Засыпающий в купели луговой

Кисть художника творит над майским лугом,
В утончённости изящность проявив.
А ведь только что свирепствовала вьюга,
Впопыхах чертя проекции свои.
И, проваливаясь в травную перину,
Удивительно, почти наверняка,
Я ступаю постепенно, покартинно,
По травинкам, клеверинкам, василькам,
По растрёпанному пуху цвета снега,
Что летит по голубому на закат,
В совокупности творца и человека,
Открывая откровенья наугад.
И дыша в высоких травах благочинно,
Растворившись в неизвестном до поры,
Я уже не подчиняюсь тем причинам,
От которых был я с юности бескрыл,
Пред которыми я трясся и бесился,
Необузданною злобой исходя,
Понимая, что не стоит и мизинца
Эта шаткая конструкция моя.
Но да полно философий! Постигая
В совершеннейшем покое путь и суть,
Я слова в живые формы облекаю,
Опасаясь необдуманно задуть
Красоту необозримого пространства,
Тонких линий, обрамлений, завитков,
Променяв на луидоры и пиастры
Бригантинных, затонувших городов.