И была пятница

О., ты зачем-то мелькнул в эпизоде сна. Любопытство одолело, и я связался с тобой. Ничего срочного, ничего нового, ничего… Хотя нет, одно задело и осталось. Помнишь? Уже прощаясь, ты робко сказал: «Напиши обо мне песню». Переглянулись. Оба поняли, что просьба какая-то «левая». Махнул рукой, растворился…
     Время пришло. Вместо песни пишу тебе письмо. С той незначительной оговоркой, что это открытое письмо. Нам-то предыстория не нужна, а вот остальным… Так что, О., давай поведаем народу о странном знакомстве. По правде говоря, это больше смахивает на недоразумение. А впрочем, обо всём по порядку.
    И была пятница. На стройке озлобленные работяги ждали машину с деньгами. Кто-то плюнул и свалил домой. Остальные, переодевшись в чистое, ждали. Играли в карты-домино, травили байки, курили, нервно поглядывая на часы. Деньги мне нужны были позарез, до понедельника откладывать никак невозможно. Устроился с книгой в сторонке, на штабеле досок, чтобы не слушать маты-перематы. Иногда подходили, пытались заговорить. Звали за стол – чай, карты, шутки-прибаутки. Отказывался, мотивируя, что книга очень интересная.
    Очередной подошедший уже заранее вызвал раздражение одним только желанием пообщаться, но что-то пошло не так. Что-то заставило меня закрыть книгу. Что-то, логически необъяснимое. Он молча сел рядом, через пару минут сказал: «Я знаю, ты Игорь-сварщик. А меня зовут О.. Вот устроился ради денег разнорабочим, а вообще – инженер. Поговорим?». И пошло-поехало.
    Знаете, такое бывает со случайными попутчиками. Едешь в поезде, видишь человека в первый и последний раз. Откровения прорывают наружу фонтаном. Вот и здесь, на стройке, меня мало что держало. Собирался уходить по разным причинам искать новую работу. Он тоже этим «клондайком» особо не дорожил.
    Мы разговорились. Хотя – СТОП. Говорил он, а я с нарастающим интересом слушал. Сначала с недоумением, затем, постепенно втягиваясь в тему, всё больше и больше. Уже не волновало – зачем всё, почему именно мне…
    …Детство. Самое начало лета. Каникулы. Только прошёл сильный ливень, и сразу солнце. Яркое, жаркое, а внизу – лужи с пеной. Ручьи во все стороны. И откуда-то жених и невеста. Какой-то народ шумит и шлёпает по лужам, и лишь невеста в белом. Все весёлые, полупьяные, шебутные. А невеста слегка грустная, как бы «воздушная», плывущая над мокрой дорогой. Всё понятно – свадьба, но её платье… Неестественно-белое, будто светится изнутри. Так и врезалось в памяти грустное, прекрасное лицо в белоснежном платье…
    К чему ты мне это рассказал? Говорил, а я не смел перебивать. Уж очень волнительно звучал голос. Может, даже не важно тебе было, слушаю или нет, интересно ли…
    Другой дождь застал в поле. Не дождь, а гроза. Огромное дерево вроде как должно спасти всех ребят от промокания, но все уже до последней нитки и зуб на зуб не попадает. До ближайшего леса пять минут бегом. Решили всей кодлой бежать к нему. Зачем, почему? Кто бы знал. Рванули разом. Мелькали молнии, громыхал гром. Совсем рядом, так что земля вздрагивала. Добежали, оглянулись – в поле горит дерево. То самое, под которым прятались пять минут тому…
    Первая связь с девочкой. Оба пионеры, оба волнуются и очень хотят. Она -отличница и активистка, он – троечник и только-только стал обращать внимание на прекрасный пол. Они шли подальше от людей, от дороги. Лес, поле, снова лес. Оба говорят о чём-то отвлечённом, далёком от желания. Иногда переглядываются. И глаза не говорят, они кричат от волнения и восторга предвкушения. Большая поляна. Трава, цветы и бабочки. Она сказала ему: «Пришли, здесь». Взяла инициативу, а он был робок и послушен…
    Знаешь, О., давай опустим подробности. Ведь тебе бы не понравилось. Это тайна твоя, её. Теперь и моя. Ну, а что для свидетелей повествования… Извиняйте, поверьте на слово, здесь главное совсем не это. Не ЭТО. Речь совсем о другом…
    Окончена школа. Надо ехать в город выучиться на кого-нибудь. Кем быть? Тогда было без разницы. Рванули с товарищем. Наугад, пальцем в небо, что попадётся – туда и махнём. Мы с ним не разлей вода, считай, братья. Вот так два деревенских пацана и решили. Без хохмы, на уровне клятвы. А теперь без лишней сопливой лирики, скажу – через месяц подрезали дружка подонки. Шёл вечером, в воскресенье, в общагу. Приехал от родных из деревни с сумками, с гостинцами… Насмерть…
    Институт, первая жена, красный диплом. Всё было замечательно, но гульнула по глупости, не простил. Развод и вторая любовь. Холодная, удобная, прагматичная. Сын незаметно вырос, вечно пропадал со своей компанией. Отдалился. Жена кем-то увлеклась. Духи, каблучки, чулки, помада. И этот презрительный насмешливый взгляд. Бог ей судья.
    … Ударился в работу. Патенты за изобретения. И пошло-поехало. Новый пневмопистолет, принципиально иной пульт управления станком, более компактный переносный узел. Значительная экономия за счет целесообразно новой схемы разборки и ремонта блоков зарубежных машин. Грамоты, премии, медали. Съезд рационализаторов. Неоднократное приглашение в московский НИИ. Новые друзья, деньги, перспективы.
    Отказался. Ленинград родней и ближе. Фото на доске почёта и достаточно. Вот-вот назначат замом главного. Что ещё надо? Хрен с ней, с женой, пусть гуляет. А у меня машина есть, квартира есть, друзья, товарищи… Они даже слегка завидуют моей свободе, моим успехам.
    И тут посыпался карточный домик. Страна рухнула, институт развалился. Наше КБ растащили под аренду. Работа, коллеги, планы – к чёрту. Всё, чем жил… Спасибо политикам, отцам-командирам. Всё прахом.
    Конечно, пробовал встать на ноги, приткнуться. Начальный капитал сожрал все накопления. Полгода, пшик – и ничего нет. Благоверная, уходя, отсудила квартиру. Спасибо законам. Честным и неподкупным судьям – низкий поклон. Уехал, было, в деревню – там все мои умерли. Пустое место. Чуть не спился, ну да ладно. Видишь, повезло, здесь работаю. Не всё пропало. Живу пока у приятеля, в коммуналке, пока тот в экспедиции. А приедет – будет видно, куда дальше…
    Разговор незаметно перешёл в анекдоты и другие забавные истории. Легко, непринуждённо.
    И была пятница. Часа два-три пролетели быстро и весело, деньги, конечно же, привезли. Вот и поговорили-познакомились. Помнишь, О.?  Ты прямо светился от радости. Я тоже в приподнятом настроении откланялся: «Пока, до понедельника». Ты молча ответил усмешкой.
    Суббота. В одной из коммунальных квартир Питера соседей заинтересовал работающий всю ночь телевизор. Постучали в приоткрытую дверь, заглянули. В тщательно прибранной комнатке обычного геолога был накрыт шикарный праздничный стол. Как говорится, «ломился от яств». Тут же в ослепительно-белой рубашке, в новых брюках, дорогих ботинках был гражданин О. В петле, без признаков жизни…
    Зачем, О.? Зачем?!?! И я пробовал. По-другому, но пробовал. Это категорически неправильно, глупо, ужасно, недопустимо. Это не выход. Что же ты?...
    Я ушёл со стройки в этот же день. Неделя в трубу. Пришла пятница – традиционно маленький праздник. Кому-как. Знаешь, теперь и у тебя, читатель, поселится эхо – «и была пятница… и была пятница… и была пятница».  Вот и песня, о которой ты просил, дорогой О.

Белое платье. Ослепительно белая рубашка. Белый свет… Оборот совершён, круг замкнулся, дело кончено… Следующий, кто следующий?