МОЙ ДЕД. Часть семнадцатая

    Шталаг в Германии.
              1
Зашли колонной в Николаев.
Колючей проволки не счесть,
Ряды бараков и сараев.
Не пять, не восемь – двадцать шесть.
Периметр – каменный забор.
Повсюду вышки, пулемёты.
Забитый вшами напрочь двор,
\Забиты лестницы, пролёты.
 Их  в польских тюрьмах дед  видал,
Но здесь…! Горстями вшей  снимал.
              2.
Дизентерия процветала,
Трава вся съедена давно.
Ужасно. Всё здесь голодало,
До крайности истощено.
Болезнь косила всех нещадно,
В бараках окна без стекла,
Бетонный пол неоднократно
Лишал малейшего тепла.
И кто как мог там  выживал.
Каннибализм людей сьедал.
              3.
Военнопленных не кормили,
Скорей кормили кое-как.
Они всю землю перерыли,
Сбежала мышь, исчез червяк.
Работали пропагандисты,
Искали падших дураков.
И находились «холуисты»,
Среди разрозненных стрелков.
За пайку Родину меняли,
И форму фрицев надевали.
              4.
Их было мало,  единицы,
Но не о них сейчас мой сказ,
Пишу я горькие страницы,
О тех,  кто выжил в трудный час.
Там  деда с другом  разлучили.
Славян, казахов  развели.
Национальность изучили,
Простились взглядом, как смогли.
Степана бросили в вагон,
Гудок. И сдвинулся перрон.
              5.
Казаки поезд охраняли,
От коммунистов беглецы.
В Германию народ сгоняли,
Как скот рабочий, « под уздцы».
То  не вагон, а душегубка,
Товарный, стоковый вагон.
Для пленных словно мясорубка,
Забит, как порохом патрон.
Засовы утром  открывали,
И мертвецов в откос «спускали».
              6.
Дед с группой пробовал бежать,
Но их  остановили.
Не получилось им удрать,
И лаз в полу прикрыли.
Сказали: - « Всем не убежать,
Коль вы от нас  уйдёте,
Нас точно могут  расстрелять,
Вы жизнь нам не  вернёте».
Пришлось остановить  затею,
За жизнь товарищей радея.
              7.
Народ пытался подкормить,
Казаки  отгоняли.
И даже воду подносить
Гражданским запрещали.
Дышать в вагоне тяжело,
Степан слабеть в нём  начал.
В бреду лежал, всё тело жгло,
На выброс был назначен.
Но кто- то влил воды глоток,
Дед ожил, пульс забил в висок.
              8.
Полячка воду поднесла,
Как Хелм те  проскочили.
От смерти  так уберегла,
Степану жизнь  продлили.
Поили с ложки, каждый день,
Мочили крошки хлеба.
И он поднялся вновь с колен,
В окне увидел небо.   
Вкусней воды такой  не пил,
Всю жизнь об этом говорил.
              9.
В Ганновер* прибыл их состав,
Там пленных разгрузили.
И немцы, ужас увидав,
Те вшей на них спустили,
Подумали: - «В кого  людей,
В Союзе превратили!?
Какой же Сталин, всё ж  злодей!?
Во всем его  винили».
Не понимал тот люд простой,
Нацизм их был тому виной.
              10.
Шталаг, так лагерь назывался,
Сто тридцать пять, иль тридцать шесть.
За городом он размещался,
Работа, голод, всё в нём есть.
В бараке двести человек,
Залитый пол цементом.
А спецбарак, для всех калек,
Служил там  аргументом.
Был  даже рынок для обмена,
Помои свинские и сено.
              11.
Кормили брюквой, как скотину,
Давали  хлеба двести грамм.
С опилками наполовину,
Рабов так  превращая в  хлам.
Их за людей ведь не считали,
Могли убить за просто так.
И даже пуль не применяли.
Сапог, дубинка, иль кулак.
Порой стреляли из балкона
Для развлеченья, без резона.
              12.
Дед на работу не ходил,
Хоть лучше там кормили.
Свою им помощь не дарил
Во вред фашистской силе.
Был верен Родине своей,
В плену он так сражался.
Считал, без всяких там речей.
В борьбе  то,  разбирался.
Но с каждым днём он всё ж слабел
И очень сильно  похудел.
              13.
Завесил сорок килограмм,
Мог в спецбарак свалиться.
Ещё чуть-чуть, всего сто грамм
И с жизнью разлучиться.
Его забрали на завод,
Где сахар выпускали.
Был цех, в нём чаны для пород,
Следил, чтоб не сбежали.
Но толку мало от него
Дед понимал,  что  для чего.

      фото с интернета.
             
*Ганновер - город в Германии.