Под флагом Весёлый Роджер

Тех мокрых дней не вычерпать колодец,
Хоть памяти ведро скребёт по дну.
По всем морям прошёлся флотоводец,
Чтоб в кружке рома с мухой утонуть.
Не удержался, бухнулся у стойки…
За ним – бутыль и… вдребезги стекло…
Тут старый шкипер выдохнул, растроган:
«Оно бывает, камень под весло!.. –
В ответ – молчанье. – Ну, так за героя?!..»
Опять молчанье. Каждый о своём…
Пришли-ушли… Весь день пчелиным роем…
…и лился ром спасительным огнём.

А было время верфей. «Муравейник»
В недельный срок сколачивал суда…
Со стапелей, всё больше в понедельник,
Ловила их солёная вода.
И в тот же день, в молочные туманы,
За милей миля шли они туда,
Где набивали трюмы и карманы
Акульи люди, грабя города.
Нет, наш герой пиратством не захвачен,
В сраженьях с ним он ловок и упрям,
И все бои заканчивал удачно,
Когда с врагом делился пополам.
Без лязга шпаг, мушкетов и картечи
Он залезал на стены крепостей,
Кричал что сил отравленные речи,
Внушая всем встречать его людей
Как миротворцев… Подняты знамёна,
Готовы пушки ядра проглотить…
И вскорости, победой опьянённый,
Распоряжался: «К вечеру – казнить!..»
Он был хитёр и в море и на суше,
Кидая кости, верил – повезёт…
И, окрыляясь с каждой новой кружкой,
Давал команду: «Топсели на ход!..»
В шторма нередко бился о рангоут, –
Всё тело в шрамах: руки, голова…
«О, тысяча чертей!.. Корвет «Ангола»?!..
Готовь мортиры! Ядра подавай!..»

Но как-то вдруг  сменилась королева…
А капитан?.. Так он не ко двору;
Он подхватил в Испании холеру,
Залез в долги и… вылетел в дыру.
С тех пор он пил всё чаще и всё горше.
Друзья плевались: «Так его растак!..»
Но со стола сгребали корки-крошки,
Чтоб не подох и дожил до утра.
Но у судьбы на то иные виды.
Довольно грязи через не могу!

И рухнул гений, корчась от обиды
За океан, оставленный врагу.