер перемен и вроде как стоит на пороге светлого будущего. Но со временем этот самый порог предательски постепенно превращается в бесконечно длинный и мрачный коридор. Коридор длиной в жизнь, от уже забытого отрочества в быстро приближающуюся и неожиданно пугающую старость.

Жизнь превратилась в коридор ожиданий. Он готовился к жизни вместо того чтобы просто жить. Вместо вливания сил в «здесь и сейчас» подпитывается иллюзия где-то там, а реальность не принимается. Ждётся что-то другое, подходящее. Перебирается уйма вариантов. А нужного всё нет и нет. И он снова и снова детализировано визуализирует атрибуты успеха его идеальной картины мира, банально забывая о действиях.

Этот нелепый персонаж, «подбитый ветерком», существует в режиме ожидания чуда. Другой режим его не интересует, да он о нём и не знает. Хитрец уверен, что ему должны выдать «пайку» этого самого чуда. Желательно с горочкой. Осталось только подождать в длинной очереди за мечтой. И забирай.

Унылая Торба погрязла в куче неверных решений и вредных привычках, стабильно набирая обороты с курсом прямо на дно. А станция «ниже плинтуса» уже стремительно пройдена. Что впереди? Неведанные дали? Да нет же! Не корректный вопрос. Этого самого «впереди» уже нет. Нет. Оно пока может и есть, но это скорее тупик в вертикальном измерении человеческого морального веса. Бездна Челенджера, Марианской впадины иерархии человечества поглотит нашего персонажа. Предпосылки для блестящих перспектив, конечно же, были, но давно поблекли и растаяли. Беспонтовый потенциал! Поскольку никогда не было тяги, а стабильным бездействием он это ежедневно доказывал на протяжении всей своей жизни.

Но ментально он, конечно же, пребывает в ином измерении. Витая в розовых облаках, господин упивается своей перекошенной ненормальностью. Время своё, идиот, впустую тратит! А ведь спланировать такую империю счастья нужно не мало времени. Проскакав в облаках и вернувшись из заоблачных далей в свою суровую реальную действительность, что мы видим? Безудержное время неумолимо устремилось за горизонты событий, беспощадно оставляя обрывки бытия в памяти людей. И вот уже протухли плоды воображения, а за всё это время Инертная Торба так и не сдвинулась с места. А это значит, наша кляча отстала от средней скорости окружающего пространства, деградировала и накопила кучу проблем. Время его опередило настолько, что он провалился на самое дно.

И вдруг внезапно прозрел. Не так, чтобы полностью. Скорее созерцал с другой «ступеньки» сознания. Слегка пробудился и первым же делом слетел со своего шаткого трона. Обманутый собой, неожиданно наградил себя объективным восприятием окружающей действительности. Произошёл некий надлом восприятия. А правдой то и передозануться можно. Сознание раскачивается из стороны в сторону, неохотно переступая на новую ступень понимания, и не принимает нового видения реальности.

И вот наш беззаботный ловец иллюзий, он же угрюмый Нарцисс торопливо стряхнул пафос, подходит к зеркальной поверхности. Нервно мигает глазками, неожиданно встретившись со своими внутренними грубыми недоделками. Пугается. Корчится от неприятного вида. Чем сильнее вглядывается в своё отражение, тем более омерзительным ему кажется нечто, смотрящее на него. Начинает внимательно разглядывать то лицо, что смотрит на него с отражения, и приходит в тихий ужас. Будто это и вовсе не он, а совершенно кто-то чужой и незнакомый. Он не видит там себя. Да он там и человека то не видит. Сплошные ошмётки плоти. Неужели это он? Ещё больше анализируя сморщенное чучело, смотрящее на него, будто бы немного смирившись, кривляясь, с усилием восклицает: «Эка, батенька, вас перекосило!». Не в лучшую сторону, разумеется. В лучшую то вряд ли перекосит.

Амальгама всего лишь отражает его дрябленький «скафандрик». Да и место дислокации, в соответствии с обитателем, далеко не первой свежести: руины, свалка, паутина. Ему страшно, что он всю свою жизнь не видел всей этой своей прескверной корявости. Он увидел себя, мягко выражаясь, не в лучшем свете. Им начал овладевать жуткий ужас. Жалкое существо, сплетённое из сплошных трещинок и изъянов, пристально смотрело на него из зеркала. Было ощущение, что это нечто не имеет к нему совершенно никакого отношения.

И пока он себя рассматривает, звучит музыкальная композиция из умной колонки: «И ты теперь хоть кричи в надрыв, тебя не услышат твои жадные Боги! А если кто-то так невзначай скажет тебе в нужный момент важные слова, которые ты, наконец, услышишь. И это заклинание станет откровением! И неожиданно вдрызг тебя осенит бедолагу. Всё же можно решить, оказывается! А недавно стоял понурый на краю пропасти, взвешивая все «за» и «против». Кидал монетку. Ведь глупость больше самой этой пропасти! Да, решить-то можно, но время ушло! Решить что? Продлить «Кому» подольше поспать? Точка невозврата пройдена. Теперь некуда от себя убегать! В других городах счастье своё искать? Историю свою забывать? Даже этот низкий потолок уже не пробить! Никогда не поздно, чтобы заново начать жить! Но если время ушло – несвоевременно всё! И краски уже ни те, и труха никому не нужна. Галочку поставил формально и доволен. Вне себя, от себя! А по факту – «вне конкурса» так, для себя. Очень странная, где-то смешная, но в большей степени печальная игра...».

Плавное течение безразличия разбивает о ледяные скалы реальности. А ведь годы летят! А ведь годы с пугающе-ужасающей скоростью летят! Наш испытуемый позабыл о невосполнимом, самом ценном ресурсе – времени. Этот фактор по какой-то роковой случайности был им не учтён. Не только отсутствие действий, но и их несвоевременность приводит к плачевным результатам. Его оправдания, каждый божий день, уходили на анализы.

Вот и получается так, что жизнь – это то, что случилось с ним, пока он строил планы на будущее. Если нельзя изменить старт, а финиш можно. То можно ли изменить кардинально саму дистанцию? Если всё без разбору пускалось на самотёк: проблемы не решались, задачи не ставились, решения не принимались. Он даже не был сторонником русского «авось». Уж лучше бы он ошибался, а не бездействовал. Да и к тому же, он любую свою ошибку будет видеть внешним проявлением обстоятельств, а случайностям припишет свои личные заслуги. Это же так удобно. А для чего ещё нужны двойные стандарты?

Упущено многое, но и возможно многое! Но только ведь не тогда, когда ушёл паровоз! Не напялишь валенки, из которых вырос! Хоть ты тресни! А может, придумать другую метафору, и тогда всё получится?

Был ли у него выбор? Или выбор – это иллюзия! Может со стороны кажется, ему можно помочь советом. Но чаще всего это заблуждение. Иначе советы можно было бы ставить на поток и продавать, как газировку с шоколадками в автомате. Да и тогда бы все психологи были счастливы, успешны, самодостаточны. И не бегали бы друг к другу за помощью в виде совета. Поэтому установки в его голове не дадут ему следовать чужому совету, сделать нужный, якобы правильный выбор. Да даже не так. Он будет думать, что делает правильный выбор, особенно когда всё схлопнется и просрётся!

Да и сделай бы «великие учителя» выбор за него, его психика перегреется, оплавится и надломится. Он треснет пополам, проклянёт этих советчиков и будет дальше, сидя на помойке, делать свой кривой выбор. И снова ошибка за ошибкой. И снова, и снова. И так целый клубок. Он же не предатель самого себя! И искажает этот мир по своему усмотрению. По своему собственному коронному рецепту он себя уничтожает.

Может, мозгоправ ему починит мозг? Может, и починит. Но будет ли он после этого счастливее? А вот если он себя увидит уже другими глазами, переживёт ли он это? Большой вопрос! Сможет ли зацепиться за нужный стимул и найдёт ли в себе силы двигаться вперёд. Или обесценит свои достижения и перечеркнёт свои мечты, вывернет наизнанку свою систему ценностей и резко сменит роль философа на воина. Так тогда может, лучше жить в иллюзии? Или резко прозреть, сломаться и сдохнуть?!

Чемпион олигофренического мракобесия раздавлен и распят. Ни воскрешения, ни второго пришествия. Никаких утешающих вариантов. Всё. Урок не пройден, не изучен, пересдаче не подлежит. Прозрел, да время утекло. Кусает локти. А поздно пить Боржоми. Досада. Страх, разочарование, обида на себя и на весь мир. Жуткая, гнусная тоска. Бесперспективняк. Утрата себя. Пустота. Депрессия. Давит к полу.

И вот мы видим уже пролежни на его дряблом теле. Атрофированное, грушеподобное отвратительное туловище. А что там, позади? Что сделано? Воспоминаний нет, одна сплошная серобудничная бездеятельная вереница дней. Всё, Батенька, опорожнил ты свою жизнь. А дальше что? А дальше в том же духе!

Сложный жизненный пасьянс не разложен. Наполеоновские планы так и не воплотились. Да даже близко. Обломовский контр гамбит не осуществлён. Зона комфорта не отдана в жертву ради воплощения мечты в реальность. А ведь жизнь паскуднику давала, как никому, такие жирные гандикапы. Но, пренебрегая форой, наш Обломов-Паулюс даже не следовал плану Барбаросса. Лучше бы он ошибался, чем бездействовал! Всегда бездействуя, рискуешь больше, чем когда просто ошибаешься. Поскольку ошибка – это в моменте провал, а на дистанции – приобретение ценного опыта, который даёт колоссальные преимущества.

И вот растение-овощ зачихало, зачахло, завяло, спрело, стухло, сдохло, сгнило и истлело. Вот и сказочке конец.

Вот такая вот биография. Точнее, бытовая модель одним абзацем: родился, существовал, заболел, умер. Без хэппи-энда, зато как есть. Суровая правда жизни отдельных субъектов. Что же поделаешь, жизнь жестока. Но это не самое худшее, что может произойти. Ведь когда ничего не имеешь и терять-то нечего!