Лёд и пепел

Молчат о главном бытовые дневники,
Как будто высыпан песок на их страницы,
Они вторичны и по-девичьи легки,
Своей некрепостью им впору насладиться.

Скалой, шлифованной до блеска, остывал
Фейк-монумент, слепящий так, что всё ослепло,
Не скажет правду мемуарный перевал,
Скрывая подлинное слоем льда и пепла.

В казённых жёстких переплётах книгоряд
Вбивает новую реальность под скрижали.
Такие рукописи даже не горят,
Мы их кроватями безногими прижали.

Безглавый голем из учебников и дыр
Мешает солнцу и систему подпирает.
Тропа сужается под знаками беды,
Заслонки газовых печей – не двери рая.

В крови лояльных куролесит метанол,
Они токсичны, как свинина саудитам.
Пассионарии умножены на ноль
И этим ложным созиданием убиты. 

В бумажный век впрягают липовых коней,
Позор и гнев, как будто снова сорок третий…
И только письма, листья истины корней,
Внушают веру, не ржавея от столетий.