Мощь и слава войны. Империя-2

В продолжение "Мощь и слава войны. Империя".
http://stihi.ru/2022/06/28/7646

Били шведа под Полтавой...

Я была в Кременчуге два раза, и что лично меня удивило и тронуло: язык.

Украинской самостийности на тот момент что-то лет 20. Совсем ребенок. Но ребенок очень своенравный и твердолобый. Пытающийся доказать окружающим, что к нему относились ранее как к неродному, его третировали, запрещали многие нравящиеся ему вещи, и в частности — мову.

Поскольку проблемы подростка Украины не только в его переходном возрасте, или её (если вспомнить, что мы говорим все ж таки о "Полтаве" А.С. Пушкина, где этим молодо-зелено можно допустить дочь (очень важно, что не сына, не мужскую линию) Кочубея — Марию), проблемы Украйны в преувеличенной самозначимости: способностей, возможностей, оценки себя окружающими.

"И то сказать: в Полтаве нет
Красавицы, Марии равной.
Она свежа, как вешний цвет,
Взлелеянный в тени дубравной.
Как тополь киевских высот,
Она стройна. Ее движенья
То лебедя пустынных вод
Напоминают плавный ход,
То лани быстрые стремленья.
Как пена, грудь ее бела.
Вокруг высокого чела,
Как тучи, локоны чернеют.
Звездой блестят ее глаза;
Ее уста, как роза, рдеют.
Но не единая краса
(Мгновенный цвет!) молвою шумной
В младой Марии почтена:
Везде прославилась она
Девицей скромной и разумной.
За то завидных женихов
Ей шлет Украйна и Россия;
Но от венца, как от оков,
Бежит пугливая Мария.
Всем женихам отказ — и вот
За ней сам гетман сватов шлет."

Не видел свет паненки краще. Щэ кращэ тебе не було.

И вот вам Бог, а вот — порог (по-русски говоря: прошу любить и жаловать). Молвою дева почтена.

Хотя и говорится, что язык до Киева доведет.

А чего доведет молва? А молва, как скула, если прицепится, поди попробуй изведи. Молва и ввергла отца, а следом и мать Марии, в жажду мщения. Горе в одиночку — человек сможет в себе пережить, но на миру под злые слова окружающих дело явно усугубится и не переболит.

О том же Александре Пушкине, например, говорили: "Язык до Киева доведет и до Кишинёва, до хорошего и дурного". Киев — это еще полбеды, Кишинев же — беда бедовая.

Или примерно замечание декабриста Михаила Лунина:  «На Руси язык ведет до Киева, а перо до Шлиссельбурга». [В крепости в Шлиссельбурге на острове в истоке Невы еще при Петре I устроили государственную тюрьму для неугодных правителям заключенных].

Мова. Язык. Грамотность [письменность].

Допускаю, что со временем мова, как садовая роза, превратится в цветок дивной красоты, но пока на примере другой мовы (беларускай) могу заметить насколько нелепо пытаются перевести русскую на что-то от неё как можно более далекое и безусловно очень бедненькое.  Но усилия прикладываются неимоверные.

Помнится, что римляне все земли, на которых не может быть возделан виноград, считали варварскими. Когда вводилось христианство с Новым Заветом, притчи о виноградарях были в диковинку. Как слон для индейцев — животное с двумя хвостами.

А сегодня виноград так двинул на север своими новейшими сортами, что Новый Завет потерял трепетное восприятие речи Христа про какие-то заморские чудеса.

Прошло две тысячи лет.

Можно допустить, что еще 2 тысячи и мова (что украинская, что беларуская) воплотится как в сказке со счастливым концом: поднялась и расцвела. 

А пока за Кременчуг почти двадцатилетней давности.

Пригородная переполненная электричка, заняты все купе. Мы едем с подругой что-то часа два — полтора.

Болтаем обо всякой чепухе. И где-то через полчаса неожиданно замечаем какая в вагоне висит тишина. Как в зрительном зале на удачном спектакле.

И тут до нас доходит! Они слушают нас затаив дыхание! Потому что это чистый русский язык, от которого их уже 20 лет отучали.

Не думаю, что его старательно, как сегодня, запрещали, лишь изживали, выживали, вытесняли.

Люди потихоньку, помаленьку стали терять ключи и разнообразие родной речи.

Осталось 1980 лет - и враг будет разбит. Мова низвергнет язык с пьедестала якоря украинской нации.