Про одну тигрицу

Одна из трибалтийских тигриц закрыла транзит грузов через свое раздолбанное хозяйство в медвежий эксклав. Что тут сказать? Хотя конкретно эта тигрица не выходит к морскому побережью, но она - типичная посудомойка в старом портовом трактире Джона Сильвера для отставных джентльменов удачи ее королевского ничтожества. Морщинистая, тертая, перетертая калачиха. Страшна, как ее беспросветная жизнь на побегушках от помойки до кухонных котлов, смердящих прогорклым салом. Хорошо если свиным, а ведь, оставшись на необитаемом острове без сокровищ флибустьеры не брезговали и холодцом из Джека Воробья. И вот эта распоследняя поломойка, если не сказать точнее, шмара... мойка с такой заниженной социальной репутацией и без какой-либо ответственности, что выше нее только заплеванный пол в пиратской таверне, эта приблудь, трущаяся у одноногого ботфорта старого квартирмейстера Джона Сильвера, которого боялся сам капитан Флинт, беспрестанно падающий, то с лестницы, то с самоката, та самая гордая тигрица прямо в свои боевые северо-атлантические памперсы обделаться боится. Но даже зажмурившись, в ужасе от того, что творит, продолжает тыкать прутиком в медвежью берлогу. Санитары рядом есть? Дверь в кукушкино гнездо открыта. Место забронировано. Но уже и яма вырыта. И рядом стоит Бен Ганн, который по молодости подрабатывал лопатой на приходском погосте. Нет, не сундук с пиастрами в цюрихскую яму он скроет, а уложит в компостную трясину гордую тигрицу, чье ненасытное отверстие оченно жжется, требует кола осинового, а качественное нацистское шило в известном месте дурной голове и рахитичным кривоножкам покоя не дает. А он тигрице только снится. И за дверцей в вечный пандемониум уже ждет раскаленная сковорода. Да-да!  

24. 06. 2022 г.