Хирург

ХИРУРГ.

Приехал он в Донецк, война вовсю кипела.
Вокруг него снаряды рвались то и дело.
А всё оружие его, скальпель, бинты и нитки.
И озверевшие вокруг, фашисты, недобидки.

Его никто не заставлял, сам уехал на войну.
И во врага он не стрелял, жизнь спасал одну.
Он говорил, «Держись браток, достану пулю,
Братишка смерти мы с тобой покажем дулю».

Он говорил который раз:"Держись братишка"
Но принесли опять врага, совсем мальчишка.
В бреду метался, плакал он, звал мама, мама.
На теле страшная была, рваная рана.

Не этот мальчик на войне за всё в ответе.
А он хирург, последний шанс на этом свете.
Он не жилец, оставь его, твердили рядом.
А не хочу себя всю жизнь считать я гадом.

И резал он, вновь зашивал, как одержимый.
Для них, для всех, он Бог, один единый.
Ох! какой страшной для него была картина.
Да что же ты сделала с собою Украина?

Что сделали вы со страной, скажите суки?
Да чтоб у вас, фашистов всех, отсохли руки.
А на базаре «Точка У» опять взорвалась.
Раненная женщина в бреду долго металась.

Она всё доченьку звала, голос сердитый.
В соседней комнате лежала дочь убитой.
А мать металась и в бреду звала, стонала.
Она не знала, что её дочери не стало.

А в коридоре, ужас там, судите сами,
Парень кишки свои поддерживал руками.
Он не скулил, не плакал, не рыдал.
Он понимал, что не один. Сидел и ждал.

Последний раз своей земле он поклонился.
Совсем ослаб, и тихо на бок завалился.
«Мама прости», шептал «Мне очень жаль».
И смерть глаза его закрыла, как вуаль.

А за окошком тут и там снаряды рвались.
Нацисты злобные всех перебить старались.
К хирургу очередь совсем не уменьшалась.
Это проклятая война, вот так старалась.

Он прикорнул всего на часик на кушетке.
Тревожно билось сердце, слово в клетке.
И тут девчонку принесли, стеклом побитая.
А её мать лежит на площади. Она убитая.

Но Господь не зря придумал свет и тьму.
С тьмой бороться в этот раз пришлось ему.
Ведь он хирург был, а кругом идёт война.
Взял скальпель в руки, будет проклята она.