Пью забродивший морошковый сок...

Пью забродивший морошковый сок у камина,
Ночь за окошком и дождь уж какую неделю,
Пахнет тобой, и так тонко, весной мандарина,
Кою с тобой мы, увы, по весне не доели.

А лишь чуть-чуть, надломив затвердевшую корку,
И откусив сбоку чуть от её колорита,
Каждый, как есть, по своим разбежались каморкам,
Да со своей лишь в душе тишиной недопитой.

А ведь тот сок, что уж бродит, из ягод болотных…
Надо же, вместе ведь в вёдра, да изредка, в губы,
Мы собирали во мхах да во травах холодных,
Сладкую морось и кислой проталины убыль.

Лунный закат и сребристые хладные росы,
Звёздным песком, с обречённой на зарево ночи…
Что же теперь… только память, да куча вопросов,
Кои, увы, по моей ли вине, без ответов.

Вот бы сейчас той морошки с кислинкой с болота,
Кое не здесь уж, а где-то за маревом века,
В осени той, где рябинок моих позолота,
Кровью стекла отбурлившей во Времени Реку.

И разошлась, как туман, по не дышащим венам
Рваных ветров, отшумевшего дождиком лета…
Пахнет тобой и с ромашкою клеверным сеном,
Знать бы ещё, что не мгла, а преддверье рассвета.